Подруги матери или этапы взросления-1
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Подруги мамы, либо этапы взросления-1
Тётя Оля либо Ольга Александровна была одной из наилучших подруг мамы. Они познакомились ещё когда обучались в институте. Она была младше матери на три года. У их была схожая судьба. Обучались, вышли замуж, родили малыша и… разошлись. Являясь матерями одиночками, они строили свою жизнь согласно своим взорам и осознанием ситуации. Были ещё и другие, но пока разговор о их не идёт.
Глава 1: Миньет от тёти Оли.
Время было уже 1-ый час ночи, когда я пробудился. В коридоре кто-то сдавленно матерился, перемежая маты глуповатыми смешками. Я не сходу сообразил, где я, и что, но позже вспомнил…
Вчера мне пришлось пойти ночевать к знакомой мамы. Из сбивчивого пояснения Ольги Александровны я сообразил, последующее:
Нужно кому-то посидеть с её отпрыском Славиком вечерком…
Сама же она может не придти ночевать домой… И если такое случиться, то нужно уложить его спать, ну и самому остаться совместно с ним…
Я буду с этого иметь «горы золота, брильянтов» и гигантскую благодарность от неё лично?!
Ну а мать, тихо добавила мне на ушко:
— У неё сердечные дела, нужно посодействовать…
— Пусть она приведет Славика к нам, — недолго думая, предложил я.
— : — и получил в ответ многозначительный нахмуренный взор.
— Хорошо, — обреченно взмахнув рукою, и внезапно получил пару поцелуев от матери и тёти Оли.
— Переночуешь, позавтракаете, а позже приду я, и побежишь домой.
— А в компьютер поиграть можно будет? — решил разыграть я свою карту.
Нужно сказать, что у тети Оли был мощнейший новый компьютер. 2-ой пентиум, а мне дали увлекательную игру, которую моя старая четверка (модель 486) просто не протягивала, в особенности в режиме «Open GL». А ещё на нём была новенькая операционка «Windows 98»!
— Естественно, милый, — потрепала меня по щеке тётя Оля, — только не сиди за ним всю ночь…
Была пятница. И меня аж в четыре часа вечера выслали работать нянькой к десятилетнему Славику. Сам я считал себя взрослым. Мне было практически пятнадцать, и я заканчивал восьмой класс.
* * *
Как это ни удивительно, но вечер прошёл отлично. Мы поужинали, а позже я сел рубиться в игру, Славик мало поныл, но когда я на него прикрикнул, ушёл глядеть мультики. Около восьми вечера позвонила мать:
— Ну как там вы? — поинтересовалась она.
В трубке была слышна музыка, какие-то дискуссии, и, похоже, я расслышал гул бокалов.
— Нормально, — ответил я, прислушиваясь, — у тебя там что гости?
— Да вот подружка зашла… Скоро уйдёт, — объяснила мать нехотя, — поужинали?
— Да… — ответил я.
— Играешь? — естественно, начал я ныть, — ты меня оторвала на самом увлекательном месте…
— Ну что с тобой сделаешь? Иди, играйся. Но в 10 в кровать! Сообразил?! — строго проговорила она и положила трубку.
Минут через 10 меня снова оборвал телефонный звонок.
— Славка! Сними трубку! — закричал я на всю квартиру, — очевидно твоя мамка звонит!
— Сам сними! — уперся малец.
— Уши надеру, и пойдёшь спать! — пригрозил я.
Звонила тётя Оля. Она побеседовала со Славиком, а позже позвала меня:
— Всё нормально? — несколько пьяненьким голосом спросила она.
— Да…
— Славу уложи в девять, а сам ложись не позднее 10… Я для тебя в гостиной на диванчике постелила — выдала она аннотацию.
— Лицезрел, — произнёс я.
— Вот и отлично… — она бросила трубку.
Я ещё чуток посидел с поднятой к уху трубкой, мне показалось, что звонила она от нас… Но вспомнив про оставленный на паузе компьютер, побежал играть далее, не придав этому значения.
