Ступенька 4 часть 2 Детский санаторий
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Ступень 4. часть 2. Детский санаторий
Детский санаторий
В один из солнечных майских дней (Витька не в особенности думал, что это был за денек — пн либо четверг — и какое было число) гудки заводов раздались во внеурочное время и в особенности длительно висели над городом. Из дома в дом по улицам помчалось: «ПОБЕДА!!!». Кончилась — таки эта неприятная война. Весь город вываливал на улицы. К радости детворы двери всех кинозалов, клубов были распахнуты настежь, сеансы шли, не прекращаясь ни на минутку. Мальчишки и девчонки отсидев сеанс в «АЛА — ТОО», мчались в рядом стоящий кинозал гораздо меньше «Хроника», а от — туда летели в Дубовый парк глядеть, что все-таки крутят в «Художественном». А еще был кинотеатр в Доме офицеров, а еще клуб КГБ, распахнувший в сей день свои двери для всех желающих.
Завершился месяц май, а с ними и закончились Витькины хождения в школу. Каникулы. 1-ые в Витькиной жизни каникулы, когда не нужно рано вставать и тащиться черти куда в школу, а позже, возвратившись домой, усаживаться за стол и карябать в тетрадке в косую линейку какие – то там «палочки» и завитушки, отрабатывая почерк.
Но не успел Витька полностью насладиться свободой от школьных обязательств, как мать объявила, что Витьке где – то там дали путевку в детский санаторий, и скоро мать его туда отвезет.
Началась ходьба по поликлиникам, больницам: то нужно сдать кровь из пальца на какой – то там анализ. А то и вообщем стыдоба: в аптеке были куплены две стеклянных трубочки с округленными донышками – пробирки и мать повела Витьку в поликлинику. Там тетенька в белоснежном халатике произнесла Витьке, чтоб он снял трусишки, оборотился к ней попкой и наклонился. Витька, естественно, не смущался показаться нагишом при бабушке и маме, когда умывались в бане либо когда его мыли дома в тазу. Но тут ведь была незнакомая тетя, ну и не баня ведь это совсем. Но делать нечего. Пришлось стягивать трусы и становиться «раком». Витька вдруг ощутил, как что – то мягкое сверлит его дырочку, из которой обычно вылезают «какашки». Не успел Витька сообразить и высказать свое мировоззрение по этому поводу, как услышал:
«Ну, вот и все. Одевайся».
Витька распрямился, натянул, как положено, до самого пупка трусики. Тетя в белоснежном халатике подошла к столу, на котором громоздились какие – то древесные стоечки с такими же стеклянными трубочками – пробирками. Что-то намалевала на пробирке, записала в лежащую здесь же книжку и произнесла, обращаясь к маме; «За результатом через три денька придете».
Но вот прошло еще некоторое количество дней, завершилась беготня по больничным кабинетам, и мать объявила:
«Завтра поедем в санаторий».
И стала раскладывать на постели Витькину одежку, которую было надо взять с собой в санаторий. К вещам, приготовленным матерью, Витька попробовал, исходя из собственных суждений, добавить и свое: древесный «пистолет», подаренный Володькой – соседом, жившим в доме напротив и опекавшим Витьку во всех уличных мальчишечьих делах; с десяток альчиков и книгу «Киргизские народные сказки», подаренную матерью в честь окончания учебного года. Но мать решительно отстранила «пистолет» и альчики, оставив книжку, и сложила все, за неимением подходящего чемодана, в брезентовую сумку.
До санатория ехали на «попутной» машине «полуторке», заместо кузова у которой громоздилась фанерная будка с надписью «Хлеб». Мать подняла Витьку рано, с первым гудком. Наскоро позавтракав, направились с матерью на «автобазу» пешком.
Идти до автобазы по Витькиным понятиям пришлось длительно. В конце концов, миновав очередной квартал с глинобитными домиками, утопающими в зелени садов, мать повернула за угол, и перед ними открылся длиннющий высочайший глиняный забор — дувал. В далеком его конце показывалась маленькая будка. Когда Витька с матерью подошли поближе, оказалось, что в дувале есть просвет, перегороженный толстой железной цепью. Не доходя метров 20 до проема, мать тормознула, поставила у дувала сумку с Витькиными манатками и строго наказала ему никуда не отлучаться. Сама пошла в сторону будки и скрылась за дувалом. Витька сел на склоне арыка и стал глядеть, как мимо него струится вода. Через некое время мать возвратилась, взяла в одну руку сумку, а в другую Витькину ручонку и пошла мимо будки. Завернув за угол забора, мать тормознула, опустила снова сумку на землю и произнесла: «Подождем».
Ожидать пришлось не длительно. Из – за угла появилась машина и тормознула на дороге рядом с ними. Мать схватила с земли сумку и Витьку за руку, стремительно обошла машину. Дверца кабины уже была распахнута. В кабине посиживал мужик лет сорока. Взяв у матери протянутую сумку, он поставил ее на пол кабины. Мать схватила Витьку подмышки и поставила на ступень. Дяденька, ухватив Витьку за руку, посодействовал ему взобраться в кабину. Следом поднялась мать и, опустившись на сидение, взяла Витьку на колени.
«Ну, герой, как тебя зовут?» — приветливо обратился к нему шофер.
«Витька».
«А меня – дядя Коля. Будем знакомы» — улыбнулся дядя Коля. Скрипнули какие – то железки, и машина, подпрыгивая на неровностях дороги, покатила. По сторонам потянулись незнакомые Витьке строения, и он с энтузиазмом крутил по сторонам головой.
Проехали аэродром, где на краю поля стояли, задрав к небу «мордочки», аэропланы. Витька в Лузино нередко лицезрел их, но только плывущими высоко в небе.
После аэродрома брусчатка кончилась, и дорога перевоплотился в пыльную, сероватую ленту, уходящую в сторону гор. Сейчас по сторонам дороги раскинулось неразнообразное место степи. Витька начал клевать носом и прочно заснул.
Очнулся Витька от сна, когда мать потрясла его:
-«Просыпайся! Приехали».
Машина стояла на обочине пыльной дороги. Мать спустилась из кабины на землю и протянула руки Витьке. Дядя Коля, перегнувшись через руль, протянул Витькину сумку.
«Я через час буду обратно» — произнес он, обращаясь к Витькиной маме.
Мать согласно кивнула головой, подхватив Витьку за руку, пошла по аллее, обрамленной пирамидальными тополями, к видневшемуся в глубине ее одноэтажному длинноватому зданию, уходившему на право и на лево от дорожки, по которой шли Витька с матерью. На стенке его, обращенной к дорожке, было огромное количество подслеповатых окошек. На неких белели занавески.
Мать с Витькой вошли в холодный коридор, по обе стороны которого было с десяток дверей с белевшими на их табличками. На какой-то из них было написано: «Ординаторская».
В эту дверь, за ранее постучав, мать и вошла. За ней несмело переступил порог и Витька. Комната была достаточно просторной, в два окна. В левом углу у окна стоял канцелярский стол, за которым посиживала дама в очках и белоснежном халатике. «Доктор» — додумался Витька. На шейке ее висела красноватая резиновая трубка с круглой набалдашинкой на одном конце.
