Похождения морпеха Мишки

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Похождения морпеха Мишки.
Категории:
Традиционно
Измена
Потеря девственности
Подростки
Служебный роман
Случай

Похождения морпеха Мишки.

Автор: Беалфед.

На улице сегодня морозно, не то, чтобы очень, но всё таки 15 по Цельсию в минусе, чувствуется морозец. Мишка с утра, когда мать ушла на работу, достал припрятанную бутылку водки и выпил, просто так, для поднятия тонуса. Спешить некуда, до следующей вахты ещё десять дней и никому нет никакого дела до того чем он занимается в нерабочее время дома.

Работал он не на дальнем, конечно, но всё таки на Севере, крановщиком на строительстве какого то лесоцеха, платили прилично и он, в общем то, был доволен жизнью. Жил там в отдельном от остальных вагончике, который они со сменщиком выкупили у предприятия, благоустроили его, вплоть до туалета и ванны с душем. Отапливали сами, привозным углём, который тоже приобретали за свои. За пять лет, что он отработал там после службы в Армии, скопил изрядно денег, так как излишне выпивкой не увлекался и пил только для поднятия настроения и никогда, до пьяна.

Единственно, что иногда расстраивало и его, и мать, это то, что он до сих пор не был женат. Впрочем, больше то, конечно мать, сам он в свои двадцать пять, расстраивался так больше для вида, чтобы мать поддержать, не более. Были у него женщины и там, на Севере и здесь, на большой земле, но как то не очень вдохновляющие его на эту самую женитьбу. Своя, которая бы добралась до его сердца, была, одна, но..

——————————————————————

В деревне, девять лет назад.

Мишка отучился в девятом классе нормально, тройки правда были, но куда же без них. Он не очень любил химию, биологию, но зато по нормальным, нужным, как ему казалось предметам, был почти в лидерах. Особенно по физике, математике и физкультуре. Любил литературу, и историю тоже.

Бог дал ему и силушку и высокий рост от рождения, уже сейчас он был сто семьдесят пять см, и накачанный изрядно.

Физрук, в школе, не любил дохляков, и в классе все ребята выглядели, в основном нормально. К тому же при школе постоянно работали спортивные секции, и Мишка приноровился заниматься сразу в двух, вольной борьбой и гимнастикой.

Это ему нравилось, частенько приходилось и драться, причины возникали иногда на пустом месте.

Кому то не понравилось, как к нему обратились, или в чём то отказали, бывало и из за девчонок, в общем было бы желание, причина всегда находилась.

Доставалось конечно и ему, куда же без этого, но главное было не струсить, не сдаться.

И он не сдавался никогда, даже когда его просто избивали более сильные. Этим он добился, что его уважали, а когда он, один на один, подрался с самым здоровым в школе парнем из одиннадцатого и выстоял против него, то его в классе и в школе признали лидером, да и в деревне тоже, вернее в селе, так как народу здесь проживало изрядно. Лидерством он не кичился, однако. Был на равных со всеми, кто не выказывал ему своё пренебрежение. А таких он не терпел и дрался.

Летом делать было нечего, и он устроился работать в лесхоз, вздымщиком, сборщиком сосновой смолы. Работа в лесу, на свежем воздухе, ему нравилась. У него был свой мотоцикл и, так как участок леса, где он работал, находился всего в двадцати километрах от села, то вечерами он частенько, под настроение, приезжал домой и, иногда до утра гулял, с такими же, как и сам подростками, девчонками и парнями.

С работой справлялся и, частенько приезжающий лесничий, или ещё кто то из проверяющих, претензий к нему не имели.

В одну из таких проверок к нему на участок приехали мастер, непосредственно курирующий его работу, и снабжающий его тарой, бочками для смолы, взамен вывезенных, уже полных, и продовольствием, а вместе с ним приехала Светлана Викторовна, бухгалтер лесхоза, занимающаяся как раз работами по смоле и участкам вздымки, ведущая учёт задействованных деревьев.

Мастер показал ей участок, кое что объяснил и смотался на следующий с проверкой, оставив бухгалтера с Мишкой, сказав, что заберёт её вечером, в пятом часу, на обратном пути. Светлана Викторовна, или просто Света, так как ей в то время было всего двадцать четыре года, Мишку знала, по рассказам своей маленькой дочурки.

Впрочем в селе его знали все. Кто то считал его хулиганом местного масштаба, кто то самостоятельным, но умеющим постоять за себя парнем, кто то неплохим любовником или своим парнем.

В свои шестнадцать лет, Мишка уже не был девственником, и перепробовал многих девчонок и даже женщин, до сорока лет, которым почему то нравился, своим напористым характером и довольно большим, не по годам, достоинством.

——————————————————————————

Самой первой была тридцатидвухлетняя соседка, муж которой слишком часто прикладывался к стакану с водкой или каким то другим алкогольным питьём, а на молодую ещё жену, просто не обращал должного внимания, и пьяный, не мог видно обслужить её как надо. Как то вечером, Мишка сидел на деревянной скамейке возле своего дома, вернувшись после свидания со своей девчонкой, с которой не смог договориться на это самое, был немного напряжён и не в очень то в хорошем настроении.

Спать ещё не хотелось и он, с усмешкой, слушал ругань, доносившуюся из соседнего дома. Оттуда слышались и маты пьяного мужика и высокий голос женщины, высказывающей своё мнение о мужике, как о мужчине. Потом послышался шум, визг и из дома выскочила Людка, соседка, ругаясь и плача. Постояв и отдышавшись от скандала, она осмотрелась, увидев Мишку, направилась к нему. Подошла и села рядом. Покосилась на него и вздохнула.

— Ну вот скажи, Миша, как мне жить с этим обормотом? Запился уже совсем, за неделю, ни одного вечера трезвым не видела. Так придёт, ещё и выкобенивается, то ему не ладно, это не годно, а сам даже выебать нормально не может. Потыкает, раздразнит и уснёт, а тут хоть на стенку лезь. Выть от такой жизни хочется. До того всё опостылело. Сейчас отказала, пьяному, так драться полез.

