Рыбкин рассказ

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Рыбкин рассказ

Категории:

Экзекуция

Ежедневно захожу на сайт метра СМ-направления Марка Десадова под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой…

Здравствуйте, меня зовут Уля Р., мне сейчас 24, живу в штате Огайо, США. Можете поверить на слово- далеко не страхолюдина))) Когда по улице летом хожу — все мужики оглядываются и глазами провожают.

Ежедневно захожу на один СМ-сайт под ником «Рыбка». Посетители меня всё спрашивали, что это я на таком сайте делаю, как дошла до жизни такой …). Отвечаю.

6 лет назад жила в Беларуси. После школы поступила в институт, год проучилась. В Беларуси тогда началась реставрация коммунизма, негласный антисемитизм. С 5-м пунктом доставали, как маме звоню, плачу. А ей тоже несладко — три женщины — еще бабушка и моя сестра Фенка, 15 лет. Погромов боялись…

Тут бабушкина сестра, уехавшая в США еще в 70-х, приглашение прислала… Все вчетвером и убежали.

Теперь оцените ситуацию. 18-летняя девчонка, языка почти нет. Сестра хоть в школу пошла, там выучила (кстати, первые слова — местный мат). А мне что? После 1-го курса идти в медучилище? Без языка и денег? Как и многие женщины-эмигрантки устроились с мамой дома убирать. Само собой, у русских, приехавших давно и американизировавшихся (евреи из СССР тут тоже «русские»). Утром ходили на курсы английского от еврейской коммьюнити, а после них на работу. Фенка тоже часто после школы помогала. Так вот, через месяц или два некоторые хозяева, работавшие вместе в строительной компании, рекомендовали нас своему боссу, Борису. Так мы там и появились. Офис куда легче убирать, чем квартиры. Да и оплата существенней. Так что дважды в неделю мы там. Босс русский, но приехал еще двухгодовалым, так что 99%-ый американец, только по-русски неплохо говорил. Часто оставался после работы, подводил итоги, с бумагами разбирался, на завтра планы намечал, всё такое… Так что видел нас постоянно. Можете представить… симпатичная девчонка в облегающих трениках и тонкой маечке с просвечивающими сосками в позе лотоса моет полы. А Борису где-то 32-33. Так что эрекция по полной программе. Несколько раз внимание обращала. Смущалась, конечно. Сразу взгляд отводила.

Он меня мог чуть не в первую неделю работы просто трахнуть, я бы побоялась слово сказать. Но в США сексуальное домогательство подчиненных преследуется, секшуал харрасмент называется. Даже если президент и практикантка из Белого дома. Так что он иначе решил, вроде как, на добровольной основе. Где-то недельки через две-три выбрал день, когда мама не смогла прийти, к врачу был апойтмент. В кабинет меня пригласил, чаем с сэндвичами угостил, поспрашивал, как дела и всё такое… а потом деловое предложение сделал… он становится моим «менеджером» — берет к себе 2-й секретаршей, устраивает на курсы по языку, компьютеру, платить хорошо будет, оденет-обует и т.д. А я полностью ему подчиняюсь, становлюсь его любовницей, содержанкой, рабыней. И ещё буду сопровождать его в деловых поездках и переговорах с клиентами. Смотрю на него выпученными глазами, даже сначала не поняла, о чем это он. И как это так можно — сразу, без ухаживаний хоть каких… Как дошло — шок. Дала ему пощёчину, домой сразу удрала. Ведро с грязной водой, швабру, пылесос, всё посреди коридора бросила, он потом сам убрал. У меня же до этого только один парень был — Генка. Он же меня и девственности лишил, и замуж за него собиралась, да мама отговорила. Потом в армию ушел, добровольцем в Чечню, там и пропал. А потом мы уехали…

Домой прибежала, лицо горит, ничего не соображаю. На кровать, лицом в подушку. В слезы. Хорошо еще, дома никого. Отревелась, думать стала. Соглашаться на такое унижение, конечно, нельзя. Но ведь Борис и в уборке офиса отказать может, а это в нашем положении очень неплохие деньги. Уже почувствовали прибавку. Он с самого начала аванс выплатил, потом еженедельно… Да и жили мы, как и все эмигранты, в старой грязной квартирке. Думаю, там раньше или мексиканцы были, или пуэрториканцы, в общем, латинос. В комнатах грязно оставалось, как мы ни убирались, и вроде даже наркотиками пахло. Да бабушке лекарства нужны, да мы с Фенкой — 2 молоденькие девчонки, которым и одеться прилично охота, и погулять, и все такое… Короче, проревела ночь, Фенка еще спрашивала, что со мной… Первый порыв — ни в какую. Еще два дня только об этом и думала. Хожу, как ни от мира сего. То к одному решению склоняюсь, то к другому.

Главное — ни с кем не посоветуешься. Решила в конце концов согласиться… Что же делать оставалось?

Глава 1.

Согласие.

Пришли в следующий раз убираться, момента жду. Мама пошла в дальний конец коридора туалет мыть, я — в кабинет. С пылесосом, конечно, чтоб никаких подозрений. Включила еще его, тогда наверняка за стенкой ничего не слышно будет. Даже, если мама и подойдет. Больше-то никого быть не может, рабочий день закончился, все разошлись. Последней Марина ушла, секретарь, — я о ней еще потом расскажу. Дверь за собой закрыла, потом еще тихонечко замочком щелкнула. Борис от бумаг оторвался, на меня смотрит. Молчит. Подхожу ближе. Сердце колотится, вот-вот из груди выскочит. Щеки пылают. Как в тумане вся. Останавливаюсь. А слова застряли. Рот открываю, говорить не могу. Воздуху набрала, дыхание задержала. Выдохнула. Легче.

— Да, — шепчу.

— Что «да»? — на меня глаза поднимает. На самом деле понял, конечно. Так просто спрашивает. Чтобы я сама все сказала.

— Согласна. На ваше предложение.

Улыбается. Доволен. Тем, что всё сладилось, как он хотел. И тем, что сказала все-таки.

— Умничка, — говорит, — я знал, что согласишься.

Смотрит на меня, молчит. Я всё так же стою, не знаю, что дальше. Волнуюсь от этого все больше. Не только щеки горят, шея тоже. Сердце уже так заколотилось, что пульс громкий в ушах, больше ничего не слышу. Помню, живот даже чуть заболел. Еще подумала, что, может, началось, хотя по срокам рановато — только через неделю вроде. А Борис паузу держит, за столом как сидел, так и сидит. Несколько минут так. Потом говорит…

— Что же, оценим твое согласие. Маечку приподними. Покажи, что там под ней.

Стыдно, конечно, сразу перед ним заголяться. Хоть бы подошел, обнял сначала. А то вот так, на расстоянии. Но тут и рада слегка, что молчалка закончилась. Что хоть какая определенность. До плеч задираю, голые грудки на него смотрят. Голову опустила, в пол уставилась от смущения. А он продолжает…

— Теперь штанишки. Только маечку не опускай.

Подбородком зажала. Треники свои до колен спустила. На мне белые трусики простенькие. Чистые, конечно, сменила прямо, как из дома выходить. Красивого белья-то нет, с деньгами сами понимаете… А если б и было, красивое-то, все равно надеть не смогла бы — вместе с мамой переодеваемся, вопросы бы тогда сразу. Понимала, конечно, что до белья дело дойдет, не ожидала только, что так. Что он в кресле развалившись, а я перед ним метрах в трех стою, полуголая. Ну, «полу-«, это недолго продолжалось. Сквозь грохочущие удары сердца слышу…

— Продолжай. Трусики…

Ни жива, ни мертва стою. Но сама же согласилась, делать нечего. Стыдно смертельно. А руки сами трусы спускают. Смотрит на мой лобок изучающе. Молчит. Потом…

— Не подбриваешься, значит?

Головой …отрицательно мотаю. Он…

— Повернись.

Это к тому, что на мою попку посмотреть хочет. Да уж тут все равно, конечно. Спиной к нему встаю.

— Нагнись. И ноги расставь.