На одной из стенок в древесной раме под стеклом висел портрет Владимира Ильича Ленина – Витька уже отлично знал это. Он лицезрел этот портрет в собственном букваре. А еще в большой красноватой книжке с обилием картинок, переложенных узкой папиросной бумагой, стоявшей на этажерке в кабинете отца в Лузино. Вдоль другой стенки стоял целый ряд стульев, на одном из которых посиживала достаточно грузная, тоже в белоснежном халатике, в тапочках на босу ногу, седая дама. Сцепленные в замок руки ее лежали на животике.
Когда мать с Витькой вошли, дама, сидевшая на стуле, с энтузиазмом повернула голову в их сторону. А дама, сидячая за столом, никак не прореагировала.
И только когда мать произнесла «Здравствуйте! К для вас можно?», она оторвалась от писанины и переключила свое внимание на вошедших.
Мать растолковала ей цель посещения. Дама попросила бумаги. Мать, порывшись в сумке, протянула сидящей за столом даме Витькины бумаги. Она взяла их, полистала и подозвала Витьку к для себя ближе. Принудила открыть рот и показать язык, подняла майку на Витьке, воткнули в уши кончики резиновых трубок, а набалдашину приложила к Витькиной груди. Послушала в одном месте, в другом, позже повернула Витьку к для себя спиной и приложила к ней свою штучку.
Окончив осмотр Витьки, она что- то записала в книжке и обратилась к даме, сидевшей у стенки:
-«Настасья Филипповна! Отведите мальчугана в изолятор»
«Пийдемо, хлопчик» — произнесла, поднимаясь со стула, тетя Настя. Гласила она с украинским акцентом.
«Нэ журыся» — продолжила она, одной рукою привлекая Витьку к собственному мягенькому боку, а другой подхватив его торбу с вещами, и двинулась к дверям.
Выйдя из комнаты, тетя Настя повела Витьку по коридору. Справа и слева тянулись двери комнат: «Ординаторская», «Процедурная» и другими не совершенно понятными для Витьки надписями.
Около двери с надписью «Изолятор» тетя Настя тормознула, пошарив в кармашке белоснежного халатика, достала ключ, воткнула его в замочную скважину и повернула. Толкнув дверь, она вошла в комнату и пригласила Витьку: — «Заходь, хлопчик».
Комната была маленькая, в два окна, закрытых изнутри от жары ставнями. Над дверью горела лампочка, голубий свет которой не столько разгонял, сколько еще подчеркивал полумрак, царивший в комнате. Пол в комнате был устлан не первой свежести коврами. Посредине ее стоял низенький столик, а справа и слева от двери вдоль стенок лежали матрасы. На каждом из их лежали подушки и сложенные стопкой простыни, голубого цвета одеяла и полотенца.
«Заходь, заходь» — повторила тетя Катя: «Нэ журыся. Где спаты будешь?».
И, не дожидаясь Витькиного ответа, пошла к левому далекому от двери углу.
«Вот. Тут для тебя гарно будет» — произнесла она, опуская на пол Витькину торбу.
«Давай я для тебя постЕлю постелЮ» — и, опустившись с кряхтеньем на колени, принялась застилать матрас. Позже надела на подушку наволочку и положила ее на застеленный простыней матрас. После чего развернула одеяло и постелила его поверх простыни.
Управившись с постелью, она поднялась с колен и пошла к двери.
«Пысать захочешь — нажми вот эту пипку» — показала она Витьке на приспособление, привернутое к стенке у двери, которое Витька и не увидел.
Тетя Настя вышла, затворив за собой дверь. Слышно было, как заскрипел в замке ключ. И Витька остался в комнате один.
Тяжело по детски вздохнув, Витька подошел к сейчас уже собственной постели, погрузился на одеяло, достал из сумки книжку и опустился в чтение.
Длительно Витьке услаждаться чтением не довелось. Не успел еще он прочитать до конца и 1-го листа, как раздался скрип ключа в замке, позже застонали дверные петли, дверь распахнулась, и в комнату вплыла все та же грузная фигура тети Насти. За нею в дверях нарисовалась тоненькая девчоночья фигура лет десяти-двенадцати. Шагнула в комнату и тормознула у порога, несмело оглядывая незнакомое помещение. В руках у нее была объемистая видавшая виды матерчатая сумка. Из одежки на ней, как и на Витьке, был самый нужный минимум: белоснежная хлопчатобумажная сорочка, чуть доходящая до коленок.
«Заходь » — певуче обратилась к ней тетя Настя.
«От туточки спаты будешь» — подвела она девченку к одному из матрацев у обратной от лежащего Витьки стенки.
«А торбу свою сюды поставь» — показала она рукою на свободное место у стенки, отделявшей комнату от коридора, вдоль которой расположился сколоченный из не крашеных реек и досок стеллаж.
Позже продолжила инструктаж:
«ПостЕлю застели от этим. Ты дИвчина большая, разберешься. А пысать захочешь, либо еще что, от эту пипку нАжмешь». Показала тетя Настя все туже «пипку» у косяка двери.
Тетя Настя шагнула в коридор. Дверь закрылась, скрипнул ключ в замке. В комнате повисла тишь. Девченка стояла без движения около матраца, определенного ей для сна тетей Настей. Позже тяжко вздохнула и принялась стелить для себя «постЕлю». Совладав с этим делом, она села поверх одеяла, подтянула к подбородку свои масластые коленки, обхватив их руками. Снова обвела взором комнату. И как – как будто только-только увидела, что в комнате не считая нее, находится еще кто – то, обратилась к Витьке:
«Мальчик. А тебя как зовут? Меня – Женя. Ты издавна уже тут?»
«Витька» — нехотя оторвавшись от книжки, просипел Витька: «А приехал сегодня».
Девченка поднялась с места, пересекла комнату и опустилась на примыкающий матрас рядом с Витькой. Села она, по – киргизки скрестив ноги. Подол ее рубашонки задрался, обнажив практически полностью ее тонкие детские ноги. Мимолетно бросив на нее взор, Витька увидел, что трусиков – то на Супруге и не было. В глубине образованной задравшимся подолом пещеры показывался холм понизу животика и край знакомой по общению с Таней в Канте ложбинки, которая уходила вниз. Но Женя либо не замечала этого либо делала вид, что не замечает.
«А что ты читаешь?»
«Вот еще пристала» — зашевелилось недовольство в Витькиной голове. Но вслух он произнес:
«Сказки». Позже добавил: «Киргизские».
«Интересно?»
«Ага!»
«А про что?» — опять спросила Женя.
«Про разбойников».
«Почитай вслух» вытянувшись на матрасе, попросила Женя.
Читать вслух Витька мог. Дома нередко то бабушка, то мать просили его что – нибудь почитать. Но на данный момент Витьке не очень – то хотелось распинаться и «драть» гортань перед незнакомой девчонкой. Женя впритирку придвинулась к Витьке, так, что ее нагая коленка задела Витькиной ноги, а носик уткнулся ему в плечо.
Витка начал читать вслух. И в тот же момент ощутил как что –то прижало его бедро. Витька опустил книжку и взглянул на свои ноги. На его бедре лежала нога Жени, а пальцы ее руки скребли под коленкой.
«Читай!» — практически капризно произнесла Женя: «Под коленкой зачесалось».