Естественно, я лег не в 10. В 10 пришёл Слава и стал канючить, чтоб я почитал ему книгу. Деваться было некуда и мне пришлось укладывать его в кровать и читать. Правда, заснул он практически на 2-ой страничке рассказа и я, потушив свет, снова сел за компьютер. Но игра почем-то не заладилась, ну и я начал зевать. Решив, что встану пораньше и ещё успею поиграть до прихода тёти Оли, то же улегся.
* * *
Мне казалось, что я только заснул, когда в коридоре начался шум. Раскрыв глаза в отсветах пробивающегося в окно света, я взглянул на часы. Половина первого ночи — сообразил я. Перевернувшись на другой бок, попробовал уснуть, но негромкий шум и тихие ругательства хозяйки дома мешали.
— Импотент чёртов! Ещё и «нажрался» за мой счёт! — разобрал я.
Да ещё вдруг захотелось в туалет. Потерпев, сколько мог я тихо встал, прокрался по коридору и, заглянув в кухню, застыл как приклеенный. Тётя Оля в одном белье посиживала за столом спиной ко мне. Перед ней стояла бутылка коньяка и разрезанное яблоко. Она подняла бокал и, чокнувшись с бутылкой, испила:
— Вот так дамы и спиваются! — пьяно пробормотала она и налила для себя ещё один бокал.
Посчитав, что ей не понравится то, какой я её вижу, не зажигая свет, юркнул в туалет. Сделав свои дела, я вышел в коридор и здесь же услышал:
— Не спится? Либо это я тебя разбудила? — она оборотилась ко мне боком.
— Да вот, — не смотря на неё, я махнул рукою в сторону двери, — захотелось…
— Бывает, — хихикнула она, а позже вдруг произнесла, — составишь компанию? А то я вот одна сижу, пью…
— Могу! — пробормотал я и двинулся в кухню.
Мне пришлось поднять голову и от увиденного: малеханьких узорчатых трусиков, узкой белоснежной полосы бюстгальтера с осторожными лямочками — у меня вдруг встал! Трусы оттопырились в причинном месте, а следом и лицо стало пунцово-красным. Боком, обогнув стол, я стремительно сел на табурет напротив хозяйки. Мой опущенный взор «рассматривал» застилавшую стол старенькую клеёнку.
— А ты почему мне в глаза не смотришь? — вдруг строго спросила она. — Что набедокурили кое-где?
— Нет… — еле слышно выдохнул я, ощущая, как каменеет член у меня в трусах.
— Тогда что? — с опьяненным упорством допытывалась она.
— Вы… Вы тетя Оля нагая… — выдохнул я и посмотрел ей в лицо.
— Я?!
Она оторопело произвела осмотр себя и недоумевающе уставилась на меня.
— На мне же бельё насажено…
— Мать гласит, что так ходить неблагопристойно! — выдал я строчную правду.
— Любопытно… Ты-то сам что? В смокинге? — рассмеялась она, — либо никогда свою маму в трусах и лифчике не лицезрел?
— : — я промолчал.
— Поди, подглядываешь за ней, в ванной и когда она переодевается? Знаю я вас парней! Хлебом не корми, дай на раздетых дам поглядеть…
— Ну что вы! — попробовал я оправдаться.
Сейчас не только лишь лицо, да и уши зажглись огнём. Сердечко застучало в груди часто-часто, а во рту пересохло.
— Врёшь! — резюмировала она, — подсматриваешь! Все вы подсматриваете… Моему вон всего 10, а туда же! — невесело окончила она.
Я промолчал, усиленно пытаясь сглотнуть вдруг ставшую тягучей слюну.
— Ты пьёшь? — задала она новый вопрос.
— Нет! — стремительно ответил я.
— Снова врёшь! — развеселилась она, — плеснув в бокал коньяка, протянула его мне, — на, выпей!
Я осторожно взял посуду и понюхал. Запах был терпкий, благоуханный и острый. Ранее мне приходилось пить пиво и несколько раз вино. Но у их запах был другой.
— Да что ты его нюхаешь?! — провоцировала тётя Оля меня, — выпей залпом, и всё! Либо мамка не велит? — сыронизировала она…
Я, поднеся рюмку ко рту, вылил содержимое в рот и проглотил. Внутренности обожгло, дыхание перехватило, и я застыл с открытым ртом не способен сделать вздох.