Да, — думаю, — тут зрелищем одной попки дело не ограничится. Что под ней, тоже надо выставлять. Но сама же на «рабыню» согласилась, выполнять требование «рабовладельца» надо. Нагнуться-то ладно. А вот как ноги расставить, интересно, если я стреножена — на коленях треники с трусами комком скручены? Встала, с одной ноги сняла, нагнулась, как он просил. Понимаю, что положение унизительное донельзя. И что он нарочно так со мной поступает, чтобы совсем со стыда сгорела. А куда деваться? Попой к нему стою, не вижу, что он делает. Да и не слышу толком — кровь в ушах и так стучит, а тут ведь еще нагнулась. Вдруг чувствую, прямо губок раскрытых что-то касается. Выпрямилась сразу. Это Борис, оказывается, тихонечко подкрался и пальцем там провел. Как встала, обнял меня крепко, губами мой рот ищет. Ну, это хоть по-человечески. Уворачиваться не стала, конечно, — глупо. Ответила. Целует взасос, языком по нёбу шарит, а руки по мне гуляют, и довольно чувствительно. Одна грудь щупает, до боли сжимает, сосок крепко теребит. Другая между ног забралась, гладит там, волосики перебирает, пальцы внутрь запускает. Вынул, сам сначала понюхал, потом мне под носом провел — вытер. Мне свой запах чувствовать неприятно, но молчу, только слезы сдерживаю, сама же согласилась. Но, как он во мне пальцами шуровал, чувствую, против воли увлажнилась. Все-таки то, что проделывала, хоть и унизительно было, но и возбуждало. К стыду чувствую, он тоже соки мои заметил, улыбается. А как ко мне прижался, поняла, что не я одна возбудилась. Что-то уж очень твердое в меня упиралось. Потом, будто сам не целовал и не лапал…

— Кто разгибаться разрешил? В стойку! — и пощечину мне сразу, весьма ощутимую. У меня от такого перехода сразу слезы брызнули, но подчиняюсь. Слышу за спиной треск зиппера. Ну, мне ж не десять лет, это уж понятно, что дальше будет. Так и есть. Влез. Меня за талию схватил, чтоб не упала, качает. И спрашивает…

— Таблетки пьешь?

А я не понимаю, о чем это. Вроде видно, что не простужена, чего лекарства глотать? Или это он о наркотиках? Так ведь тоже по мне понятно, что ни сном, ни духом. А что контрацептивы такие есть, откуда же знать могла — в Америке еще никогда ни с кем, а в Беларуси они не водились, с Генкой мы прекрасно без всяких средств посторонних обходились, самый древний способ использовали. Молчу. Тогда он с размаха ладонью по ягодице. Звучно. Больно. Чуть пискнула, дергаюсь. Опять…

— Когда спрашиваю, отвечать надо. Сразу! — и в подкрепление слов еще раз по попке. С другой стороны.

— Какие таблетки? Я же здорова, — наивно сообщаю. А сама пыжусь. На ногах все-таки от его толчков устоять надо, да удовольствие подступать начало — ему в такт назад все время подаюсь. Руками за коленки ухватилась, груди болтаются ощутимо.

— Понятно, — отвечает. И неожиданно вынимает сразу. Я тут еще к нему подалась, подумала, просто амплитуду не рассчитал. Тем более, уже завелась, дальше хочется. Но он на мое хотение — ноль внимания, фунт презрения. «Закон для рабыни — желания хозяина» — это он потом в меня вдалбливал. Как поняла, что специально вынул, а не выскользнул случайно, распрямиться собралась. Не дал, за волосы держит, спереди зашел, в лицо мне сует…

— Соси!

В рот взяла, конечно, хоть и неприятно было свои соки слизывать. А дальше никак не получается. Он большой, толстый, как его сосать? Опыт-то сексуальный тогда у меня только с Генкой был. И только в одно место, самое главное. Да и в позе только одной — он на мне лежит, я его ногами обхватываю. Хоть стараюсь сосать, ему не нравится, конечно. За грудки болтающиеся меня ухватил, натягивает, все равно плохо. Хмыкнул, к дальней стене комнаты потащил, за дверь. Всё в той же позе. Там, за дверцей, туалет с душем — только для босса и его гостей (кстати, потом, после «сеансов», часто пользоваться приходилось, постараюсь рассказать). В углу раковина. Спиной туда меня развернул, крем для рук взял, наконечник мне в попку, на кнопку нажал. Это я тоже сразу поняла к чему. Хоть раньше лишь из анекдотов про армянское радио о таком слышала. Так что тогда думала, что это только, когда мужчины между собой, голубые. Пришлось переучиваться. Опять низко наклониться велел. И туда сразу. Тем более, во время паузы нисколько у него не опал, всё такой же твердый. А мне больно, никак не влезает, хоть чуть не треть флакона в меня зафыркал. Не только между ягодиц холод чувствую, по ляжкам даже мыло течет.

— Расслабься, — приказывает. И опять для подкрепления слов ладонью по попе со всей силы. А как расслабиться прикажете, если тебе в попку огромная дубина лезет? Вошел, наконец. Опять меня за талию ухватил, двигаться начал. Мне и больно по-прежнему, и распирает. Удовольствия никакого. Что раньше было, прошло давно. Терплю. Только слезы текут. Думаю только, что уж этим он меня унижает еще больше, чем тем, что раньше делал. Задергался, наконец, задышал громко… отдельные движения только остались…

Чувствую, изливается в меня… Хоть дух перевела… Отпустил… Стою перед ним голая. С майкой, на плечи задранной, и сбившимися тряпками на кроссовке. От стыда горю, всхлипываю, слезы по щекам катятся.

— Всё, — говорит, — одевайся.

Как это он себе представляет? — думаю. — Что на всё такое мокрое я трусики с тонкими трениками натяну? Видно же будет… Как маме тогда покажусь? Стою всё в такой же позе распрекрасной, не двигаюсь. Понял мои колебания. Усмехнулся…

— Так вот ведь бумажные полотенца висят.

Действительно, сама могла бы сообразить. Правда, для этого в другом состоянии надо быть, чтобы соображать… Оторвала кусок, вытираюсь. Прямо перед ним. Ноги расставляю, промежность промакиваю.

Между ягодиц, ляжки… Второй кусок оторвала, третий… Борис на табуретку уселся, рядом совсем. Смотрит внимательно. Тоже стыдно, конечно. Но уже не так. Чего уж тут… Лицо еще тоже сполоснула, чтобы жар со щек снять. Одеваться собираюсь. Майку спустила, нагнулась, за трусики взялась. Он по-прежнему с меня глаз не спускает. Молчит. Я же все-таки девушка красивая, думаю, любуется. Радуется, что такую куколку поимел. И что предстоит еще поиметь не раз. Только на вторую ногу трусы надела, он…

— Подмыться не собираешься?

Вспыхнула сразу. Вот он что, оказывается. За грязнулю, вероятно, меня посчитал. Бельишко скидываю, в душ залезаю, за шланг берусь. Прошу…

— Отвернитесь, пожалуйста…

Пощечина сразу. Сильно! И это же после секса сразу! После добровольного! Никогда не ожидала, что можно так… Мужчина же вроде расслабиться должен, удовольствие испытывать, благодарность…

— Нет! При мне!

Пришлось… На его глазах ноги расставлять, туда головку душа заводить, намыливаться, смывать… Сполоснулась, вытерлась, оделась. Он спрашивает…

— Ну что, после первого знакомства не передумала?

У меня сил говорить нет, да и охоты тоже. Устала. Да и обижена, что так со мной поступал. Только головой мотаю.

— Не слышу ответа! — привстает, и опять по щеке меня.

— Нет,… не передумала, — через слезы выдавливаю. Думаю при этом, что, раз так спрашивает, значит, все испытания «рабыни» я уже прошла. Что дальше все то же будет, только в разных вариантах. Что во все три места меня трахать будет, пощечины иногда раздавать, по попке тоже. Ну, смотреть-лапать-щупать не в счет. Не так уж страшно, если разобраться. Особо, если финансовую сторону вопроса при этом учитывать. И не для меня одной, для всей семьи… Ох, как я ошибалась! Знала бы, что мне на самом деле перенести придется, еще большой вопрос, что бы ответила… И что первое испытание мне предстоит минут через 15-20…

Глава 2.

Посвящение.