У Мишки от её монолога, мгновенно поднялся, и в яйцах опять потеплело. В голове мелькнуло:

— А что, не плохо бы поиметь её сейчас. — И он глядя на неё сказал:

— Чего же ты Люда теряешься? Взяла бы, да заглянула тогда по соседству. Глядишь, и на стенку не захотелось бы лезти. Я с тобой, точно, постарался бы от души, тем более, что женщина ты очень даже ничего.

Она с любопытством посмотрела на него и вздохнула, сожалеюще.

— Молодой ты ещё Миша, чтобы удовлетворить меня в этом деле, маленький.

— Ты уверена? А ну ка, потрогай, неужели маленький?

Мишка взял Людкину руку и положил на бугор, образовавшийся на штанах. Она непроизвольно сжала его выпирающий член и удивлённо раскрыла свои большие глаза. Ещё раз сжала, пощупала и, удовлетворённо вздохнув, улыбаясь спросила:

— И когда это ты успел такое чудо отрастить? Да! Хорош! У вас сеновал свободен? Тогда пошли пробовать. Может и правда не хрен на стенку лезти при таком соседе. Пойдем, Мишенька, я уже дрожжу вся, так хочу попробовать тебя.

Людка повернулась к нему, распахнула халат и прижалась, обняв его за шею. Под халатом была только тонкая ночнушка и больше ничего. Мишка сжал её большие и мягкие груди и присосался к подставленным губам. Потом встал, легко поднял её на руках, и пронёс до летней кухни, в которой положил на диван и снял с неё всю одежду, состоящую из халата и ночной рубашки, трусов на ней не было. Быстро скинув всё с себя, лёг сверху, между уже раскинутыми нажками, и сходу вошёл в горячее и влажное влагалище, сразу начиная двигаться в ней.

Людка только охнула, принимая его в себя, немного помедлила, ощущая как её распирает внутри большой и толстый член, и начала подаваться навстречу его толчкам.

Мишка взорвался …оргазмом уже на второй минуте, немного замедлил резкие движения в ней, сливая первую порцию спермы, но не прекратил движений и член его не опал, по прежнему сохраняя и твёрдость и напор. Людка засмеялась и продолжила, хотя и первый раз, тоже, кончила вместе с ним.

Второй раз Мишка терзал её пиздёнку минут десять и Людка уже изнемогала, от постоянных оргазмов, но тоже не сдавалась и счастливо посмеиваясь, всё сильнее вжималась в тело Мишки, подмахивая ему из последних сил.

— Ох! Мишенька! Где же ты раньше был, такой хорошенький. Первый раз, года за два, меня так ебут, что я постоянно плыву. Ах! Как здорово!

Яростно шептала она, прерывисто дыша и чувствуя, что сейчас они опять кончат вместе, но она то, уже в пятый раз. Мишка вздохнул, изо всей силы впёр ей, в последний раз, и стал изливаться, притянув к себе её бёдра за ягодицы.

— Ох! Наконец то! До чего же ты силён, Мишенька, сладенький мой. Жаль, не знала, что у меня такой неуёмный и здоровый член в соседях. Давно бы уже не маялась по ночам одна, рядом с пьяным, храпящим и ничего не могущим мужем. Ну всё, Мишенька. Пару раз в неделю, теперь, буду к тебе прибегать, по возможности. Боже! Такой агрегат рядом, а я…

— Ну и прибегай, поможешь и мне дурь сбросить, а то с нашими мокрощелками постоишь, помаешься и уходишь не сбросив напряжение. Яйца даже болят после.

— Обещаю, Мишенька, что они у тебя больше болеть не будут. Если сильно захочешь, найдёшь способ вызвать меня на улицу, и всё будет нормально.

Людка всё ещё лежала под Мишкой, обнимая его и руками и ногами, и не желая пока выпускать его из этих обьятий. Она была удовлетворена на сегодня, но вдруг парню ещё захочется. И парню конечно же захотелось, и он с удовольствием покачался, ещё раз, на её мягком и роскошно предоставленном ему теле, вбивая в её влагалище свой ненасытный член. Людка блаженствовала. Такое ей ещё не приходилось испытывать. Натрахалась она досыта и была довольна.

Потом, правда, как она загадывала, не получалось, бывало и по два раза в неделю, бывало и каждый день, но бывало и по месяцу не приходилось, не получалось как то. А Мишка, получив первый опыт, ему было тогда пятнадцать, уже смелее вёл себя и с женщинами, да и с девчонками тоже. Лишил даже двух невинности, то есть первым снял пробу. Ему, однако, с женщинами, зрелыми и самостоятельными, больше нравилось этим заниматься. Те были и умелыми, и раскованными, и секс с ними доставлял ему больше удовольствия.

Второй у него была девчонка, на два года сташе его, десятиклассница, захотевшая лишиться целки, и Мишка сделал это. Девчонка осталась довольна, получив свой первый оргазм с ним. Мишке, правда, не очень понравилось, кровь, крик, слёзы. И лишь потом, наслаждение, полученное девчонкой, сгладило первые ощущения.

Нет, с бабами всё же лучше, решил он для себя, поэтому за девчонками, ровесницами, не особо и гонялся.

Была ещё одна, ей было двадцать пять и она преподавала в школе, в начальных классах. Звали её Мариной Ивановной, Мишка тоже так звал, пока они не встретились и занялись сразу этим самым делом, так как хотели этого очень сильно. Марина обратила на него внимание после драки с одиннадцатиклассником, самым сильным парнем в школе. Силы у Мишки тоже хватало, но Андрей, так звали его противника был всё таки здоровее.

