подготовка подчиненного происходило в Нефтеюганске

Молодость — отличное оправдание глупым поступкам. Когда фантазия не ограничена кучей моральных догм, налагаемых обществом, потребность в сексе превышает все разумные пределы, а под рукой есть Интернет, приключиться может все, что угодно. Знакомства порой бывают весьма занятные.

Ира, тридцать три года. Не буду занудно оправдывать мою безудержную тягу к женщинам старше меня более чем на десять лет, сохранившим красоту и сексуальность. Скажу лишь, что эти богини привлекают куда больше, чем ровесницы, скорее всего из-за своей недоступности. Общение наше началось, вероятно, из-за скуки. Как бы ни было мне стыдно, инициатором стала она. Безумно приятно получить комплимент насчет своей внешности от женщины, на фотки которой достаточно взглянуть лишь мельком, чтобы всю ночь не спать из-за фантазий насчет этой черноволосой, высокой, сексапильной красавицы.

Постепенно банальные вопросы и облизывание друг-друга комплиментами склонялись к сексуальной тематике. Конечно, причины поиска общения в Интернете у всех разные, но наивно считать, что у кого-то нет в этом сексуальной подоплеки. Фото ее были все в одежде, но по ним заметно, что женщина увлекается спортом и держит себя в форме. В ответ на это заявление она показала фото с пляжа, которое посчитала неприличным для общественности, надолго став объектом моего поклонения. Конечно, за этим последовал обмен фотографиями более интимного содержания, повлекшего за собой разговоры о сексе и желаниях.

Ее адекватность в разговоре совершенно не сочеталась с сексуальной распущенностью, а красота и интерес, что она ко мне проявляла, заставляли чувствовать себя королем мира. Фраза «так трудно найти того, кто понимает твои желания» столь мило звучала от женщины, за минуту до этого рассказывающей, как сильно ей хотелось заставить мужчину отлизать себе где-нибудь в общественном месте. Потом она добавила весьма значимый комментарий: «я имею ввиду того, кто действительно готов воплотить все мои фантазии, и при этом чтобы меня не воротило с его внешности или грамотности уровня «мама, я не хочу в школу, мне в детском садике нравится». Собственно, что тут думать? Вот оно, воплощение мечтаний, бери, наслаждайся и дари наслаждение.

Была весьма весомая причина, из-за которой этот идеал был недосягаем. И дело не в том, что по ту сторону монитора скорей всего сидел какой-нибудь мужик или прыщавый школьник, надрачивающий на свою великолепную идею прикинуться женщиной, или дама, распутная в Интернете, коротающая существование серой мышки. Она была из Воронежа, до которого около десяти часов езды поездом (машиной я, как ни прискорбно, еще не обзавелся). Я воспринимал это своеобразной усмешкой судьбы: «Эй, смотри: вот твоя мечта! Иди, скорей возьми ее, она жаждет осуществиться! И неважно, что ты черта с два до нее доберешься».

«Не хочешь приехать ко мне на недельку?» — спросила она наконец.

И вот она, черта, которую переходить весьма непросто. В Воронеж, непонятно, что там ждет, от горячей женщины до каких-нибудь торговцев органами. И пусть скептики утрутся одними только «африканскими письмами» («Привет, я из Нигер, вы скинуть мне почта, я показать фото. Помните расстояние не преграда чувства»). Хотя с другой стороны… мне двадцать один год, передо мной одно из самых захватывающих сексуальных приключений в жизни, да и вообще незамужние взрослые женщины, интересующиеся молодыми парнями, на дороге не валяются, а молодость — достойный повод творить всякий бред.

Мне повезло, что наше общение началось летом, так что предложение посетить ее пришло как раз под конец сессии. Стараясь не думать о том, что делаю, иначе так и решение поменять недолго, я собрал вещи, купил билет на поезд и вскоре обрадовал Иру, ну или того, кто писал от ее имени, что скоро буду в Воронеже. Казалось бы вот он, конец огромной прелюдии, вот-вот эротика начнется, но нет, уважаемый читатель. Хочешь получить все и сразу — ищи другой источник вдохновения, а я буду нагнетать обстановку медленно — поговорить люблю. А в правильности такого подхода меня Ира убедила…

Поезд был вечерний: десятичасовое наслаждение красотами нашей Родины в компании непонятно кого в душном вагоне меня никак не прельщало. Понимая, что меня, скорей всего, ждет сокрушительное фиаско и полное разочарование, я еще раз повторил: «потом будет работа, потом — семья и дети, а после ты вообще никому нужен не будешь, надо сумасбродить сейчас». Занял свое место, мысленно посочувствовал личностям, коротавшим поездку в боковушке или у туалета, и вскоре отправился ко сну, оповестив объект моих воздыханий о скором приезде. Проворочался часов пять, дико нервничая насчет предстоящей встречи. Пожалуй, лишь то, что я страшно вымотался за неделю (специально спал по шесть-семь часов, даже когда мог позволить больше, усиленно занимался, и т.п.) позволило мне все же задремать и очнуться перед самым подходом поезда к городу. Битва за туалет, сбор вещей — я стою на перроне, оглядывая окрестности.

Я не был удивлен, когда на мой звонок не ответили. Простоял в ступоре какое-то время, приходя в себя. Чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда телефон зазвонил. Ее номер. Отвечаю, слышу знакомый голос (разумеется, мы созванивались раньше), говорящий: «Максим, ты приехал! Прости, не сразу проснулась: еще рано просто». Такого облегчения я не испытывал очень давно. Уточнив адрес, я направился к ближайшей остановке общественного транспорта.

Страшно. Не буду корчить из себя героя, или какого-то альфа-самца, было страшно. Стоя перед ее дверью, собираясь с духом, чтобы позвонить. А потом — чтобы не дать деру вниз по лестнице. Мне долго не открывали, видимо, аналогичная борьба велась по ту сторону двери. Либо меня ждало еще большее фиаско. Наконец, дверной замок ожил, и дверь распахнулась.

