Сволочь Часть1 Рождение

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Сволочь. Часть1: Рождение

Пролог.

— Папа, а я могу стать бойцом?

— Естественно, сынок.

— А полковником?

— Да без заморочек, я ведь полковник…

— А генералом?

— С этим сложнее… У генерала то же отпрыск есть…

Смешной рассказ.

И не держите меня за «плохиша», нет у меня отца генерала. И вообщем нет. Просто я очень отлично приспособился к жизни. Я готов добиваться собственных целей хоть каким методом, пусть даже люди считают их безнравственными и скверными: зубами, руками; ногами; другими частями собственного тела. Только бы во благо «себе любимому»! Мне нравится «мой кусочек пирога», но если у соседа кусочек лучше и есть возможность, не вижу обстоятельств с ним «поменяться» либо «отобрать», ну в последнем случае «набиться в компаньоны либо соратники»…

1. Начало.

Так случилось, что в пятнадцать лет я остался без отца. В один красивый денек он пришёл, собрал вещи и удалился в неведомом для меня направлении. Мама промолчала и больше он не возникал в нашей жизни. Мы остались одни. Хотя удивительно использовать это слово для трёх человек: мать; старшая сестра и я. Остались не на «бобах» в четырёхкомнатной квартире. Как это ни прискорбно, но на роль главы «клана» я не тянул. Самый младший. Сестра тогда уже поступила в институт. Мама, «закусив удила», все силы дала работе, и я оставался на попечении сестры. Мы не бедствовали, да и «не катались как сыр в масле».

Через пару лет её труды принесли свои плоды. Мать заняла должность коммерческого директора в одной из больших компаний и наши дела «круто пошли в гору». Позже я вызнал, что за эту должность она «заплатила» не только лишь познаниями и усердием, да и чем-то ещё. Ей пришлось стать любовницей генерального и не только лишь это. Женщина-мать, защищая и заботясь о собственных чадах, может почти все! Со мной она на данную тему не разговаривала, но имела разговор с сестрой, который я благополучно подслушал. Познания, приобретенные в процессе этого разговора, и легли в базу моего самовоспитания. Сейчас кредо моей жизни получило обоснование и перспективы. А выразить его можно ординарными цитатами:

• Для заслуги цели все средства неплохи;

• Околпачь близкого, не запамятовай про далекого, ибо далекий приблизится и околпачит тебя;

• Наилучшая защита — это нападение, зачем нужно быть сильным;

• И, в конце концов — человек человеку волк.

Я стал ходить в секцию самбо и лёгкой атлетики, но не для того, чтоб стать спортсменом, а уметь себя защищать по мере надобности.

К пятнадцати годам стало ясно, пошёл в отца. Высочайший, стройный, с располагающим лицом. Светлые волосы, когда-то сероватые глаза перевоплотился в железные. К тому же у меня появилась спортивная, накачанная тренировками, фигура, а острым разумом я мог повытрепываться с рождения.

Как и положено в своё время стал засматриваться на девченок. Мне было проще у меня дома жили аж две! Жизнь есть жизнь… Периодически случаем выходило, что я заходил в комнату не впору либо натыкался на полуобнажённые фигуры сестры либо мамы в неподходящих местах. Ну и одежка. Вы сами, понимаете, что носят дома… Обычно то, что комфортно на теле. Ну а если учитывать жару, стоящую в квартире зимой, то это обычно, что-то лёгкое, просвечивающее либо обтягивающее, без излишних предметов типа лифчика и подобного ему. Так что если глядеть «правильно» то видна любая выпуклость каждый извив тела.

А здесь было что узреть! Невзирая на свои 40, мать смотрелась несравненно. 100 70 5 см роста, солидный бюст четвёртого размера, стройная. Отлично с выделяющейся талией, отлично сложенной. Даже широкие ноги не портили картину, а присваивали ей некую пикантность, подогревая желание. Ну и сестра пошла в неё. Молодее, но такая же стройна, грудь чуток меньше, но с годами, я так думаю, возрастет. Рост у их практически однообразный те же широкие ноги и тонкие ножки.

Не раз мне приходилось, наглядевшись на их тела находить уединения в комнате либо туалете и сбрасывать накопившееся возбуждение всем известным методом. Дрочить до утомились, выплёскивая накопившуюся сперму далековато не по предназначению. И занимаясь этим я не раз представлял их в качестве объекта приложения для моего «дружка».