Драка началась после того, как Мишка заступился за восьмиклассника, которому Андрей просто врезал по шее, от нечего делать, но пацан улетел в стенку и разбил себе лицо. Мишка проходил мимо и, видя это, с разворота врезал Андрею в поддых, тот согнулся сначала, но тут же оправился и бросился в драку. Морды были разбиты у обоих, но Мишка не сдался и выдержал до конца. Победителя, как такового не было, но с тех пор, отношение к нему стало совсем другое и на него уже не задирали, зная какой будет ответок. Марина Ивановна видела эту драку от начала и до конца, болела душой за Мишку

и влюбилась в него, сразу решив для себя, что займётся с ним сексом при первом удобном случае. Такой случай образовался буквально через неделю после драки.

Мишка стоял на крыльце школы после уроков и ждал приятеля, не зная что тот уже ушёл, когда из дверей школы вышла Марина Ивановна, на которую он тоже поглядывал, но не знал, как и с какой стороны к ней подступиться. Учителка была загружена под завязку, в одной руке портфель, тяжеловатый на вид, в другой большая стопка книг и тетрадей. Мишка подошёл к ней и, видя её растерянный вид, предложил:

— Марина Ивановна, чего это вы так нагрузились? Тяжело ведь. Давайте помогу.

— Ой! Помоги, пожалуйста, Миша! Диктант контрольный был последним уроком у четвёртого

Проверять дома придётся, так как завтра надо докладывать в РОНО и выводить отметки за четверть. Вот и нагрузилась. Спасибо, хоть ты решил помочь, метров триста тащить надо

— Так давайте, что в руке, мне в ранец, всё равно почти пустой и портфель, тоже давайте. Унесу, силёнок хватит.

— Так, Миша, портфель то, я и сама могу донести.

— Зачем, если я помогаю, то уж во всём. Идите налегке, и так устали наверное, с этими обормотами. А мне не в тягость, для вас.

Училка жила, действительно, недалеко от школы, в отдельном домике, построенном ещё колхозом, специально для учителей и бывшем даже полублагоустроенным, что для деревни уже «ваще». Дошли буквально за пять минут, Мишка выложил из ранца книги и тетради, поставил в угол портфель и собрался уже уходить, но Марина Ивановна не отпустила его, говоря, что сейчас она согреет самовар и они будут пить чай. Мишка, немного подумав, решил остаться, ни на что серьёзно, впрочем, не расчитывая, желая просто посидеть рядом с женщиной, которая ему нравится.

У училки, однако, на это было своё мнение. Она включила электросамовар, завела Мишку в комнату и, сказав, что ей надо переодеться, предложила подождать немного, уйдя в небольшую спаленку. Оттуда, буквально через пять минут, вышла уже, в красиво облегающем её стройную фигуру, халате, слегка подкрашенная и изменившая даже причёску. Теперь её светлые волосы были рассыпаны по плечам и выглядела она просто шикарно. У Мишки забилось сердце, в голове мелькнуло: — Неужели это для меня?

Он был очарован её видом и сам выглядел, наверное, не совсем, потому что Марина Ивановна рассмеялась, глядя на его удивлённое лицо.

— Ты так смотришь, как будто видишь меня в первый раз, Миша. Что, нравлюсь я тебе такая? В школу приходится одеваться и делать причёску построже. Иначе нельзя.

— О! Марина Ивановна! Вы выглядите — Супер! Такой красивой я вас ещё не видел.

— Спасибо за комплимент, Миша! И у меня к тебе ещё одна просьба. Называй меня, когда мы одни, просто Мариной. Договорились? Я хочу понравиться тебе. Ты мне очень нравишься, особенно после той драки с Чугунковым. Ты был молодец, тогда.

— Ты мне тоже очень нравишься, Марина. Уже три года, с того дня, как ты пришла в нашу школу. Я тогда в седьмом классе ещё учился. Приходил даже, когда меня выгоняли с урока, к дверям твоего класса и подсматривал за тобой.

— Ну что ж, значит наши симпатии друг к другу, взаимны. Как ты смотришь на то, если я достану сейчас бутылочку хорошего вина и мы с тобой немного выпьем? Чтобы стать посмелее, и поближе познакомиться нам с тобой?

— Я тоже хочу этого, Марина. Доставай свою бутылочку, я уже выпивал понемногу на днях рождения, так что это не внове для меня. А можно сесть рядом с тобой?

— Наверное, нужно, Миша. Я буду совсем не против, когда мы выпьем по рюмке, если ты обнимешь и поцелуешь меня.

Мишка разлил вино по рюмкам и они выпили, глядя в глаза друг другу. Встали, обнялись и Марина начала страстно целовать этого, мальчишку ещё, по её мнению, но которого она уже очень хотела. Поцелуй затянулся, и она уже почувствовала своими бёдрами его напряжённый член, который упирался прямо в её лобок, через халат и его …брюки. Руки Марины стали расстёгивать пуговицы на его рубахе, а его руки развязали пояс халата и распахнули его, выставив напоказ её большие и упругие груди, сразу оккупированные ладонями Мишки. Прервав поцелуй, она сказала:

— Пойдём в мою спальню, Миша. Мы оба знаем, чего хотим. Ты разденешься и мы ляжем.

— Хорошо! — Ответил он, подхватив её на руки и занося в её комнатку, где была большая деревянная кровать. Положил Марину на неё и стал сбрасывать с себя одежду. Она тоже сняла халат и ненужные уже трусики. Через минуту Мишка целовал её груди, устраивая своё тело между раскинувшихся ножек. Потом раздался сладостный стон, принимающей в своё лоно член, женщины. И началось действо любви, встречные движения бёдер, обьятия, поцелуи и шёпот женщины, получающей наслаждение от этой любви.

— Ах! Миша! Ты уже настоящий мужчина, и мне хорошо с тобой! О, Боже! Ну и напор! До чего же ты большой там. Но мне нравится! Давай! Резче, Ми-и-шень-ка-а! Ах!