На пороге стояла улыбающаяся незнакомая женщина, заставившая меня сперва подумать, что я ошибся квартирой. «Максим, заходи», — сказала она, уходя вглубь квартиры. С трудом понимая, что происходит (окружающая жара, видимо, мышление притормозила), я вошел внутрь, скидывая вещи на пол. Женщина проворно закрыла за мной дверь, наверное, опасаясь, что я вот-вот убегу. Ничего не объясняя, она предложила мне пойти на кухню, где она уже приготовила что-то поесть. Желудок в ответ выразил свое недовольство издевательством над собой, так что я, все так же в анабиозном состоянии, проследовал за женщиной.

«Вот, кушай, чай сделать?»

Я кивнул и уселся за стол. Оглядел суетящуюся рядом женщину со всех сторон. Одета легко: не смотря на кондиционер, все равно было довольно жарко. Маечка и короткие шортики. Она поймала мой взгляд, разглядывающий в тот момент ее попку, и усмехнулась.

«Ну, как доехал?» — спросила она, усаживаясь рядом. Слегка наклонилась ко мне, так что пришлось усилием воли заставить себя не таращиться на ее грудь. Я выдал что-то банальное насчет технологического превосходства «РЖД» над европейскими аналогами.

-Извини, что за чужими фото пряталась и не сказала, — расстроенно протянула она.

-Обидно, конечно, но я понимаю.

-Ну и как я тебе? — осторожно спросила женщина.

Она была куда ниже заявленных ста восьмидесяти сантиметров, доставая лбом мне до подбородка. Лицо симпатично, улыбка красивая, волосы русые. Формы, конечно, не спортивные, совсем чуть полноваты, но не кажущиеся отвратительными или отталкивающими. Грудь немного больше третьего размера, ножки ухоженные, попка довольно большая и так сладко выглядела в ее шортиках, что хотелось просто съесть ее. Желудок в очередной раз напомнил, что о нем забывать не следует. Она не была секс-бомбой, но от этого не становилась менее привлекательной.

-Ты красавица, зря свои фото не показывала.

-Ну, просто не хотела светить ими, мало ли… спасибо, Максим. Ты ведь Максим?

-Да, только мне больше нравилось, когда ты меня просто Максом звала.

-А я Татьяна.

-Очень приятно… но можно для меня ты останешься Ирой? Той, кем ты была, когда мы с тобой переписывались?

-Можно, — тепло улыбнулась она. — Просто, ты знаешь, человек, с кем переписываешься, и тот, кто он есть на самом деле — разные люди.

-Зачастую да. Но я все тот же парень, что восхищался тобой, а ты — такая же сексуальная и, я надеюсь, интересная и открытая женщина, которую я знал.

-Ну, во мне-то ты не разочаруешься, — засмеялась она.

Звонок родным, что доехал. Об этом мне, как ни странно, напомнила Ира. После еды и чая меня страшно разморило. Ира, засуетившись, повела меня в комнату, по пути сокрушаясь насчет моего самочувствия. В комнате был уже разобранный диван, что было весьма странно — спальня находилась в другой комнате. Она посадила меня на кресло, что стояло в углу возле батареи, а сама принялась делать вид, что готовит белье для меня. Я отрубился сам того не заметив. Что было подмешано в еду или чай так и осталось загадкой.

Когда речь заходила о сексуальных фантазиях, она часто говорила, что они у нее очень странные и порой извращенные. Наконец, расколовшись, она поведала о своей тяге к доминированию. Ей нравилось видеть в мужчине сексуальную игрушку, которая будет функционировать, как ей вздумается. Точнее, не игрушку, а раба. Ей хотелось именно властвовать над сознанием человека, контролировать его, заставить поверить в то, что смысл его существования в доставлении ей удовольствия.

Найти такого истинного верха даже в Москве почти невыполнимая задача. Нетрудно догадаться, что и ей непросто было отыскать удовлетворяющего свои потребности мужчину. Она была весьма рада тому, как я легко поддаюсь ее убеждениям, как я, по ее мнению, развращаюсь, становясь ее игрушкой. Ну-ну, скажи верху, что ты сходу готов выполнить любой ее приказ — ни в жизнь больше не увидишь. Короче говоря, я переборщил со своей актерской игрой.

Проснулся от того, что мне было страшно неудобно. Руки болят, во рту что-то. Открыл глаза — темно. Ощущаю какую-то повязку на лице. На руках какие-то браслеты, потянул, потряс — наручники. Спиной сзади чувствую батарею. «Поймала», — пронеслось у меня в голове. Так радостно стало от этой мысли — идиот. Она услышала издаваемые мной звуки и вошла в комнату — шаги маскировать она и не думала. Я почувствовал, что Ира стоит прямо передо мной и замер, уставившись примерно на ее лицо.

-Проснулся, мальчишка, — угрожающе прошептала она, делая сильное ударение на «ш».

Я задергал руками и тут же получил пощечину.

-Не шуми, соседи услышат, — раздражительно бросила она. — Будешь привлекать к себе внимание — держись, рука у меня тяжелая.

Она наклонилась ко мне ближе так, что я чувствовал ее дыхание на своем лице.

-Ты попался. Думал, что я — провинциальная дурочка и не вижу, как ты пытаешься играть со мной? Ты очень просчитался, мальчишка. Ты хочешь быть моей послушной сучкой, жаждешь этого еще когда мы с тобой познакомились. Горячие фото тут не при чем, это взаимодействие личностей, характеров. Чем больше ты меня узнавал, тем больше понимал, что хочешь принадлежать мне. А когда меня впервые увидел — я по глазам прочитала — понял, что отныне мой. Твои мечты исполнились.

