Все мои женщины Часть 36

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]»ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ»

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. ЖЕНЯ

Часть 2-я

До поезда времени было навалом, но я засобирался.

— Так ведь еще рано! — в Женькиных глазах проступила обида и предверие слёз.

— Поедем, поедем. Лучше по Москве погуляем.

Молча кивнула головой.

Неожиданно провожать меня собрались всем кагалом — подружки Жеки изъявили желание ехать вместе с нами.

«Вот, черт!». Но не отпихивать же! Поехали вчетвером.

В электричке зашел разговор о том, чем они занимаются на досуге. Девки (Женя молчала) наперебой стали расхваливать какую-то разнеможную дискотеку, на которую они ездят расслабляться: «Ой, там так улётно!! Такой музон!! Ва-а-а-аще отпад!!!». Постепенно стали сманивать меня:

— А слабо пойти с нами туда?

— Конечно: как-нибудь съездим, оторвемся…

— Не-е! А сейчас слабо?! !

Смеюсь:

— Да вы что? У меня ж паровоз!

— Да ну его на фиг! Уедешь завтра!

Честно признаюсь, что у меня нет денег — только билет и мелочь в кармане:

— Какая дискотека? Даже угостить вас коктейлем не на что. Не, девчонки, не серьезно это, я — пас.

— А давай сдадим твой билет?

— Ха! А завтра на какие шиши уеду? — понимаю, что треп их чисто понтовый, щас все попытки утянуть меня провалятся с треском.

— Завтра мы найдем денег!

Удивленно поворачиваю голову на Жеку — это она произнесла, не подружки.

— Шутите? — это я девкам.

— Нет! Нет! Точно!! — кивают головами. Женька тоже. И смотрит мне в глаза. Боясь улыбнуться. Словно страшась спугнуть замаячившую надежду.

Бляха-муха! Сработало во мне что-то. Ощутил я, как от Женьки пошла волна. И захлестнула меня. ИСКРЕННЯЯ волна: «Не уезжай! Только не сегодня! Побудь со мной еще!! Останься!!!».

Моя сущность получила возможность компенсировать возникшее после секса безразличие, получила шанс показать себя не только с плохой стороны. Я еще отнекивался, переводил слова в шутку, но Моя Сущность уже приняла решение. За меня, по сути.

На вокзале сказал девчонкам, что пойду проверить расписание (чего его проверять, оно годами не меняется!) , а сам подошел к кассе и сдал билет. Вместо картонного прямоугольничка в кармане захрустел «червонец». Великие бабки по тем временам. О-хо-хо!

Возвращаюсь к моей «толпе»: девки грустные, губки надули. Им хотелось от мужчины чё-нить экстраординарного, неожиданного, захватывающего, романтически-безрассудного, а он: Я не подвел их ожидания — показываю красную купюру с Ильичем:

— Хватит на четыре билета в дискотню?

Как же они завизжали!!! В три глотки! Глаза — блюдца, рты — до ушей, лезут меня обцеловать. За эту счастливую радость в их сердцах не то что «червонца» — сотни не жалко! Но нет у меня сотни, только красный Ленин в единственном экземпляре.

Имел бы я чутье провидца — ни за что бы не стал сдавать билет. Неправильно поступил, сбило меня с понталыку желание оправдать девичью жажду романтики. Типа — «как это прекрасно, когда поклонник лезет по водосточной трубе к любимой на балкон!». Во-во! Лезть и пришлось. В обратном направлении.

На чем ехали — не помню, и где находится та «знаменитая» дискотека — тоже. Но точно не в центре Москвы, где-то на окраине. Ничего сверхвыдающегося я там, конечно, не увидел — обычный танцпол. И музон — как везде. Почему они считали это заведение «очень классным», не понятно?

Танцевали. Совместными усилиями наскребли на два коктейля, пили по кругу. Девки старались отрываться по-полной, мне же вся эта дребедень надоела уже через час.