Витька возобновил чтение. Женя ни секунды не лежала тихо. Вот ее нога опять взгромоздилась на Витьку. Сейчас коленка Жени легла Витьке аж на животик, щиколотка втиснулась Витьке меж ног, придавив пипиську. Сейчас у нее зачесалась пятка. Витька недовольно шевельнулся. Нога убралась, но заместо нее на Витькино бедро легла теплая ладошка и стала мелено путешествовать вдоль ноги. Вот она поползла вниз к колену, позже возвратилась и пошла далее. Доползла до края Витькиных трусов и застыла. Позже вдруг Витька ощутил, что пальцы ладошки Жени осторожно подползают под штанину трусов.
Как далековато в Витькины трусы просочилась бы шаловливая ладошка Жени, осталось неведомым. В замке опять заскрипел ключ, и не успела еще дверь распахнуться, как Женя оказалась на собственном матрасе у обратной стенки.
Сейчас прямо за тетей Настей в комнате появились две девченки постарше Жени, одна черненькая с достаточно объемистой косой, достающей практически до пояса, другая – светловолосая, а следом за ними белобрысый вихрастый мальчишка лет 14-ти.
Повторилась знакомая Витьке процедура: рассредотачивание по матрацам – «девочки вправо, мальчишки налево». Позже инструктаж о том, что когда нужно делать. Только сейчас, при упоминании тетей Настей «пипки» у дверного косяка, девченки немного порозовели и прыснули смешком, прикрыв ладошками рты.
Тетя Настя вышла из комнаты, а девченки принялись устраивать свои постели. Мальчишка развернул простынь и взмахом рук покрыл ею матрас. Кинув поверх простыни подушку, мальчишка улегся на кровать и здесь же засыпал Витьку вопросами:
— «Тебя как зовут? В каком классе, школе? Меня — Андрей»
-«Витька. Во 2-ой перебежал. В восьмой средней»
-«А где это?» — задал Андрей новый вопрос. Витька стал тщательно разъяснять, где находится 8-я мужская средняя школа, но Андрей как – то растерял энтузиазм к Витькиным объяснениям. Его глаза сейчас были устремлены к обратной стенке, где размещались девченки. Витька замолчал и тоже поглядел туда. Женя посиживала на собственной постели, поджав ноги и следя за действиями вновь прибывших девченок. Все они еще возились с застилкой постелей, ползая на коленях. Подолы рубашонок, свисая впереди так, что то одна, то другая «наступали» на их коленками, сзади же подымалиь, открывая те две поперечные складочки, которые отделяют ноги от того, что именуют у девченок «попкой», а у более взрослых «задницей» либо даже «жопой». Из — под высоко поднятого сзади подола рубашек выползала вертикальная ложбинка, делящая попку на две равные половинки. К низу она расползалась в стороны, и там, в глубине меж ног мерцала другая ложбинка либо быстрее щелочка, образованная 2-мя розовыми губами.
Андрей лежал на спине, подложив одну руку под голову, и с энтузиазмом следил за девченками. Другая его рука лежала на трусах понизу животика. Пальцы ладошки всегда были в движении, то сжимая, то поглаживая ткань трусов. В конце концов, девченки разделались со своими постелями. Сейчас та, что была с косой, направила внимание, что в комнате еще есть кто – то, при этом обратного пола.
«Ой! А тебя как зовут?» — обратилась она к Андрею: «Меня — Лена»
«Меня — Андрей, а его» — махнул он в сторону Витьки рукою: «Витькой».
«А меня — Даша» — не осталась безучастной русоволосая.
Прямо за этим посыпались обыденные вопросы: где живешь, в каком классе и в какой школе учишься. Потом разговор пошел об учителях, кто какие предметы любит, а какие не очень. Девченки размещались на собственных матрасах на «девчачьей» половине комнаты. Даша лежала на боку, подложив под щеку ладошки обеих рук, и смотрела на мальчиков у обратной стенки. Елена посиживала, вытянув одну ногу. Другую же она согнула в колене, натянула на него подол рубахи, подтянула ногу к груди и, обхватив ее руками, положила подбородок на колено.
Вот она шевельнула лежащей на матрасе ногой, отведя ее в сторону. Подол рубахи приподнялся, натянулся. В глубине открывшегося места стало видно низ животика Елены и начало щелочки. Лена стрельнула глазками в Андрея и возвратила ногу на прежнее место.
Опять скрипнул ключ в двери, она распахнулась, и в комнату въехала телега, а за нею появилась и тетя Настя. На верхней полке телеги покоились две объемистых кастрюли, возвышалась какая – то горка, накрытая белоснежным полотенцем, и лежала стопка ложек. Из — под крышки одной кастрюли торчала длинноватая железная немного изогнутая ручка. На нижней полке позвякивали две стопки тарелок.
Тетя Настя приостановила телегу около столика.
«Ну – ка, дивчИнки, накрывайте на стол. Иисты будете» — нараспев обратилась она к девченкам.
Девченки поднялись со собственных мест и окружили тетю Настю. Под ее управлением столик, стоящий на ковре посредине комнаты, стремительно заполнился тарелками, около их улеглись ложки, а посреди появилась горка больших ломтей хлеба. Андрей, а за ним и Витька заняли места у стола.
По другую его сторону, скрестив ноги, сели и девченки, деловито натягивая на коленки подолы рубашонок. Тетя Настя огромным половником разлила по тарелкам теплый еще суп. В другие тарелки, гораздо меньше размером она разложила котлеты, добавила к ним гречневой каши. Произнеся: «Ну, иисты, дитки», вышла из комнаты.
Все с жаром принялись за суп. Управившись с ним, переключились на 2-ое. Тетя Настя опять появилась в комнате, неся в руках большой кувшин и 5 кружек. Елена здесь же вскочила на ноги и взяла у нее кувшин. Тетя Настя поставила кружки перед каждым на стол и, забрав у Елены кувшин, налила в их компот и вышла из комнаты. Андрей, сидячий около Елены, орудуя ложкой в тарелке, коленом собственной ноги коснулся ноги Елены. Она поначалу не направила на это внимания, но когда он стал осторожно, но напористо водить собственной ногой по бедру Елены, задирая при всем этом подол ее рубахи, она с удивлением взглянула на Андрея и немного отодвинулась от него. Андрей здесь же придвинулся к Елене и продолжил свое занятие.
«Андрюшка!» — не выдержала Елена и, отодвинувшись от него еще далее, возвратила подол на место, закрыв оголившуюся было коленку и часть ноги.
«А че? Я ничего» — отозвался Андрей.
Скоро с обедом было покончено. Котлеты съедены, компот выпит. Витька с Андреем отползли от стола и блаженно растянулись на собственных матрасах, а девченки принялись ложить посуду на телегу.
Вошла тетя Настя, похвалила за сложенную посуду и покатила телегу из комнаты. Через пару минут она возвратилась.
«Ну, хлОпчики, пийшлы пысать» — громозвучно объявила она. Девченки прыснули смешком.
Андрей с Витькой поднялись с постелей, и пошли за тетей Настей из комнаты.
Не оглядываясь на мальчиков, тетя Настя неторопливо шаркала ногами по коридору. Мальчишки шли за нею. Миновали дверь с надписью «Сестра-хозяйка», позже «Сестринская», «Процедурная». Около двери с надписью «Клизменная» тетя Настя тормознула и, обширно раскрыв, пригласила:
«Идить, хлопчики» – и первой вошла в комнату.
