Спор Часть 5

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Спор. Часть 5

Вера, совсем утратив контроль над собой, забыла людскую речь и вновь протяжно завыла. Опасаясь задушить ее, Аля только приближала ладонь к ее дергающемуся рту, чтоб хоть рассеять вопль, но Вера только билась об ее руку то влажными губками, то зубами, то носом. «Быстрее кончай, дурочка», — шипела брюнетка, понимая, что приостановить это сношение сложнее, чем изловить рукою парящий артиллерийский снаряд. Как будто подчиняясь приказу (по сути она ничего не лицезрела и не слышала) , блондиночка выгнулась дугой, делая упор на затылок и пятки, и застыла так, даже не дыша. Слюна изо рта текла прямо в ноздри, заливала закрытые глаза, стекала по лбу, прилипала к волосам. «Погибла?» — пронеслась у Али идея. Но Вера вдруг, разом ослабив мускулы, шлепнулась на кровать так, что запели пружины, и по ее пухлому телу пробежали волны. Обширно открыв рот, она стала со свистом хватать воздух…

Аля даже не успела поглядеть на Витю. Он облапил ее, поставил на четвереньки и вошел так стремительно, глубоко и настойчиво, что она слетела бы с кровати, но бомж плотно держал ее за таз. Толстенный шланг прогуливался в ее влагалище с той же несусветной скоростью, что и в теле Веры только-только. 1-ые несколько фрикций Аля пробовала вырваться, но сильные руки до боли, до красноты, сжимали ее талию, а член дубасил ее внутренности. Он проникал еще поглубже, чем при первом сношении, и ей через возбуждение, боль и головокружение чудилось, что он касается прямо неистово скачущего сердца! Еще ей подумалось, что головка вот-вот вылезет у нее изо рта!

Прошло пару минут, Аля немного успокоилась, и только упиралась руками в ползающую простыню. При всем этом она придавила свои шикарные темные волосы к кровати, но даже не ощущала боли. Она даже пошевелить мозгами не могла, что эта страшная елда может так глубоко просачиваться и так плотно касаться всех стен. «Ты этого желала, — вновь пронеслась сумасшедшая идея, — так получай!». «Держаться, держаться, — вспыхнуло позже, — нет, не смогу, сейчас, как отлично, твою мама, не могу, сдохну от наслаждения, держаться, узнать до конца, вообщем пиздец, улететь, сука, как отлично, отлично, хоро-о-о… «. Руки не стали ее держать, она скользнула ладонями по увлажненной простыне и рыбкой слетела с кровати, кончив уже в полете. Падая, она стукнула саму себя коленом в губу, и кровь узкой струйкой потекла по щеке, но Аля этого не замечала — она была в обмороке…

Витя встал, оборотился и лицом к лицу столкнулся с Катей. Она смотрела на него, как подсудимый на палача. Никто, даже она сама, не знал, чем конкретно она занималась, пока бродяга протыкал ее подруг своим невообразимым копьем. Они стояли напротив друг дружку, и дрожащая рыжеволосая голова была кое-где на уровне его неистово вздымающейся груди…

Усевшись на кровать, бомж просто, как пушинку, поднял ее за подмышки, оторвав от пола, и насадил на член. Катя смогла только упереться ступнями в кровать. Бешеный от возбуждения Витя, как резиновую куколку, поднимал и опускал ее, при этом — о волшебство — опускал до самого конца, так, что редчайшая поросль его лобка сцеплялась с густыми рыжеватыми кудрями ее промежности, а его мошонка шлепала по ее мальчишеским ягодицам! Скоро Катя тоже утратила чувство действительности. Она только прижимала руки к груди, а ладошки — к лицу, и только ее пламенная грива то вставала стоймя, обнажая ее виски и делая ее практически лысой, то капюшоном накрывала всю ее голову, вкупе с лицом.

Катя не растеряла сознание, нет. Она вдруг как будто вышла из собственного тела, следя себя со стороны, при этом следя совсем бесстрастно: «Вот на кровати посиживает высочайший нагой мужик и размахивает в воздухе нагим телом малеханькой рыжеватой девицы». При всем этом Катя не ощущала ни боли, ни удовольствия, ни удивления… Витя как будто мастурбировал собственный член, только не большой ладонью собственной, а объектом чуток огромным по размеру, но тоже теплым и мягеньким, снабженным, по некий необычной прихоти природы, конечностями, головой и грудью. Потому, когда Витя все таки кончил, он бросил гибкое тельце на кровать и стал обильно и безостановочно выплескивать на него потоки полупрозрачной вязкой воды. Часть этих струй свалилась на лицо, на котором застыла блаженная гримаса, часть — на упругие шарики с сосками, часть — на тонкий животик, часть — на густую красноватую шерсть понизу животика. Но в большинстве случаев семя длинноватыми плевками падало на смятую мокроватую простыню…