Как уборку закончили, маме сказал, что в качестве подарка одеть-обуть меня хочет. Она брови вскинула, я киваю. Поняла, конечно, что было между нами что-то, хоть разговор какой. Ну, поцелуи самое большее. Так что подумала, что просто ухаживания… ничего особенного… Тем более, знала, что я не девственница…

Сели в машину, «Порше» у него новенький, поехали. Борис за рулем. То мне за пазуху лезет, то под юбку (я уже переоделась, не в трениках и кроссовках еду, понятно). Велел еще трусики спустить и ноги раздвинуть, чтоб ему в промежности ковыряться удобней было. Как будто не натрогался еще… Теперь уже чего мне противиться? Совсем глупо было бы… Молчу, конечно. Только подставляюсь послушно, пусть себе лапает на здоровье. Одной рукой только ведет, левой. Правая только мной занимается. Благо, коробка — автомат, переключать не надо. Но все равно. Сначала боялась, что врежется, потом не до того стало, я же все-таки не фригидная… Потом еще. Без слов за голову взял, себе на колени уложил. Теперь руке его полная свобода. Направо еще наклонился, мне ноги на сиденье поставил, бедра в стороны развел. Юбку на грудь задрал, снизу я голая совсем оказалась. Губки нижние перебирает, клитор теребит. Вдруг смотрю, на светофоре грузовик справа остановился. Кабина у него высоко. Что у нас происходит, водителю как на ладони. Смотрит, даже челюсть у него отвалилась. Напарнику что-то сказал, тот через него перегнулся, вдвоем наблюдают…

Так стыдно стало, не сказать просто! Дернулась, колени свести пытаюсь, юбку опустить. Борис, конечно, тоже зрителей увидел, но сразу…

— Не сметь! — локтем ощутимо мне в челюсть, кулаком по ляжкам. Нарочно еще двумя пальцами губки в стороны развел, чтоб спектакль интереснее был. Затем специально тронулся не сразу. Грузовик тоже, конечно, — когда еще на такое посмотришь! А мне каково, представляете? Уже давно зеленый горит, машины сзади сигналят…

Для начала привез в салон, где полный марафет на меня навели — прическа, макияж, маникюр с педикюром. Потом с администратором о чем-то переговорил. Хоть и при мне, но не поняла — быстро и неразборчиво. Администратор на меня вопросительно смотрит, Борис говорит… «Соглашайся», я, как пай-девочка, «Yes» говорю. Знать бы еще, по какому поводу это «Yes»… Быстро узнала. Завела меня служащая в кабинет, Борис тоже со мной — вроде как консультантом-переводчиком. Сначала блузку скинула. Соски с ореолами мне накрасили помадой ярко-багровой. Особой какой-то — дня два не смывалась и одежду не пачкала. Потом на скамеечку встала, там поручни, руками держусь. Служащая передо мной сидит. Юбку подняла, трусики спустила, она мне лобок фигурно подбрила — ровненькое такое сердечко получилось. Как масть «червы» на картах. Борис все время внимательно за процедурой наблюдал — цвет сосков, форму растительности моей — это с ним согласовывалось. Одели там же, в салоне. И еще два платья с собой. В общем, такой куколкой стала, самой любо-дорого в зеркало смотреться. Дорого это конечно стоило, только успевал он карточку вставлять. Затем в секс-шоп поехали за «игрушками». Вот тогда и узнала об ориентации своего любовничка! Как на сковороде там была. Ведь первый раз в жизни в таком заведении. Чуть не убежала, думала, все там на меня пялятся и смеются. Но продавщица опытная была, успокоила меня, разговорила. У меня-то тогда с языком туговато было, только самое простое понимала, и если медленно. Борис переводил. Да такое, что я только краснела. И про сексуальные привычки, и кричу ли во время оргазма, и какие обычно — влагалищные или клиторальные, и сколько их во время одного акта у меня бывает, и бывает ли непрерывный, и где эрогенные зоны, и что я сама при мастурбации трогаю, и какой мой размер дилдо… Даже про то, обильные ли месячные, сколько дней, и бывают ли болезненные, насчет задержек, беременностей, абортов… Причем всё это ведь не тет-а-тет, а через Бориса… Затем в примерочную меня увела, раздеться сказала и все мои размеры сняла. «Все» — это не просто грудь-талия-бедра. Это совсем другое. Нет, эти, конечно, тоже замерила.

А вот потом… Начала с грудей. Диаметр сосков, ореолов, окружность груди — не та окружность, что через туловище, а самой груди у корня. Высота эрегированного соска, расстояние между ними, если до отказа растянуть. Потом еще хуже. Шторку отодвинула, там кресло гинекологическое. Усадила в него, все губы замерила, влагалище… Ладно бы только глубину. Диаметр тоже, до боли нестерпимой. И анус… Так что хороша примерочка оказалась! Она чего-то говорит, успокаивает, а я не понимаю… Вылезла оттуда как рак вареный. Продавщица Борису — бумажку с моими параметрами, бланк специальный. Всё уже напечатано, от руки — только цифры мои. По этим размерам он тьму «игрушек» набрал — и вибраторов, и дилдо, и одинарных, и двойных, и лифчики с защёлками и ещё кучу малу. Тоже недешево, хоть раза в полтора-два и поменьше получилось, чем в салоне… Вышли из секс-шопа, голова кружится от «впечатлений». Уши то загораются, как вспомню, то опять гаснут. Что будет?..

Домой привез, к себе. Устроил «посвящение в рабыни». Поставил меня посреди комнаты. Медленно-медленно раздел. Уже не стеснялась, конечно, Все-таки и трах с ним прошла, и секс-шоп особенно. Да и он не торопился, как первый раз. Кайф ловил. По одной вещи снимал. Сам. Мне двигаться запретил, только руки-ноги поднимать, когда что снимал. Потом все тело сверху донизу перецеловал. Увлажнилась, конечно. Снова перещупал. Всюду. Даже в попку пальцем забирался. Очень острые ощущения, кстати, — когда легонько по самому краешку сфинктера… Затем, голую уже, на кровать уложил. Наручники секс-шопные достал, с мягкими вкладками, щиколотки с запястьями к углам кровати приковал. Потом еще одни — кандалы-наколенники, и в натяг к боковинам кровати. Ногами двигать совершенно невозможно, полная раскорячка. Потом хорошенько оттрахал, от души. И знаете, было что-то приятное в таком положении подчиненном. Когда шелохнуться почти не можешь, только тазом чуть-чуть подмахивать и головой из стороны в сторону. Первый за этот день оргазм получила. Причем одновременно с ним. Да, забыла сказать, что еще перед самым первым салоном у аптеки остановились, он упаковку маленьких голубеньких таблеток мне купил — «Perfect Solution». Велел по утрам натощак принимать, кроме критических дней. А одну таблетку прямо тогда проглотила. Так что сейчас он уже не беспокоился. Потом два вибратора вставил. Первый во влагалище до упора, второй в анус. Они же точно по моим размерам, так что засели плотно. Так хитро вразнобой настроил, никак понять не могла, когда только один во мне работает, когда два сразу. А Борис в это время рядом на кровать присел, соски мне жмет и выкручивает. Они и без того от «нижних» ощущений набухли, так тут еще он… Затем мою секс-выносливость, видно, решил проверить — подключил электростимулятор. Два зажима на соски, третий на клитор. Еще, как этот третий прищипывал, так меня там поглаживать стал, что кончила сразу, дугой выгнулась. А уж когда ток пошел, вообще крыша поехала… больше часа непрерывного оргазма, пока сознание …не потеряла. В ванной очнулась, где он меня прохладной водой отмачивал…

Но в этот, первый раз, еще цветочки были. Ягодки в другие дни пошли. Тем более, ночевала у него часто, дома реже намного. У нас квартирка-то двухкомнатная была, и совсем маленькая. В «большой» комнате мама с бабушкой спали, во второй — мы с Фенкой, там только две узеньких кушетки помещались и один стул. Так что сравнила я нашу спальню и Борисову супер-дупер современную, с кучей «удобств». Понятно поэтому, где и почему я предпочитала ночи проводить.