Первый раз они одновременно получили удовольствие и крепко прижавшись друг к другу, лишали себя сил, освобождаясь от соков и спермы, Марина неистово целовала своего мальчишку, испытывая благодарность к нему за наслаждение, полученное сейчас, после почти трёхлетнего одиночества. Мишка тоже был счастлив, занимаясь любовью с женщиной, о которой часто мечтал и…, даже онанировал, представляя её в своих обьятиях. Оторвавшись от неё, он смотрел в её глаза, в которых светилось удовлетворение от того, что он с ней делал и снова начинал целовать и ласкать её тело

— Ах, Мишенька! Мечтая об этом, я даже не представляла, до чего мне будет хорошо с тобой. Милый ты мой! Я знаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Я счастлива, что у меня появился ты. Молодой, красивый и желанный!

— Марина, можно мне сейчас приходить к тебе, иногда? Я понимаю, и постараюсь, чтобы о нас не узнали в деревне. Я очень люблю тебя, Марина!

— Я тоже люблю тебя, мой мальчишка. Подходи ко мне в школе, чтобы это не бросалось в глаза и мы договоримся о встрече. Ты уже снова хочешь, Мишенька? Господи, ты опять заполнил меня до отказа. Как это приятно, чувствовать в себе любящий и, такой нетерпеливый, член. Давай ещё, разочек, тогда. Ох! Ты опять в движении. Как Хорошо!

Она подняла ноги и охватила ими его за поясницу, обняла за шею и стала подаваться навстречу его толчкам, ощущая зарождающееся между ног и охватывающее, заполняющее всё тело наслаждение. Чувствуя, как его руки, ухватившие её ягодички, притягивают её бёдра ещё сильнее и член входит всё глубже, доставая, кажется до самого-самого.

Оргазм захватил её через несколько его глубоких толчков и уже не прекращался, заставляя стонать от страсти, изгибаться всем телом и часто-часто дышать. Подходя к своему финалу, Мишка двигался всё чаще и резче, его вскрик от подступившей разрядки совпал и с её очередным громким стоном-всхлипом. Они опять замерли, снова, одновременно, даря друг другу счастье от обладания, и извергая свои соки любви, которые уже выплёскивались из переполненного влагалища и, по Марининым бёдрам и попке, стекали на постель. На сей раз они обессилели по настоящему, были мокрыми и от пота.

Когда Мишка вытащил член из неё и лёг рядом, тяжело дыша и приходя в себя, Марина тоже уставшая, повернулась к нему и сказала:

— Я включила водогрейку в ванной, пойдём, Мишенька, смоем с себя и пот и усталость. Это надо обоим, я чувствую. Стесняться не надо, хороший мой. Двери закрыты, шторы на окнах спущены, никто ничего, кроме нас двоих, не увидит. А себя мы стесняться не будем, ведь так? Значит, поднимаемся и идём. Потом подкрепимся и выпьем ещё чуток.

Мишка поднялся и, когда встала Марина, опять подхватил её на руки и понёс в ванную, где действительно была и холодная и горячая вода. Взяв губку и намылив её, он стал нежно и ласково мыть тело Марины, которая кайфовала от такой ласки и благодарно гладила и ласкала, в свою очередь, Мишку.

Помывшись, вдоволь нащупавшись, наласкавшись и нацеловавшись, они вытерлись полотенцами и голые прошли к столу, где снова выпили ещё по две рюмки. Потом опять была постель и секс. Мишка ушёл от неё домой, когда уже было темно на улице, а так как был март месяц, значит только в восьмом часу вечера.

Они встречались и любили друг друга до июня, потом Марина решила выйти замуж за, приехавшего недавно, нового преподавателя физкультуры и в последний раз они занимались сексом до полного упадка сил, как бы желая сохранить память друг о друге. Марина расплакалась, когда они расставались, но решения своего не изменила. Больше они не встречались, а Мишке начала нравиться другая женщина, да и с девчонками изредка кое что получалось, так что несчастным он себя не чувствовал.

———————————————————-

Светлану Викторовну, Свету, Мишка тоже знал хорошо. Она ему очень нравилась, стоял у него, на неё, но она была тоже замужем и до этого дня он не знал как к ней подступиться. Ещё в начале мая от неё сбежал муженёк, нашедший видно, в частых командировках в город, там другую.

Сбежал, потихоньку уволившись с прежней работы, и оставив Свету с восьмилетней дочькой на руках.

Мишка узнал об этом, когда оформлялся в лесхзе на теперешнюю работу.

Когда Света осталась сегодня с ним одна, после отъезда мастера, он обрадовался, вспыхнула надежда, что у него может с ней что нибудь получиться.

— Миша, ты покажешь мне все вздымленные деревья на своём участке?

Спросила она, открывая планшет и доставая оттуда бумагу и карандаш.

— Я могу и сама, конечно, но это будет долго, и за день мне тогда не справиться. Ты же, знаешь на участке каждое дерево, и как лучше начать, и в каком порядке, чтобы сделать всё побыстрее. Может поможешь, Миша?

— Конечно помогу Светлана Викторовна. Я утренний сбор уже сделал, сейчас пообедаю и помогу Вам. Может со мной, тоже перекусите, заодно. Время то к обеду подошло. Потом некогда будет. Давайте, Светлана Викторовна.

— Да я не против, Миша, только вот ничего с собой не взяла. Бутылка газировки и булочка у меня с собой.

— Так зачем? О чём вы говорите. У меня запасов до осени хватит, да ещё мастер каждую неделю всё подвозит. Положено, говорит. Так что перекусить есть что. Сейчас сообразим, не расстраивайтесь зря.

— Спасибо, Миша. Давай, тогда хоть помогу, чем нибудь.

— Не надо, сейчас разожгу свою керосинку, разогрею пару банок тушёнки, пока едим и чайник вскипит, отдохните пока, на диванчике вон. У меня телевизор есть переносной, на аккумуляторе, маленький правда, включите его и смотрите. Хотя, я сам.

Мишка, разжег керосинку, настроил пламя, вывалил на сковороду из двух банок кашу с тушёнкой, приготовил чайник, потом достал из дивана небольшой телеприёмник, прицепил к нему антену и включил. Сам стал помешивать на сковороде, чтобы не пригорело. В небольшой избушке сразу стало уютнее, послышалась песня из телевизора, шёл какой то концерт.