Андрей и Витька вошли следом. Комната была в два окна. Около стенки справа от двери стояли шкафы со стеклянными дверцами и стеклянными же полками. Поближе к окну стояла кушетка, обтянутая брезентовой тканью. У обратной стенки размещались два фаянсовых унитаза с древесными полукружиями сидений. Высоко у потолка над каждым из их громоздились на толстой железной трубе чугунные бачки, с боковой стороны которых свисали длинноватые бечевки, украшенные белоснежными фарфоровыми «набалдашинами». Одна из их была надколота и, судя по цвету скола, это вышло давным, издавна. Были здесь еще фаянсовая же раковина с торчащим над ней краном и рядом на полу квадратная с низкими бортами ванна. Над ней тоже торчал кран.
«Ну, пысайте, хлопци, туды вон» — ткнула рукою в сторону унитазов тетя Настя. И добавила:
«А по – большенному хочите, сидайте на них».
Андрей подошел к унитазу и замешкался: тетя Настя и не задумывалась уходить из комнаты. Витька тоже в нерешительности тормознул у другого унитаза.
Андрей вопросительно уставился на тетю Настю.
«Не журыся, хлопче, пысай» — подбодрила она Андрея.
Андрей иронично хмыкнул и, зацепив рукою резинку трусов, спустил их чуть ли не до самых колен, явив на обозрение свое практически мужское хозяйство, «писун» (по Витькиной систематизации то, что свисало понизу Андреева животика, никак не подходило под «письку»). Штука эта была достаточно длинноватая и толстоватая. К концу собственному писун суживался, самый кончик был каким – то остреньким. Да к тому же чуток выглядывал из окружающей кожи. А еще, к Витькиному удивлению, весь писюн до самой головки был покрыт какими – то пупырышками.
Придерживая одной рукою трусы, другой Андрей схватил писюн и направил его в унитаз. Из головки вырвалась струя и со гулом ударилась в стену унитаза. Витька сделал то же самое. У него «хозяйство» было, естественно, куда более умеренных размеров по сопоставлению с Андреевым. Отличалось оно от Андреева не только лишь размерами, но к тому же формой: Витькина писька была на конце существенно толще, чем вся остальная часть. Головка ее кропотливо скрывалась от сторонних глаз, закрытая кожей, а на самом конце торчала узкая «пипка» вся в складочку. Из нее – то и изливалась не подходящая Витьке водичка.
Струйки у обоих изливались достаточно длительно. И все это время тетя Настя стояла в комнате и как – то без особенных чувств следила за мальчуганами.
В конце концов, струя у Андрея иссякла. Он потряс своим членом над унитазом, стряхивая туда последние капли. Но как он ни тряс его, самая последняя капля выкатилась из дырочки головки члена уже после того, как он опустил штанину трусов. На ткани трусов появилось маленькое влажное пятно. Прямо за Андреем и Витька окончил опорожнять собственный мочевой пузырь. Также потряс собственной писулькой и опустил штанину трусов. Его последняя капля попала ему на бедро и покатилась вниз по ноге.
«Ну, пийдемо» — произнесла тетя Настя и двинулась из комнаты.
Этим же порядком вся процессия возвратилась в комнату – изолятор. Елена и Даша, конечно, увидели то черное влажное пятно на трусах Андрея и захихикали, многозначительно переглянувшись меж собой.
«А сейчас, вы, дивчинки, пийшли» — стоя в дверях, обратилась к девченкам тетя Настя.
Девченки отсутствовали еще подольше мальчишек. …
Возвратившись, девченки, избегая встречаться взорами с Андреем, скользнули на свои постели.
Витька опять взялся за книжку. Елена встала, подошла к собственной сумке, лежащей на полке, и опять возвратилась на собственный матрас. В руках у нее была матерчатая сумочка, и какое – то кольцо, затянутое материей, нити. Елена села на свою кровать, скрестив по — киргизски ноги, натянула подол рубахи на колени. Позже достала из сумочки лоскуток материи с воткнутыми в него иголками. Избрала одну, вдернула в нее нить и принялась за шитье. Даша здесь же приподнялась и придвинулась ближе к Елене, проявляя живейший энтузиазм. Девченки негромко стали о чем – то говорить. Женя тоже не осталась без дела. Она извлекла из собственной сумки тряпичную самодельную куколку и занялась ее «воспитанием». Андрей оборотился на бок и, подложив ладошки под щеку, закрыл глаза и скоро сладко засопел. Витька еще мало почитал и последовал прямо за Андреем в объятия Морфея. Андрея и Витьку разбудил звучный глас:
— «Ребятки! Полдник приехал! Просыпайтесь»
Около столика, за которым проходил обед, опять стояла телега, а около нее — дама в таком же белоснежном халатике, что и тетя Настя. Только была она намного молодее ее. Она расставила на столике белоснежные фаянсовые кружки, налила в их из кувшина что – то и положила около каждой по булочке, похожей на те, что получал Витька в школе после второго урока. Ребята вопросительно уставились на тетеньку.
— «Меня зовут тетя Катя» — представилась она и предложила:
— «Ну, налетай!»
Все опять, как и в обед, сели вокруг стола и принялись за булочки. Это позже, много лет спустя, Витька вызнал, что такие булочки именуются «булочки завышенной калорийности» либо просто «калорийки». А пока он с наслаждением уплетал свежайшую мягенькую булочку и запивал ее оказавшимся в кружке напитком – консистенцией яблокового сока с отваром шиповника. Тетя Катя подождала, пока малыши управятся с привезенным ею угощением, собрала кружки, сложила их на телегу и удалилась за дверь. Через некое время Андрей поднялся со собственного матраса и, подойдя к двери, надавил «пипочку», про которую гласила тетя Настя. Он стоял у дверей и нажимал на кнопку, пока в дверях заскрипел ключ, и в комнате появилась давешняя тетя Катя.
— «Ну чего трезвонишь? Слышу уже».
— «В туалет хочется».
Девченки дружно прыснули хохотом, уткнув свои носы в подушки.
— «Пойдем. А ты?» — обратилась она к Витьке: «А то к тому же ты звонить будешь».
Витька присоединился к Андрею. Процедура повторилась, как и в прошедший раз с тетей Настей. Разница была исключительно в том, что Андрей уже не «журывся», а тетя Катя с энтузиазмом следила за процедурой, стоя с боковой стороны мальчиков. По окончании Андрей помахал своим членом, держа его 2-мя пальцами у самого основания, несколько подольше, чем того требовалось, и нарочито медлительно упрятал его в трусы, после этого с усмешкой стремительно посмотрел на тетю Катю. Этим же порядком тетя Катя сводила в «процедурную» и девченок.
Позже был ужин, прошедший этим же порядком, что и обед. После ужина Елена опять занялась своим шитьем, Витька углубился в книгу. Женя, повозившись с куколкой, перебралась на примыкающий с Витькой матрас и попросила, чтоб он читал вслух. Витька нехотя согласился.
Время неторопливо текло. Не много, по малу Витька разохотился и читал сейчас с наслаждением, по ходу сюжета меняя силу и тембр голоса, стараясь по мере собственного умения, изобразить в «лицах» «действующих» персонажей. Поначалу Андрей, а позже и Елена с Дашей, бросив свое шитье, подсели к Витьке ближе.