Она приблизилась сильнее, ее руки стали ощупывать меня, и тут я вдруг понял, что сижу без одежды.

-Я могу взять тебя прямо сейчас, — едва сдерживаясь, протянула она. — Такой молоденький, такой сладкий мальчик у меня в сетях. Я бы сразу показала тебе, что такое служить женщине, я бы тебя без остатка выпила. Но я сдержусь. Я сделаю все это медленно, осторожно, я буду мучить тебя день ото дня, чтобы ты не мыслил жизни без меня. Ты подчинишься мне и телом и душой, будешь хотеть принадлежать мне не только когда возбужден, но в каждое мгновение своей жизни, которая теперь мне принадлежит, понял, мальчишка?

Она слегка ударила меня по члену, который от ее слов просто колом стоял.

-Забудь о нем, в ближайшее время он тебе не понадобится.

Ира отошла, принявшись что-то искать в ящиках. Мое сердце отчаяно билось, я понял, что это была ни черта не игра, но и не думал как-то сопротивляться (даже снять повязку не получается — пробовал, не говоря уже о наручниках, или круглой штуковине во рту).

-Вы, мужики, все одинаковые, — злобно сказала она, приближаясь. — Думаете, что можно так просто безнаказанно пользоваться женщинами.

Я почувствовал, как она водит по мне чем-то, напоминающим веревки. Поняв, что это было на самом деле, я нервно завозился.

-Те из нас, кто смирился с этим, так и будут нытиками и неудачницами с разбитыми сердцами. Те, кто поумнее, отомстят семьей и будут осторожно вами управлять через эти узы. А есть и умные, и сильные женщины, те, кто знают ваше настоящее назначение. Те, кто станут богинями для вас, а не шлюхами или посудомойками. Ты еще не знаешь, как тебе повезло.

Последовал удар, затем еще один. Стон боли вырвался из моей глотки. Но желание полностью играть по ее правилам меня покинуло. Я понял, что это уже было намного больше, чем просто игра, но сдаваться просто так не хотел. Вместо этого собрал волю в кулак и не издал ни звука, ни дергания в ответ на ее действия.

-В чем ваше счастье? Нажраться, натрахаться, лечь спать — думаешь, в этом смысл жизни? Создать семью только чтобы у тебя было то, чем гордиться? Чтобы приходил домой на все готовое? Чтобы тебя обслуживали?

Она наносила удар после каждой фразы, вдавливая ее в меня.

-Когда вы молоды, мы вам нужны, чтобы трахаться. Потом — чтобы убирать за вами, готовить, лизать вам жопы, когда вы не в настроении. Вы хотите завоевать женщину, чтобы она стала вашей рабой. А что станете делать, когда вас начнут завоевывать?

Проследовало несколько беззвучных ударов, потом настало молчание.

-Жизнь предполагает нам только такой подход, но меня он не устраивает. К счастью, я очень терпелива и четко вижу свою цель. Я долго готовилась, училась, работала на износ, чтобы обеспечить себя всем необходимым. Очень тщательно все продумала, чтобы расставить такие сети, из которых никто не выберется. Ты надеялся приехать потрахаться, а вместо этого угодил в мой капкан, глупый мальчишка.

Момент облегчения прошел, сменившись яростью. Удары наносились один за другим.

-Один был со мной только ради моего тела! Я ласкала его с любовью и нежностью, но он считал, что просто ему сосала! Для другого я была просто украшением, которым можно перед друзьями пощеголять, а в иной ситуации он думал, что может бегать за любой юбкой! Мой бывший муж, тварь подзаборная, алкаш, пьяница, работать ни черта не умеет. Когда я совсем расстроилась найти кого-то, подвернулся мне. Воспользовался отчаявшейся женщиной! Как же прекрасно, что я ему детей родить не успела! Одни мрази мне попадаются, как тут не решить, что вы все такие уроды?!

Она бросила на пол и пододвинула стул. Я почувствовал, как ее ступни елозят по моему лицу.

-Но ты не такой, нет — ласково протянула она. — Ты будешь очень хорошим мальчиком, послушным, ласковым. Ты научишься, как надо обращаться с женщиной. Ты будешь ценить нас. Такой сладкий, милый мальчишка, я даже не подумала бы, что ты хочешь лишь секса, и больше ничего тебя не интересует. Но на самом деле ты замечательный мальчик, просто этого еще не знаешь.

Ее ножки отстранились, я почувствовал, как она приблизилась ко мне и прошептала на ухо: «ты ведь надеялся, что я тебя просто потрахаться приглашаю?». Я честно кивнул. Она трижды отвесила мне очень болезненную пощечину. Щека загорелась так, что едва не заорал. Последующий поцелуй в нее же окончательно сбил меня с толку. «Умничка, что правду говоришь», — прошептала она.

Ира ушла, оставив меня в одиночестве. Наверное, единственной мыслью, что должна царить в моей голове, должно быть «блин, и что дальше-то?!» (потому что «куда я попал», «ну я дебил», «зашибись она бешенная» пропали за неактуальностью). Но вместо этого я погрузился в более занудные размышления.

Действительно, я надеялся приехать, оторваться как следует с соскучившейся по мужской ласке красотке в возрасте. Собственно, все мои немногочисленные, к сожалению, приключения со столь желаемыми мной женщинами 28-45 лет, следящими за собой и выглядевшими порой притягательнее некоторых сверстниц, на которых иногда без слез не взглянешь, сводились лишь к тому, что мы, отдавшись страсти на один день или в редкие встречи, разбегались и больше не встречались. Видимо, некто, следящий за нами сверху, решил, что пора бы мне расплатиться за столь легкомысленное поведение.