Света расслабилась, удивляясь оптимизму этого молодого парня, жившего сейчас в лесу и выполняющего довольно тяжёлую работу вздымщика. Зарплата за это платилась хорошая, но и работа была не лёгкая, к тому же один в лесу. Днём пауты и мухи, вечером и ночью комары и мошкара достают. А он весёлый и доброжелательный. Молодец!

————————————————————

Она вздохнула, ей тоже нелегко сейчас, месяц назад ушёл муж, которому надоело жить в деревне, в городе нашёл себе новую семью, оставив её с восьмилетней Леночкой. Первое время ревела ночами, сейчас отпустило уже, жить то дальше надо, и дочери не стоит показывать свою горечь. Хотя, если честно, то в какой то мере она была довольна.

Замуж выскочила в шестнадцать лет, узнав вдруг, что беременна от человека, который ей не очень …и нравился, но которому, по дурости, она отдала свою невинность. Не любила она мужа, да и в постели с ним, ей было хорошо только первое время, до беременности, потом как обрезало. Ни радости, ни удовлетворения ей секс с мужем не приносил.

Она почему то вспомнила, что когда была на шестом месяце, муж начал изменять ей. Это она поняла сразу, при его работе снабженцем, он вдруг стал очень «уставать» на работе, и сексом с ней занимался почти вынужденно.

Радость от секса ушла и, даже после родов, не вернулась уже. Восемь лет после этого, она не испытывала к мужу никаких чувств. Ни любви, ни радости от близости. Теперь вот, она совсем одинока, правда старается не показывать это на людях, но…

Как всё будет дальше? Неужели ей суждено не знать больше радости, счастья от любви, удовольствия от секса. Да и какой секс? С кем? А ей ведь двадцать четыре года, всего то. Она опять грустно вздохнула, но была оторвана от своих нерадостных мыслей весёлым голосом Мишки, пригласившим её к столу и раскладывающим, исходящую паром и аппетитным ароматом, тушёнку по чашкам.

На плите уже закипал и чайник. Мишка нарезал хлеба, сложив его на чистую разделочную доску и сел напротив Светы, достав ложки и подав одну ей. Каша рисовая с тушёнкой была вкусна и Света не заметила, как съела её, а Мишка уже наливал в железные кружки кипяток, придвигая к ней пачку сахара рафинада и баночку с растворимым кофе.

Света достала из сумочки прихваченную с собой булочку, разломила её и половинку протянула Мишке.

Когда было выпито и кофе, Света удовлетворённо откинулась, чувствуя что сыта, и даже лень подступила, двигаться не охота стало. Мишка же наоборот, весело поблескивая улыбкой, навёл порядок на столе, убрал всё лишнее и снова сел напротив, улыбаясь своей открытой и доброй улыбкой.

— Ну вот и ладненько. Отдохните немного Светлана Викторовна, сгоните послеобеденную лень и, через полчасика, двинемся по участку. Да вы лучше на диван прилягте, спешить некуда, всё сделать успеем.

— Спасибо за заботу Мишенька, я и правда прилягу, немного сморило, что то.

Она перешла на диван и легла, положив голову на подсунутую Мишкой подушку, и мгновенно провалилась в сон. Проснулась ровно через полчаса, как по заказу.

Довольно потянулась и, резко стряхнув с себя остатки лени, встала. Мишки в избушке не было и она вышла наружу, прихватив свой планшет с бумагами. Мишка ждал её, уже одетый в робу, с рюкзаком, набитым воронками для смолы, которые нужно было кое где заменить на деревьях.

— Отдохнули, Светлана Викторовна? Тогда вперёд.

— Миша, у меня к тебе просьба. Называй меня Светой, мы же не в конторе, и выкать не надо, не слишком я ещё старая. Или ты по другому думаешь?

— Что вы… Ой, что ты, Света, ты ещё очень молодая, и очень красивая, к тому же. Наверно ты права, зачем в лесу выкать. А мне ты очень сильно нравишься.

— Вот и хорошо, хоть одному в деревне нравлюсь, а то я уж думала, что совсем старухой стала, все только Светлана Викторовна, даже пожилые. Идём, что ли?

— Идём Света.

Через пятнадцать минут Мишка показывал ей первую делянку, а когда она хотела идти и пересчитывать деревья с выполненной нарезкой для сбора смолы, то он смеясь, сказал ей, что это не потребуется, так как на своём участке он знает, сколько задействованных деревьев на каждой делянке.

— Если не веришь, то можешь пересчитать, конечно, но всё равно итог будет такой же, как я скажу. На этой делянке у меня сто пятьдесят три дерева, которые я проверяю и обслуживаю через два дня.

Он вытащил из рюкзака десять воронок и положил их под самую толстую сосну. Снова забросив его на плечо, посмотрел на Свету.

— Идём дальше, или считать всё таки будете?

— Миша, а ты уверен в этой цифре, мне же нельзя ошибаться.

— Конечно уверен, Света. Я же каждое дерево своими руками обрабатываю, да и учёт свой, тоже веду. Ты извини меня, я мог тебе дать все цифры прямо в избушке, у меня там журнал небольшой ведётся, для себя, где по датам указано, когда, где, и сколько добавлено деревьев для вздымки. Просто мне хочется подольше побыть с тобой рядом, поэтому я и потащил тебя с собой, по делянкам.

— Хитрый ты, значит. Молодец, хотя мог ведь и не говорить мне об этом, и я бы пересчитывала тогда, сама, каждое дерево. Понятно. Тогда какая будет программа у нашей прогулки, раз я тебе верю?

— Побываем ещё на трёх делянках, где мне надо оставить воронки, посмотришь наши лесные красоты и вернёмся обратно. Данные перепишешь из моего журнала. Кстати, через полкилометра, у меня тут есть небольшая лесная речушка, с настоящим пляжем, на солнечной стороне, можно искупаться и вообще там здорово красиво, сама увидишь. Идём дальше?