Вероятнее всего мой орган тоже имел наследные свойства. Всё познается в сопоставлении. Я не считал его огромным но вот сравнивая своё»богатство» в душе после занятий убеждался в оборотном. Нет он не тянул естественно на монстра, но размером был очевидно больше среднего! Киноленты фильмами, но когда я впервой увидел, как трахаются вживую, то мой член так натужился, что даже в паху заломило.

А было это так! Я возвратился из школы рано, учительница захворала, и потому отменили два урока. Когда открыл дверь в квартиру, то услышал звучные стоны, вскрики и оханья. Они раздавались из маминой комнаты. Тихо сбросив кроссовки, на цыпочках подошёл к приоткрытой двери и заглянул в щель. Не сказать, что увиденное меня обрадовало, но жизнь есть жизнь и «за колбасу с салом» нужно платить!

Мамуля стояла на карачках, высоко задрав полные ягодицы. Даже через щелку они выглядели аппетитно и вызывали желание. За ней ко мне спиной высился мамин шеф в костюмчике Адама. И в тот момент вылизывал её киску да ещё, похоже, трахая пальцем. Тело матери выгибалось дугой, и она звучно стонала и тёрлась своими большенными грудями о простынку. Позже он оторвался от неё и, выпрямившись, приставил член к её лону, с ходу засадив его, по самое «не хочу». И в резвом темпе работая бёдрами, стал засаживать в неё собственный член. Причём он обрабатывал не только лишь киску, да и заднепроходное отверстие. Она приподнялась, упёршись на руки и при каждом «ударе», её груди забавно болтались в едином порыве, раскачиваясь вперед — вспять. А этот боров ещё и шлёпал её по пятой точке, которая была и так красноватая от прошлых «наслаждений». Когда он трахал её в попу, мне было отлично видно, как растягиваются её толстые валики половых губ, открывая тёмное неверной формы отверстие, вход во влагалище. Она энергично подмахивала его движениям, звучно стеная и покручивая ягодицами. А этот козёл волосатый до жопы с каким-то глухим уханьем и следующим шлепком бёдер о её ягодицы вгонял и вгонял в неё собственный член. Краем глаза я лицезрел и чёрную полоску кудрей на её лобке, хотя если честно-то смотрел в другое место…

Они были так увлечены этим действием, что даже если б я прошёл и сел в кресло в этой комнате, то, вероятнее всего, не направили на меня никакого внимание. Уже в течение первых секунд мой член стал каменным, образовав огромный бугор на джинсах. С трудом расстегнув их, и приспустив трусы, я, стал смотря во все глаза на процесс онанировать, через силу сдерживая стоны удовольствия. И достаточно скоро кончил, да так бурно, что струя семени стукнула в стену, расплываясь блестящей белёсой кляксой, за ней последовала 2-ая и 3-я.

Ужаснувшись, я конвульсивно натянул трусы, и, не застёгивая джинсы, стал носовым платком стирать следы моей «деятельности». После процедуры «наведения порядка» платок оказался влажным насквозь и запятанным. Я, скомкав его, бросил в угол и, сдерживая тяжёлое дыхание, тихо вышел в подъезд. Спустившись, стал ожидать, когда они покинут «райское гнёздышко».

Через полчаса мать и кавалер вышли из подъезда. Готов душу заложить, что когда парочка шла к машине, мать выглядывала меня во дворе, и вид у неё был умиротворённый и удовлетворенный. Я же посиживал, прячась в кустиках, не показываясь на виду. Позже они уехали, и я поднялся наверх.

Маленький осмотр показал, что платка в углу не оказалось. Нашёлся он посреди грязного белья, приготовленного к стирке. Деваться было некуда оставалось только ожидать реакции на мой поступок. А в голове будоража похоть, вертелось увиденное. Вечерком, не дожидаясь, приходя матери, я ускользнул на улицу где и «гулял» дотемна.