Желая устроиться поудобнее, слишком сильно задергал руками, заставив наручники биться по батарее. Ответ фурии не заставил себя ждать. «Я сказала, не шуметь», — заорала она таким голосом, что о моем положении узнали не только соседи, но и весь район. Ворча под нос, она принялась что-то выискивать в ящике. Мне это не понравилось, учитывая, что так и остался валяться рядом со мной. Это что-то так ударило по мне, что никакой силы воли не хватило, чтобы сдержать крик. Я согнулся, защищая живот и лицо, удары хлыстом посыпались по моей спине. «Я сказала, сидеть тихо», «Ты будешь меня слушаться», — и тому подобные фразы слетали с ее губ во время казни. Спустя минуту я серьезно задумался, что у Иры совсем не все дома. Вскоре после этого она успокоилась и, бросив хлыст, быстро вышла из комнаты. Спина горела так, что я боялся разгибаться. Вздрогнул, когда она вернулась и приблизилась. Несмотря на жуткую боль, все же различил добавившееся жжение.

-Немного перестаралась, — виновато созналась она, смазывая мне открывшиеся царапины. — Ну ничего, мы все друг у друга учимся. Не бойся, я не стану ломать такую хорошую игрушку: она мне очень нравится.

Последняя фраза, в сочетании с тем, что она взъерошила мне волосы напоследок, прозвучала так мило, что я едва не прослезился. Она ушла и вопрос «что делать» поднялся вновь. Шуметь, чтобы вызвали полицию, имея в распоряжении лишь наручники, да ноги дело провальное, учитывая ее реакцию на это. Можно, конечно, врезать ей ногой по челюсти — учитывая тренировки, это ее вырубит моментально, но дальше что? Определенно такой подход не сработал бы. Былое возбуждение пропало напрочь, и будущее было столь туманно, что я совершенно растерялся, но жажда как-либо облегчить свою судьбу была очень мучительной. В конце концов она действительно могла оказаться какой-то ненормальной. Но оставлю эти рассуждения, ведь в таком случае я бы вряд ли решил поделиться переживаниями таким образом.

Говорят, когда все органы чувств перекрыты, с помощью определенных приспособлений, человек начинает медленно сходить с ума, мучаемый галлюцинациями. У меня отобрали по сути лишь зрение, но это не помешало слегка «поплыть», по крайней мере, в отношении времени — точно.

Сидеть на одном месте невозможно, а сдвинуться так, чтобы не звякнуть наручниками — нереально. Прозвучал лишь легкий «дзинь», и фурия явилась вновь. «Уже лучше, но ты все равно не слушаешься», — печально протянула она. Я ожидал, что она снова возьмется за хлыст, но Ира решила быть мягче. Мне пришлось выпрямиться, чтобы не подставлять травмированную спину.

-Молодец, уже понимаешь, что наказание неминуемо, — довольно проворковала она. — Говорят, что СМ-отношения должны удовлетворять обоим партнерам. Чтобы всем было хорошо. Я хочу, чтобы у нас не было разногласий, поэтому сразу все расставлю по полкам. Хорошо будет только мне. А тебе будет хорошо от осознания этого факта, не иначе. У нас тут не сессия, а воспитательная работа. Очень важно, чтобы ты это понимал.

Она стала наносить удары лениво, словно из обыденности.

-Люди разные, не у всех интересы совпадают, а самое паршивое, что не все это понимают. Я сначала искала другие пути закрыть свои душевные раны, сперва простые сессии, но мне это не подошло. Все считают, что если ты женщина — ты хочешь трахаться, если ты ищешь секс — анальный и оральный, а так же окончание на лицо вообще обязательны. Если говорят «госпожа» — это означает принудительный кунилингус, футфетиш или страпон, забывая, что это лишь благодарности Госпожи, а не основная часть сессии. Один почему-то решил, что подчинение включает в себя обязательное переодевание в женскую одежду. Представь себе: волосатый мужик сорока лет с животом, в женском? Кинул мне фото в чулках, меня чуть не вырвало. Мерзость. А вот насчет тебя подумаю. Ты такой гладенький, подтянутый. Посмотрим, как можно с тобой поиграть.

Похоже, она целый день решила быть дома — суббота же. Ей нравилось оставлять меня одного надолго, чтобы потом явиться и наказать за то, чего не сделать невозможно. Я понимал, зачем она это делает. Долгое пребывание в состоянии амебы — чтобы я научился ценить ее внимание. Наказание в нарушение приказов — поучение. Ставить невыполнимые задачи — чтобы я смирился с неизбежностью. Черт возьми, я уже начал вливаться в этот жуткий процесс обучения.

-Мое внимание — награда, мое прикосновение — награда, — вдавливала она в меня во время очередного наказания. — Забудь про все, что не имеет отношения ко мне, у тебя теперь нет иного удела, кроме этого. Ты же сам этого хотел.

Кондиционер позволял существовать более-менее сносно, но коротать время было весьма скучно. Единственным развлечением было привлечение ее внимания, чем я иногда и пользовался, когда становилось совсем невыносимо. В конце концов я перестал закрываться, полностью отдавшись на ее милость.

-Ты быстро учишься, — радостно заметила она. — Это нельзя оставить без внимания.

Она снова уселась на стул, ее ножки опять прильнули к моему лицу. Она решила немного рассказать о себе, в больших подробностях, чем она упоминала в письме. Ее ножки массировали мое лицо и грудь, она хотела, чтобы я побыстрее привык к их запаху и воспринимал его с наслаждением. Очень и очень подготовленная женщина.

Распаковывать меня она пока не хотела. Единственным взаимодействием было лишь наказание или награда прикосновением ножками. Надо было что-то делать.

Я надолго замер, стараясь не издавать вообще никаких звуков. Вместо этого погрузился в фантазии, что бы я с ней сделал, коль получилось освободиться. Как ни старался, все мысли о мести, об изнасиловании ее меркли, едва я думал о том, как она начинает заниматься моим воспитанием более досконально. Мне нравилась мысль о том, что я привязываю ее к кровати и в отместку трахаю всю ночь, но ее перебивала идея о том, что она прижимает мою голову к своей киске и заставляет вылизывать ее час за часом, заливая меня своими соками, которые вскоре должны были стать для меня сладчайшим нектаром.