Теперь про «ягодки» секс-шопные. Первая ягодка — кожаный бюстгальтер с вырезами на сосках и таким замком, что как Борис застегнет, только сам снять может, мне и пытаться бестолку. Самое же главное, что в вырезы вставлены металлические кольца с мелкими, но острыми шипами. Когда он сзади меня имел, обязательно за груди тискал, и шипы все соски с ореолами исцарапывали. И больно, и до умопомрачения приятно! Еще оттуда же плетка была специальная, это вторая ягодка. Бюстгальтер шипастый наденет, животом на сексодром наш уложит, руки-ноги разведет, к углам кровати прикует, а потом плеткой! По попке, бёдрам, спине, между ног… Довольно сильно! Правда, хлестал плашмя, а не боком — тогда следы не такие явные и легче проходят. От ударов я дергаюсь, грудями о кровать трусь, шипы тогда соски царапают, кровь идет. Но потом всё быстро заживало — конструкция такая, что серьезных ран не наносила. И сверху — выше лопаток или груди — он не бил никогда. Я же его действительно сопровождала на переговорах, открытые платья носила, поэтому любые шрамы, царапины, всё такое — исключено. Об этих переговорах тоже напишу еще. По-всякому там было… Еще что… Нравилось ему ставить меня раком, приковывать руки к спинке кровати и так иметь, причём в одну дырочку сам, а во вторую — или дилдо, или вибратор. Куда что — оба варианта были… Или руки с ногами вместе сковываются, да еще кандалы-наколенники, я в раскорячку лежу, он в промежности играет…

Ой, а про стик-то забыла сказать! Это даже не третья ягодка, а первая. По результатам судя. Палочка металлическая, с насечками. Диаметр примерно сантиметр, длина — 15-20. Если в руке зажать, около 10 см выступает — «рабочая зона». Когда этой зоной по груди водишь, соскам, очень заводит. Только надо по ходу насечки, а не против, иначе больно, да и последствия нехорошие могут быть. Борис очень любил на этот стик соски накручивать. Вообще с ними играть любил — крутить, оттягивать, а наворачивать на стик особенно. Сначала пальцами сосок вытягивал, потом вместе с кусочком самой груди вокруг стика загибал. Сколько получалось, пока не закричу. И так почти каждый день… Пытался стиком и с клитором играть, но уж очень больно было, не могла выдержать. Мы же с Борисом около года развлекались… Соски же в результате этих процедур многократных длиннее стали, примерно на пол-инча (это где-то сантиметр с хвостиком). И твердые, обратно не втягиваются. Не только без лифчика летом ходить теперь не могу — неприлично, даже прокладки в чашечки должна вкладывать. Я у Бориса тогда еще спрашивала, а детей кормить потом можно будет? Так он мне инструкцию прочел, что полностью безопасно для здоровья женщины и будущих детей. Врать бы не посмели. Такая инструкция — документ для суда. Если не выполнена, компанию можно хорошо-о-о засудить! Поэтому, думаю, не обманули. Хотя… всё решит опыт…

От всех игр с Борисом я привыкла к постоянной необходимости боли при сексе. Сейчас даже оргазм нормальный не могу испытать, если боли нет. С моим нынешним бойфрендом тоже постоянно балуюсь так, и с сосками… сама прошу…Конечно, не так сильно и много, но обоим предостаточно. Тем более, сама первая сорвалась, он хотел быть мягким, нежным, а я и оргазма-то нормального не испытывала без боли, как он ни старался. Вот однажды и не выдержала, разревелась, во всем ему призналась… Боялась, не примет этого, мы расстанемся… Господи, откуда я могла знать, что и он об этом только мечтал! Просто боялся меня спугнуть! Вот два идиота в одну постель улеглись, представляете! Ну и ночка у нас после этого была!!!

Глава 3.

Тина.

Это я насчет дальнейших игр с боссом, а с Тимкой тем более, вперед забежала, и крепко. А вот после того первого раза, как домой вернулась, думать стала. Что-то не сходилось. Речь идет о жене Бориса, Кристине. Ее все Тиной называли, она в конторе вела бухгалтерию, так что я с ней еще раньше контактировала. Такая высокая сухая вобла, но красивая. Знаете, такая злая, роковая красота, что-то демоническое в ней было, хотя, что именно — не скажешь. После работы Тина домой поехала, я разговор слышала. А Борис, когда мы у него были, совершенно свободно себя вел, ничего не опасался. Меня голышом по апартаментам водил, не нервничал, на часы не смотрел. Даже следы нашей бурной деятельности прятать не стремился. Их полным полно оставалось — там не на один час уборки, если этим сразу не заняться. Но спрашивать-то у него стрёмно — такую порку за неуместное любопытство можно схлопотать, сама не обрадуешься…

Всё недельки через две разъяснилось. К этому времени вовсю его обещания выполняться начали. Я уже вторым секретарем работала, сидела рядышком с первой — Мариной. Каждое утро — курсы, он оплачивал. Через раз английского и компьютерные. Только потом на работу. Про тряпки уже писала — на полгода вперед обеспечил. Ни о какой уборке, конечно, и речи нет. На уборке-то мы у него сотню в месяц получали, плюс тридцатник за туалеты (ой, написала, а сама вспомнила, как первый раз в жизни под буквочку «М» зашла, вот впечатлений было, представляете?). Уже как секретарше платил он полторы тысячи в месяц, да еще премии примерно такие же за каждую удачную «операцию» с клиентами. Я, помню, одному так голову задурила, что Борис чуть не в два раза сумму договора изменил, в свою пользу, конечно. Так он мне прямо там, в Детройте, две штуки сразу выдал, а дома уже кучу обнов купил, и для меня, и для Фенки. Ну, об этих поездках и «переговорах» я еще потом расскажу… Тем более, они и начались уже позже значительно, после того, как язык более-менее сносно освоила. Каждый вечер после работы — к нему, разве что через неделю перерывчик был четырехдневный, сами понимаете. Уже несколько раз у него ночевала. А Тины ни слуху, ни духу. Начала даже думать, что живут отдельно, но тоже не сходилось — номер телефона-то всё тот же.

Подозрения всякие появились только после того, как Марина наводку дала. Она лет на 6-7 старше меня, так что тогда ей примерно столько было, как мне сейчас. Хорошая девушка, мы с ней подружились. По компу мне помогала, особенно, по бизнес-прогам. По английскому тоже, из меня же сначала секретарша еще та была… Ни на один звонок толком ответить не могла — при моем-то языке тогдашнем. Так вот, Марина под боссом побывала, конечно, неоднократно. И на рабочем месте, и у него дома. В мою ситуацию врубилась сразу. У нее я про Тину и спросила. А она…

— Ты зеркала в спальне видела?

— Конечно, — отвечаю.

— Думаешь, это действительно зеркала?

Смотрю на нее, как баран на новые ворота. А что же еще может быть, когда столько раз перед ними себя в порядок приводила? Зеркала-то шик-блеск, огромные! В стены встроены, одно рядом с кроватью, другое в ногах, третье на противоположной стене, а четвертое на потолке еще. Со всех сторон на себя смотреть можно, когда Борис тебя обрабатывает. Если, конечно, глаза при этом не завязаны, такое он тоже часто делал. Марина тогда продолжает…

— Ты детективы по TV видела?

— Конечно, — отвечаю, а сама при этом думаю,… при чем тут детективы? Или она тему решила сменить?

— Видела, как подозреваемых допрашивают, а в соседней комнате свидетели преступления? Как тайное опознание производится?

— Вот так и Тина, — она говорит. Опять киваю, а сама думаю… Тина тут причем? Так что всё, что из этого разговора вынесла, что Тина каким-то образом с зеркалами связана. В следующий раз, как у Бориса была, еще посмотрела на них внимательней. Зеркала как зеркала, красивые, конечно, большие, с подсветкой… Должно быть, по настоянию Тины их поставили, об этом мне Марина говорила тогда.

Видите, вы уже всё поняли, но вы же на родном языке читаете. А теперь представьте, что насчет зеркал этих чертовых по-китайски написано, или на хинди. Даже со словарем в руках много бы раскумекали? Вот так и я. Только еще через неделю поняла, когда второй раз после женского перерыва у босса в апартаментах оказалась. Поставил он тогда меня перед кроватью на колени, руки за спиной связаны, ноги — к стойкам. На глазах повязка плотная, уши тоже прикрывает — не так, что совсем глухой становлюсь, но слышно плохо. Сам передо мной уселся, ноги раздвинул, велел его вылизывать. Именно вылизывать — в рот не брать, не сосать, одним языком работать. По уздечке вожу, чувствую, твердый стал, думаю, сейчас секс начнется, а он отстранился почему-то. Я вперед нагибаюсь, дотянуться пытаюсь — пощечина сразу. Только рот закрыла, опять команда…

— Продолжай! — и еще плеткой по попке. Только наклонилась, сразу в нос запах. Совсем другой! И там всё мягкое и влажное! Отшатнулась — это ведь женщина, подмена произошла! Сразу и плетка и пощечина…

— Лизать!!!