Позже пришлось идти домой. Как это ни удивительно, но повстречали меня приветливо, мать ни слова не произнесла про платок и всё остальное. Я был в недоумении, да и сам смолчал. И едва когда я лёг спать, она пришла ко мне в комнату, села в мгле на край дивана и, помолчав, собираясь …

с силами, произнесла:

— Я знаю, что ты сейчас днём был дома и лицезрел меня с моим шефом. Молчи. Я лицезрела платок и сама вытирала стену. Конечно-же не виню и тебя. Обычная реакция ребенка на увиденное. Просто я не желаю, чтоб задумывался про меня плохо.

Она замолчала, собираясь с идеями, и продолжила:

— Мне приходится это делать, по другому я потеряю работу. Ты не должен меня осуждать.

И вроде бы отвечая на мой немой вопрос:

— Я повинна. Не стоило идти домой. И это больше не повторится. Прости меня милый.

Она наклонилась и поцеловала меня в лоб.

Я обнял её и прошептал:

— Я ненамеренно всё увидел, нас с уроков отпустили. Я больше не буду… — а позже добавил, дивясь собственной смелости, — ты такая прекрасная…

— Мал ещё так с матерью говорить, — пошутила она, — хорошо спи! Давай всё забудем!

— Ага, — произнес я, в первый раз остро воспринимая маму как даму. Вожделенную, добрую и подходящую мне…

Здесь же перед очами появилась увиденная днём картина, от которой у меня встал член, а по телу пробежала дрожь. Мать ещё раз вздохнула и, поправив одеяло, вышла из комнаты. А я занялся делом, лаская своё возбуждённое естество… В течение недели мне пришлось ходить начеку, потому что полуобнажённые тела моих дам вызывали моментальный стояк, который приходилось скрывать от их всеми доступными средствами.

2. Сестра.

Равномерно воспоминания от увиденного сглаживались, хотя и не забывались. Я закончил школу, подал документы в институт и удачно сдал экзамены. А в октябре мать уехала в командировку, и мы остались с сестрой вдвоём. Она перебежала уже на последний курс, и всё ещё пробовала командовать мной как небольшим, время от времени доводя меня «до белоснежного каления». Я, естественно, огрызался, но она не воспринимала мои резоны всерьёз, мня себя моим «опекуном». Вообще-то мы жили дружно защищая и «отмазывая» друг дружку. По мере надобности я использовал и силу в отношении её обидчиков, хотя был и младше. «Табу» в дискуссиях у нас не было, но далее дискуссий дело не шло, вроде бы я не старался.

Я посиживал вечерком за компютером, лазя по XXX веб-сайтам, когда в дверь звучно забарабанили, а я только что нашёл увлекательный ролик и с наслаждением смотрел его, попутно дроча. Без охоты встал, натянул брюки и выйдя в коридор, и открыл дверь. За ней стояло зарёванное, пьяное волшебство — моя сестра. Я таковой её ещё никогда не лицезрел. порно рассказы От неожиданности я только и сумел сказать:

— Офигеть… Галка! Ты где так набралась, ну и по какому случаю?

— Пошёл на фиг, Сероватый! Он меня бросил! Все вы мужчины козлы! — пафосно заявила она, и горько расплакавшись.

Я успокаивал её, как мог, провёл в кухню и поставил воду для кофе. Позже достал из холодильника початую бутылку коньяка и выставил на стол. Расставил рюмочки, и сев напротив сестрёнки произнес:

— Рассказывай: кто… кого… когда бросил?

— Он… сволочь, — давясь слезами, взахлёб начала Галя, — он меня использовал, поигрался и бросил… А я как дурочка… ему веровала!

— Это тот, мордатый? — уточнил я.

— … — она, кивнула и малость подождав, попросила, — плесни и мне.

Я налил две рюмки, одну полную, а во вторую плеснул на донышко. Протянул ей полную рюмку и произнес:

— Я завтра ему морду разобью! Он к для тебя больше и на шаг не подойдёт! Обещаю!

— Да ну его… Не связывайся. Я сама с ним разберусь. Лучше давай выпьем: «За любовь!»… — добавила она.

— Ты хоть не беременна? — осторожно спросил я.

Она посмотрела на меня пронзительным практически трезвым взором и, протянув руку, потрепала за волосы и, не обращаясь ко мне, произнесла:

— И когда же ты вырос… Серенький? Рассуждаешь как мужчина… — продолжила, — нет. Я не беременна, предохранялась. Нужно институт окончить.

У меня отлегло на душе.