Потом Женькиных подружек пригласили за свой стол двое хачиков, те согласились с условием: «Нас тут четверо».

— Ха! Эт даже лючше! Зови усех!

То, что четверо — ВМЕСТЕ СО МНОЙ, этого они не предполагали. В первое мгновение рожи у них приуныли, но быстро смекнули, что я с Женей, остальные две барышни свободны — и заказали шикарную выпивку.

«На халяву и уксус сладкий!». Ладно, пое-е-ехали-и-и!

Болтовня. Кир. Сигареты. Полускрытый флирт. Девки гогочут, хачики лыбятся, потирая под столом потные руки: «У-у-у, сегодня будет сладкая ночь!».

Хачики оказались разной национальности — один армянин, второй: тоже с Кавказа. Как я понял, приехали в Москву сдавать сессию в каком-то вузе. Типа — заочники. Да и по разговору за столом было заметно, что парни не с рынка (с этими я бы не остался, хоть чем бы приваживали) . Вели себя достаточно корректно, никакого хамства. От выпитого и накуренного головушка моя поехала. Стал ловить себя на мысли, что торчу. В такие моменты теряется контроль и Центр Безопасности (ЦБ) дает сбои. Мы за столом разоткровенничались: выплыла тема, что я иногородний, что сдал билет, что надо возвращаться в Р. , а в время позднее. Тогда хачики пригласили к себе в общагу. Переночевать. Девки мои, ясный пень, отказались — куда только делась их приветливость, игра глазками и жеманные позы. Молодцы, бабы! Видать, научены горьким опытом.

— Спасибо за угощение, нам пора!

А мне чё-то стало в лом переться опять на электричку, пилить до Р. , а завтра в обратном порядке. Неожиданно для себя, я согласился:

— Найдете, где нам с Женей переночевать?

— Канешно, дарагой! У нас там нэсколько комнат свабодных! Нэ всэ студэнты приэхали!

И я с Жекой поперся в ихнюю общагу.

Какого хрена??? Это я себя СЕЙЧАС спрашиваю, а тогда другая мотивация давлела.

В комнате, где жили наши «друзья с Кавказа» стояло четыре кровати, но соседи отсутствовали. Хачики достали из заначки бутылку польской водки (точно помню!) . Опять базар за жизнь, про то, про сё. Женька почти молчала. Чувствовала что-то нехорошее? . . А я, мудила, расслабился: пацаны, хоть и хачики, но не жлобы, разговор спокойный. О-хо-хо: «Восток — дело тонкое, Петруха!».

Глянул мельком на часы: «Ё-моё! Час ночи!».

— Мужики! Вы обещали нам комнату сделать.

— Щас устроим! Нэ волнуйся, — и один из них вышел. Минут через пять возвращается:

— Пойдем, посмотришь — устроит такая?

Пошел с ним. Без задней мысли. Комната малюсенькая — две кровати и тумбочка. Но нам с Жекой хоромы и не нужны.

— Ты оставайся, я Жене покажу, где ты.

Чё-то шевельнулось в душе. Нехорошее предчувствие. Видимо, ЦБ не совсем выключился, родной.

— Не! Я сам за ней схожу!

— Да оставайся! Ща она придет! — тон совсем иной, с нотками приказа.

«Суки!!! Вы же суки все!! Я же знал! Как же я мог довериться?!».

Отталкиваю его в сторону, выхожу в коридор, возвращаюсь к двери наших «радушных» хозяев. Дверь закрыта. За дверью слышна возня и вскрики.

Кому знакомо состояние, когда трезвеешь за пару секунд? . . Вот и у меня так произошло. Для человека, очутившегося в такой ситуации — чем больше шума, тем лучше. Те, кто собирается провернуть свои темные делишки по-тихому, шум и гам — большая помеха. Ну и начал я: не просто ору, еще и колочу в дверь:

— Открывай, сучара!!!