За чтением ребята и не увидели, как на улице стали сгущаться сумерки. Стало уже тяжело различать текст книжки. Витька еще пробовал что – то рассмотреть. Но здесь вспыхнула вдруг висячая над столом лампочка, в замке, который уже раз за денек, заскрипел ключ. В комнате появилась тетя Катя.
— « Ну – ка, мальчишки, взяли полотенца и за мной!»
Все недоуменно уставились на нее. Андрей, а за ним и Витька, отложивший книжку, взяли полотенца и нехотя поплелись за тетей Катей. Далековато идти не пришлось. Вот и знакомая уже «Клизменная».
— «Пописать, покакать. И — умываться» — отдала указание тетя Катя.
Андрей усмехнулся, без излишних слов спустил трусы и сел на древесную «седушку» унитаза. За ним и Витька сделал то же самое. Его мочевой пузырь издавна уже был полон, из его «письки» здесь же стукнула гулкая струя. Но вот остальное ему делать совсем и не хотелось. Тетя Катя выждала некое время и скомандовала:
— «Мыть руки и лицо. Позже ноги тоже вымыть».
Тетя Катя стояла в центре комнаты и следила за мальчуганами. Смотрела – то она больше на Андрея, чем на Витьку. Андрей медлительно поднялся с унитаза и, не торопясь, стал подтягивать трусы. Подтягивал он их так, что кромка трусов скользила по ногам. Вот она зацепилась за Андреев член. Сейчас трусы ползли ввысь, поднимая мягенькую колбаску мальчишечьего члена. Вот член уже занял вертикальное положение, головка его прижалась к лобку. Сейчас кромка трусов скользила по самому члену, равномерно скрывая его в недрах трусов, пока совсем его не скрыла. Андрей бросил резвый взор на тетю Катю. Та язвительно усмехнулась и скомандовала:
— «Ну – ка, мыться быстрей. Там еще девчонки ждут»
Умыв руки и лица, Андрей и Витька переместились к напольной квадратной раковине и стали мыть ноги. Пока мальчишки занимались этим, тетя Катя достала из шкафа два маленьких «полотенца», больше схожих на тряпки, которыми стирают со стола либо моют посуду, и протянула их ребятам:
«Ноги вытирать»
Андрей, повернувшись на краю раковины лицом к тете Кате, взял у нее «полотенце» и стал вытирать ногу, задрав ее высоко ввысь так, что штанина съехала до самого паха. Вытерев этим же манером и вторую ногу, Андрей поднялся, возвратил «полотенце» тете Кате. Витька поторопился окончить функцию мытья и присоединился к нему.
Тетя Катя кинула оба полотенца в древесный ларь, стоящий около шкафа, и бросила:
— «Ну, тронулись!».
Андрей, Витька, а за ними тетя Катя двинулись к дверям. Когда мальчишки возвратились в «Изолятор», тетя Катя здесь же подняла девченок и повела их в «Клизменную».
Девченки пробыли там еще подольше мальчиков. Но вот возвратились и они.
«Спать. Размеренной ночи, ребятки» — возгласила тетя Катя, не заходя в комнату. Лампочка над столом погасла, но здесь же загорелась голубая, торчащая над дверью. Тетя Катя закрыла дверь, в замке скрипнул ключ, в коридоре послышались удаляющиеся шаги. Но вот стихли и они.
Андрей начал приставать с дискуссиями к Елене.
— «Ну как, «родничок» исправно работает? Цедит водичку?» — обратился он к Лене.
— «Цедит, цедит» — хмыкнула она в ответ.
— «А то, может почистить необходимо?» — опять обратился Андрей к Лене.
— «Ха!» — усмехнулась она: «Это кто же чистить будет? Уж не ты ли?»
— «А что! Могу!» — ответил Андрей.
— «Ну! Тоже мне, чистильщик нашелся!» — рассмеялась Лена: «У тебя, поди, и «чистилка» — то еще не выросла?»
Во всегда разговора рука Андрея поверх трусов гладила нижнюю часть животика.
— «Ну как не выросла! Хочешь – покажу. Оцени».
— «Да ну, тебя, по правде. К тому же демонстрировать — то нечего. А туда же!» — усмехнулась Елена. Женя и Даша, напряженно взглядывая то на Елену, то на Андрея, наблюдали за перепалкой. Сейчас обе руки Андрея скользнули в трусы, открыв для обозрения животик. Хитро посматривая на Лену, он начал тянуть кромку трусов вниз к паху. На губках Елены игралась скептическая ухмылка, а в очах — настоящий энтузиазм. Взор ее прилип к животику Андрея. По центру его от паха ввысь к пупку тянулся приметный бугор. Андрей уже стянул трусы ниже пупка и продолжал тянуть их вниз. И вот из — под их кромки показалось «нечто» — кончик его члена. Головка была у Андрея меньше толщины самого члена. Потому сначала показавшееся из трусов совсем не впечатлило Елену.
— «Подумаешь, отыскал, чем хвастаться!» — хмыкнула она иронично: «Я же гласила!»
Андрей приподнял попу, скачком сдернул трусы практически до колен. На животике его во всем великолепии возлежал (по другому и не скажешь), доставая практически до пупка, член. Вот он дрогнул, оторвался от животика и встал практически вертикально. На секунду застыл и опять лег на животик. Андрей победно взглянул в лицо Елены. Она села на матрасе. Наверняка, для того, чтоб лучше разглядеть предложенное Андреем. Ноги ее растянулись, подол рубахи задрался, открыв колени. Она хихикала, прикрыв ладошкой рот. В очах сверкал настоящий энтузиазм.
— «Ну и как?» — спросил Андрей, обхватил рукою свое «богатство» и поднял в вертикальное положение. Член не умещался в ладошки. Хорошая его половина высилась над сомкнутыми пальцами руки. Андрей стал водить по члену ввысь и вниз рукою. Когда он поднимал ладонь ввысь, головка члена пряталась в кулаке, когда же, сжатая в кулак, ладонь опускалась к паху, над огромным и указательным пальцами показывалась значительная часть члена. При всем этом из кожаного «чехольчика» выглядывал островатенький кончик головки и опять скрывался, когда рука Андрея подымалась ввысь.
«Ну, так для себя. Ничего особенного» — отозвалась Елена. Одна нога ее, сгибаясь в колене, поехала в сторону. Подол рубахи тоже поехал поближе к животику, оголяя ноги.
— «Ничего для себя «ТАК Для себя!!!!» — воскрикнул Андрей. Рука Андрея скользнула вниз, пальцы разжались и распластались по безволосому лобку. И только два – большой и указательный – угнездились у самого основания члена, поддерживая его в вертикальном положении.
«Ты взгляни, какой красавчик!» — продолжил Андрей, и пальцы его нажали на лобок, прибавив сантиметр, другой гордо дыбящемуся ввысь члену. Головка при всем этом еще незначительно выглянула из собственного убежища.
«Ну как? Годится для очистки?»
«Ой, чистильщик нашелся» — повторила Елена: «Туда же – хвастаешь, а сам, поди, и не знаешь, как чистить – то нужно!» — добавила она и запустила в Андрея подушкой.
