Секс во времена коллективизации

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Добрый день, уважаемые дамы и господа. Меня зовут Мария. На сегодняшний день мне уже 75 лет, но рассказывать я вам буду совсем не о том, как я соблазнила старого дедушку, а о том, какое было у меня детство, отрочество и юность в эпоху коллективизации и второй мировой войны.

Начну с 1939 года. Тогда мне было 15 лет. Жили мы большой (мать, отец, два брата, три сестры и я) , но очень бедной семьей. В эпоху коллективизации мы еле сводили концы с концами, приходилось работать в поле с утра до вечера за мешок картошки в месяц. Я была самой старшей в семье, поэтому на мои плечи ложились самые тяжелые обязанности. Тогда мы практически и не думали о сексе, и знать о нем практически не знали.

А столкнулась я с ним впервые, когда вышла на сенокос сено колхозное убирать, тогда все наше село собралось. Даже сам председатель Дмитрий Захарович пришел проконтролировать ход работы. Собственно он и был у меня первым, именно он лишил меня девственности в эту ночь. Началось все в разгар уборки, когда он шел мимо и остановил на мне взгляд. К тому времени я уже хорошо сформировалась, но самое главное, что у меня были очень пышные груди с большими сосочками. Председателю нашему лет 35, широкоплечий, мускулистый, злобный взгляд — не зря его выбрали на столь высокую в те времена должность. Так вот он подошел ко мне сзади и сказал, что плохо гребу, что по чем зря трачу госимущество и должна быть наказана. Я тут же расплакалась, но он сказал, чтобы я приходила сегодня вечером со своими вилами на колхозный амбар убирать солому. Что там будет он и тракторист Федька лет 26 от роду. Только строго-настрого приказал никому об этом не говорить. Тогда я еще не знала, что это был мой последний девичий вечер.

Когда я пришла туда в условленный час, то застала только пьяного Федьку.

— А вилы зачем принесла, дура? — заржал Федька.

— Так Дмитрий Захарыч взять велел, отрабатывать.

— Так ты что не знаешь, чем у него все бабы отрабатывают? — опять заржал Федька, — и мне часто перепадает. Я и сам не против такой как ты засадить, чтоб орала на весь колхозный двор.

Тут появился председатель. Он и сам был немого навеселе. Моргнул Федьке и велел тому ждать своей очереди. Мы полезли на амбарные вышки, где была постелена солома.

— Ложись, малая. — скомандовал он. Я подчинилась. Он ляг рядом со мной. Из его рта несло самогоном, я легла на спину, а он набок лицом ко мне. Я дрожала как осиновый лист.

— Ты с кем-нибудь любилась уже, Маша? Видела хуй мужицкий? Может сосала кому? — спросил он.

— Нет, не любилась, я думала, что солому убирать будем, что отрабатывать буду. Можно я пойду?

— Стоять! Там Федька караулит, так что не уйдешь, кстати, и ему придется дать, че ж он так просто стоит там?! Так что лучше по-хорошему, иначе семью твою сгною за долги. А будешь давать мне, когда я захочу, тогда и картошкой не обижу. С этими словами он засунул свою лапище под подол моей юбки. Я боялась пошевелиться. Тут я почувствовала его большой палец у себя на влагалище, он принялся теребить клитор. Другой рукой он ласкал мою грудь, и целовал мои соски. Не знаю почему, но я почувствовала, что мне это нравится, я даже начала постанывать. Он снял рубаху и приспустил штаны, тогда я впервые увидела кусок мужской плоти. Он как магнит манил меня, я не могла оторвать от него глаз. Снизу под дубиной свисали не менее мощные его яйца.

— Что, нравится? Самый толстый на деревне. Не зря за меня бабы голосуют. А ты не бойся, будет немного больно, а потом приятно, так что расслабься.

