Сексопиано в оранжерее Часть 3

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Сексопиано в оранжерее. Часть 3

— Это уже лучше. Слушай, а твой аппарат даму может довести до оргазма? Если она начнет извиваться и биться, то сорвет электроды, чего хорошего — это ж не очень приятно будет. И наслаждение поломать можно, ну и травму получить.

— Да, даму нужно фиксировать. Так как да, оргазм у нее может быть так безумный… как этого захочу я.

— Вообщем волшебно. Но в чем все-таки тогда твоя роль и награда как музыканта? Я цепляю на себя электроды, втыкаю иголки, включаю какую угодно запись какой угодно музыки и собираюсь «улетать». Для чего мне партнер по другую сторону клавиатуры? Как он сумеет оценить мое эмоциональное состояние?

— Так, а на что выдумана оборотная связь, Мариша? Та эмпатия? Вот на этом экране, — показал Маркус, — я вижу все цвета удовольствия, которые играют в теле моей… слушательницы. Кто-то другой, естественно, увидит только беспорядочные всплески эквалайзеров, но я уже знаю точно, какая полоса за которую эмоцию отвечает и какого цвета не хватает для поднятия возбуждения. Понимая эту картину, я могу ускорять либо замедлять темп музыки… Это достаточно легко — все равно, что поменять темп фрикций. Могу добавить либо убавить тех либо других инструментов — а это уже более тонкие аналоги. Возможно окажется полезным поменять мелодию, если увижу, что она не находит соответственного отклика.

Таким макаром за несколько сеансов я смогу подобрать с десяток различных семплов, подходящих конкретно для этой дамы, на любой из их наложить нужные инструменты, и мне тогда остается работать только частотой и амплитудой. А твое тело уже настроено на возлюбленные мелодии — конкретно на те, которые посильнее всего принуждают его трепетать и услаждаться… Вобщем, импровизацию никто не отменял, правильно? . . К оргазму, наверняка, можно идти под неоднократную коду с нарастанием и паузой… И здесь у меня появляется желание включить, например, долгий звук гитарной струны, чтоб оттянуть оканчивающий аккорд. Представляю, как твое тело начнет растягиваться в эту струну, надеясь приблизить разрядку, а ее все не будет, и ты пару минут будешь находиться в состоянии наисильнейшего пикового напряжения…

— Так, братец. Я желаю испытать твой «сексофон» на для себя, — заявила Марина. — Бессовестный! От твоих слов я вся уже издавна теку, как не знаю кто.

— Он еще не отлажен, — начал возражать Маркус. — Ну и вообщем… Это уже то, о чем мы с тобой не раз гласили.

— Знаю! Но совместная мастурбация за секс не считается — об этом мы тоже гласили. В особенности если учитывать, что на вашей благословенной планетке минет либо куни — все равно, что дружественный поцелуй в щечку. Вобщем, мастурбация меня на данный момент не выручит! Прикажешь мне идти и вешаться на шейку вашему шефу либо молодому Артему? Я так не могу… Другими словами могу, но… Короче, я не желаю слышать никаких возражений! Ты погибели моей хочешь, наверняка?!

— Итог может быть непредсказуемый, — пробовал протестовать уже практически что сдавшийся (Марина это отлично лицезрела) Маркус.

— Пусть будет какой угодно, — Марина топнула ножкой. — К тому же ты не посмеешь огорчить твою сестру.

— Тебя придется зафиксировать…

— А то ты не знаешь, как это делается! Знатный член клуба «Смайтфетиш»!

— Хорошо…

Качая головой и что-то прикидывая, Маркус подошел к компу, надавил несколько кнопок на детекторе.

— Что ты делаешь? — с подозрением спросила Марина.

— Меняю обстановку… Помоги пока распутать мне эти провода…

Внезапно для Марины стенки лаборатории, и без того состоящие практически из одних окон, отъехали в сторону, при этом совместно с полом. Аппарат Маркуса, пара стульев-шезлонгов и несколько предметов интерьера оказались прямо на травке, посреди цветов и деревьев.

— Так будет лучше, как ты думаешь?

Пораженная Марина охотно подтвердила, что ей так нравится больше.

Через минутку в освеженную лабораторию Маркуса ввалился дроид, тащивший на для себя большой квадратный предмет, приблизительно метр на метр и шириной см 5 — очевидно какая-то мебель. Поставил на землю, сдернул чеку… С легким грохотом предмет развернулся в гибрид операционного стола и гинекологического кресла с ремнями и фиксаторами.

— Ну что все-таки — ложись! — Маркус приглашающе показал рукою на кресло. — Черт знает, чем мы здесь увлечены, — проворчал он потом вполголоса.