… Сколько прошло времени — никто не знает. Может, минутка, а может, и два часа. Первой очухалась Вера. Некое время она с страхом оглядывалась, рассматривая рядом с собой — Катю, чье тело было покрыто белоснежными разводами, а лицо — волосами, прилипшими к поту и сперме. Позже — Витю, спящего в кресле. И в конце концов, аморфную груду плоти, оказавшуюся, при не далеком рассмотрении, ее подругой Альфией Орловой. Она лежала на спине, подогнув одну ногу к кровавому лицу, а другую вытянув в сторону. Если б не Витя, эта сцена живо напомнила бы их просыпание после той ночи в родительском коттедже…

— Катя, — шепотом произнесла Вера, прикасаясь к казавшемуся мертвенным телу, — Очнись…

Катя открыла глаза стремительно, как человек, притворяющийся спящим. Она одномоментно села на кровати, отодрала с лица слипшиеся волосы, поглядела поначалу на подругу, позже — на Витю и провела по собственному телу руками. Ее пальцы обволокла тугая слизь. Катя непонимающе поднесла руку к лицу, вдохнула, снова ошарашенно поглядела на блондиночку и вдруг, как будто прозрев, длинно выругалась. Позже она попробовала встать, но села назад — голова закружилась. После чего, собравшись с силами, она тяжело поднялась и, как ребенок, делающий 1-ые шаги, хватаясь за мебель, медлительно, неуверенно и нестабильно побрела в сторону ванной.

Вера была в чуток наилучшем состоянии. Она при помощи легких шлепков по щекам привела в чувство Алю. Та тоже длительно понимала, где она находится и что тут вышло, и тоже, поняв, выстроила многоэтажную матерную конструкцию.

— В ванной Катя, не ходи туда, — для чего-то произнесла Вера.

— В рот я ебала твою Катю, — ответила хозяйка, просто не осознав смысла фразы. Правда, идти ей удалось куда резвее и прямее, чем предшественнице.

Вера торопливо двинулась следом. Ей тоже, как и подругам, хотелось поскорее встать под нежные струи и смыть с тела грязюка и главное — несусветную вялость…

Через полчаса три дамы, уже вполне одетые, посиживали у малеханького стола и скупо ели пиццу, которую стремительно разогрела горничная. Не наименьшим, чем пицца, спросом, воспользовался прохладный сок: они лакали его так, как будто месяц провели в пустыне. Витя все еще храпел в кресле. В подругах даже снаружи поменялось почти все: Аля заклеила разбитую губу пластырем, у Кати обозначились глубочайшие синяки под очами, как будто ее лупили, и морщины на шейке, и смотрелась она уже не школьницей, как обычно, а старухой. Что все-таки до Веры, то она разговаривала осипло и полушепотом — сорвала глас. Если же гласить об конфигурациях в их внутреннем мире, то они были еще более глобальными…

— Что с ним будешь сейчас делать? — спросила Катя.

Аля пожала плечами.

— Упускать его нельзя, — вкрадчиво продолжала рыжеватая.

— Нельзя, — подтвердила Вера.

— Раз так, возьми его к для себя на фирму, — раздраженно произнесла Аля.

— Исключено, — отрезала блондиночка.

— А ты, Аль?

— А смысл?

— Когда супруг в отъезде…

— Нет, такового не утаишь. Мне еще как-то нужно будет разъяснить вот это, — и она показала на губу, — это, — прошлась по пояснице, на которой проступали кровоподтеки от массивных ладоней бомжа, — и еще: почему это моя подруга кричала, как будто ее режут.

— Прости, Аленька, — шепнула Вера, — но ведь ты же понимаешь…

— Понимаю, да дискуссий сейчас не оберешься. Нужно будет легенду поумнее придумать. Проспимся, отдохнем и придумаем.

— А что, правда… звучно было?

— Ленка точно слышала. Ну да она у меня пуганая, по стеночке прогуливается. А далее двери толстые. И все равно — тут больше дом свиданий я устраивать не буду. Хоть 100 раз проиграю.

— Девчонки, кстати, о спорах, — вновь заговорила Катя, — Я понимаю — дело ваше, я разбивающая, сбоку-припеку… Ну раз вы его не берете, то я…

— Кем? Моделью?