Ее такое мое тихое поведение удивило: Ира зашла проведать меня — мало ли уже помер. Заслышав это, я встал на колени и выгнулся, чтобы было видно мой вставший член. Моя хозяйка подошла и снова уселась на стул, размышляя, что со мной делать. Вскоре ее ножки снова заскользили по моему телу, иногда прикасаясь к члену.

-Хорошая игрушка, — довольно прошептала она. — Такой сладкий ты у меня. Трахаться хочешь, да? С одной стороны тебя надо наказать за такие мысли, а с другой… мне так нравится, что ты столь сильно хочешь меня. Ты должен меня хотеть. Я же теперь все для тебя. Бить я тебя не буду, но немного поиграю.

Я не смог сложить впечатления о том, что случилось дальше. Она то надрачивала член ножками, то легко била его, но снова принималась ласкать. Это было довольно странно, но приятно. Наигравшись, она снова оставила меня в одиночестве. Идеи о том, как бы снова привлечь ее внимание, при этом не получив по шее, отчаянно меня избегали.

Я не понял, сколько прошло времени, толи час, толи вся неделя. Но есть мне предложили лишь под вечер. Ира наконец-то сняла с меня повязку, я сперва чуть не ослеп от яркого света: занавесить окна она посчитала лишним. Одежду она не меняла. Ей не нужно было одеваться по-сессионному, ведь для нее это было стилем жизни. Она сидела на стуле в вольной позе, развалившись и расставив ноги. Я не сразу заметил тарелку, стоящую передо мной. Поняв, что кляп она пока снимать не хочет, обратил свой взор на ее ножки и промежность. Пусть все самое интересное было закрыто, вид все равно был очень притягательный. Член зашевелился.

-Правильно. Ты всегда должен хотеть меня. Даже когда я требую обратного, ты всегда должен хотеть меня. Сейчас я сниму кляп, но знай: если ты закричишь, то узнаешь, что мои ножки могут даровать не только наслаждение, но и причинять страшные страдания.

Я кивнул ей, и кляп наконец-то был снят. Она протерла его, пока я старательно разминал затекшие челюсти. Тарелку ко мне подносить она не собиралась. Пришлось выгнуться, игнорируя болящие руки, и есть прямо ртом. Картошка с котлетой лежали на тарелке, стоящей у ее ног. Когда я принялся за трапезу, она положила одну ногу мне на голову. Сидела молча, пока я жадно поглощал то, что она приготовила.

-Женщина все равно остается женщиной, — ласково сказала она, вытирая мне губы салфеткой. — Ты научишься видеть разницу.

-Спасибо, вы потрясающе готовите, — подобострастно сказал я.

-Благодари.

Мое сердце в груди подпрыгнуло, когда я решил, что она сейчас снимет с себя шорты и позволит себе отлизать, но она торопиться не хотела. Вместо этого я снова склонился перед ней и старательно вылизал ее потрясающие ножки. Она и не думала уходить, наслаждаясь процессом. Лишь когда у меня окончательно пересохло во рту, позволила передохнуть и наконец-то вдоволь напиться.

На меня одели ошейник и наконец-то вывели в туалет. Не умудрись я сделать все дела в поезде, наше знакомство было бы менее приятным. Когда я вышел, она снова привела меня в комнату, сняла ошейник и села на диван. Я сел на колени перед ней.

-Я человек адекватный, — заявила она мне. — И прекрасно тебя понимаю. Ты знаешь, что с тобой будет. И я все-таки должна спросить: ты согласен продолжать? Конечно, если ты против, я вышвырну тебя вон в таком виде и катись ты куда подальше. Но мне показалась, что ты представляешь из себя нечто большее, чем остальные мужчины.

Наверное, если бы мне позволили сегодня хоть раз кончить, мое решение было бы иным. Но вместо того, чтобы прислушаться к тихому голосу разума, я взял с дивана ошейник и сам одел его на себя. Она дала мне одни наручники, и я приковал себя к батарее. Вторые она защелкнула сама так, чтобы мне можно было лечь на пол. Кляп снова занял свое место, как и повязка. Ира ушла, не говоря ни слова.

Когда она наконец-то сняла повязку, за окном было уже темно, в комнате по дальним углам тускло горели два светильника. Рядом со мной валялась куча одежды, явно не стиранной. Ира сняла кляп и сунула мне в рот чулки, затем вернув кляп на место. Потом села на диван так, чтобы я за ручкой не видел ее таза, сняла шорты. Уставившись на меня, она начала мастурбировать. Она сладко стонала и выгибалась, занимаясь собой около часа. Я насчитал несколько оргазмов, скрутивших ее. Наконец, она стянула трусики, после чего снова оделась. Видимо, видеть ее обнаженной мне было еще рано. Она надела пропахшие собой трусики мне на лицо и удалилась, приказав спать. Вздохнув, поражаясь происходящему, я устроился на ее белье.

Утро следующего дня было тяжелым: от спанья на полу все тело болело. Меня разбудили ее ножки, ласкающие лицо. После завтрака и посещения ванной, Ира устроила очередную порку, потому что я слишком долго возился в душе. Под руководством хозяйки я приводил в порядок свое обиталище. Окружение преобразилось согласно вкусам Иры. По стенам была натянута черная ткань, все сокровища, купленные ей в секс-шопах, выставлены на обозрение, чтобы до них было проще добраться, диван передвинут в середину комнаты, напротив него появилось большое зеркало. Довольная проведенной работой, женщина решила пойти прогуляться по жаре, меня же снова приковала к батарее.