Эти слова были излишни. Марина в несколько движений скинула тунику, под которой не было никакого белья, запрыгнула на кресло, на лету скидывая туфли. Устроилась поудобнее, потягиваясь всем телом и покачивая ножками в воздухе. Она далековато не 1-ый раз демонстрировала себя брату. Ей нравилось созидать его восхищение, и она сама от этого возбуждалась. Подобно герою некий читанной в детстве книжки ей иногда хотелось, чтоб вдруг выяснилось, что или Маркус, или она сама — приемный ребенок в семье. Тогда свалились бы все преграды, и ничто бы не воспрепядствовало пуститься им во все тяжкие… Маркус как-то признался, что грезит о том же. Но, поставив для себя определенные границы, брат и сестра их не переходили, хотя и балансировали иногда на самом крае допустимого.

— Слушай, изгони этот агрегат, — попросила Марина, демонстрируя на дроида. — Я стесняюсь, когда он на меня так пырится.

Маркус хохотнул и выслал дроида вон, напомнив ему на прощание задание быть вблизи — чтоб в эту секцию оранжереи не забрел кто-либо из праздношатающихся либо напротив, любителей работы в вечерние часы. Сам подошел к полулежащей сестре, взял ее руки и направил их вдоль тела, закрепляя ремнями в 3-х местах. Зафиксировал торс, ноги… Уложил ноги в лотки-держатели, притянул их ремнями.

— Для тебя комфортно? — спросил он.

Марина поерзала.

— Во всяком случае, я в полной твоей власти. Издавна так себя не ощущала.

— Да, ты больше любишь, когда сама кого-либо привязываешь.

— Дело не в том. Просто не настолько не мало людей в этом мире, кому я доверяю. Ты — какой-то из них, — произнесла Марина.

— Спасибо… — Маркус наклонился к ее лицу и поцеловал сестру в губки. Это был не полностью братский поцелуй, но далековато и не ласка хахаля. Позже подошел к держателям, немного раздвинул их, разводя ноги чуток обширнее. Мокроватая щелка немного приоткрылась, нижние губки, выглядевшие немного набухшими, налились малиновым цветом. Сестренка по сути текла от возбуждения. Черт возьми, а ведь вправду, нельзя же ее разочаровывать.

Марина ощущала, как платиновые зажимы защемляют ей губки, немного оттягивая их книзу. Маркус, вобщем, здесь же придавил их к коже пластырем, приподняв губки назад и растянув их в стороны, открывая вход во влагалище; гладкий блестящий электрод фаллической формы просто скользнул вовнутрь его, заполнив собой тесное место. Другой электрод, мало уже и существенно длиннее, для которого Маркус не пожалел гелевой смазки, вошел в анус и пополз глубоко вовнутрь… Не очень ли глубоко?

— Все нормально, так нужно, — произнес Маркус. — На данный момент я его еще раздую малость…

Марина ощутила, как что-то у нее набухло прямо посреди животика. Маркус положил пальцы ей на кожу около пупка, нажал, подвигал… Как будто бы плотный шарик перекатывался под кожей — конец электрода туго раздул сектор кишки.

— Басы будут ощущаться конкретно отсюда, — пообещал Маркус. — Высочайшие нотки ты животиком не почувствуешь, они играют в другом месте.

С грудью сестры он возился длительно, собирая необычный узор из 3-х электродов и целой пачки золотых акупунктурных иголок с наноприемниками на тупых концах. А острые концы игл впивались в кожу вокруг нимбов, заставляя Марину приглушенно ойкать. Вобщем, во всем ее теле торчало более полусотни игл, которые Маркус укрепил в одному ему ведомых точках акупунктуры, сверяясь то и дело с показаниями устройства. Невзирая на то, что процесс подготовки проходил не меньше пятнадцати минут, возбуждение Марины не спадало. Более того, оно даже росло. Брат мог бы сказать, каким образом он этого достигает, втыкая иглы в особенные точки, но для чего фокуснику выдавать все свои секреты?

Каким образом крепится необычной формы электрод, Маркус тоже не произнес; но, поворачивая и прижимая его, он достигнул того, что сестра ощутила, как будто гибкие лепестки просочились ей глубоко под капюшон клитора, окутали его там со всех боков и подперли снизу. Это чувство само по себе уже было донельзя замечательным, а ведь впереди еще было, видимо, самое увлекательное… Марина ощущала, как у нее замирает сердечко в ожидании новых, неизведанных чувств, как содрогаются колени и пальцы рук — заполнившее ее вожделение безотступно добивалось выхода.

Создатель рассказа: Маркус Даркевиц

[/responsivevoice]

Category: Инцест