Ття Маша Толькина мать

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Тётя Маша, Толькина мама

Толян мне гласит

— Ты ебаться хочешь?

Спросить такое у подроста в пятнадцать лет — наибольшая тупость. Это мы желали всегда. Гормоны, бушующие в организмах, не давали покоя ни светлым днём, ни тёмной ночкой. И поэтому рука бойцов дрочит утомилась. Залезть на бабу вышло у меня лично пару раз. И те по прихоти опьяненных баб. Вот совершенно не так давно на гулянке одна перебрала и отдала, спутав меня со взрослым мужчиной. У нас гуляли. Ясно, что трезвыми были всего только трое: Я, наш кот и дворовой пёс. Шум, гам. Я за баню ушёл и там, подстелив старое покрывало, лежал, читал книжку. Или бабёнка не отыскала туалет, или ещё по какой причине, только пристроилась поссать как раз за баней, фактически передо мной. Выссалась, трусы подтягивает, а в их платьице попало сзади. Она его и так, и так, только у опьяненной ничего не выходит.

— Чего лежишь, смотришь? Посодействовал бы лучше, мужчина именуется.

Посодействовать мы завсегда рады. Это нам в кайф. И заодно за пятую точку подержаться. Подпрыгнул со собственного покрывала, к тётке подошёл, трусы вниз потянул

— Ты чего меня раздеваешь? Ты помоги одеться.

— Так нужно платьице вытянуть из трусов.

— Рассказывай. Засадить хочешь?

У меня в горле пересохло. Желаю, ещё как желаю.

— Ну засади. Я сейчас хорошая.

Опьяненная ты, а не хорошая. На ногах не стоишь, подруга. Пока мысли в голове вертятся о том, что это не сон и такового просто не может быть, она уж на четвереньки встала, пятую точку отклячила. Рассматривать что там и как даже не стал. Не до того. Стремительно с себя брюки сдёрнул и к тёткиной пятой точке прилип. Ухватился за елду и вправляю одной рукою, другой за пятую точку держусь. Запихнул. И быстро-быстро кончил. Она не сообразила даже, что её выебли. Свалилась на моё покрывало, да так и при спала. Сон свалил. Успела только пробормотать

— Да ты мальчуган ещё!

Парень, естественно, только успел ещё разок засадить, пока спала. Позже трусы ей подтянул, платьице поправил, пошёл домой сказать кому, что она опьяненная за баней дремлет, чтоб не утратили. Да гласить некоторому, всё такие же. Мама по трезвее. Ей и произнес. Она собрала группу эвакуации и тётку перетащили в дом.

Так что выебать кого готовы мы были в хоть какое время и в хоть какой момент. Как пионеры.

— А кого ебать?

— Мамку.

— Мамку? Твою?

— Не твою же.

— Ты чё? А она даст?

— Водки купим, так даст. Она как выпьет отлично, так ей всё по хую. Я сам её уже пару раз ебал.

— Это ты. А меня погонит.

— Не погонит.

— Точно?

— Да ты чё? Думаешь вру? Во, зуб даю.

Блатная романтика, которой нахватались от преобладающей части населения посёлка, состоящей из бывших ЗК и поселенцев, проскакивала в нашей речи на горе учителям, которые не могли освободить нас от тлетворного воздействия улицы. А Толян продолжал

— Я же ебу её,когда она дремлет. Она напьётся и дремлет. А я того, всовываю.

Водку приобрести не неувязка, когда средства есть. А когда их нет…У нас средств не было. Зато у нас дома была самогонка. Налить бутылку — минутное дело. И вот мы, в предвкушении поебушек, шествуем к Толяну домой. Они жили в бараке. Рядовая квартира: комната и кухня. Мы сами не так давно жили в таковой, пока предки дом не приобрели.

Тётя Маша, Толькина мама, встретила нас нормально. Она уже была навеселе. Рядовая дама в возрасте лет сорока, обычного телосложения. У неё была одна страсть — страсть к спиртному. Вся жизнь в поиске: где бы испить? А когда выпьет становится наидобрейшей души человеком. И здесь проявляется её 2-ая страсть: поебаться. Не принципиально с кем, главное — потушить зуд в пизде. По посёлку о ней прогуливалась не очень хорошая слава. Другие дамы особо не отличались от тёти Маши, так же давали мужчинам в тайне от собственных мужей, но делали это, не афишируя собственных связей. А она не скрывалась. Вот и шипели бабы за её спиной.

