Рука в шортах Часть 1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Рука в шортах. Часть 1

Два незнакомца движутся в одном сельском автобусе. Один только-только поступил в институт, 2-ой — уже обучается в нем. Естественно, это оказалось достаточным поводом, чтоб разговориться. Выяснилось, что один из этих мужчин — гей.

Пролог. Он посиживал рядом со мной

Он посиживал рядом со мной. И улыбался мне чуть приметной ухмылкой. Время дискуссий прошло, и он ожидал моей реакции. Я мог возмутиться, мог стукнуть его, мог просто перейти на другой ряд:

Я увидел его еще на станции отправления. Я считаю себя человеком с художественным вкусом, и вижу красоту в всех ее проявлениях. Он же был прекрасен. Непременно прекрасен.

Он посиживал с другой стороны от прохода, мы оба временами отклонялись к нему, к проходу, чтоб поглядеть на дорогу впереди через дальнее ветровое стекло.

Мы познакомились практически сходу после того, как автобус выехал за границы городка. Тогда он улыбнулся мне. Я улыбнулся ему в ответ. Спустя минут 5 он снова улыбнулся мне. И я снова улыбнулся ему. Мы обменялись полудюжиной малозначительных фраз и, в конце концов, познакомились.

Позже была промежная остановка. Мы стояли за высочайшим столиком в пристанционном кафе, пили кофе и болтали. Очень скоро он уже знал, в какой институт я поступил и что собираюсь делать до начала занятий. И я, конечно, очень чувственно расписывал, что совершенно не желаю быть тем, как кого я поступил. Все-же я лицезрел себя художником, конкретно художником. И никаких компромиссов.

Он обучался в том же институте, и мы малость позубоскалили о том, как тесен мир. А позже сказал, что он гей.

— Ты ведь ничего не имеешь против? — спросил он. — Для тебя не претит разговаривать с геем?

Я пожал плечами. Почему, фактически, мне должно это претить?

Позже он гласил о том, какое гомофобное у нас общество. А ведь существенное количество ругателей геев, если веровать статистике, или пробовали секс с другим мужиком, или грезят об этом. Не говоря уж о том, что они все, все до 1-го, хотя бы раз в жизни, хотя бы фрагментарно, но впускали в свои эротические фантазии подобные образы.

У тебя ведь тоже были такие фантазии? И он застыл, ждя моего ответа.

У меня был выбор — покачать негативно головой, переключиться на другую тему, просто уйти. Но я кивнул.

Мы поболтали еще мало. Он знал много увлекательного, умел прекрасно говорить. И часто-часто обширно улыбался. У него была привораживающая ухмылка — белая, открытая. И я улыбался ему в ответ. Тоже во весь рот.

Я изо всех сил старался показывать равнодушие, но меня аж раздирало от любопытства. Я в первый раз говорил с реальным живым геем, с человеком, о котором доподлинно понятно, что он гомосексуален. Никаких слухов, никаких догадок — он сам произнес это. Удивительно, но даже в идей я не называл его ни пидором, ни гомиком, ни гомосеком — он совсем не подходил под образ пидоров, как я их для себя представлял. Он был обыденным парнем. Самым обыденным. Его ненормальность ничего не выдавало. С ним я полностью мог бы сдружиться. Серьезно, в обыкновенной жизни, если б я не знал о его сексапильных пристрастиях, мы могли бы быть друзьями. С ним было любопытно. Он был привлекательным. Не в том смысле, в каком обычно обрисовывают геев, а просто привлекательным — парнем, с которым приятно разговаривать. Хотя и в красе ему отказать было нельзя — я ведь все-же живописец, я-то красоту вижу во всех ее проявлениях.

И что в особенности интриговало — краса его была некий особенной, не шаблонной, не стандартной. Он не был мужчиной-атлетом с плакатов для спортзалов. Он не был и женственным ребенком из глянцевых журналов для тинейджеров. Он был, как бы, таким же парнем, как и все. И в тоже время легкая асимметрия его лица и чуть приметная угловатость тела делали его совсем уникальным, прекрасным собственной своей красотой.

Позже мы возвратились в автобус. Выяснилось, что большая часть наших попутчиков вышло на этой станции, что далее автобус идет фактически пустой — салон не был заполнен и на четверть. Пассажиры, не сговариваясь, пересели вперед, подальше от чада и тряски задних сидений.

Когда я вознамерился возвратиться на свое место, он предложил сесть вкупе.

И снова у меня был выбор. Я мог отрешиться. Либо предложить сесть рядом, но посреди других пассажиров. Но я согласился.

Он потянул меня вспять, к рядам пустых сидений. И я пошел. Нырнул на место около окна. Он плюхнулся рядом. Еще спустя несколько минут автобус вырулил со стоянки и понесся посреди зеленоватых полей вперед, к общей цели нашего путешествия — городу, где жили его предки и где жила одна из моих бабушек.