— Ну и на хер его! Забудь… Нового воздыхателя найдёшь… Я же для тебя ещё издавна гласил, что он козёл… А ты… Он неплохой…

Она снова заревела, что-то бормоча. Я молчком взял её руку в свою, сжал, чуток поглаживая огромным пальцем ладонь. От моих прикосновений её ладонь сжалась, надежно прихватив мою руку, а Галя всё ещё продолжала всхлипывать. Хотя, похоже, мой двигающий палец создавал успокаивающее действие. Да плюс к этому я гласил всякие нежные глупости, нисколечко не заботясь о смысле. Главное, было количество слов и интонация ну и это поглаживание. Она застыла, будто бы прислушиваясь к чему-то. Закончила рыдать, хотя ещё и всхлипывала. Равномерно она расслабилась, и я взял её кисть 2-ой рукою. Сейчас уже два мои пальца гладили расслабленную ладошку. Если честно-то я гласил с ней как с малеханькой девченкой, сломавшей возлюбленную куколку.

Лицезрев, что она успокаивается, предложил:

— Галя пошли я отведу тебя в комнату, и ты ляжешь спать?

Сестра, как будто вырвавшись из транса, удивительно поглядела на меня и молчком кивнула. Когда я начал помогать ей подняться, встрепенулась и, схватив рюмку, испила её одним глотком. А позже смотря на меня пробормотала:

— Ты тоже выпей… Неплохой тост…

Пока мы дошли до кровати, её совершенно развезло. Ноги её не слушались, и она всё норовила завалиться на меня, пьяно хихикая. Когда я довёл её до комнаты и посадил на кровать, то она завалилась на спину, раскинув в стороны руки. Её блуза была задрана до шейки, лифчик находился там же. Мягенькие белоснежные груди расползлись в стороны. Исподволь смотря на её красивое тело я не мог оторвать взора.

— Для тебя посодействовать расстелиться? — отдуваясь, произнёс я, направляясь к двери.

— Да! — с опьяненным смешком выжала она из себя, — и переодеться то же. Я же знаю, что ты время от времени подглядываешь за мной, когда я переодеваюсь…

— Ты тогда сама дверь не закрыла, — начал оправдываться я, вспоминая тот случай.

— Да хорошо, — она попробовала махнуть рукою, но та только дёрнулась.

Я молчком возвратился и стал расправлять кровать. Галя, делая вид, что помогает, мешала мне, тупо хихикая. Невзирая ни на что, расправил одеяло, достал из-под подушки ночную сорочку и положил её на колени.

— Переодевайся, — и вышел из комнаты.

Мне было надо испить. Это путешествие «из Петербурга в Москву» меня морально заморило. Не много того, что мне приходилось задерживать её от падения, за всё что попадалось, так ещё и, затаскивая на кровать, задрал до шейки и практически стащил с неё блузу и лифчик. Я до сего времени чувствовал нежную мягкость её груди под собственной рукою.

Долив для себя коньяка до краёв в рюмку, я испил и закусил конфетой. Только на данный момент я вспомнил про воду, поставленную на плиту, и выключил газ. Вода практически вся выкипела, глухо шлёпая оставшимися от неё пузырями. Подождал ещё пару минут и пошёл поглядеть, как там устроилась моя сестрёнка.

Зайдя в комнату, несколько охренел. Она стянула с себя и без того практически снятую блузу с лифчиком и пробовала расстегнуть джинсы. Я всегда дивился, как она в их влазит. По моему воззрению, они были на пару размеров меньше чем нужно. Натянутая молния не поддавалась нетвёрдым рукам, и она глухо бранилась. Её груди матово белели в полумраке, а соски темнели маленькими горошинами.

— Посодействовать? — с усмешкой произнес я.

— … — она кивнула и откинулась вспять и как будто вспомнив, добавила, — ты Серёжка их позже стяни…

Кося взор на её красоты такие мягенькие и белоснежные, я ощутил, как мой член встал, нескромно оттопыривая брюки. Чтоб скрыть это я сел на колени и одним движением расстегнул молнию и пуговку на джинсах.

— … — облегчённый выдох со стороны кровати, — сейчас тащи!