Тут маленькое отступление хочу сделать. У меня небольшой лесбийский опыт был. Угадайте, с кем? С Фенкой, сестренкой моей родненькой младшенькой! Еще в Беларуси. Мне двенадцать было, ей — девять. Я тогда маленькие трусики надела — уже из них выросла, а новых не было. Так они мне во время уроков до того губки натерли, еле до дому дотерпела. В школьном туалете не решилась — была там у нас пара старшеклассниц, любили они развлекаться — через стенки кабинок перегибались, малышню высмеивали. Хорош был бы у меня вид, если б за этим делом меня застукали! Домой поэтому на таком взводе явилась, что про дверь забыла. Ну, а Фенка после школы явилась тихонечко, видит — я мастурбирую. Головой ее в унитаз сунула, заставила поклясться, что никому ни слова. Года через три уже я ее в туалете за тем же самым застукала, она тоже про дверь забыла, не помню сейчас почему. Она на коленки упала, умоляла никому ни слова! Ну, я возмутилась, за кого она меня принимает? Сестра всё же родная! Приподняла её, прижала к себе крепко, гладить-целовать начала. Сначала, чтоб успокоить, потом и сама завелась… «Утешила» ее, с тех пор пошло-поехало… Как Генка появился, первый мой парень, такие сцены ревности мне устраивала! И «сюрпризики» всякие, типа тазика с водой в кровать под одеяло. Потом с возрастом само прошло-рассосалось… А тут! Чужую женщину?!! Да ни за что!!! Отпрянула совсем, даже спину выгнула, кричу еще…

— Нет! Не буду!!!

Тогда плеткой, как никогда до этого. Я хоть и на коленях, но ноги так скованы, что довольно широко расставлены. Как раз туда, между ними, по самым местам чувствительным. И не как сексуальная забава, а крепко, со всей силы. Запищала, конечно. В два голоса слышу, и на двух языках сразу…

— Лизать!!! — это Борис.

— Lick!!! — а это женщина. Кто именно, не разобрала тогда, да и не прислушивалась. Я еще дальше голову отвожу, никак на такое не согласна! Пусть порет, не до смерти же… Он это быстро понял, по промежности ударов 5-7 было, не более. Зато потом еще хуже — считаю, недозволенный прием применил. Негромко так спрашивает…

— Квартиры опять убирать хочешь? Могу помочь…

Реву, конечно… А потом — что же делать оставалось? — сама к вульве раскрытой наклоняюсь, лизать начинаю… Слезы просто ручьем. Из-под повязки льются. Носом шмыгаю и лижу…

— Молодец, умничка, — это Борис говорит. Слева его голос слышу. А женщина молчит, только за волосы меня схватила и по себе елозит. Чтоб я разные места ей там удовлетворяла. Бедрами она задвигала, задышала. То клитор, уже тверденький, мне подставляет, то влагалище, откуда уже чуть не водопад.

— Что, хватит? — Борис спрашивает. По-английски спрашивает, значит, к ней обращается.

— Да, вполне, — отвечает. — Меня подготовила.

Я, как голос услышала, вздрогнула вся. Так это же Тина! Подозрения у меня были, конечно, но думала все-таки, что это его любовница какая-нибудь очередная. Наивная все же еще была. Никак не ожидала, что жена может одобрять похождения супруга, более того — сама в них участвовать. Затем она Борису говорит, что, мол, давай я твое новое приобретение оценю, а то вдруг слюни недоброкачественные. При чем тут слюни, не поняла тогда, с языком-то не очень было, да через повязку прононс нечеткий, а по SM-сайтам тогда не ходила… Вот slave со slaver и перепутала. Повязку с глаз мне босс снимает — смотрю, так и есть, Кристина! Потом наручники все с кандалами отстегивает, ставит перед ней в рост. Она на кровати сидит. Голая, конечно, но вид такой неприступный, как у королевы при приеме вражеских послов. Даже глаза чуть прищурила. Будто соки только что не пускала. Осматривает меня. То так повернуться, то эдак, то наклониться, то ягодицы раздвинуть. Затем ощупывать стала. Но не ласково, как мужчина, или как мы с Фенкой. Скорее, как барышник лошадь перед покупкой осматривает, как-то такое на рынке видела, еще в Беларуси. Груди ощупала, за соски подергала, ляжки, во влагалище забралась… Потом Борису…

— Не высший класс, но сойдет, — руку к прикроватной тумбочке протягивает, где наши «игрушки» лежали, двойной вибратор достает. Это который в оба отверстия сразу. На полную мощь его включает и в меня, до упора.

— Чтоб ты пока не скучала, — говорит, а сама на кровать откидывается, мужу приглашающе по простыне похлопывает. Лег он к ней, ласкаться начали. Я отвернуться хочу, неприлично все-таки подглядывать, он…

— Не сметь! На нас смотри! — а сами на меня все время зыркают. Похохатывают, глядя, как я живот все время сжимаю — вибратор-то работает, и ощутимо весьма. Стою перед ними, как дура. Стыдно все-таки смотреть, как перед тобой люди к сексу готовятся. Еще стыдней, что перед ними заводиться начинаю, заметно причем. Не от их действий, конечно. От вибратора. Понимаю же, что вынуть его или хоть интенсивность убавить не должна… рабыня же. А права мои босс очень четко объяснил, когда насчет уборки квартир высказался… Тем временем Борис жену ласкает — то груди ей погладит, то клитор потеребит, а Тина с его членом играет, из стороны в сторону качает, вниз оттягивает, потом отпускает, он по животу звучно бьет. Потом мне…

— Займись. Видишь, опал совсем.

На самом-то деле стоит отлично, на 12 часов. Не понимаю, чего она хочет, по-прежнему как истукан перед ними… Тем более, как это — оральным сексом с мужем на глазах у жены заниматься? От одной мысли об этом краской налилась. А она решила, что из-за моего английского непонятка, пальчиком меня манит, а губами показывает, что мне с органом этим делать надобно. Уже потом я узнала, что очень она любила вблизи смотреть, как его обрабатывают, а тогда под взглядом ее пристальным на кровать к ним забралась, сосать стала. Тина еще пригнулась, волосы мне в сторону отвела, чтоб полный обзор себе устроить. Я на …карачках на кровати стою, от этого вибратор куда-то сместился очень вкусно, чувствую, вот-вот… От этого и Борисом интенсивнее заниматься стала, ему тоже, понимаю, недолго осталось. Тина, конечно, тоже увидела, мою голову сдернула, сама на него сверху уселась. А я рядом на коленях стою, кончаю… Не сдержалась даже, мымыкнула. Она сразу это просекла, блямс, мне пощечину. Это в первый раз, чтобы не он, а она меня… От этого весь оргазм сразу прошел, только лишь начавшись. Тина же мне в рот сосок свой сует…

— Не бездельничай! Обслуживай!

Пришлось… С этого времени Тина больше за зеркалами не пряталась, за нами наблюдая. Всё в открытую пошло. И рабыней я стала не только Бориса, но и его жены. Правда, на работе — ни-ни, не малейшего отголоска… А в апартаментах и спали втроем. И секс с Борисом теперь мне только в качестве вознаграждения доставался — в основном лишь их обслуживала. Но даже это еще не самое унизительное. Хуже было. Уже в следующий раз, когда я там оказалась… После секса Тине по-маленькому приспичило, она меня в туалет с собой потащила. Стою перед ней как дура, она струю пускает. Поднялась, ноги расставила, мне так ехидненько…

— So… Let’s work!

Не понимаю, чего хочет. Кусок бумаги оторвала, промакиваю ее. Еще раз… Она фыркнула, ногой мне легонько подсечку, чтоб на колени встала, за волосы к себе в промежность тянет. Мне противно, сначала было отказалась ее язычком подмывать. Так опять уборкой квартир пригрозила, уже она. Тоже пришлось…

Так и повелось, что стала я слугой двух господ… Потом еще много чего про Тину узнала. И что всем этим штучкам именно она Бориса научила, а не наоборот. И что за зеркалами этими нафотографировала она меня вволю. Такие сцены, такие позы… И видеокассеты тоже такие были. Расскажу потом…

Глава 4

Переговоры

Обещала я рассказать, какое участие в переговорах Бориса с клиентами принимала. Сейчас постараюсь… Но сначала немножко о другом. Помните, писала, что в салоне одел меня босс с ног до головы? Однако толком не сказала тогда, ВО ЧТО именно одел. Платья красивые — это само собой. Только вот такие, что как надену — чуть не все мужики на меня оборачиваются и языками цокают. Или присвистывают от восхищения. Это-то хоть совсем даже нельзя сказать, что неприятно. А вот по малолюдным улицам даже днем в них боялась — изнасилуют сразу! Если сверху, то пройма широкая чуть не до конца ребер, а рукава короткие и широкие, еще сильнее голое тело подчеркивают. Лифчик под них носить не могла, конечно, — некрасиво, когда посреди выреза лента дурацкая. А вот если руку отведешь, так кто сбоку чуть позади стоит — вся грудь как на ладони. Декольте — тоже дай Бог! Нагибаться противопоказано категорически!