Решив, что пора переводить пытки на новый уровень, она на сей раз не оставила меня один на один с самим собой, но поставила передо мной ноутбук, запустив свою коллекцию порнофильмов. Надо заметить, такое времяпровождение мне понравилось куда больше, хотя невозможность приласкать свой член была мучительной. Сюжет первого (в фильмах ее коллекции он был, ну, женщина же) рассказывал о жене, недовольной своим мужем, решившей пуститься во все тяжкие, используя мужчин, как ей вздумается. Второй был посвящён легкому бдсм-у, привычному глазам простого обывателя: в основном секс по принуждению и футфетиш. Не знаю, случайно ли плейлист выстроился в таком порядке, или Ира решила повторить историю о своей жизни в ином изложении, вдолбив мне ее в голову.

Наконец, во входной двери повернулся ключ. Она вошла, бросила какие-то вещи на кухне, судя по звуку, и тут же побежала к новой игрушке. Женщина была вся мокрая: на улице стояла страшная жара. Не отрывая от меня взгляда, она сняла с себя верхнюю одежду, оставшись лишь в трусиках и лифчике. Медленно подошла ко мне, заявив, что мне еще рано видеть ее полностью обнаженной, и снова надела повязку мне на глаза. Запах ее тела ударил мне в ноздри. Она сняла с себя все и уселась мне на ноги, сильно прижавшись ко мне. «Ты должен привыкать к моему телу, оно ведь так сладко для тебя», — прошептала она.

Ира елозила на мне, томно дыша, растирая по мне свой запах. Просмотренные порнофильмы заставили воспринимать это с невероятным возбуждением, а не отвращением. После этой метки снова последовало наказание из-за того, что я не был достаточно приветлив с ней. Рассыпавшись в извинениях, добивался снисхождения, хотя она не отказала себе в удовольствии отвешивать мне пощечины, пока я стоял перед ней на коленях. Смягчившись, она все же позволила мне насладиться лаской своих ножек. Мои губы и язык снова забегали по ее пальчикам и ступням, старательно лаская их.

Остаток дня убил на уборку квартиры. Ира считала своим долгом постоянно поучать меня, не выпуская из рук . Она стояла надо мной с суровым видом, скрестив руки на груди, готовясь применить свой любимый атрибут по малейшему поводу. Не упускала возможности отпустить комментарии, что я даже с такой простой задачей еле справляюсь.

Надо заметить, она всегда знала, когда нужно применить кнут, а когда — пряник. Перед сном, удовлетворенная моей работой, она позволила мне кончить, но по ее правилам. Заставив встать на четвереньки, она отвела мой член назад и надрачивала только так.

-Завтра понедельник, мне придется ненадолго заскочить на работу. Ради твоего воспитания я оформила небольшой отпуск, но нужно закончить некоторые дела, которые на остальных нельзя перекинуть. Порой так обидно, что вокруг нет людей, на которых можно положиться.

Вскоре с лаской последовали новые удары: ей не понравилось то, что я неправильно ее воспринял, ведь в награду мне позволялось кончить, а не наслаждаться процессом. После пары предупреждений она потянулась к хлысту, тут уж мне пришлось быстро учиться, когда она говорит на полном серьезе и спорить с ней нельзя. Она собрала спущенную сперму в руку и размазала ее по своей груди.

-Сперма очень хороша для кожи. Прекрасно, что вместе с игрушкой у меня появился источник такого крема.

Большая часть следующего дня была посвящена очередному просмотру ее коллекции. Ее суть была ясна: мужчины постоянно использовались или унижались, при этом всячески показывая всем своим видом, что такой удел их полностью устраивает, и иной судьбы для них нет. Пропаганда такого образа жизни была весьма настойчивой, Ира старательно пыталась перестроить мое сознание.

-Пора немного расширить твой функционал, — сказала моя повелительница ближе к вечеру.

Третий день моего обучения подозрительно напоминал предыдущий, но причина была лишь в неспешности Иры и расчетливости ее плана обучения.

-Ты показал, что хорошо орудуешь языком, было бы глупо использовать ее потенциал только на моих ножках. Я вижу, ты сильно к ним пристрастился, но теперь мы немного раскроем горизонты.

На этих словах я в надежде уставился на ее пах, ожидая, что наконец-то попробую ее на вкус, чего рассчитывал сделать еще в субботу.

-Нет, мальчишка, не так быстро, ты еще не убедил меня в своем желании принадлежать мне, чтобы прикоснуться к моему сокровищу. Оно достанется тебе, только если ты будешь старателен, послушен и исполнителен. А пока что покажешь свое мастерство на другой моей дырочке. Но не волнуйся: она будет не менее сладкой для тебя.

Повязка заняла свое место: мне рано видеть ее обнаженной, как она неоднократно подмечала. Меня отстегнули, и я медленно двинулся вперед: Ира устроилась на диване, подставив свою попку ласкам. Я видел, как она заранее недвусмысленно положила на него хлыст, показывая, что меня ждет, если я окажусь слишком неумелым или достаточно наглым, чтобы притронуться к ее киске.

Мой нос ткнулся в ее ягодицу. Мне было запрещено прикасаться к ней руками, так что

медленно двинулся в сторону в поисках божественной ложбинки. Мне безумно хотелось увидеть ее шикарную пышную попку, но для этого надо было служить ей тщательно и беспрекословно, чтобы добиться такой чести.

Мой язык неторопливо двинулся вниз и вскоре нащупал колечко ее попки. По телу пробежала волна сладостной неги, и я приступил к исполнению своего предназначения, старательно лаская ее попку. Ира была терпелива и снисходительна, подсказывая мне, как следует себя вести. Она говорила, когда нужно водить языком по колечку, когда нежно монотонно отлизывать, а когда слегка проникнуть внутрь и помассировать по кругу ее дырочку. Вскоре я научился улавливать сокращения ее мышц, прислушиваться к ее дыханию, чтобы опережать приказы, правильно их угадывая. Убедившись, что я освоил ее уроки, Ира решила поговорить на несколько другую тему.

