Русская любовь (записки отечественной проститутки) Часть 26

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Тем не менее постоянно нажимать кнопки «вверх» и «вниз» Марк все-таки не забывал, ведь лифт мог понадобиться кому-то в любую минуту на любом этаже. Как бы мы тогда выглядели застигнутые врасплох? Хорошо еще, что гостиница имела много этажей и было где разогнаться. Оргазм, который нахлынул на меня, был чудовищным. Я только молила: «Еще, еще! Только сам пока не кончай». Сама нажала кнопку, и мы снова начали подниматься.

Охваченные азартом, мы прокатились так четыре раза туда и обратно, но, как говорит Б. Пастернак, «в поцелуях с дороги не сбились». Когда кабина устремлялась вниз, мне казалось, что головка члена входит в меня. а когда шла вверх, было такое чувство, что возносимся к оргазму.

Кончили мы где-то между десятым и одиннадцатым этажом, и Марк смог наконец нажать кнопку этажа, на котором был его номер. Когда кабина остановилась и открылась дверь, мы увидели, что перед лифтом в томительном ожидании его уже собрались несколько человек. По нашему взлохмаченному виду, раскрасневшимся лицам они, конечно, догадались, чем мы занимались в кабине, но деликатно виду не подали. Наверное, каждый мысленно поставил себя на наше место.

В этой пикантной ситуации, достойной пера юмориста, нам было, однако, не до смеха. Смеялись мы уже после, когда оказались в номере. В сексе вообще смеются потом, но никак не во время самого процесса.

Надо сказать, что в общении с клиентами комичные ситуации нередки. Бывает, что иные, сентиментально настроенные, заискивающе вопрошают: «Ты меня любишь?». Знают ведь, что чушь собачью несут, а все равно задают проститутке этот идиотский вопрос. О какой любви можно говорить, если взял на кратковременное подержание? Но иному гурману такое признание даже в устах проститутки непременно требуется для настроя. Тоже мне — лирики и мечтатели! В этом случае я обычно уклончиво отвечаю:

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Или «как ты хочешь, чтобы я легла, села или встала?».

Ведь от «любимой» , по мнению мужчин, ни в чем не должно быть отказа. Вот я и спрашиваю напрямую, чего он, собственно, хочет, вместо того, чтобы клясться ему в вечной любви до гроба. Видала я их всех в гробу с их запросами.

И уж совсем смешно выглядит, когда клиент ревнует, а бывает, представьте, и такое. Один ревнивый клиент ничего лучшего не придумал, как однажды заявил:

— Сколько у тебя было мужчин до меня? Я пристально посмотрела на него и ничего не ответила. В ревности ведь больше самолюбия, чем любви.

— Ты что, обиделась? — всполошился он, решив, что проявил бестактность и задел мое женское достоинство.

— Нет, просто в уме подсчитываю, чтобы не соврать, — ответила я невозмутимо совершенно серьезно, а про себя подумала — неужели держит меня за обидчивую дурочку? Между тем сам выглядит довольно глупо. Нашел о чем спрашивать, да еще кого. И вообще следует знать, что для женщины важны только те мужчины, которых она любила. И мы, проститутки, не исключение.

Не могу забыть и другой комичный случай из той же оперы.

Музыкант из филармонии ничего лучшего не нашел, как заявить однажды:

— Не хочу быть у тебя второй скрипкой! Он, видите ли, почуял запах предшественника. Ну, что такому можно было ответить? Я спокойно и с достоинством сказала:

— Скажи спасибо, что ты у меня вообще в оркестре! Новоявленный Отелло оказался достаточно сообразительным, больше потом уже не приставал с претензиями и спокойно дожидался в «живой очереди» своего часа.

Интересные соображения о юморе в сексе высказал, по-моему, выдающийся артист Игорь Ильинский, давая однажды интервью журналисту. А он знал в этом толк. В некоторых образах, созданных им в кино и театре, присутствуют элементы секса. Таков, скажем, фильм «Папиросница из Моссельпрома» , в котором он играл бухгалтера, безнадежно влюбленного в очаровательную девушку.
В «Гусарской балладе» в сцене с корнетом, которого играла Лариса Голубкина, а он старика Кутузова, ему тоже не чужды слабости к женскому полу, который он инстинктивно угадывает по флюидам, источаемым «пусечкой корнетом».