— Веди уж, проводник. Со мной ему захотелось побыть… Ну, ну…

Открывшийся вид, когда они вышли на небольшую поляну, был впечатляющим. Под небольшим обрывом журчала перекатом речушка, по сторонам которой стояли могучие кедры и сосны, поляна покрыта высокой травой из которой проглядывали лесные цветы, слева, как бы отделившись от леса, стояла и шумела от слабого ветерка березовая роща, за которой опять стоял мощный сосновый бор.

Берег под обрывчиком полого спускался к воде, а у самой воды, метров за двадцать до переката был действительно, натуральный естественный пляж, длиной около тридцати метров и шириной вдоль берега метров пять-шесть. Песок был светло коричневый, мелкий и всё это выглядело изумительно красиво, по мнению Светы.

— Ух ты, вот это рай! Ты прав, Миша. Редко встречается такая красота. Жаль, не взяла с собой купальника, а то бы обязательно искупалась.

— Так купайся, Света. Кому он нужен тут, твой купальник? Кому его смотреть?

Мишка быстро сбросил с себя рюкзак, снял ветровку, под которой было только загорелое тело, скинул рабочие штаны и, оставшись в плавках, с весёлым гиканьем, бросился в воду. Света, широко открыв свои большущие глаза, смотрела на его сильное, молодое, загорелое тело. Оно явно нравилось ей.

Она помнила тело своего бывшего мужа, но тут даже сравнивать было нечего. Муж, по её мнению, после увиденного, был просто дохликом.

— А, была, не была. Почему бы не искупаться, тем более, что тело потное, да и жарковато, действительно.

И она разделась, оставив только тонкие белые трусики и голубоватый и тоже тонкий бюстгальтер. Осторожно подошла к воде, потрогала её ногой. Вода была холодноватая, но махнув на всё рукой, она медленно зашла в неё по пояс.

Сделала ещё два шажка и провалилась, с головой окунувшись в воду. Вынырнула отфыркиваясь и смеясь. А к ней уже подплывал Мишка, плескаясь водой и хохоча.

Усмехнувшись, она снова нырнула и, проплывая под водой мимо него, ущипнула его за бок. Тут же, почти сразу, увидела, тоже под водой, его глаза и ухмылку, грозящую отомщением. Щипать он её не стал, но подплыв, обнял вдруг, прижавшись к ней всем телом. Ей поневоле, тоже пришлось обнять его. Так, обнявшись, они и вынырнули на поверхность.

— Пусти, медведь, раздавишь ведь.

Но Мишка не торопился её отпускать, вместо этого он подтянул к себе её лицо и поцеловал в губы. Они снова затонули, и он не отпускал её губ, крепко взяв их в плен своими, втягивая в себя. Света попробовала оттолкнуть его, и он выпустил её, вытолкнув наверх, отплыв метра на два.

— Зачем ты это сделал Миша? Побаловаться решил? Ни к чему это, не надо. Не делай так больше. А то я обижусь на тебя.

— Но ты, и вправду, очень мне нравишься, Света. И сделал я это любя тебя, не из баловства вовсе. Ты давно мне нравишься, я даже специально к твоему дому приезжаю по вечерам, чтобы увидеть только, тебя.

— Так это ты нам с Ленкой спать нормально не даёшь ночью? Вон оно что?…!

— Ну, я, наверное. Только я же до двенадцати, а потом уезжаю. Если так, то больше не буду мешать вам спать.

— Неужели ты не понимаешь, Миша, что я намного старше тебя и у нас ничего хорошего не может получиться.

— Ну, старше, так что, и любить тебя мне нельзя? Чепуха это всё. Ведь я уже люблю, и никто не может меня заставить… Да, о чём это я? Если ты не хочешь…

Возникло неловкое молчание, которое прервала Света, сказав:

— Искупались? Пошли на берег, полежим на песке, там и поговорим. Не в воде.

Они вышли на берег. Мишка был не в духе. Расстелив одежду, легли на неё.

— Ты зря обиделся, Миша. Я понимаю тебя, может и действительно нравлюсь тебе, но меня то ты ошарашил, попросту говоря. Я же не могла об этом знать даже. Видела тебя несколько раз в деревне, потом, когда ты устраивался к нам на работу и всё. Почему ты решил, что я тоже, как девчонка, должна обязательно полюбить тебя? Я даже как зовут тебя, не знала, пока не взяла сегодня в руки твою карточку, из отдела кадров, чтобы узнать, к кому мне сегодня предстоит ехать на участок. Ну, понял теперь?

— Понял, Света. Извини ты меня, влюблённого дурака. Ты права. Но я всё равно люблю и буду любить тебя. И теперь ты об этом знаешь.

— Спасибо, Мишенька! Не совру, если скажу, что ты мне тоже, уже нравишься, давно я не видела, по настоящему красивого тела мужчины. И пусть всё идёт к чёртовой матери, но я хочу этого тела. Иди поближе Мишенька, и снова поцелуй меня, по настоящему. Я, уже, хочу этого.

Мишка просиял и, придвинувшись к Свете, лежащей на спине, склонился над ней и впился в её губы страстным, затяжным поцелуем. Теперь она уже не отталкивала его, а сама, просунув в его рот свой язычок, хозяйничала там, обнимая и поглаживая его спину.

Оторвавшись от поцелуя, он посмотрел в её сияющие глаза, приспустил бюстгальтер и приник ртом к обнажившимся, полным и таким красивым грудям, целуя и посасывая, торчащие уже, тёмно коричневые соски. Раздался томный стон Светы, а Мишкина рука проникла под её трусики, поглаживая холмик, покрытый завивающимися светлыми волосиками.

— Ах! Мишенька! Ты очень нетерпелив, но раз уж я сама захотела, то вместе пойдём до конца. ООО! Сожми их Мишенька! Сладко то как!

Она сама помогла ему снять с себя трусики и бюстгальтер, и удивлённо охнула, когда он сбросил свои плавки и стал устраиваться между раскинувшимися, ножками. Такое достоинство, по её мнению, бывает не у многих мужчин более старшего возраста.