Тётя Оля рассмеялась, а я закашлялся. На очах выступили слезы. Мне в губки ткнулось что-то теплое и мягкое:
— Закуси яблочком… питок… — проворковала тётя Оля.
Гневно перемолотив кусочек яблока зубами, я сглотнул. Меня чуток отпустило и практически сразу «бабахнуло» в голову. Я мотнул головой и мне стало отлично. Пока я «боролся» с коньяком она налила для себя ещё и испила.
— Нет! Отменная штука коньяк, но дорогая… — ни к кому не обращаясь, проговорила она, разжёвывая кусок яблока. — Ещё будешь? — обратилась она ко мне.
— Только маленько… Я такое крепкое ещё не пил… — вдруг сорвалось у меня с языка.
— Вот так мы мамы и узнаём правду, — невесело рассмеялась она… — не страшись я никому не скажу, — успокоила она меня и протянула бокал.
Я испил ещё и практически без последствий и мне стало совершенно отлично. Я уже беспардонно стал пялиться на сидевшую напротив меня даму, невольно сравнивая её с матерью. А с кем мне её ещё было ассоциировать? Других дам в неглиже я никогда не лицезрел. Ну а пляж и купальники — это не то! У меня вдруг появилось желание потрогать её обтянутые узорчатыми чашечками груди. Темнеющие через узорчатую дымку её соски были большенными, и окружены темными нимбами, поперечником более 30 см.
— Нравится? — услышал я и поднял взор ввысь.
Она, как-то удивительно улыбалась, и у меня от этой ухмылки перехватило животик, а в паху стал разгораться огнь.
— Твоя мама гласила, что ты отлично шейку и плечи умеешь разминать… — с каким-то странноватым придыханием, от которого я просто покрылся пупырышками, выжала она.
— Да! Могу! Меня мать обучила… Она время от времени приходит с работы усталая… Вот я и делаю ей массаж! — поторопился повытрепываться я.
— А мне можешь сделать? — её взор как-то помаслянел и глаза покрылись поволокой.
— Да… — с трудом выжал я, представив, как мои руки разглаживают её кожу.
— Так, давай! Сделай! — попросила она.
Забыв про всё и видя впереди себя только её вдруг ставшими выпирать на узорчатых чашечках соски, я вскочил.
— Ого?! — услышал я возглас.
Проследив за взором, упершимся в мои, натянутые членом трусы — смутился и оборотился, боком желая скрыть своё возбуждение. Лицо снова защипало, а сердечко ухнуло в пятки.
— Извините… — но она не отдала мне окончить.
— Не извиняйся юноша! Это просто физиология. У тебя встал, а я потекла… — неясно шепнула она, — ну что ждём?
— Нужно… — я пробовал придти в себя, — нужно с кремом мять…
— Хоть каким? — поинтересовалась она.
— : — я утвердительно мотнул головой, плохо понимая, что она гласит.
Моё состояние можно было именовать прострацией, если б я знал значение этого слова.
— Там в ванне на полочке, — мотнула она головой в коридор.
На негнувшихся ногах, и с тарабанящим в груди сердечком, я зашёл в ванну, и, взяв 1-ый, попавшийся в руки крем, возвратился. Идя назад, я лицезрел перед очами только узкую белую полоску лифчика, с хитрецкой застёжкой врезавшуюся в гладкую кожу. Подойдя поближе, я облизал вдруг пересохшие губки и трясущимися руками выжал на основании шейки крем.
— Постой, — произнесла она, — ты мне бретельки лифчика перепачкаешь!
— Мать… их тоже снимает… — с трудом произнёс я.
Тётя Оля любопытно передернула плечами и одна бретелька соскользнула к локтю, а 2-ая зацепилась за край плеча. Осторожно подцепив её, я потянул ввысь и на право. Когда атласный материал, скользнув по пальцам, свалился вниз, я выдохнул. Оказывается, я не дышал, любуясь этим фокусом. Положив крем на стол, я начал мягенькими движениями размазывать крем по шейке и плечам. Когда кожа под пальцами стала скользить начал с силой мять и гладить складки. Практически сразу тётя Оля задышала глубоко и откинулась вперед. Я ощутил, как её жаркие ягодицы упёрлись в пах и стали ёрзать, прижавшись к моему эрегированному органу.