Две блузки еще и платье одно — светлые, да полупрозрачные. А соски с ореолами у меня же багровой помадой намазаны (не забыли еще?). На свету и говорить нечего, так даже в полутемном месте — как два кровавых пятна спереди. Представляете, видок какой? Чулок еще накупил много — и цветных, больше серебристых, и с узорами всякими. Не колготок, а чулок именно. С голыми ногами велел на работу не ходить. Но это все еще полдела. Особый разговор про юбки. Там два варианта было. Или широкая до середины бедра, или чуть поуже и подлиннее, но с разрезом до талии, а запахом совсем маленьким. В первой наклоняться никак нельзя, во второй — ходить. Иначе не только край чулок, но и трусики — на всеобщее обозрение. Понравилось? Опять-таки, это только самое начало про мою «униформу» рабочую…

Маленькое отступление сделаю, можно? Уже начитались, небось, всякой порнушки «по принуждению», как женщину обламывают? Обычно там жертва по приказу хозяина своего nude in public выполняет. Прилюдно трусы, например, снимает… Как правило, в кафе каком-нибудь под пристальными взглядами обитателей соседних столиков. Клара Сагуль, к примеру, этим очень грешит — чуть не в каждом ее рассказе такое. Не поверите, но у меня так и было — первый раз трусики именно на публике он меня снять заставил. Только не в кафе, а у себя в кабинете…

В первый самый день дело было, как на новую работу вышла. Стол мне Марина — первый секретарь босса — показала. Потом, помню, оглядела меня критически. «Борис купил?» — спрашивает. Киваю. Затем вопрос какой-то задает насчет «надела трусики». Я нюансов языковых-то еще не очень понимала. Чуть зарделась, объясняю, что под такую одежду, когда чуть что, и на виду они, конечно же, самые нарядные надела. В ответ хмыкнула она, говорит что-то вроде «ненадолго хватит». Сразу-то не поняла смысл, но очень быстро всё разъяснилось. К вечеру — день уже кончается — у босса два посетителя, переговоры какие-то. Звонок по селектору — кофе принести. Мне приказано, а я еще не очень знаю, где что. Марина быстренько экспрессо включает, три чашечки, сахар, сливки, на поднос, мне в руки. Вхожу. Они за низким журнальным столиком расположились, но в высоких креслах — для самых важных посетителей места. Босс меня как новую секретаршу представляет, я приборы на столе расставляю, каждое кресло обходить приходится, чтоб около каждого поставить. Побыстрей стараюсь. Ведь наклоняться приходится. Кто впереди, вижу, мою грудь просто пожирает. В открытую рассматривает, внаглую, глаза не прячет. А сзади от взглядов просто жар чувствую, один гость даже за спиной нагнулся, чтоб получше попку мою рассмотреть. Босс в это время бумагу им какую-то подсовывает — не глядя подписываются. Еще бы, только им в это время текст договора изучать… Поднос освободила. Выпрямилась, жду указаний. Мужики с меня глаз не сводят. Краснею.

Босс им…

— Понравилась?

Вот ответа такого, что тут услышала, никак уж не ожидала. Один из клиентов улыбается ехидно и медленно так, даже я каждое слово поняла…

— Да, понравилась. Особенно трусики голубенькие. Очень симпатично попку обтягивают.

Как перевела про себя, вспыхнула сразу. А босс ужас на лице изображает…

— Как это «трусики»? Она в трусиках?!!

Мне юбку чуть приподнимает, трусики демонстрирует, голые ляжки над чулками. Такое возмущение на лице… Приказывает…

— На рабочем месте чтоб я такого безобразия больше не видел! Чулки и всё! Над ними ничего! Никаких трусов! Никогда! Понятно?

Бога молю, чтоб сцена побыстрей закончилась. Киваю согласно, обещаю, что сразу сниму. Поднос под мышку, поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Куда?

— Ваше указание выполнять.

— Нет, тут! — а им в это время вопрос задает насчет согласия на установку оборудования какого-то. Понимаю, конечно, что игра. Но я же красивая девушка, и вот так унижаться… Приходится… Смотрят на меня неотрывно. Босс у них еще чего-то производственное спрашивает. Кивают, он опять им бумагу на подпись. Стою ни жива, ни мертва. Игра-то игрой, а выполнять ее правила надо… Под юбку руками залезаю, стягиваю. Чувствую, бардовая просто… Голубой комочек через колени пропускаю, дальше сам падает, но мне наклониться приходится. Опять две пары глаз — на мою грудь. Переступаю через трусики. Приседаю. Как можно скромнее, чтоб никто ничего не разглядел. Комкаю их в кулаке. Босс руку протягивает…

— Дай!

Подхожу. Он…

— А ты случайно второй пары трусов не надела?

Проверяет …демонстративно. Юбку мне поднимает. Высоко, над талией. Им — полный обзор. И попки, и лобка, сердечком подбритого. Не знаю, куда от стыда деваться… Взял мои трусики. Развернул над столиком. Перемычку к носу, понюхал шумно. Мне — по-английски сначала для них, потом переводит…

— Милочка, а ты подмывалась?

Смех в зале… Совсем как рак вареный стою, сердце в пятки, не знаю, отвечать или нет. Врет ведь специально! Сегодня с утра, дома еще, так себя отдраила… И дезодорантом, и подушилась там даже. А трусики вообще новые, ни разу не надеванные… Разве что в туалет днем пару раз сходила… Трусики босс вместе с бумагой очередной им передает… «В качестве сувенира», — говорит. Вот такие дела… Однако унижения унижениями, а три сотенных я в первый же день на стриптизе этом заработала. Помимо зарплаты, конечно…

Еще пару раз похожие сцены со сниманием трусиков он устраивал, мне тогда заранее их надеть приказывал — так-то я без них на работе всегда… Но эффекта такого уже не было — я всё заранее знала, по наигранному поведению чувствовалось. Ему тоже не нравилось, да и с клиентами такого бонуса, как в первый раз, не получалось. Поэтому прекратил.

А вот то, что без трусиков ходила, вовсю боссом использовалось. В порядке экономии времени обеденного. Перерыв — он меня к себе вызывает. По быстрому чтоб. Без ласк особых, без поцелуев… Сначала мне руку за пазуху, груди пошевелит, сосок сожмет. Это он считал, вроде как для разогрева обоюдного. Потом под юбку, чуть лобок погладит, а когда и просто там ущипнет. А затем — милости прошу грудью на стол улечься. Юбку мне на спину задерет и сразу пристраивается. Я еще сухая совсем, ни капельки возбудиться не успела, он внимания не обращает. Залезает, царапает, больно… Только заводиться начинаю, так он уже всё — кончил. Никакого удовольствия. Распрямляюсь, красная вся, по ногам течет, а Борис уже всё, остыл. Свое дело сделал, и в сторону. Рукой машет — иди, мол, свободна. Это каждый раз так. Хорошо хоть, не каждый день, а то бы стойкое отвращение выработалось. Но вот как первый ланч-секс у нас был, действительно к выходу пошла. Остановил…

— А подмываться кто за тебя будет? Я что ли?