Так вот что он сказал тогда на сей счет со страницы московской газеты:

— Французы, будучи людьми остроумными и легкими, рассматривают секс, как своего рода простительную человеческую слабость и относятся к ней с юмором. У нас же все сводят в этом вопросе к наукообразным размышлениям и советам доморощенных любителей. От этого все превращается в жуткую пошлость. Заниматься этим я вообще предоставил бы определенным изданиям, и пусть те, кто интересуются, там читают Так, кстати, поступают во всем мире. Учитывают, что газеты попадают в руки подростков. Они же такие «материалы, адресуемые взрослым» , понимают по-своему, а это не может не сказываться отрицательно на их нравственности и морали. А мы потом удивляемся их циничному отношению к сверстницам и вообще к женщинам.

В номере, едва Марк закрыл дверь, мы, не сговариваясь, тут же разделись и пошли в душ. Там, намылив друг друга, ласкали, подготавливая тело для новых игр. В постели я лежала обнаженная, с ногами, показывающими четверть десятого и мою российскую гостеприимность, радушную готовность снова принять клиента с Ближнего Востока.

Марк предложил мне серию таких вариантов, от которых дух захватывало, и в конце концов совершенно уморил. Как я ни противилась потом сну, он все-таки одолел меня, и я будто куда-то провалилась. При пробуждении, хотя оно и было тяжелым fa и внутри меня все еще пылало, меня снова как магнитом потянуло к Марку. То, что он был рядом, не было ни миражом, ни галлюцинацией. Его тело, оснащенное солидным членом, ставшим мне близким и дорогим, находилось рядом со мной, и нужно было только растормошить его, снова вдохнуть в него жизнь. Что я и сделала.

Пробежала по головке

Резвым влажным языком

И член касаньем ловким

Встать заставила торчком.

На следующий день, когда встретились снова, «лифтер» , как я называла про себя Марка, выразил желание ануса. Удивляться теперь этому уже не приходится. Если в прошлом такой способ практиковали крестьяне, сообразившие, что этим можно избежать нежелательной беременности, поскольку противозачаточными средствами не располагали, а о спринцевании вообще понятия не имели, то теперь он, как и минет, вошел в моду и взят на вооружение во всех странах всеми социальными группами, как один из вариантов обоюдного наслаждения.

Голубые, пристрастившиеся преимущественно к мужскому аналу, мотивируют такую «слабость» якобы аномальным гормональным развитием, своими природными особенностями. Называют себя «сексуальным меньшинством» и требуют сочувствия и снисхождения. Я же считаю, что они просто морочат голову публике. На самом же деле большинство в этом самом «меньшинстве» совершенно нормальные люди, только своего рода гурманы, попробовавшие однажды анал и при¬страстившиеся к нему.

Иначе как объяснить распространение педерастии в местах заключения и сугубо мужских «сообществах»? Анал стал здесь «отдушиной» для совершенно нормальных мужчин, лишенных общения с женщинами. Другое дело действительно ставшие жертвами «игры» природы. Например, Чайковский и Гоголь, а также, по утверждению такого авторитетного исследователя, как Саймон Карлинский — Сергей Есенин, который писал Вольфу Эрлиху: «Милый мой, ты у меня в груди!». Клюев укорял Есенина тоже не менее прозрачно: «Помнишь, как мы любили друг друга, и как меня сейчас любит этот Архипов! Завидуй! Вот, что я могу с ним делать!».