-Многие не переносят и мысли об ануслинге. Это кажется им чем-то грязным и неприятным. Конечно же, ты не такой, мой мальчишка. Игрушка понимает, что это доставляет мне невероятное удовольствие. Ласка попки — это так сладко, так приятно. Ты должен понимать, какая честь тебе оказана, попробовать ее. Это лишний раз укажет тебе на твое положение. Ты мужчина, игрушка, и место твое — около женской попки. Конечно, тебя это полностью устраивает. Я видела, как ты смотрел на нее, она тебе понравилась. А ты очень нравишься ей.

Язык вот-вот был готов отсохнуть, потому что Ира и не думала прерываться, наслаждаясь процедурой. Она явно ласкала свою киску, возбуждаясь все сильнее. Наконец, она сильно прижала меня ручкой к своей попке, побуждая засунуть язык так глубоко, как только можно. Она кончила, громко застонав, ее тело затряслось в агонии. Когда она затихла, я вопросительно лизнул ее попку, на что она мило мурлыкнула. Решила в награду вытереть об меня ручки и свою киску. Женщины чем-то похожи на кошек: им просто необходимо оставить на своем партнере, или в моем случае, игрушке, свой запах.

-Зачастую отношения сводятся к обмену жидкостями, — сказала она мне во вторник. — Это очень важная часть, ведь через этот обмен организмы получают информацию друг о друге. Мне о тебе знать не обязательно. А вот ты должен знать обо мне все.

Эта фраза была прелюдией к следующей стадии моего обучения. Отныне я должен был принимать ее плевки. Она заставила меня становиться на колени, запрокинув голову и открыв рот. Спустя мгновение в него попадала порция ее слюны — еще один вариант награды.

-Всякий воск, ранения, бондаж, прочие атрибуты бдсм-а тебя не ждут, — завила она. — Они, конечно, интересны в какой-то степени, но это именно истязание, а не обучение к подчинению.

Обучением она так же считала новую фишку, которую я воспринял как страшнейшую муку. Надев на меня повязку, уже мне осточертевшую, она устраивалась максимально близко ко мне, положив ноги на плечи. В ее ручках вибрировал резиновый член, который проникал в столь алкаемую мной киску. Женщина, которая была для меня смыслом существования, удовлетворялась заменителем, когда я ничего не мог поделать — это ли не страшная кара. За то, что я был послушен и сидел неподвижно, Ира позволила мне облизать свою игрушку, которая вся была покрыта ее ароматным соком. Ей это очень понравилась, так что она принялась трахать им меня в рот, что я посчитал весьма жутким делом.

-Ты очень быстро учишься, — сказала она таким голосом, будто подготавливала к чему-то очень важному. — Поэтому сегодня ты получишь самую большую награду, которую только может дать женщина. Если умудришься накосячить — пощады тебе не будет.

Сердце забилось так, будто готово было раздробить грудную клетку. Моя богиня устроилась на диване, разведя в стороны свои божественные ножки. На мне по-прежнему была повязка, но фантазия с лихвой компенсировала потерянное зрение. Не смотря на то, что мой язык едва отошел от ануслинга, я осторожно приблизился к ней и приготовился получить богатейшую награду за свою службу. Либо из-за ее тренировок, либо из-за возбуждения в несколько дней, запах ее киски был столь сильным и манящим, что просто оглушал. Едва мой язык коснулся ее, как я позабыл обо всем на свете, полностью отдавшись доставлению удовольствия своей повелительнице. Она благодарно постанывала, а я не думал останавливаться, лакая нектар из ее цветка.

-Хорошо лижешь, — только и сказала она. По тому, что она решила снова меня подоить, опять зачем-то заведя член назад, я понял, что справился отлично. Либо ей опять просто нужен был крем.

Отныне она пожелала просыпаться от моего языка в своей попке, так что теперь мне было позволено перемещаться по квартире и видеть ее божественное тело. Она не отягощала себя лишней одеждой, перемещаясь по дому почти в неглиже, заставляя мое дыхание замирать каждый раз, когда она оказывалась рядом. Она не снимала лифчик, заявляя, что я пока недостоин видеть женскую грудь, но мне было достаточно наслаждения остальным ее телом. Ее фигура, ножки и в особенности манящая попка были произведением искусства для меня.

Когда я вылез из ее одеяла на следующий день, как следует обласкав ее попку, по глазам понял, что она затеяла что-то новое. Скрывая улыбку, она заставила меня лечь на ее колени, зажала мой член между своих ног и от души врезала по заду.

-Где же ты так долго пропадал, — прошипела она, шлепая раз за разом. — Так долго тебя ждала, даже не представляла, что ты настолько хорошим будешь.

После обязательных процедур вроде кормления и ласк ножек и попки, она снова заставила меня стать на четвереньки, но вместо ожидаемого доения принялась шлепать меня по заду своей игрушкой.

-Не пытайся вспомнить, за что ты провинился, это не наказание, это просто подготовка.

Что-то нехорошее шевельнулось во мне.

-Сначала я к страпону была совершенно равнодушна, скорее даже против. Но знаешь, всякие рассказы, группы вконтакте… они меня убедили, что без этого не может быть полного подчинения. Если я хочу контролировать тебя, я должна контролировать твой зад. Так что сегодня он будет принадлежать мне.

Глупо было бы предположить, что я не возмутился бы такому предложению. Мое возмущение было встречено такой яростью, что мне пришлось свернуться в клубок, чтобы защититься от ее ударов. Ира посчитала, что я и в мыслях подумать не могу, чтобы отказать ей в чем-то, поэтому такое мое поведение повергло ее в бешенство. Я был вынужден согласиться.