Потянул за пояс, Галя приподняла попу, и я достаточно очень дёрнул штаны на себя. Как будто не ждя от меня таковой прыти джинсы, просто сползли до колен, правда, совместно с плавками. Еле удержавшись на ногах, схватился за что-то. Это оказалась нагая коленка сестры. Я поднял глаза, и мой взор упёрся в её киску. Неровность лобка с небольшим подбритым треугольником чёрных, на вид таких мягеньких кудрявых волосиков, Огромные выступающие губки, чуток …

разошедшиеся в стороны изнутри которых, показывались, темно-бордовые в сумраке краи внутренних губ. Моего носа достигнул странноватый запах, острый и притягивающий. От которого мой член, вообщем, встал колом. И я, далековато не сходу понял, что это запах дамы.

Через мгновение до меня донёсся глас Гали:

— Ты меня, для чего раздел? Трахать собрался?

— А почему бы и нет? — попробовал я перевести всё в шуточку лихорадочно пытаясь нащупать в спущенных до колен джинсах трусики, и возвратить их на место.

Время как будто тормознуло… Я, в конце концов, нащупал и выпутал из ткани её стринги, когда она произнесла:

— Так давай! Что сидишь столбом? Поцелуй меня там… — и попробовала развести в стороны колени.

Естественно, это нереально сделать, когда штаны спущены ниже колен. Заворожённый её словами и желанием я наклонился, глубоко вдыхая этот очаровательный запах. Внезапно Галя смогла всё же поднять руки и, вцепившись в мою голову, потянула её на себя, пока оно не упёрлось в лоно. Хлюпнуло и моё лицо погрузилось в жаркую липкую влажность. Не успев толком вздохнуть, я начал, задыхаясь вырываться из её «объятий». Практически сведённые вкупе колени упирались в животик, добавляя неудобства. Похоже, мои судорожные движения несколько обескуражили её, и она чуток ослабила хватку. Воспользовавшись этим, я вырвался и выпрямился.

— Ты что? — спросила она, — никогда куни не делал?

— … — неопределённо махнул головой, подумав про себя, — не только лишь куни, а и, вообщем, никогда не трахался. И прикасаюсь к киске 1-ый раз в жизни.

А вслух произнёс:

— Твои джинсы мешают… — облизывая губки, шепнул я, ощущая терпкий странноватый вкус на губках.

Нет, он мне не был неприятен, а просто незнаком. И в то же время почему-либо возбуждал, так что у меня всё дрожало снутри от нетерпения и желания.

— Так стащи ты их, — и забавно задёргала ногами, цепляясь одной за другую.

— Дай помогу… — взялся за одну штанину и сдёрнул её с ноги, — вот так! Сейчас вторую.

Подобная операция и джинсы с запутавшимися в их трусиками летят в угол. Здесь же, как фокусник я практически «выпрыгиваю» из собственного трико, а заодно и плавок. Галя уже согнула ноги, обширно разведя их в стороны, и одной рукою гладит свою причмокивающую мокро посверкивающую киску, а 2-ой терзает пухлые груди. Пока я, остолбенев, смотрю на это, она начинает постанывать. Не отрываясь от собственного занятия, требовательно гласит:

— Давай! — Её ладонь лежит на лобке, а пальчики разводят в стороны валики наружных губ мокроватые и набухшие.

Позже она, забавно перебирая пальцами, прихватывает и разводит в стороны показавшийся меж ними розовый двойной «гребешок» внутренних. Спохватившись, ложу руки на её круглые коленки, давлю, стремясь развести их ещё посильнее. Сразу наклоняюсь, и мой язык всей плоскостью проходит сверху вниз, а позже назад по розовой скользкой от соков плоти. Она стонет:

— Посильнее…

Я напрягаю язык и, давя им, повторяю маневр, только начав снизу, и когда он касается маленький «горошинки» в самом верху Галина всхлипывает, мускулы её животика напрягаются и ягодицы «прыгают» ввысь, а промежность прижимается к лицу.

— Да! так! — стонет она.

Я, осознав, как и что нужно делать начинаю усердно вылизывать её красоты, не запамятывая кончиком языка временами теребить клитор. Напряжённые мускулы животика практически подбрасывают её к моему лицу. Снизу вижу тёмное отверстие и, сообразив, что это вход во влагалище с ходу врезаюсь туда напряжённым свёрнутым в трубочку языком. Он тихо проваливается вовнутрь, пока мой рот не упирается в промежность. Кручу им в стороны. Стоны перебегают в завывание, и она снова хватает меня за голову, прижимая изо всех сил к киске.