— Хорошо-то как… — произнесла она.
Не зная как реагировать на её движения, я застыл, прижавшись к её попке, продолжая на автомате массировать плечи. Её рука вдруг поднялась и легла на мою. Застыв, я ожидал продолжения. Она потянула её вперед и, положив на чашечку бюстгальтера, придавил к для себя.
— Тут… Тут то же помни…
— Но там нет крема… — тупо улыбаясь, с дрожью в голосе произнёс я.
Она завела руки за спину, ноготки приятно царапнули кожу на животике, и, расстегнув застёжку, скинула с себя лифчик.
— Вот намажь кремом и массируй…
— Но… Я… — потерялся я от открывшейся перспективы.
— Давай! — нетерпеливо прикрикнула тётя Оля.
Трясущимися от возбуждения руками я выжал крем на груди, и чуть касаясь их, пальцами стал растирать его.
— Посильнее! — простонала она и прижала мои руки своими.
Огромные твердые как фаланги пальцев соски практически жгли мне ладошки.
— Помни их, — осипшим голосом отдала приказ она и прижалась ко мне всей спиной.
— Да… — как будто в тумане выжал я из себя.
Ничего не понимая и ощущая, под ладонями упругую мягкость белых полушарий начал с силой сдавливать их, чувствуя, как они проскальзывают под пальцами. Я сделал это движение пару раз, познавая себе пленительные окружности и всё больше возбуждаясь. Внезапно себе нащупав сосок, лаского сдавил и потянул его вперед.
— Да! Так! Посильнее! — её ягодицы задрожали, и эта дрожь передалась мне.
— Ох… — выдохнул я.
— Нра… вится?! — прерывисто зашептала она.
— Да…
Подняв голову и посмотрев в мои расширенные от наслаждения глаза, она приоткрыла губки и шепнула:
— Поцелуй меня…
— : — меня как будто потянули за веревочку, и я впился в её губки.
Это было так «сладко» и так возбуждающе… Не успел я ещё отступить от поцелуя, как она резко развернулась и её рука сдернула с меня трусы.
— Ох-х-х… — только и сумел простонать я, когда твердые пальчики ухватили меня за член и, сжав его в ладошки, скользнули вниз.
— Какой красавчик! — шептала она, наклоняясь вперед, и лизнула мою оголившуюся головку.
Я застыл на месте, не смея не только лишь пошевелиться, но даже вздохнуть. Такое мне и во сне не снилось! И только когда её язычок ещё раз пробежался по всему члену, вздохнул. Закружилась голова, я покачнулся. И как будто ждя этого, она обхватила мой фаллос губками и стала надрачивать его и облизывать. У меня просто подкашивались коленки, когда мягенький скользкий язычок проскальзывал по головке, которая: то проваливалась в её ротик; то плавненько выходила из него. Одна рука скользила по стволу, производя фрикции, а 2-ая, мягко ухватившись за мошонку, перекатывала в ней яйца.
— Какие огромные тестикулы… и как раздуты! — прошепелявила тётя Оля, не вытаскивая члена изо рта, — издавна не дрочил?
— : — промычал я что-то нечленораздельное, подаваясь вперед и стараясь как можно поглубже погрузиться в её нежный ротик…
Механично я теребил её груди, периодически перекатывая и сдавливая пальцами твердые соски. И когда она в очередной раз сдавила мои яйца, облизывая головку — понизу животика у меня что-то «взорвалось»! Я ощутил, как натужился животик, мошонка подтянулась к паху, тестикулы стали сжиматься… Я зарычал и начал кончать… Моя сперма тугими струями выплёскивались ей в рот, а она, урча как кошка, глотала её конвульсивными движениями. В уголках рта выступила белесая смешанная со слюной пена. Побежала по подбородку, капая на груди большенными тяжёлыми каплями. А я дергался как припадочный, не понимая на каком свете, вообщем, нахожусь…
Когда тётя Оля выпустила мой член, я тяжело привалился боком к стене. Ноги дрожали. В голове было пусто, а сам я, тупо улыбаясь, пробовал спуститься с небес на землю.
Создатель рассказа: Попечитель Нравственности
[/responsivevoice]
Category: Минет