Ответ не принудил себя ожидать. В Елену полетела одна подушка и здесь же за ней другая. Обе достигнули цели. Елена схватила обе прилетевшие подушки в охапку и задористо засмеялась:
«Ага! Вот сейчас без подушки спать будешь!».
Забыв о спущенных трусах, Андрей сорвался с места и кинулся выручать свою подушку, но здесь — же растянулся ничком, уткнувшись носом в ковер. Отлично еще, что не в столик. Девчонки закатились смехом. Елена извернулась, легла на животик, накрыв собой обе подушки. Подол рубахи задрался при всем этом еще выше. Опять стала видна поперечная складочка на ее попе. Меж сомкнутых бедер розовела расщелинка. Андрей вскочил, натянул злосчастные трусы, скрыв под ними торчащий член, налетел на Елену и попробовал вырвать из — под нее подушку. Но не здесь – то было. Завязалась борьба. Андрей пробовал перевернуть Елену на спину. Она брыкалась ногами, хохоча. Даша в испуге отодвинулась подальше, уперлась спиной в стеллаж у стенки, а Женя, которой ненароком достался удар ногами брыкающейся Елены, схватив свою подушку и одеяло, метнулась на свободный матрас к Витьке.
Андрею таки удалось перевернуть Елену на спину и навалиться на нее поперек ее тела. Елена сейчас одной рукою, прижатой телом Андрея, сжимала подушки, а другой колотила его по спине, продолжая брыкаться ногами. Рубаха ее скомкалась на животике. Ноги ее, то вытягивались на матрасе, то вздымались высоко ввысь и расползались в стороны. При всем этом на куцее мгновение раскрывались ее чуток тронутый волосами лобок и две пухлые складочки, разбитые расщелинкой. Сейчас Андрею уже не нужна была подушка. Он развернулся, втиснул одну ногу меж ног Елены.
«Андрюшка! Ты что!» — раздался глас Елены. Но в нем слышались не столько нотки возмущения, сколько игривые ноты поощрения к предстоящим действиям. Разместив и вторую свою ногу меж ног Елены, Андрей стопроцентно подмял ее под себя, скрыв под собой низ ее животика. Чуток приподнявшись, он выдернул одну за другой подушки и отшвырнул их в сторону. Потом он одной рукою спустил, сколько было можно, свои трусы, оголив попу. — «Андрюха! Ты чего!!! Не нааадо!!!» — взвизгнула Елена, придавленная телом Андрея, но в голосе ее слышалось не столько категорическое возмущение, сколько просто констатация факта. Даше, сидевшей у стеллажа с боковой стороны от Елены и Андрея, видно было больше подробностей, чем Супруге и Витьке. Глаза ее округлились, на лице отразился кошмар, обе ее ладошки прижались ко рту
«Андрюшкаааа!» — опять раздался глас Елены. Но сейчас в нем очевидно слышался призыв.
В ответ Андрюшкина обнаженная попа стала ритмично подниматься и опускаться. Даша с испугом следила за действиями Андрея и Елены. Ноги Елены сейчас были разведены в стороны, смятый подол рубахи был задран аж до самого пупка.
«Андрюш. Подожди.Сейчас». Лена заелозила под Андреем, устраиваясь по удобнее и обширнее раздвигая ноги. Рука ее скользнула к паху, протиснулась меж телами.
«Давай» — опять раздался негромкий глас Елены. И здесь же испуганно:
«Ой! Ты что! Больно же. Осторожнее. Вон, он какой длиннющий у тебя. Аж до гортани достал. Того гляди через рот вылезет»
Попа Андрея приподнялась, но до того как она опять опустилась, и 2-ая рука Елены скользнула меж животиками.
«Давай так» — произнесла она. Попа Андрея сейчас безостановочно сновала ввысь и вниз. В голубом свете одинокой лампочки над дверью слышались сопение Андрея, какие – то пошлепывания и удовлетворенные постанывания Елены. Даша сейчас посиживала с обширно раскрытыми не – то от любопытства, не то от кошмара происходящего, очами. Обе ладошки ее были плотно прижаты ко рту. Женя, в самом начале борьбы Андрея и Елены перебравшаяся к Витьке, забралась сейчас к нему под одеяло. Положив голову ему на плечо, она с энтузиазмом следила за происходящим.
«А-а-а. О-о, ах!» в такт с опусканиями Андреевой попки раздавался глас Елены.
«Ха-ха, хы-хы » — вторил ей Андрей.
Над ухом Витьки стало раздаваться сопение Жени. Ее рука поползла по Витькиному животику к паху, просочилась под резинку трусов и ладошка овладела Витькиным бедным еще хозяйством. Витька удивленно повернул голову к Супруге:
— «Ты чего?»
— «Я тоже так хочу» — вдруг воскрикнула Женя
и отбросила одеяло, легла на спину, ухватившись за подол рубахи, потянула ее ввысь, оголяя ноги, безволосый лобок, животик. Тормознули руки ее с подолом рубахи только около гортани. Прижав подбородком задранную рубаху, Женя приподнялась, схватила Витьку за руку и, укладываясь снова на спину, потянула его на себя. Ноги ее, как и у Елены, поехали в стороны, открывая самый низ животика, где в голубом свете лампы чуть можно было рассмотреть расщелинку. Одной рукою она тянула за руку Витьку на себя, а другая ее рука обняла его за шейку. Витьке ничего не оставалось, как подчиниться. Он перевалился на Женин нагой животик, устраивая свои ноги меж ее разведенных в стороны ног.
« Сними трусы» — требовательно раздалось над ухом Витьки. Он ощутил, как его трусишки поползли с его животика.
«Да, сейчас» — произнес Витька в ответ. Привстал и сдернул мешающие трусы вниз до колен.
«Совсем» — отдала приказ Женя.
Витька сполз с Жени, сидя, стянул со собственных ног трусы и опять улегся на нее. От того, что он уже осознавал, чтО означают доносящиеся от обратной стенки звуки, от того, что знал, чего желает от него Женя, Витькина писька стала торчком. Ладошки Жени скользнули вниз меж ног и раздвинули губы в стороны, чтоб Витькиной письке легче было отыскать священную дорожку, тем паче, что по этой «тропке» еще никто не прогуливался.
Витька расположил свою затвердевшую письку меж услужливо раздвинутых губок Жени и начал елозить по ее животику и ложбинке, как это он уже делал ранее с Таней в Канте.
«Не так. Ниже. Там дырочка есть» — инструктировала его Женя.
Витька приподнялся на руках. Одна Женина ладошка покинула свое место на губке, ухватилась за Витькину письку и потянула к подходящему месту. Волей, неволей Витьке пришлось опять опуститься на Женю. Руки его упирались в матрас по обеим сторонам тела Жени, а животы соприкасались.
Своим животиком он ощущал прохладу Жениного тела. Направляемая рукою Жени, Витькина писька сейчас не скользила меж раздвинутых Жениных губок, а куда – то там погружалась. Витька собственной писькой ощущал как там, у Жени было жарко. Жарко и щекотно. Женя выдернула свои ладошки из — под Витькиного животика и, положив их на его нагую попу, стала с силой прижимать Витьку к для себя. Витька ощущал, как его писька погружается в Женю. Но позже вдруг во что – то там уперлась и никак не желала идти далее. Женины ладошки напористо давили на Витькины ягодицы, требуя погружения поглубже. Витька, преодолевая сопротивление рук Жени, приподнял попу и опять ее опустил. Писька вышла из складок, ее охватывавших, опять стала протискиваться меж ними. И снова кончик письки уперся во что – то там в глубине.