— О, гости пришли! Чем все-таки мне вас угостить? Готового ничего нет. Может картошечки жарить?

— Да не, мы не голодные. Мы вот принесли, вот…

И я робко выставил бутылку на стол. У тётки глаза зажглись.

— Это что? Самогонка? Где взяли?

Только ответ её не заинтересовывал. Она уже стаканчики выставляла, закуску какую-то, разливала, в том числе и нам.

— А вы не закосеете? Я для вас мальца плесну.

И лихо опрокинула стопку в рот. Поморщилась, закусила.

— Ядрёная! У вас взяли?

Можно помыслить, что бутылки с самогонкой по улице свободно стоят.

Выпив больше пловины бутылки, тётка сама закосела. Поначалу пела, позже рыдала, жалуясь на судьбу, позже опьянела и в конце концов присмирела, уронив голову на стол. Всё, спеклась. Мы с Толяном потащили её на кровать. Она что-то мычала, пытаясь оттолкнуть нас, но совладали, дотащили. Завалили практически поперёк кровати. Толян потряс мама, позже потряс посильнее

— Ма! Ма! Спишь? Тогда я тебя раздену.

И мы, задрав подол платьица, в четыре руки, торопливо принялись стаскивать с тётки рейтузы. Чуть стащили, пахнуло теплом и запахом не совершенно незапятанной пизды. Только для нас это был самый приятный запах на свете. Вот она, пизда. Чёрная, пушистая. Толян руками раздвинул губки и показалась внутренняя часть. Красновато голубая, с раскрытой дыркой, влажная.

— Чё стоишь?

— А чё делать?

— Раздевайся.

Мигом стянул брюки с трусами, оставшись в одной майке. Хуй уставился в потолок. Толян уже стоял нагой, как и я в одной майке.

— Давай, втыкай!

Я начал пристраиваться. Кровать была низкой и мне приходилось сгибать ноги, чтоб встать на один уровень с пиздой. Но эти неудобства ничто по сопоставлению с тем, что на данный момент будет. Торопливо старюсь попасть, а ничего не выходит.

— Погоди, я раздвину

— Толька раздвинул края пизды и я, придерживая хуй одной рукою, воткнул.

— Шибко на неё не наваливайся. Я один раз прижал, она блеванула. Так еби.

Дёрнувшись пару раз, кончил.

— Всё, что ли? Тогда я.

Толян гонял подольше. Ему-то что, он мамку нередко ебёт. Но вот и он кончил. Тётка даже позы не изменила, так и лежала, как мы её положили. Только ногу одну отбросила в сторону, забросив её на кровать. Из раскрытой пизды вытекала молофья.

— Погоди, на данный момент вытру и ещё поебём

И Толян деловито начал вытирать материну пизду. Было ясно, что делает это не впервой.

— Ну вот, можно. Будешь?

Глуповатый вопрос. Для чего же я сюда шёл? Естественно буду. И я, чуть Толик отошёл в сторону, опять пристроился к тёткиной пизде. В сей раз гонял намного подольше. Толян ожидать утомился. Сидя рядом с мамой, следя, как я её ебу, подрачивал хуй в ожидании собственной очереди. И чуть я отвалил в сторону, даже не вытирая после меня, воткнул и попёр.

— Ох, отлично! Заебись! Я нередко её ебу. Нормалёк?

— Ага. А ещё можно будет?

— Встанет, так давай. У меня больше 2-ух раз не встаёт.

— А у меня вон снова встаёт.

— Щас кончу и ты давай.

После меня, после Тольки в пизде было столько смазки в вперемешку с молофьёй, что я практически ничего не ощущал. Хуй болтался, не доставая стен. Но всё же кончил. Толян деловито вытер мама, уложил её нормально на кровать, повернул на бок.

— Пусть дремлет.

Оделись, мало посидели и я пошёл домой. Толян произнес, что когда она снова напьётся, он меня позовёт.

Создатель рассказа: Прапорщик

[/responsivevoice]

Category: Подростки