Он всей своей тушей лег на меня сверху, приподнял юбку и начал вставлять свой агрегат. Стенками влагалища я почувствовала, его мясистую головку. Потом все дальше и дальше. Вскоре я почувствовала резкую боль и хотела оттолкнуть его, но он крепко держал меня за ягодицы пока не посадил на весь свой ствол по самые яйца.
Мне было невыносимо больно, но я терпела. Он же интенсивно заработал задом и рычал как бык. Через некоторое время боль сменилась приятными ощущениями и я сама стала ему подмахивать. Он с силой вгонял в меня свой кусок так, что яйца постоянно бились о мои ляжки. Я забилась в первом в своей жизни оргазме. Он же продолжал меня насаживать на свой хуище. От него несло самогоном, потом и еще чем-то, что меня так сводило с ума. Его волосы на лобке приятно щекотали клитор.

— Кончаю заревел он и стал еще глубже погружать свое орудие. В матку мне ударила какая-то струя, потом еще одна и так несколько раз.

— Ну вот и славно поработала, а теперь оближи мне хуй, чтоб жена не заподозрила, что драл кого-то. Он лег рядом со мной. В лучах лунного света я увидела его член. А на самом верху белую каплю спермы.

-Давай лижи, а то мне пора уходить. Я не большой любитель отсосов. Вот Федька да, он тебя научит, а потом и мне отсосешь. Я погрузила весь его член в рот и почувствовала солоноватый вкус на языке. В это время он курил сигарету. Затем он привстал, застегнул штаны и сказал:

— Подожди, сейчас Федька придет. Его тоже обслужишь. Он тебя сосать научит, он это знаешь как любит. А завтра подойдешь к своему сараю как стемнеет. Я там буду. Все. Пока.

Я так и лежала раздвинув ноги, а из моего треугольника вместе с кровью текла сперма председателя. Так хорошо я давно себя не чувствовала. Немного оклемавшись я вытерла соломой свой цветочек и стала заправляться. Однако через мгновение я заметила фигуру пьяного Федьки. Он приближался на ходу снимая штаны. В свете луны я заметила его висячий член и увесистые яйца.

— Маня, у меня сейчас лопнут яйца. Ты уже сосала у Захарыча?

-Неа, он сказал, что ты меня научишь. — робко ответила я.

-Тогда иди сюда! Он прилег на солому и стал чесать свои яйца. — Ложись между ног!

Я приблизила свою голову к его промежности. В нос мне ударил терпкий запах бензина, самогонки, мочи, и того, что я почувствовала еще у председателя, то что сводило меня с ума. Он открыл свою головку и сказал:

— Знаешь, как это называется?

— Неа, — ответила я.

— Это залупа, самое чувствительное место у мужика на хую. Ее-то и нужно больше всего сосать. Ее нужно языком лизать и ни в коем случае не касаться зубами, иначе по зубам и получишь. Можешь лизать уздечку и дырку, из которой я ссу. Что касается яиц, то их ты должна сосать обязательно. — С этими словами он взял свои мохнатые яйца в кулак. — По одному можешь пососать, я просто хуею от этого. Когда буду брызгать, все в рот бери и глотай, чтоб ни одной капли не упустила. Иначе, сука, еще в рот нассу. Начинай всегда с яиц, потом выше и выше, пока всю залупу не проглотишь. Потом работай языком и губами вверх-вниз, пока не забрызгаю весь твой рот. Поняла?

Я утвердительно кивнула, очень мне хотелось быстрей попробовать на вкус эту так приятно пахнущую мочой палку и вкус того, что накопилось в этих волосатых шариках. Он схватил меня за голову и сказал:

— Высунь язык и лижи яйца. Я высунула язык и кончиком языка прикоснулась к кожице его яиц. Сразу было видно, что они давно не мылись. Было ведь дело в четверг, а баня мужская по субботам.

— Что, хуево пахнут? Хуево, значит, мне твоя соседка училка Нина Петровна позавчера сосала. Я ведь их практически не мою, мне все бабы вылизывают. Ну любят они мой хуй, и председателя хуй тоже любят. Я ведь к ней зашел во вторник палку кинуть, а то больше трех дней терпеть не могу, яйца рвутся. А у ней там муж спит. Так она меня выгнать хотела, а я говорю, выручай, не могу больше терпеть. Ну вот в рот в сенцах взяла, наспускал в рот и ушел. Я ее знаешь как научил сосать!!! Мы ее уже больше года с председателем поркаем, пока муж на работе. И ты не стесняйся, и тебя научу.
Так что лижи и не выебывайся.