Вспыхнула, конечно. Грязнулей меня посчитал. На самом-то деле просто еще в тумане, не соображаю ничего. Шмырк в комнатку его душевую. По быстрому в порядок себя привела, даже лицо сполоснула. Но все равно, из кабинета выхожу, так по мне сразу видно, что было… Как первый раз такая вышла, Марина на меня посмотрела, хрюкнула понимающе, а я вся в краску. Подошла она, чуть приобняла, утешает. Салфетку еще мне протягивает — вытри, мол, ноги, вода течет. Это я быстро поняла, почему так. Как у меня вынужденный перерыв в таких делах наступил, Марину в ланч к себе вызывал. Тоже красная оттуда выскакивала, взлохмаченная. Трусы, кстати, она тоже не носила. Догадываетесь, почему? Мне потом посоветовала — на улице ты, мол, нормально ходи, а то мало ли… от ветра, например, юбка вспорхнет. Или холодно на улице — оофоритом чревато. А как в контору придешь, первым делом в туалет, снимай сразу и прячь куда-нибудь, иначе выговор быстренько получишь. Потом еще мне на ушко… как жалко, мол, что у босса критических дней не бывает. Похихикали обе…

Прошли мои дни, опять меня в основном вызывать стал, Марину редко. Но это тоже до поры, до времени. Стою как-то у него, носом в стол уткнувшись, юбка уже шею щекочет, голая попа выставлена, ноги расставлены. Короче, полная боеготовность. А Борис не торопится делом своим заняться, в сторонку отошел. Думаю, на расстоянии полюбоваться на мои филейные части захотел. Нет, слышу, клавишей щелкает…

— Марина, зайди.

Дергаюсь сразу, конечно. Выпрямляюсь. Одно дело, Марина понимает прекрасно, что тут происходит, а совсем другое — когда тебя в таком виде посторонние видят. Босс подскакивает, по щеке…

— Куда?! Назад! — а потом еще. — И юбку на место!

Пришлось самой заголиться, к ушам ее подтянуть. Неприятно, конечно, когда вот-вот дверь откроется. Но вообще-то понимаю, не такая уж Марина посторонняя. Можно считать, по сперме Борисовой мы с ней сводные сестры.

Заходит, задницу мою сверкающую видит. И сразу…

— Ой, я не вовремя! Простите…

Босс ей…

— Нет! Заходи! Дверь запри!

Потом…

— В стойку! Рядом!

Голову чуть поворачиваю, вижу, в полуметре от меня на столе Марина пристраивается. У нее же в фирме положение тоже не лучше моего. На такую зарплату черта с два она место найдет. Получала где-то $2300-2500. Это куда больше, чем в других компаниях, и не сказать, чтобы прямо умирала на работе. Тем более, коллектив дружный, все на «ты», праздники вместе отмечали. Бенефиты полные были, причём не через три месяца, как принято, а через неделю-другую. И ещё. Женщин старше 30-35 не было, все «проверку» боссом проходили, но никто не обижался, всё добровольно. Это мне Марина по большому секрету рассказала, на ушко, а так все молчали, ни слова… Оказывается, босса обсуждать даже в туалете при наводе марафета нельзя было. Ещё до меня история приключилась… несколько новеньких о «достоинствах» Бориса хихикали, впечатления сравнивали, а в кабинке Тина сидела, невидимая, конечно. Выскочила, пена изо рта, выгнали всех. Потом Тина женщин собрала и предупредила, что вне компании — личное дело, а внутри — ни-ни.

Фу ты, отвлеклась опять… Значит, улеглась Марина рядышком, вдруг слышим…

— Ноги плохо раздвинуты! — и плеткой по голым задницам. По обеим сразу, звук слышен. Неожиданно для меня, и не понимаю, кому из нас адресовано. Тем более, одним ударом всех своих рабынь обрабатывает, мы же рядышком стоим. На всякий случай шире расставляю, и попу еще наверх приподнимаю, чтоб ему в полное удовольствие. Потом смотрю, Марина мне улыбается и чуточку подмигивает. Затем уж объясняла — это у него для разогрева перед сексом… Выпорол нас. Не очень сильно, но с десяток ощутимых ударов было. Вообще-то надо сказать, что хоть так лучше все же, чем сразу по сухому засовывать… Все-таки увлажнилась я немного. Да и то, что Марина рядом, тоже возбуждало… Поняла, что и она безразлична не осталась. Особенно, когда поочередно хлюп-хлюп в меня началось, хлюп-хлюп в нее. Только по звукам одним про нас всё ясно… Правда, в завершение Марину обделил — кончил в меня. Честно признаюсь, впервые на работе я тоже… Разгибаемся. Но Борис не удовлетворился еще. Приказывает…

— Теперь вы обе. Друг друга!

Хоть ощущения внизу приятные, застыла сразу. Как это? При нем заняться? Покраснела, слезы из глаз. Умоляюще на него смотрю — может, передумает? Нет, плетку опять из нижнего ящика достает… А Марина уже ко всему, видно, привычная. К диванчику в углу кабинета подходит спокойно, на ходу платье стаскивает. И на меня смотрит вопросительно… мол, чего это ты замешкалась? Чего уж тут, пришлось… Разделась тоже, улеглись мы с ней валетиком, я сверху. Ласкаемся. Чувствую, из меня жидкость Борисова вытекает. Так понимаю, прямо ей на нос. Она слизывает; не только там, ляжки тоже. Я в это время по ее щелке язычком, сама возбуждаюсь, конечно… Думаю, она же с боссом так и не получила, надо бы хоть незавершенку ей возместить. Так что в раж потихоньку вхожу. Борис над нами стоит, все женские вкусности пощупывает-поглаживает. Потом не выдержал. За ноги Марину взял, вниз сдвинул, попкой на валик. И в анус ее… А я чтоб …по-прежнему продолжала. Зрелище, доложу вам… Лижу ей клитор, а перед моим носом член его мелькает. Снизу же она меня…

Потом еще не раз такие сцены бывали. В разных вариантах…

Глава 5.

Переговоры

Да, я же про свое рабочее место еще не ничего не сказала, только сейчас сообразила. Стол у меня длинный был, но узкий, а впереди, где коленки, никакого щита. Просто столешница, по бокам две опоры. Стоял он как раз напротив кресел, где посетители ожидали. В первый день столько впечатлений было, это не заметила, да и не было там никого. На столе монитор, клавиатура, бумаги. Сижу во всё это хозяйство уткнувшись, осваиваю. Только как на второй или третий день клиенты ожидающие появились, сообразила, какое под столом зрелище открывается. Смотрю, один якобы газетку просматривает, а сам на рекламной вкладке застыл. Другой вроде как в свои мысли погружен по уши, а рассеянный взгляд — под стол. Женщина еще там сидела, так вообще нос презрительно сморщила. Как я взглядом по ним провела, вспыхнула сразу, коленки вместе чуть не со всех сил сжала. А толку-то? Сбоку тоже вид еще тот, как ни старайся. Бедра над чулками высвечиваются, да и догадаться, что трусиков нет — тоже no problem. Тем более, до этого поза у меня свободная была, думаю, даже «стрижку» мою фигурную разглядели. Потом Марина объяснила — специальный прием это, чтоб посетителя перед разговором с боссом подготовить соответствующе. Она сама раньше на этом месте сидела, хорошо-о-о знала. Тем более, как клиентам в кабинет проходить, мимо меня должны были. А тогда за пазуху заглянуть — святое дело! Благо, еще издали понять можно, что я без лифчика, и, если сверху заглянуть, всё на виду будет. Потом еще мне от босса требование передала — чтоб не вздумала я ноги сжимать. Ей велено было контролировать. Задача-то главная в том, чтобы посетитель в кабинете о делах думал меньше, соображал хуже, чтоб на другие совсем места мысли его устремлены были. Марина-то, конечно, больше на моей стороне была, но босс ведь и сам замечает, в каком состоянии к нему клиент заходит. Так что вдобавок к прочему пришлось мне еще ноги расставлять. Не совсем широко, конечно, но достаточно вполне, чтоб в общих чертах увидеть можно было бы. Сижу красная — стыдно же ужасно промежность свою демонстрировать, а куда денешься.

Думаете это всё? Как бы ни так! Недельки через три, как я работать начала, важный контракт намечался. Несколько дней мы на ушах стояли, документы готовили. Помогал нам, по много часов рядышком высиживал и financial advisor (точно по-русски не перевести, что-то вроде юрконсультанта). На «Линкольне» шишка подъехала, сразу в кабинет, ни взгляда по сторонам, будто шоры на глазах. Походка та еще — будто шпагу проглотил. Минут пятнадцать-двадцать они сидят, мы тоже замерли, экспрессо фыркает — чуть что, всё наготове. Вдруг дверь в сторону отлетает, босс разъяренный бумагами трясет. Ко мне сразу…

— Ты печатала?