Для нас, женщин такое предпочтение анала по большому счету оскорбительно. Это — однозначно. Но если рассуждать объективно, то в этом есть и своя положительная сторона.
Оно заставляет нас обратить самое пристальное внимание на влагалище и заняться тренировкой его мускулатуры, чтобы быть конкурентоспособными на рынке секса и успешно держать свою собственную «марку». Нет, как говорится, худа без добра. Тем более, что мы сами можем предоставлять тем же гурманам и то и другое по их выбору. Убеждена, что в этой конкурентной борьбе с пассивными голубыми мы безусловно выиграем. Природа возьмет свое…

Зная силу воздействия тесного мускулистого анала на член, что в него мужчина кончает быстрее и «ярче» , я отнеслась к желанию Марка спокойно и с пониманием, как вполне естествен¬ному порыву, который мне тоже не чужд. Отнекиваться под разными благовидными предлогами не стала, но и дала не сразу. Какое-то время мы поговорили на отвлеченные темы о литературе и искусстве. Выяснилось, что Марк свободно ориентируется в этих областях, начитан и даже знаком с журналом «Днипро» , где опубликованы дневники кинорежиссера Довженко.

— Решили ими показать его прозорливость, -сказал Марк, -что он, дескать, видел, что творится, и осуждал. Преподносят, как порядочного человека. Между тем по фильмам зрители знали Довженко совсем другим — ревностным апологетом социалистического строя. Выходит, он жил двойной жизнью. Был приспособленцем. Думал одно, а показывал другое. Жил, скрывая и тая свои истинные мысли и чувства. Ради материального благополучия лицемерил. Не стал по примеру других обличителем. Не хотел неприятностей.

Сам того не желая. Марк невольно затронул тему, волную¬щую и меня.

Среди представителей нашей культуры он такой не один, -сказала я. — Она вся из фарисеев, приспособленцев. Я их достаточно повидала в своей гостеприимной постели. Хорошо знаю, не только каковы они в сексе, но и чем дышат. Секс — своего рода детектор лжи, а постель вроде кресла для испытуемого. Вот, например, бывший редактор журнала Андрей… , играющий ныне в ретивого левака и демократа, том своего «Избранного» завершил так:

Клянемся нашей партии

Идти за ней уверенно.

Трудом своим и мыслями

Верны мы делу Ленина.

А вот поэт Владимир, выдающий себя за убежденного и последовательного монархиста, развивает ту же тему в стихотворении «Партийный билет» так:

Я сейчас получаю партийный билет,

Коммунист умирает, но партия-нет!

Мне, может быть, скажут: «Нашла, что и кого цитировать. Феномен советская литература и, в частности, поэзия, исчезли навсегда». Вот уж и нет! Он остается в истории отечествен¬ной культуры, но каждая ее «деталь» будет отныне рассматриваться потомками сопредельно с личностью автора, его индивидуального бытия и карьеры. А пока одно могу сказать от себя: мертвые они души.

Со мной эта публика душой не кривит. Двуличием прежде даже бравировала. Те же писатели не скрывали своих истинных взглядов, своего отношения к власти. Было ясно, что ловко используют ее потребность в трубадурах и апологетах, чтобы иметь прочное положение в советской литературе и возможность широко печатать свои «идеологически выдержанные» произведения, которыми удостаивали меня тоже с трогательной дарственной надписью в качестве приложения к гонорару. Один из них декларировал в поэтической форме: «Я ненавижу в людях ложь. От лжи к предательству полшага». А сегодня, изолгавшись, они не могут выдавить из себя ни одного слова и только грызутся между собой.

Изощренный развратник, селадон со мной был самим собой, а в литературе практиковался в сочинении «пионерских повестей» , где призывал к высокой чистой любви. Тот же Аркадий Первенцев призывал «Беречь честь смолоду». Как с этим опусом носились! А сам автор в то время не пропускал ни одной бабы. Он адресовался к молодым, хотя был уже в возрасте, но думаю, что и в молодости прилично поволочился.
И каким был, таким остался. Говорю это в осуждение не похотливости, а ханжества и фарисейства, которым пронизали всю нашу жизнь.

Специалист по производственным романам, в которых поэтизировал труд рабочего человека, сам никогда на заводе не бывал и мне говорил, что индустриализация страны довела народ до нищеты. Создатель деревенской прозы, воспевавший колхозный строй, поносил последними словами коллективизацию, которая, по его мнению, уничтожила крестьянство, кормившее страну.