— Да хоть и моделью…

— Да ты взгляни на него — у него же на лбу крупно написано: «Кадуй».

— Сторожем.

— И что у вас охранять? Вертихвосток твоих? И позже — сторож же не столб, он должен уметь хотя бы драться да стрелять.

— Научится.

— Поздно ему обучаться.

— Водителем.

— Я же для тебя говорила его историю. Из него шофер — как из меня астронавт.

— Да какая разница, кем? — раздраженно воскрикнула Катя, — Швейцаром, личным секретарем, да хоть уборщиком.

— Естественно, для тебя можно спать с уборщиком, никто и слова не произнесет, — завистно шепнула Вера.

— Некорректная формулировка. Не «спать с уборщиком», а «трудоустроить хахаля».

— А жить он где будет?

— Как где? У меня!

— А твой этот… как его?

— А мой этот, как его, пойдет лесом. Для чего он мне сейчас нужен?

Подруги молчали, переваривая информацию.

— Да вы не переживайте, девчонки, — забавно произнесла добившаяся собственного Катя, — Будете ко мне приезжать, когда возжелаете. Никакого вреда репутации — поехала в гости к подруге. Одолжу для вас его на вечер и все — неделю свободны.

— Мне еще, представь для себя, с супругом спать нужно, — проворчала Аля.

— Ну и спи со своим супругом, — снова обиделась Катя, — Я же вам стараюсь.

— Прямо мама Тереза.

— Девчонки, — заговорила Катя, согнав с лица свою нескончаемую солнечную ухмылку, — Признайтесь же самим для себя, что пройдет день-два, синяки заживут, раны затянутся, и вы поймете, что для вас охото делать это опять и опять. Вы подсели на наркотик. Да, 1-ый раз, как это и бывает, самочувствие ужасное. Рвота, головокружение, ломота в суставах. Но проходит время, и наркоман все равно отыскивает дозу, и не сумеет больше соскочить с иглы. Так и мы с вами. Да, на данный момент у меня снутри все пылает огнем, больно мочиться, больно ходить, на груди кровоподтеки, челюсти ноют. Но ведь все это пройдет, а он, — кивнула на спящего бомжа Катя, — остается. Мы дамы, и нам это, — опять кивок, — просто нужно.

Может, не в таких лишних количествах — да, сейчас мы немного увлеклись, перегнули палку. Но ведь можно делать то же самое, но малеханькими порциями. Думаю, что после 1-го раза целую неделю… Хотя кто знает, может, и меньше… Одним словом, поела — и сыта… какое-то время. Работа у нас у всех нервная, нужна разрядка, а обычного мужчины отыскать тяжело. Вон, Вера подтвердит, — и Вера обидно кивнула, — А нам с Алей необходимы новые чувства, правда, Аль? Итак, девчонки: мы отыскали клад. Поточнее, я ни при чем — это везение одной и напористость другой дозволили нам троим вытянуть счастливый билет. Так что я компенсирую свое неучастие за счет хранения этого билета.

Подруги снова помолчали.

— А если не получится? — спросила Вера.

— У него? — усмехнулась Катя.

— Не захотит.

— Окажется там же, где и был — на улице. А так — дом, стол, бабы. Да девять из 10 мужчин ни о чем другом не грезят.

— Очень все очень просто и прекрасно, — подала глас Аля, — Уже поверьте моему опыту: все, что на 1-ый взор смотрится просто и прекрасно, завершается трудно и отвратно.

— Чем мы рискуем?

— Не знаю пока.

— Ничем, — произнесла Катя, — У него будет выбор — или возвратиться на улицу, или делать все, что я ему скажу. Не страшитесь, девчонки, я все беру на себя… Не считая расходов — расходы поровну, — и Катя обвела подруг взором.

— Хорошо, — вдумчиво произнесла Аля, — давай попробуем. Только ты уж сама все сделай, раз вызвалась. Мне еще для супруга нужно легенду сочинить про крикунью…

— Аля, ну хватит уже! — Вера даже попробовала повысить глас, но только болезненно схватилось за гортань, — Я же извинилась! У меня тоже, знаешь, за этот период времени восемь звонков было, сейчас два денька разруливать.

— Отлично, — просияла Катя, — я все устрою и для вас сообщу…

И подруги, не сговариваясь, поглядели на нагое тело, развалившееся в кресле…

Создатель рассказа: Илья Злотников

[/responsivevoice]

Category: Фетиш