Сначала стучу кулаками, потом ногой. Мой провожатый схватил меня сзади, пытаясь остановить, но я двинул ему локтем в живот и услышал, как он охнул. Больше удерживать меня он не пытался. Они, суки, рассчитывали, что я прилягу в отведенной для нас комнатухе и усну.
А они в это время Женю: того. Сорвался ихний план — не настолько я пьян оказался.

Уже молочу в дверь со всей силы, что есть:

— Бля! Падла! Урою щас!!!

Из соседней комнаты в коридор выглядывает заспанный жилец-студент:

— Чё тут происходит?! — стоит, хлопая глазами, непонимающе.

Наконец, распахивается нужная мне дверь. Мимо армянина проскальзывает Женя и бросается ко мне. Испугана, лицо в слезах. Из одежды ничего не порвано — ну, и слава богу!

— Ах ты, су-у-ука!! — впериваюсь взглядом в армяшку. -Какой гостеприимный оказался, бля! Ну падла!!

Стоит спокойный, типа: делов-то: из-за чего шум?

— Был у меня дружбан в Германии, армянин: как и ты, сука: Классный мужик был! Сказать ему щас, что его соотечественник мог ТАК поступить — убил бы тебя! Без моей помощи!

Адреналин в моей крови зашкаливает. Готов порвать урода!

— Слюшай: извэни, што так полушилось: успокойся: всё харашо: Итыте, отдыхайте: комната до утра ваша: нихто нэ будэт мешат:

— Пошел ты на hуй, козёл! Дерьмо ёbаное! Ты не армянин, ты — пидор!!

Морщится.

Хватаю Женю за руку — и к выходу. Дверь на лестничную площадку закрыта.

— Почему заперто? — рычу в сторону второго хачика.

— У нас в час ночи запирают, — вижу, что испуган, боится огласки и последствий.

— Как выйти? — ору на него.

— Не знаю:

— Ключи у кого?!

Жмет плечами, чучело.

— Запасной выход есть? . . Пожарная лестница? . .

— Всё закрыто.

Башка работает в режиме дефицита времени, я физически чувствую, что надо выбираться отсюда, как можно быстрее. Это место не просто противно, оно опасно! DANGER!!!

— Неси простыни, будем спускаться!

Сначала не понял, потом говорит:

— Так мы ж: на третьем этаже:

— По hую!!!! !

Прижавшаяся ко мне Женька трясется всем телом, только сейчас чую, какой у нее колотун. Наверное, и меня трясло, только я этого не замечал. А когда нашел хоть какой-то выход, меня отпустило, перестало лихорадить. Вот и заметил Женькино состояние.

Связываю четыре простыни двойным узлом. Армяньчик скрылся за дверью и больше не показывался. Хачик «номер 2» рядом, но помогать не собирается. Проверяю нашу лестницу на прочность, прикидываю длину.

— Тащи еще, не хватит!

— Больше нету:

«Пидарасы!».

Привязываю конец к батарее отопления, открываю окно, спускаю «веревку» вниз.

— Сява, — голос Жеки, — я боюсь!

— Заткнись!

— Она оборвется!

— Не оборвется!!

Хачик, участливо:

— Давай ты первым: проверишь заодно.

— Ни hуя!!! Жека, лезь!!

Непонимающе, обалдело смотрит на меня: «Как же так? Она может оборваться, а ты меня первой посылаешь?! Ты что?? !!».

«Вот дура, бля!».

— Если я полезу первым, ты С НИМИ останешься! Тогда уж ничем помочь не смогу!

Дошло.

Переставляет ногу через подоконник. Вижу, как трясутся ее руки.

— Тут не высоко: только кажется, что далеко: всё получится, — пробую успокоить хоть чем-то.

Опустив голову вниз, начинает спускаться, держась за простыни и упираясь ногами в стену.

— Держись крепко: как бы не было больно! И не торопись!

В нижних окнах света нет, так что мне не видно, насколько она близко к земле. Через минуту (а будто час прошел!) слышу снизу ее панический голос:

— Простынь кончилась!

— Прыгай! — командую я.