— У нас тоже есть киббуцы, -сказал Марк, -но это со¬всем другое. Их создали умные люди.

Мне было приятно сознавать, что клиент оторвался мысленно от койки и оценил меня как личность. Я увидела, что интересна ему не только как сексуальная партнерша, обладающая аппетитным телом, с которым можно реализовать все свои прихоти и фантазии, но и как человек «с умом и талантом» , как говорил Пушкин. Вообще не надо думать, что все внимание у меня сосредоточено только на теле, как орудии секса. О своем теле я думаю не больше, чем это требуется мне, как проститутке.

У некоторых читателей на основании того, что рассказываю о себе, может сложиться впечатление, что все содержание моей жизни состоит из сплошного, безудержного секса, что я из него, как говорится, не вылажу, что клиенты идут ко мне вереницей, а я с их членов не слезаю. В их воображении я выгляжу лишь влагалищем с руками и ногами, которое дополняют еще два отверстия.

К такому заключению, которое не исключаю, могут прийти лишь примитивные дурошлепы, не понимающие, что такая концентрация, насыщенность сексуальным материалом получается потому, что пишу на определенную четкую тему, оставляя в стороне все остальное, что составляет мою жизнь, а если и касаюсь чего-то, то лишь постольку поскольку. На самом же деле секс занимает в моей жизни второстепенное место, имеет исключительно подсобное значение. Основным для меня всегда было и остается то, что принято называть духовностью.

Потому-то проституция не сказалась на моем облике и внутреннем содержании, не наложила на мою внешность тот «неизгладимый отпечаток» , о котором обычно пишут. Тело мое не разбито, кожа не стала дряблой, глаза не потускнели, речь не обеднела и не заполнилась вульгарным жаргоном, столь модным ныне, а тем более матерщиной. Занятие проституцией происходит ВНЕ МОЕЙ ЛИЧНОСТИ. Такая ДВОЙНАЯ жизнь у людей, выросших и сформировавшихся в условиях тоталитарного коммунистического ре!

жима и развитого социализма, стала НОРМОЙ. Пример и на этот раз показали коммунисты. Они всегда были впереди, как восторженно написал Александр Межиров в стихотворении «Коммунисты, вперед!» , ставшего хрестоматийным и включенного в школьную программу. Честными коммунисты были до тридцать седьмого года. Те, которые сменили расстрелянных тогда и загнанных в лагеря, были карьеристами, шкурниками. Они вступали в партию не по идейным соображениям, а ради привилегий, ведь она была правящей и одаривала СВОИХ должностями и льготами.

Эти мнимые «коммунисты» жили ДВОЙНОЙ жизнью. Они в душе ненавидели ту самую партию, которая диктовала им, что говорить, как думать, что делать, да еще заставляла платить взносы, на которых жировала верхушка этой самой партии. Я ничуть не преувеличу, если скажу, что подавляющее большинство рядовых коммунистов понимало, в каком унизительном положении они находятся. Но чем больше у них кипело негодование внутри, тем энергичнее они старались демонстрировать!

свою преданность и морально-политическое единство. Такими были и мои родители и наши родственники. Я видела и слышала все это с детства, как отводили душу дома на кухне, в кругу близких людей да в супружеской постели. Взрослые ТОРГОВАЛИ своей СОВЕСТЬЮ, как мы, проститутки теперь — своим ТЕЛОМ. И еще неизвестно, кто из нас порядочнее, честнее.
Во всяком случае, мы своей торговлей приносим людям БЛАГО а они — несли только ЗЛО, которое сейчас дало о себе знать.

И если кто-то из тех бывших коммуняк сегодня еще молится на свою красную книжку и кричит о своей ненависти к Ельцину, то только потому, что он лишил их лакомых привилегий. Знаю та¬кую «функционерку» , которая всю жизнь была парторгом, тащила из своей конторы что только под руку попадалось, выхлопотала себе персональную пенсию, а когда лишилась ее вместе с бесплатными проездными билетами, воспылала ненавистью к президенту за то, что лишил ее льгот за многолетнюю работу на партийной ПАНЕЛИ.