Между ног, стало мокро от таких мыслей, и Мишкин член довольно легко вошёл в неё на всю длину, вновь вызвав стон желания и грядущего, как она уже была уверена, наслаждения. Её уверенность подтвердилась уже после первых движений члена во влагалище.

Удовольствие от секса захлестнуло её с такой силой, что она почти закричала, оторвав свои губы от его губ. Потом яростно прижимаясь, зашептала:

— Ми-и-шень-ка-а! Люби меня! Хороший мой! АААА! Как славно! Ты разбудил меня! Я снова чувствую себя женщиной! Это та-а-к при-ят-но-о!

Навалившись на неё всем телом, взявшись за упругие ягодицы, Мишка с силой вгонял в неё свой член, вытаскивал наполовину, и снова вгонял. Тело Светы двигалось под ним, рот её был широко открыт и из него доносилось частое и натужное дыхание. Мишка тоже хрипло и часто дышал, выкладываясь по полной и чувствуя, как Света, раз за разом, кончает под ним, сжимая стенками влагалища работающий член, который стал, как деревянный от подступившей и готовой извергнуться спермы.

И извержение произошло. Мишка простонав:

— Све-е-то-чь-ка! Всё! Кончаю!

Сильно прижал к своему паху её промежность, вогнал член до самого, самого, и тут, из него вырвалась и, толчками, стала заполнять Светино влагалише, его сперма. Он облегчённо, протяжно и хрипло вздохнул, чувствуя как силы покидают, на время, его тело и стал целовать лицо, и губы, и шею Светы, на лице которой светилась улыбка удовлетворённой, после такого длительного перерыва в сексе, женщины.

Когда они разъединились и легли на спины, отдыхая и приходя в себя, от полученного и подаренного, друг другу, наслаждения, Света, повернув к нему голову, довольно улыбнулась и сказала:

— А ты, Мишенька, действительно доставил мне настоящую радость. Восемь долгих лет, живя рядом со своим бывшим мужем, я не знала, что бывает такое вот, когда обо всём забываешь и живёшь только чувствами, ощущениями, наслаждением и радостью. Спасибо тебе, милый! Ты первый разбудил во мне женщину, после этих восьми лет. После того, как родила Ленку, я не знала радостей от секса.

— Значит я могу, теперь, любить тебя, Света?! Тогда я тоже счастлив сегодня.

— Конечно, я даже хочу, чтобы ты любил меня, только… Мишенька, постарайся, чтобы об этом не знали в деревне. Не люблю сплетни. Не нужны они мне.

— Сплетен не будет, Света. Это я тебе обещаю.

——————————————————-

— Ты знаешь, Миша, я ведь тебе соврала немного, когда сказала, что не знала даже как тебя зовут. Знала я это. Мне дочь, Ленка о тебе все уши прожужжала, эта восьмилетняя партизанка, оказывается влюблена в тебя и, только, успевает рассказывать, какой ты хороший, сильный, что даже какого то местного силача поколотил, и тебя все любят и уважают.

— Ух ты, восемь лет и уже влюблена? Хотя, пусть любит, пока не встретит своего, настоящую любовь не найдёт. Мне не жалко. Я, правда, её даже не знаю.

Они сходили и снова искупались, теперь уже голые и, обнявшись, вернулись, чтобы снова заняться любовью.

К избушке вернулись в пятом часу, Света переписала из Мишкиного журнала нужные ей данные и, усевшись в тенёчке, под кустом ракиты, они стали дожидаться приезда мастера. Около пяти, Света уехала, но с Мишкой они о встречах, на будущее, договорились.

Их связь продолжалась всё лето, и все два года до Армии, даже учась в школе, Мишка находил возможности встретиться с искренне полюбившей его Светой. Он тоже любил её, но замуж за него, она выходить отказалась.

——————————————————

Перед Армией, они с отцом всё лето посвятили переустройству своего дома. Обложили его кирпичом, пробурили и сделали из труб скважину, и теперь в доме была всегда своя вода. Отец у Мишки был механиком от бога, и их дом стал единственным в деревне, полностью благоустроенным домом, за это лето они переделали печь, сделали и запустили отопление от встроенного в печь котла и, самое главное, оборудовали в маленькой, угловой, комнате, ванную и туалет, сделав отвод от него в выгребную яму, выполненную из трёх железобетонных колец.

Осенью его забрали в Армию, и попал он в Морскую пехоту.

Служба давалась нелегко. Были первое время стычки с «дедами», которым хотелось почему то, чтобы им прислуживали. Мишка не прислуживал и был, первое время, даже битым, но когда его захотели унизить, взорвался и уложил отдыхать сразу троих. Его снова избили, но отношение к нему уже переменилось.

Его стали уважать сами, побитые им, а когда разобрались из за чего они на самом деле пострадали, то пиздюлей, по полной, получил именно тот «дед», который всё время старался третировать его. С тех пор служба шла нормально.

Был он и в горячих точках, и в Чечне, при нём, на его глазах, были ранены двое ребят из роты, один погиб от случайной или от снайперской пули. Ему везло и, отслужив, он вернулся домой невредимым, но зная уже, что за это время умер от тяжёлой болезни отец, который видно знал про свой недуг, и потому так торопился жить, обустраивая дом для жены и сына.

Мать встретила его со слезами. Он тоже сильно любил отца, поэтому слёзы стояли и в его глазах. Но жизнь продолжалась. Мать собрала стол, пришли друзья, знакомые, соседи и отцова сестра с дочькой, тётка …его. Посидели, выпили за его возвращение, помянули отца, хорошо поговорили обо всём понемножку и разошлись. Мишка, сказав матери, чтобы не дожидалась его и ложилась отдыхать, пошёл прогуляться по селу, не снимая формы.

Дошёл до дома Светланы и тихонько постучал в окно её спальни. Окно открылось и его обняли горячие женские руки.