«Давай, давай! Делай так!» — шептала Женя Витьке в ухо. Витька, сопя, старательно поднимал и опускал свою попу, подчиняясь ритмичным надавливаниям ладошек Жени, лежащих у него на ягодицах. Женя тоже начала звучно сопеть, сведя ноги, очень сжала Витькины ноги. Позже отвела их в стороны и опять резко сжала ими Витьку. Сейчас в такт Витькиным качаниям попы, Женя так же ритмично сжимала и разжимала свои ноги. — «Щекотно как!» — шепнула Женя Витьке на ухо. Витька старался. Он еще усерднее елозил своим отвердевшим писюном меж губок щелочки Жени. От этих движений, от бархатистости и тепла губок Витьке тоже было приятно и щекотно.
Чем больше он двигал писюном, тем острее становилось чувство в нем. Он так старался, что на лбу его стали появляться капельки пота. Женя тоже не оставалась безучастной. Руки ее, лежащие на Витькиной попе, прижимали Витьку к животику, ноги Жени всегда был в движении: то вытягивались вдоль Витькиных ног, то, изогнувшись в коленях, прочно сжимали его ноги. Как длительно это длилось, Витька сказать не мог. Руки его, на которые он опирался, начали уже уставать. Стало горячо. А на лбу выступил пот. Тело Жени тоже уже не было холодным, как сначала. Животик ее стал жарким и скользким. Женя сейчас сжимала Витькины бока своими согнутыми в коленях ногами.
«Давай, давай!» — продолжала шептать Женя и давила своими ладошками на Витькины ягодицы, вроде бы задавая темп. Витька старался. Но вот Женя как – то в особенности очень сжала своими коленями Витькины бока, давление ее ладошек на ягодицы ослабело, они соскользнули с попы, ноги ее выпрямились и растянулись вдоль Витькиных. Женя затихла. Витька еще чуть-чуть потыкал в ее расщелинку, руки его подломились, и он лег грудью на грудь Жени, тяжело дыша. Но вот Женя глубоко вздохнула, выпрямила ноги.
— «Ой, все! Хватит. А то уже животик устал» — шепнула она и рука ее мягко столкнула Витьку на матрас рядом с собой. В голубом свете лампочки видно было, что глаза ее закрыты, а на губках играет потаенная ухмылка удовлетворенности.
От обратной стенки все раздавались все те же звуки. Одеяло, закрывавшее Андрея и Елену, сейчас прикрывало только щиколотки их ног. На белом поле простыни верно выделялись раскинутые в стороны ноги Елены, а меж ними ритмично вздымалась и опускалась нагая пятая точка Андрея.
В один момент Елена конвульсивно сжала своими ногами Андрея и выдохнула через зубы: «Все!». Ноги ее разжались и растянулись вдоль ног Андрея.
«Андрюша! Хватит!»: раздался усталый с хрипотцой глас Елены. Но Андрюшкина пятая точка продолжала все также ритмично подниматься и опускаться
— «Не спускай в меня! Не нужно в меня» — явственно прошелестело по комнате. Елена еще пару раз изогнулась в пояснице, выпрямила ноги и затихла. В след за этим опять в комнате раздался глас Елены:
— «Андрей! В меня не спускай!».
Андрей резко дернулся и привстал на колени меж ног Елены. Даша, все это время сидевшая у стеллажа, закрыла лицо руками и повалилась головой на ковер. Андрей нередко, нередко мелькал правой рукою в низу собственного животика, достаточно звучно сопя. Что уж он там делал, ни Витьке, ни Супруге видно не было. Но вот по телу его пробежала судорога, рука его дернулась раз, другой, и он повалился на кровать рядом с Еленой.
— «Ну, вот. Обслюнявил всю. Чуть ли не в лицо набрызгал» — с неудовольствием выговаривала Андрею Елена: «Надо было трусы взять и на их спускать»
Елена лежала на спине, ноги ее были сведены совместно. Сейчас Витьке и Супруге видно было, что Елена, держа что- то в руке, елозит ею по собственному животику и груди. Позже она махнула Андрею:
— «Иди».
Андрей беззвучно повиновался. По пути к собственной постели он подобрал трусы и уже лежа натянул их и накрылся одеялом. Женя тоже перебралась к для себя. Даша все еще лежала, уткнувшись носом в ковер и закрыв ладошками лицо. Елена оборотилась к ней:
— «Да иди уже, цыпа, ложись»
Даша, нехотя, ползком перебралась на свое место, укутавшись с головой одеялом, отодвинулась от Елены и затихла.
Разбудил их звучный возглас:
«Мальчики! Девченки! Просыпайтесь!»
Витька открыл глаза и сел на постели. В комнате было светло, голубая лампочка над дверью была потушена. Среди комнаты стояла тетя Катя со стаканом в руке, в каком торчали указатели температуры. От возгласа тети Кати пробудились и все другие. Начинался новый денек. Тетя Катя рассовала указатели температуры по ребячьим подмышкам и вышла, наказав лежать тихо, не вертеться. Через некое время она возвратилась с большой книжкой в руках. Она положила ее на столик, раскрыла и стала по одному забирать указатели температуры у ребят, что – то записывая в принесенную книжку. Покончив с этой процедурой, она объявила:
— «Мальчики! Взяли полотенца и за мной пошли мыться. Позже — девочки».
И направилась к двери, не забыв захватить принесенную книжку.
Процедура умывания проходила в той же «Клизменной». После мальчишек тетя Катя сопроводила мыться и девченок. А позже приехала телега с завтраком, прошедшим этим же порядком, что вчерашний обед и ужин: девченки накрыли на столик, тетя Катя пораздавала кашу. Андрей все так же примостился рядом с Еленой, но сейчас она не отодвигалась от него, когда он придавил свою ногу к ее бедру, а только метнула в него вопросительный взор и занялась собственной тарелкой.
Скоро после завтрака в сопровождении тети Кати, несшей стул, в комнате появились дама в белоснежном халатике и белоснежной же шапочке. На груди ее висели резиновые трубочки, с 1-го конца соединенные круглой плоской набалдашиной, а с другой стороны они заканчивались круглыми штуковинами, схожими на мелкие желуди. В руках она держала какие – то папки. Поздоровавшись, она присела к столу на подставленный тетей Катей стул, взяла одну из папок и произнесла, кинув в сторону мальчиков вопросительный взор:
«Андрей….»
«Это я» — откликнулся Андрей.
«Подойди ко мне».
Андрей поднялся с постели и подошел к столику. Дама встала со стула:
«Сними майку» — обратилась она к Андрею. Пока Андрей снимал майку, дама воткнула для себя в уши желудевые набалдашинки. а огромную приложила к груди Андрея.