Да простит меня читатель за это отступление от пикантного материала, ради которого он взял в руки мою книгу. Такая передышка, полагаю, позволяет собраться с мыслями.

Моя духовная жизнь, работа головой для меня гораздо важнее и интереснее. Да, я люблю секс и не скрываю этого. В моей «личной» жизни он играет важную роль. Ему я отдаюсь вся без остатка, самозабвенно. Но мужчина привлекает меня не только перспективой вдоволь, со вкусом потрахаться с ним и получить за это еще и плату. Так и не хлебом единым жив человек.

Предварительно смазав член жирным кремом, я легла на бок, спиной к Марку, и предоставила ему анус. Клиент приставил к нему головку и, словно собравшись с духом, парой сильных толчков воткнул в меня член до самого основания. Вообще-то лучше, когда это делают постепенно, давая аналу расслабиться и освоиться. Но это кто как умеет и соображает, и с отсутствием квалификации надо смириться.

Я думала, что клиент примется тут же водить своей штукой взад-вперед, чтобы раздразнить меня, но он, плотно войдя, замер, как затаился. Он лежал, обняв меня, и теребил руками груди, целовал в затылок и шею. Это было очень приятно и я, слегка тужась, благодарно отвечала ему легкими «членопожатиями». Я хотела начать двигаться сама, чтобы вызвать у себя оргазм и он спустил тоже, но он обхватил мое туловище руками и не давал пошевелиться. Это было что-то новое.

— Ты что, боишься, что быстро кончишь? -спросила я.

— Нет, мне в тебе очень хорошо, и я не хочу из тебя уходить. Давай так будем спать.

«Не хочет, так не хочет, — решила я, чувствуя, что член постепенно мягчает. — Сам выскользнет». Но клиент выходить из меня не собирался. Его член, плотно сжимаемый жомом, не выскальзывал и продолжал торчать во мне. Это было похоже на то, как израильтяне во что бы то ни стало хотят задержаться на оккупированных территориях. Так мы и проспали до самого утра. С его членом в моем анале. Проснувшись и ощутив его, умилилась такому постоянству и всунула два пальца во влагалище. Массируя ими через стенку головку, заставила клиента быстро кончить. Ну и, конечно, кончила сама, одновременно натирая большим пальцем клитор.

— Ты доволен? -спросила я, когда мы расставались.

— Ты превзошла все мои ожидания. Отец знал, что говорил, когда советовал непременно побывать в России и узнать ее женщин. Когда кончал с тобой, каждый раз вспоминал его добрым словом.

— Приятно это слышать, — сказала я и, прильнув всем телом, шепотом воспроизвела на ухо слова из песни, которую проникновенно поет Валентина Толкунова: «Я на этой земле научилась любить. Я росинка твоя, россиянка…». |

Когда мы расставались, Марк положил в сумочку обусловленную сумму в долларах и подарил мне прощальный поцелуй. Весь день потом меня не покидало ощущение, что анус у меня открыт и во мне ничего не держится… .

Кончил — помоги другому

Сейчас с внедрением рыночной экономики часто можно услышать выражение: «Деньги должны работать». Между тем работать должны не деньги, а руки, голова, тело, наконец, как, в частности, у нас, проституток. А то выражение насчет работы денег следует понимать как призыв к спекуляции и оправдание тех, кто ничего не производит, а скупает плоды чужого труда, и перепродает втридорога.
Мы же там, на панели, как говорится, работаем по-настоящему, добросовестно и получаем именно за свою СОБСТВЕННУЮ работу. Тут, если кто и паразитирует, то сутенеры и рэкетиры, пользующиеся нашим бесправием и беззащитностью.

И тем не менее своей нынешней неофициальной работой i я удовлетворена вполне. Став по совместительству проституткой, каждый раз играю не какую-то навязанную мне кем-то роль, а только саму себя, но в обстоятельствах, предлагаемых клиентами. Именно эта работа дает основной заработок. Как пишет Марина Цветаева:

Знаешь проповедь

Тех — мест?

Кто работает,

Тот ест.

[/responsivevoice]

Category: Традиционно