— Ещё! Посильнее… Пожалуйста, Серёжечка… — всхлипывает Галя. Мой нос упёрся в головку клитора, и я еле приметно подергиваю головой. Опять спазмы. Галя орет. Это некий странноватый булькающий вопль, как будто ей не хватает воздуха. Её руки отрываются от моей головы, делая странноватые пасы, как будто отталкивая меня. Но даже освобождённый, я не пробую покинуть «передовую» продолжая движением языка доводить её до «кондиции».

— Хватит… — орет она, — давай войди в меня.

Я медлительно отрываюсь от её лона, вытирая распухшие влажные губки, и чуток пристав направляю собственный дрожащий от возбуждения член в её вагину. Подаюсь вперёд, и мой напряжённый стержень свободно заходит в комфортное прям таки горячее «гнёздышко». Она подаётся мне навстречу, и я наваливаюсь на неё телом. Далее, похоже, срабатывает генная память, и я начинаю, ускоряясь двигаться. Уже через минутку мы попали в ритм. Наши тела с звучными шлепками врезаются друг в друга, а мотающаяся понизу мошонка мягко ударяется о ягодицы.

— Резвее… Поглубже… — шепчут её губки, расплываясь в «оскале».

— Куда уж поглубже? — думаю я, — «дальше яичка не пускают»!

Она вдруг содрогается. Чувствую как тело, прижатое ко мне, напрягается. И начинает вибрировать.

— Исключительно в меня не кончай, — шепчет Галя на грани слышимости и здесь же её начинает выкручивать в приступе оргазма. Спазмы прокатываются волнами. Вагина пульсирует то, сжимая член, то, ослабляя хватку. Моя мошонка вдруг сокращается, притянув яйца к паху. Резко отталкиваюсь от кровати, покидая доброжелательное лоно, и как головка показывается «на воле» «выстреливаю» белёсой струёй семени заливая Галин животик. Несколько капель попадают на её груди, но она не направляет на это внимание, спазматически подёргиваясь на кровати. Так мы и находимся некое, время. Я, стоя на коленях привалившись к ней, а она, лежа на спине с закрытыми очами. На лицах играет ублажение, а губки растягиваются в глуповатой ухмылке.

Не открывая глаз, сестра произносит отключаясь:

— А сейчас спать…

С трудом встаю, на трясущихся ногах, трогаю её за плечо. Она дремлет! Ноги свешиваются с кровати, весь животик залит спермой. Вздыхая, иду в ванную мочу полотенце и, возвратившись, начинаю вытирать её. Потное лицо, руки, позже и начинающую густеть сперму. Маленько приведя её в порядок, вытаскиваю из-под неё одеяло, с трудом уложив на кровать и, укрыв, иду умываться.

Но перед тем как залезть под душ в кухне испил ещё рюмочку. Вот и душ! Жгучая вода смывает пот и вялость. Намыливая собственный орган, ловлю себя на мысли что желаю ещё! Здесь же чувствую, как набухает от прикосновений и крамольных мыслей мой орган…

Стремительно вытершись, уже через минутку пристраиваюсь рядом с сестрой на кровати. Она лежит на боку ко мне спиной. Приподнимаю её левую ногу и просто проскакиваю вовнутрь. Там всё ещё влажно и жарко. Начинаю медлительно двигать ягодицами вперед — вспять. 2-ой раз легче. Я не тороплюсь. Меня никто не подгоняет. Галина чуток подаётся во сне вперёд, изгибаясь и что-то бурча. 2-ой раз кончаю совершенно стремительно. Спермы не достаточно и она сиротливой струйкой стекает по её ягодицам.

Снова встаю, поднимаю брошенное на пол полотенце. Вытирая мягенькую расслабленную попу сестры. Развожу в стороны ягодицы и не торопясь, рассматриваю её анус. Чуток приоткрывшаяся звёздочка светло-коричневого цвета, и по всему, далековато не девственная. Было желание испытать и туда, но утомился. Решив, что это никуда от меня не денется, бросил полотенце на пол. Протягиваю руку, выключаю свет и, юркнув под одеяло, прижимаясь к жаркому мягенькому телу, засыпаю.

Создатель рассказа: Молох

[/responsivevoice]

Category: Инцест