«Дыши глубже» — произнесла она Андрею и стала прикладывать набалдашину в различные места груди Андрея, позже повернула его спиной к для себя и повторила функцию. Окончив функцию, бросила:
«Одевайся» — и, возвратившись на стул, стала что – то писать в раскрытой папке. Тоже самое она сделала и с Витькой. Потом обернулась к девченкам. Первой из их оказалась Даша. Ни не достаточно не обращая внимания, что в комнате не считая девченок еще есть и мальчишки, она принудила Дашу опустить рубаху до пояса. Порозовев, Даша нехотя выполнила приказание. Стояла она лицом к мальчишкам. Конечно Андрей, ни не достаточно не стесняясь, прилип взором к Дашиным припухлостям в высшей части ее груди. Процедура повторилась с Женей и Еленой. Дама записала результаты в папки, поднялась и вышла из комнаты. Тетя Катя вынесла за ней стул, дверь закрылась. Позже был обед, полдник, ужин. Только полдник и ужин привезла тетя Галя.
В свое время тетя Галя по очереди отвела поначалу мальчишек, а позже девченок в «Клизменную». После чего погасила лампочку над столом и зажгла голубую над дверью и удалилась. В комнате повисла тишь. Витька поерзал на постели, устраиваясь поудобнее. Андрей тоже настроился на сон, но не здесь – то было:
«Андрюш!» — раздался глас Елены. И Витька, и Андрей сразу оторвали головы от подушек.
«Иди сюда» — лежащая на спине Елена похлопала ладошкой рядом с собой. Андрей вскочил и в один миг оказался рядом с Еленой. Витька сел и с энтузиазмом уставился на Елену и подошедшего к ней Андрея. Она, откинув одеяло, села и стала стаскивать с себя рубаху. Андрей здесь же сдернул с себя трусы и погрузился на кровать рядом с Еленой. Даша, испуганно зыркнув на Елену и Андрея, резко отвернулась на бок и с головой куталась в одеяло. Женя поднялась со собственного матраса, прихватила подушку и, перебежав к Витьке, скользнула к нему под одеяло. Елена аккуратненько свернула снятую рубаху, положила ее рядом с подушкой и легла на спину, обширно в стороны разведя ноги. Перед Витькиным взглядом мелькнула промежность Елены. В голубом мерклом свете не достаточно что можно было рассмотреть, тем паче, что Андрей, бросив свои трусы рядом с рубахой, здесь же улегся меж ног распростертой Елены.
«Ой, погоди. Не так резко, а то насквозь проткнешь» — донеслось до Витьки. Ему видно было, как обе ладошки Елены скользнули под животик Андрея. Белоснежная пятая точка его приподнялась, а потом стала опускаться. Прямо за этим донесся удовлетворенный вздох Елены. Ноги ее вскинулись на спину Андрею. Витька во все глаза уставился на то, как ритмично подымается и опускается белоснежная пятая точка Андрея. Но от этого вида его оторвал глас Жени:
«Давай тоже так».
Он обернулся к ней. Женя, сидя рядом с ним, стаскивала с себя рубаху. По примеру Елены она тоже свернула ее и положила на матрас. Боком вытянувшись на матрасе, она схватила Витьку за руку и потянула к для себя:
— «Трусы сними» — востребовала Женя. Витька сдернул их и лег меж разведенных в стороны ног Жени, пристраивая собственный вздыбленный писюньчик к низу ее животика.
Все вчерашнее повторилось. Как и вчера, достаточно сопела Женя, подаваясь навстречу Витькиному писюну, Витька так же, как и вчера, старательно елозил членом меж раздвинутых губок щелочки Жени. От обратной стенки доносились постанывания Елены и рычание Андрея.
Через какое – то время Женя стиснула Витькины ноги своими ногами и растянулась на постели. Рука ее уперлась в Витькин бок:
«Все. Хватит. Животик устал» — Женя столкнула Витьку со собственного животика, села, нашарила снятую рубаху и одела ее. Сейчас она с энтузиазмом смотрела на Елену и Андрея.
Стоны Елены раздавались сейчас громче. Ноги ее то вскидывались на спину Андрея, то резко распрямлялись и вытягивались вдоль его ног, конвульсивно их сжимая. Как длительно это длилось, ни Витька, ни Женя сказать не могли, но вот раздался глас Елены:
«Андрюша! В меня не спускай».
Пятая точка Андрея еще пару раз поднялась и опустилась, а позже резко дернулась ввысь. Как и вчера, Андрей встал на колени меж ног Елены. Опять его рука что – то там делала. Только сейчас Елена нашарив трусы Андрея, расстелила их у себя на животике. В конце концов, рука Андрея не стала дергаться, тело его содрогнулось.
— «Ай! Ну, ты даешь!» — раздался смешок Елены. Андрей погрузился рядом с ней на кровать. Лежащими на ее груди Андреевыми трусами она стала вытирать для себя животик и грудь. Позже помахала ими перед лицом Андрея и положила трусы ему на грудь. Андрей схватил Елену за руки и дернул к для себя. Елена свалилась на Андрея. Он обхватил ее руками и .перекатившись, подмял ее под себя.
— «Андрюшка!!» — достаточно звучно воскрикнула Елена: «Не много ли будет?».
— «Неаа!» — раздалось ответное Андрея, уже лежащего меж раздвинутых ног Елены. Витьке и Супруге видно было, как пятая точка Андрея то опускается, то опять подымается. Елена, видно, смирилась с неминуемым, подняла свои ноги и забросила их на спину Андрею. Притихшие Витька и Женя наблюдали за происходящим. Через некое время повторилась давешняя картина: Андрей поднялся на колени, что – то поделал рукою у себя понизу животика. Сейчас Елена не хихикала, а молчком нашарила трусы, вытерла ими собственный животик и протянула Андрею. Он взял их, молчком пересек комнату и, опустившись на свою кровать, натянул их на себя. Позже улегся на бок, накрылся одеялом и засопел. Женя отправилась к для себя. Витька тоже лег и скоро уже спал.
На последующий денек их развели по палатам. В палате, куда привели Витьку и Андрея, стояло с десяток коек, две из их оказались не занятыми. На их и разместились Андрей и Витька.
Оказалось, что в этой комнате все мальчишки были старше Витьки, и не направляли на него внимания, занятые своими мальчишечьими делами. Андрей же стремительно влился в их компанию. Но в столовой Витька оказался за одним столом с Женей. И хотя она огромную часть свободного времени общалась с девченками, да и Витьке тоже уделяла внимание. После обеда битый час отводился для неотклонимого дневного сна, а позже до самого ужина можно было заниматься различными делами: кто желал, бежал в различные кружки, а можно было отправиться в библиотеку либо идти с воспитательницей на прогулку. А можно было забраться в скрытый уголок в зарослях, примыкавшего к санаторию большого фруктового сада, что и делали Витька и Женя по ее инициативе. Женя завлекла к этим утехам еще одну девченку того же возраста — Сашу. По саду протекал маленький арык с незапятанной холодной водой, в каком они и бразгались нагишом, скинув с себя рубашонки и трусики, чтоб не идти на ужин в влажном.
А спустя некоторое количество дней Витька в один момент захворал. Очнувшись .он увидел себя лежащим в маленькой комнатке. В какой была еще одна кровать, на которой посиживала его мать и что – то читала. Руки Витьки у локтей были перемотаны бинтами.
Но это, как принято писать, уже другая история.
(Что было далее, отыскиваете последующую Ступень: «В больнице»)
vpendyurin@yandex.ru
Создатель рассказа: Мальчик
[/responsivevoice]
Category: Подростки