Всматриваюсь, головой киваю, а саму колотить начинает. У меня ж с языком тогда не очень, Word ошибку не подчеркнул — за другое слово принял, а в спешке никто за мной не проверил. Ошибка же принципиальная — совсем другой смысл получается. Вроде как в случае нарушения контракта заказчиком не он нам пени выплачивает, а мы ему. Марине на стол швыряет…

— Перепечатать! Срочно!

Меня с собой в кабинет. За ухо тащит. Больно, конечно, но молчу — сама же виновата. К шишке обращается…

— Вот она, голубушка! Что с ней делать будем?

Тот в шутку…

— Выпороть надо, — улыбается даже, понятно, что не всерьез. Босс же ему…

— Правильно! — и все так же за ухо к диванчику подтаскивает. — Нагнись!

Потом юбку мне на спину задирает. Я же без трусов (не забыли еще?), так что зрелище что надо. Потом…

— Еще ниже! Ноги расставить!

Понимаю, что шишка от такой картинки в отпаде полном. Тем более платье широкое, в талии не заужено, наклонилась я низко, так что не только мое хозяйство раскрытое видно, но и то, как груди висят. А мне? Представляете, что чувствовала? Думаю, от стыда даже попа покраснела. Хотя покраснела она не только от этого. В нижний ящик босс лезет, плетку достает, и давай меня обрабатывать! Да со всей силы, от души. Я только повизгиваю. Слезы из глаз, носом шмыгаю. Не столько от боли, как от унижения. В завершение еще шишке плетку протягивает…

— Теперь вы.

Слышу, подходит. Лупить, правда, не стал. Так, пару раз легонько совсем, для проформы. Восхищение боссу высказал воспитанием служащих. Сам меня по попе исполосанной гладит, меж ног забирается, пальцем внутри щелки проводит…

— Достаточно с нее. Пусть так постоит, наука будет.

Марина мышкой тихонечко в кабинет прошмыгнула. Бумаги на стол, стрелой выскочила. Мужики разговор продолжают, я в той же позе стою. Это еще хуже, чем когда порка была. То хоть какое-то действие, а так только представлять себе могу, какой видок шикарный. Слезы сами текут, по носу на диванчик капают. От стыда горю. Шишка, слышу, в разговоре запинается. Понимаю, на меня неотрывно смотрит, не до контракта ему. Где-то минут двадцать еще так стояла, а по ощущениям — много часов. Закончили они, наконец. Ко мне шишка подходит, опять оглаживает. Потом руку в пройму запускает, грудь мне теребит, и боссу…

— Тут вы ее тоже наказываете?

Вопрос — это вроде как маскировка. Понятно же, что просто там тоже меня пощупать хотел. Уж кайф — так на всю катушку. Добавлю еще только, что ошибка моя «обошлась» боссу увеличением контракта тысяч на пятнадцать. Штуку он мне дня через три отстегнул — компенсация. Или, скорее, партнерская доля. Хоть сразу после визита шишки часок-другой сидеть не могла, но ничего — окупилось.

Ой, я же с самого начала про переговоры в командировках рассказать собиралась, а тут на совсем другие дела отвлеклась. Но про эти «другие дела» тоже интересно, правда? Босс довольно часто по стране ездил. Понятно же, что не все клиенты к нему в контору являлись. Если гора не идет к Магомету. Не знаю, как в России сейчас серьезные переговоры происходят, а в США у бизнесменов принято женское сопровождение. Иногда, конечно, жена, но это только в порядке исключения — если она уж очень хороша собой и без комплексов. Обычно в сервисе «экскорт-девочек» нанимают. Задача их — в разговорах непринужденность поддерживать, вроде как «встреча без галстуков», конфликты, если возникнут, глупой болтовней сглаживать, ну и конечно, постельку своему клиенту согревать. Ну, а Борису зачем тратиться, если Уля под боком? Всё понятно? И вот первая же поездка такая оказалась, что…

Ладно, по порядку. Месяца два-три прошло, как я секретаршей работала. Обучение на курсах интенсивное, с языком стало существенно лучше, разве что акцент очень заметный. С компом тоже — хоть на «ты» с ним еще не перешла, но Enter и Delete нажимать уже не боялась. Тут и поездка наметилась. Бразилец какой-то разбогатевший (подозреваю, что на наркоте) ранчо в Техасе приобрел. На кой оно ему сдалось, когда у него на родине латифундия, не знаю. Факт то, что из этого ранчо решил он нечто такое соорудить, что все мертвые короли с императорами в гробах бы перевернулись, а живые — волосы на голове и всех других местах от зависти бы вырвали. Сумел Борис добиться, что наша фирма в субподрядчики этой «стройки века» намечалась. Представляете, какие тогда …бабки через нас проходить должны?

Приехали. Народу пока негусто — дворца-то нет еще. Сам Педро — бразилец этот, его прыщавый 14-летний отпрыск Луис, шофер-садовник-гувернер и кухарка-уборщица-экономка — старая карга, на бабу Ягу похожа. За столом потом жаловался — жена ее подсунула, чтобы он в Штатах ни-ни. Меня Педро сразу оценил, так масленно глазки оливковые заблестели — вот-вот скушает с потрохами. Обхаживает, сил нет! Сам мне тарелку наполняет, вино подливает. Просек с первого взгляда, что без лифчика, и всё норовит за пазуху заглянуть или через пройму. Надо полагать, никак не догадывается, что в этом месте у женщин расположено. Ну, мне такие взгляды уже привычные, всю-то грудь не скроешь, но так повернуться стараюсь, чтобы хоть сосок не на виду. Если честно, то иногда получается, чаще — нет.

Движениями своими суетливыми Педро локтем вилку задел, та — под стол. Полез сразу, конечно. Понятно, зачем? Платье же для визита мне Борис специально подбирал. Разрез на юбке спереди почти до пупка, а ни пуговиц, ни застежек каких конструкцией не предусмотрено. Как ни сядь, полы в стороны разъезжаются, запахнуть никакой возможности. То, что ляжки над чулками видны, это уж само собой. Так и то, что трусов нет — тоже как на ладони, даже кусок живота виден. Хоть ноги и сжала, конечно, а все равно растительность просвечивает. Разве что не очень четко — все-таки подсветка под столом у Педро не оборудована, слава Богу.

Не меньше двух минут он эту вилку чертову искал. Вылез и на меня сразу уставился. Вся красная сижу, а Борис ухмыляется только. Понятно, вслед за этой вилкой другая упала. Как достал — нож полетел, «случайно», конечно. Убежать хочу от позора, так Борис мне руку сжал… сиди, мол, не рыпайся!

За столом-то Педро только смотрел. А пощупать ему, понятно, тоже хочется. Музыку погромче включил, танцы затеял. Так босс усталым сказался, поэтому только он со мной. Борис сидит в кресле развалившись, на нас смотрит, ухмыляется, сутенер чертов, глядя, что бразилец со мной делает. Пытаюсь отстраниться — черта с два, от эдакого-то орангутанга. Прижал крепко, одна рука на попе лежит, другая — грудь мнет. Потом ниже — в разрез этот самый, по лобку поползла. Хоть чуточку отодвинуться невозможно никак. А он всё настырнее. Всю меня за вечер перещупал-перелапал, насквозь просто. Тем более, с самого начала известно ему было, что я не «экскорт-девочка» нанятая, а в фирме секретарь. Объяснил Борис, что из России, как и он сам. Душещипательную историю сочинил о спасении несчастного ребенка из лап громадных белых медведей и ужасных комиссаров КГБ. Бразилец легко наживку проглотил, он из русских только о Сталине слышал, который собственноручно у них своего брата ледорубом убил, и о Горби, который что-то там в Европе со стеной какой-то сделал — то ли построил, то ли разрушил. Ясна эрудиция?

Потом у них переговоры начались. Так босс меня на кресло усадил рядом со своим, Педро напротив. Понятно, куда он смотрел? Инструкции Борисовы я четко помню — чуть заминка какая, или несогласие заказчика, сразу отвлекать надо, всякие глупости говорить. Типа «мужчины, хватит ерундой заниматься», или «дорогой, налей немного вина», или «душно, давайте прогуляемся». Но даже не понадобилось. Если что — босс на меня шепотом рычит, я стыд преодолеваю, куда-то его в уголок сознания запихиваю, и ноги капелюшечку раздвигаю. Или наклоняюсь слегка, верхние прелести демонстрируя. Вполне достаточно оказалось.

Так что первая часть переговоров благополучно прошла. На завтра наметили подписание документов. Босс с собой ла

[/responsivevoice]

Category: Экзекуция