Мы продолжали говорить. Он жестикулировал, и его рука пару раз зацепила мое колено. Я на это совсем не направил внимания. Случайность. Ничего ужасного.

Позже он, продолжая гласить, вдруг положил ладонь на мою коленку. Всего на секунду, не больше. Но это однозначно уже не была случайность. Он преднамеренно притронулся ко мне, малость задержал руку и здесь же убрал ее.

Он даже не посмотрел на меня. Что-то говорил. Смотрел вперед. Его рука снова лежала на его своей ноге.

Прошло с полминуты. Может, чуток меньше, но все равно достаточно длинный просвет времени. Я был растерян, не знал, что делать либо что гласить. Я ощущал, что на данный момент он продолжит. Я в этом совсем не колебался. Необходимо было что-то делать, срочно делать, но конкретно сейчас я совсем растерялся. Тревожное, напряженное ожидание совсем выбивало меня из колеи. Ладошки взмокли, сердечко билось, во рту пересохло. Юноша, признавшийся в том, что он гей, совершенно точно показывал собственный энтузиазм ко мне, а я был совсем не готов к такому повороту событий. Что делать? Как себя вести?

Если рассуждать тихо, то мои последующие слова и деяния были явны. Но я не мог в тот момент рассуждать логически. Да какое там рассуждать! Я даже сосредоточиться не мог.

И вышло конкретно то, что я ждал. Он снова положил свою ладонь на мое колено. Сейчас он не пробовал делать вид, что это случайность. Просто положил руку на коленку и оставил ее там лежать. Он не сжимал пальцы. Его рука не двигалась. Я был в шортах, и его ладонь лежала прямо на колене — кожа к коже.

Я посиживал и пустой головой, примерзнув к собственному месту и не шевелясь. Позже появилась какая-то идея, и она была внезапной даже для меня самого. Я задумывался не о том, как выкарабкаться из этой государством ситуации. Меня тревожило, не лицезреет ли кто.

Естественно, никто не лицезрел и узреть не мог. От пассажиров и водителя, если б тот поглядел в зеркало, нас отгораживали высочайшие спинки нескольких пустых рядов кресел.

В конце концов, в мое сознание пробилась еще одна идея. Я был должен что-то делать. Срочно. Прямо на данный момент.

Юноша окончил начатое предложение и замолчал. Позже поглядел на меня. Поглядел и не отвел взора.

Он посиживал рядом со мной. И улыбался мне застенчивой, неуверенной, чуть приметной ухмылкой. Время дискуссий прошло, и он ожидал моей реакции. Я мог возмутиться, мог стукнуть его, мог перейти на другой ряд:

Часть 1. Я повернул голову к окну

Я повернул голову к окну и стал глядеть на проносившиеся мимо поля.

Почему я так сделал? Я не знаю. Можно было бы, естественно, сказать, что во мне пересилило любопытство. Можно было бы сказать, что я не желал ссориться с неплохим парнем. Можно было бы еще что-то придумать, но по сути у меня в тот момент голова была совсем пуста. Я не воспринимал никаких решений. Я ни о чем же не задумывался. Просто застыл на мгновение, когда его ладонь легла на мое колено. А позже отвернулся к окну.

Его пальцы еле приметно вздрогнули, когда он сообразил, что я не стану возмущаться.

Не меньше полной минутки мы ехали так, не двигаясь и не произнося ни звука. За этот период времени юноша незначительно привык к тому, что я терплю его руку, и сейчас его ладонь лежала на моем колене еще более расслабленно, естественно.

У меня же в голове начали мерцать какие-то мысли, поначалу клочки, куски, а позже уже и поболее оформленные, законченные. Я сообразил, что я боюсь. Боюсь не того, что произойдет. А что, фактически, такового может произойти в заполненном людьми автобусе? Нет, я страшился не этого. Я ужаснулся себя, собственной реакции. Так как, сообразил, куда эта реакция меня может завести.

В голове вихрем пронеслись газетные штампы — насилие, СПИД, грязюка, боль: И слово «голубой», но сейчас брошенное мне. И унижение, и чувство неполноценности, и презрение: В голове почему-либо крутилось «шила в мешке не утаишь». Друзей больше не будет. И женщина уйдет. Та, с которой только что-то начало получаться. Женщина, с которой мне так хотелось открыть себе мир телесных радостей:

Я невольно поежился, отодвигаясь к окну. Нога двинулась — не нарочно, так вышло. Ладонь немедля пропала, оставляя пятнышко кожи, лишившееся людского тепла, ощущающее холод мира вокруг нас. Юноша убрал ладонь без всяких возражений, без протестов, без попыток удержать.

Создатель рассказа: Русландер

[/responsivevoice]

Category: Подростки