В это время я уже полностью заглотила его оба яйца и стала сосать. Он застонал.

— Молодец, стараешься. Теперь давай на залупу.

Я прошлась вверх по его стволу и направила его член в рот. Там было еще грязней, чем на яйцах, но это меня еще больше заводило. Я засунула язычок под шкурку и начала вылизывать его налет. Все это время он держал меня за волосы и подталкивал свой член глубоко в горло, я работала языком как могла.

— Ты должна научиться глубоко засовывать мой хер, так мне приятней. Я тебя со временем научу брать взаглот. Марина, дочка секретарши Захарыча, младше тебя будет, а берет так глубоко, что языком еще яйца мне щекочет. Придет бывало в разгар пашни, молока принесет, я молоко пью, а она сосет мне как насос и не жалуется что пахнет хуево. Неделями не моюсь, весь в мазуте, а она свое дело знает, так что и ты скоро научишься. Придешь ко мне в поле, ты меня молоком, а я тебя кончой напою. Маринка эта, так уж наверно, бочку моей с председателем малофьи выпила.

Все это время я сосала его дубинку, а он, закатив глаза, мурлыкал. Через минут пятнадцать он стал с силой трахать меня в рот.

— Все Маня, скоро кончу, — зарычал он. Я стала еще сильней работать языком. Его яйца приподнялись, и в рот мне брызнула сильнейшая струя. Сначала я подумала, что он ссыт и хотела оторвать голову, но он крепко ее держал, и мне пришлось проглотить все до капли. Он выгнулся и рухнул на солому.

— Что вкусная? У Захарыча хуй большой, а у меня конча вкусная. Мне эта училка сказала, что готова кружками ее пить. А теперь оближи мне все хорошенько, а то ко мне завтра Маринка придет на поле. Я принялась вылизывать его промежность. Он почти спал, я с вниманием рассматривала его мускулистое, слегка худощавое тело, его кудри под шапкой, руки в мазуте. У председателя все тело волосатое, а у него наоборот ни волоска на теле, только густая копна волос на лобке, ногах и яйцах. Я вся текла, я не понимала, что со мной происходит, я хотела опять ощутить председателя в себе, хоте выпить его сперму.

Я потихонечку спустилась с вышек. Пришла домой как ни в чем не бывало, помылась и легла спать. Целый следующий день я работала с мыслью быстрей закончить. Председателя целый день не было, и я переживала, что он не придет. Но он пришел, и принес полмешка буряков и морковки.

— Ну что, малая, понравилось вчера? — спросил он. — Щас еще получишь, — не дожидаясь ответа сказал он. — Я как всегда спешу, так что давай по-быстрому, наслюнявь его немного, чтоб шел как по маслу.

На этот раз он не стал спускать штаны, а просто расстегнул ширинку, достал свой отросток и подошел ко мне. Я уже стояла на коленях. Хуй же его был настолько большим, что только головка еле скользила мне меж зубов. Я прошлась по уздечке, перешла на все залупу. Затем он отстранил меня, поставил лицом к сараю, так что мои руки упирались в стену, задрал платье и вонзил свою теплую, очень приятную колбасину. Толкал меня не долго, через пару минут спустил все мне в матку. Я облизала ему хуй. Он застегнул ширинку, сказал, куда я должна прийти в следующий раз и ушел.

Так я давала им обоим до самой войны, пока их не призвали в ряды Красной Армии. А потом территорию оккупировали немцы. Я давала самому главному смотрящему нашей деревни и полицаю Славе. Когда война прошла, я вышла замуж за военного. У меня так и не было детей всю жизнь, я просто была бесплодной. Может это и хорошо, так бы родила бы кого-нибудь от пьяного Федьки или председателя, или на худой конец от немцев.

[/responsivevoice]

Category: Потеря девственности