— Вернулся, Мишенька! Залазь в окошко, Ленка сегодня к подруге ушла ночевать. Я слышала, но не до конца верила, что ты придёшь ко мне сегодня. Милый!

Мишка залез, усмехаясь, в окно и попал в жаркие обьятия влюблённой женщины, сразу страстно поцеловавшей его. Сам, тоже, крепко прижал её к себе и впился в ожидающие этого, губы.

— Ах, как я ждала этой минуты, хороший мой. Что только не передумала. Разденься и пойдём, нагонять пропущеное за это время. Я так тебя люблю! Миша!

Мишка быстро разделся и лёг рядом с лежавшей уже женщиной, на кровать, которая заскрипела и прогнулась под его весом.

— Какой ты здоровый стал, Мишенька, настоящий медведь. Только не съешь меня, Мишенька, просто люби. Я так соскучилась по тебе, по твоей силе. ОООХ! Господи, что это? Он у тебя ещё больше стал? Или это моя дырка от воздержания уменьшилась? Входи, миленький, потихоньку только, сначала, а то порвёшь меня.

Мишка и сам удивился, его член, раньше, легко проскакивал в её смазанное влагалище, а сейчас входил, но с трудом и с болью, для Светы. Но всё таки входил. Когда он весь поместился там, где нужно, Мишка притормозил, ожидая действий Светы и более обильного выделения смазки.

— Ну вот, вошёл всё таки. Ты так меня распёр внутри, что приходится ещё шире ноги раздвигать, но зато я чувствую внутри своего мужчину. Ну же! Начинай, понемногу, делом заниматься! ОООХ! Ещё раз так же, не торопясь. Ну вот, мы и притёрлись, теперь можешь как раньше. Ох, как хорошо! Ми-и-шень-ка!

Света начала подаваться навстречу его толчкам, сначала осторожничая, потом всё резче, из её горла уже неслись стоны удовольствия, так заводящие Мишку и он, ухватившись, за такие знакомые, родные ягодицы, опять с силой вколачивался в неё, заставляя дрожжать и получать наслаждение почти при каждом толчке.

Сам, долго не имея ничего с женщинами, он тоже уже был на пике удовольствия и когда влагалище Светы, в очередной раз начало сжимать его член, разрядился и долго выплескивал в неё свою страсть и любовь.

Зная свой немалый вес, слез с неё и лёг рядом, нежно обнимая и целуя свою любимую женщину. Света пылко отвечала на его ласки.

— Ох, наконец то я снова счастлива. Я так ждала этого и мне сейчас, просто, хорошо, рядом с тобой, Мишенька. А ты помнишь наш первый раз? В лесу, на речке, на песке. Я тогда втюрилась в тебя, как малолетка какая то. Никогда не забуду тот первый, счастливый для меня день.

— Света! Ну, а теперь то ты выйдешь за меня замуж? Я ведь, тоже жил ожиданием встречи с тобой и, по прежнему, люблю тебя.

Света, замерла на какое мгновение, тяжело вздохнула и, поцеловав Мишку, сказала, как будто делая какое то усилие над собой:

— Я не могу, Мишенька. Ну, не могу. — Она всхлипнула. — Не хочу терять свою дочь. Ты не понимаешь, конечно, но это так.

— Но почему, Света? При чём тут твоя Ленка? Я же не собираюсь отказываться от неё. Будет мне падчерицей. Клянусь, я никогда не обижу её.

— Я знаю, уверена в этом, но проблема в другом, Миша. Моя Ленка, до сих пор влюблена в тебя, а неделю назад, она рассказала мне, как присутствовала на нашем прощании, при проводах тебя в Армию. Помнишь, мы пришли тогда сюда, в эту самую комнату, и ты остался тогда до утра. Так вот, эта маленькая соплюха, спряталась тогда под этой вот кроватью и лежала там, пока ты не ушёл, а я вышла проводить тебя. Так, о наших планах на будущее, она и услышала, лёжа под кроватью. Неделю назад, она всё это мне высказала и заявила, что не будет жить, если я соглашусь выйти за тебя замуж. Это, как ты понимаешь, меня потрясло. Я не хочу, чтобы с ней что нибудь случилось. Поэтому не буду никогда, наверное, твоей женой, хотя люблю тебя и, кроме тебя, мне никто не нужен. Вот такие дела, Мишенька. Давай, подумаем вместе, как нам быть.

— Да-а, дела… Сколько ей лет сейчас, Света?

— Тринадцать, Миша. Я понимаю, что выглядит всё это абсурдно, но она вбила в свою голову, что непременно будет твоей женой. А Ленка очень настырная и переубедить её, практически не возможно. Я просто не знаю, что мне делать.

————————————————————————————-

— Я, наверное, уеду скоро на Север, звали меня туда, но сегодня мы обо всём с тобой договоримся. И ты, всё равно, моя жена уже, так что чувствуй себя ей, другой у меня, не будет. Ну ка, залазь на мужа сверху, жёнушка, и вперёд. Я снова хочу тебя.

— Я тоже, хороший мой, муженёк. Ох! Всё таки твой дружок больше стал, вон как с трудом опять залазит. ООО! Кое как поместился. А мне нравится! Давай!

Яростно прошептала Света, насадившись на Мишкин член и начиная первые движения на нём, вверх и снова вниз. Помогая ей, Мишка взялся за её бёдра и стал, усмехаясь, ловить ртом её прыгающие груди, ощущая себя вполне счастливым человеком, имеющим одну гражданскую жену, которая может быть станет, когда то, настоящей.

Света вскрикивала и стонала, чувствуя двигающийся в себе член и ощущая, как опять накатывает на неё сладкое чувство истомы и удовольствия. Два оргазма она выдержала находясь сверху, но третий её свалил окончательно, сил уже не было совсем и она, дрожжа от этого бессилия, свалилась Мишке на грудь.

В это время кончил и он, крепко прижав её к себе и страстно целуя её мокрое и потное лицо и шею.

Продолжение следует…

[/responsivevoice]

Category: Случай