-Конечно, ты отдашься мне! — кричала она. — Ты забыл, что теперь принадлежишь мне и будешь делать все, абсолютно все, что я скажу?! У тебя нет своего мнения, тварь, я думаю за тебя, а тебе нужно только выполнять!

Закрепляя свой успех, она заставила меня лечь на спину и уселась на мое лицо, натирая его своей киской. Мне пришлось спешно ей отлизывать, чтобы хоть немного унять ее ярость. Только когда капли сока побежали в мою глотку, она немного успокоилась. Поделившись своей слюной, она отправила меня в ванную приводить себя в порядок.

Я зафиксирован на кровати, во рту снова кляп. Началось все с доения — Ира милостиво решила меня как следует возбудить, чтобы боль слегка притупилась. Я чувствую, как она мне смазывает зад смазкой. Страпон, надетый ею, начинает тереться между моих ягодиц. Рожденное ее убеждениями чувство заставляет меня желать поскорее получить его внутрь.

-Я не говорила раньше, но у тебя красивая попка. Она просто создана для того, чтобы принадлежать такой сильной женщине, как я. Думаю, она будет счастлива, что наконец-то ее предназначение исполнится.

Когда я убеждал девушек на анальный секс, пытался сделать все, чтобы первый опыт был максимально безболезненным. Долгая прелюдия, ласки киски и, если девушка адекватно это бы восприняла, нежные ласки попки языком с легким проникновением. Осторожно, палец за пальцем, попка расширяется, пока не может полностью принять мой член. У Иры были совершенно иные методы.

Она сказала, что использовала самый маленький по диаметру страпон (тот факт, что он у нее не один уже заставил меня опешить). Мне от этой новости было совершенно не легче. Сначала он лишь ткнулся мне в зад, а потом стал упрямо переть вперед разрывая меня. Ясное дело, я заорал и задергался, но моя мучительница лишь усилила давление и осадила меня хлыстом по спине. Ощущение было такое, что меня просто расщепит на части. Войдя полностью, она замерла, весьма милостиво позволяя мне привыкнуть к ощущениям. Какой там привыкнуть, американский подарок Хиросиме так не жарил, как тогда пылал мой зад. Ира очень медленно вытащила, добавила смазки и снова вошла. Мои вопли ее лишь раззадоривали. Наконец, она посчитала, что я достаточно подготовлен, поэтому принялась с наслаждением меня трахать.

Вид того, как моя богиня занимается со мной столь кошмарным занятием, отражаемый в зеркале, заводил не на шутку, не смотря на страшную боль. Я понимал, что мне следует двигаться ей навстречу и наслаждаться процессом, но опять та же боль не позволяла мне делать ничего, кроме как безжизненно распластаться на кровати, выпятив свой зад. Ира была очень выносливой женщиной, а такой факт, как эякуляция, способный резко сбавить темп трахающего, ей был вообще незнаком. Она трахала меня до беспамятства, после заставив себя вылизать сзади и спереди, под конец закончив процесс доением, от которого я забрызгал все ее спину (она специально подлезла под меня, стоять я мог лишь на четвереньках). Я без сил упал на диван, хозяйка же смилостивилась и решила, что на сегодня с меня достаточно.

«Чтобы не затягивалась», — так она оправдала утренний сюрприз, когда, после того как я отлизал ей попку, она снова нацепила страпон. Пожалуй, лишь голод заставил ее оставить меня в покое и отправиться на кухню. Садиться я просто боялся.

-Пора, — сказала она вечером, после того, как провела со мной практически все возможные процедуры. — Ты все-таки мужчина, и должен удовлетворять все мои сексуальные потребности, не смотря на то, что являешься моей игрушкой.

Она приказала мне лечь на спину и возбудиться. Вероятно, она имела ввиду, чтобы встал член, потому что я итак весь пылал, но эрекция испугалась недавнего страпона. Когда такая женщина выдает столь изумительный приказ, не подчиниться просто невозможно. Не веря своим глазам, я смотрел, как она медленно присаживается на мой член. В ней было столь тепло и уютно, что невольно застонал от удовольствия. Она принялась скакать на мне, иногда заставляя открыть рот, чтобы принять ее слюну.

-Не вздумай кончить раньше меня. Я слезать с тебя не буду. Кончишь внутрь — залечу — заставлю на себе жениться. Это все после того, как изобью до полусмерти.

Мотив потрясающий. Таких немыслимых усилий над собой я не применял никогда, проклиная ее потрясающую выносливость. Она кончала и кончала, прыгая на мне, заставляя кровать скрипеть как проклятую. Ее груди в лифчике очень сладко прыгали, ее взор был подобен взгляду кровожадного хищника. Вот тогда я и понял, наконец, свое предназначение целиком и полностью. Кончить она меня заставила себе на попку, а после я долго втирал в нее свою сперму. Вскоре я остался один в темной комнате, лежа на разложенном диване, все еще сохранявшем ее запах.

-Когда ты кончаешь, твое мышление немного меняется, — разъясняла мне она очевидные вещи. Это последний участок, который я до сих пор практически не затрагивала. Сегодня я займусь и им.

Стояла суббота, неделя пролетела очень быстро. Меня ждал самый важный урок за весь период обучения. Она меня не привязывала, рот и глаза не закрывала. Она лежала на диване, страпон надет, смазан и зазываюше торчит вверх. Ира успела приучить меня к нему, поэтому я сел на него без каких-либо затруднений. Скакать на нем пришлось мне самому, тем самым показывая, что отныне буду доставлять хозяйке удовольствие всеми возможными способами. Но главный сюрприз ждал меня впереди.

Убедившись, что я вошел в раж и насаживаюсь на ее, пусть и искусственный, член, она начала мне надрачивать, причем старалась попадать в такт моим движениям. Я уже столь устал искать скрытый смысл в ее действиях, что даже не думал об этом символическом воплощении бисексуальности, или чего-то еще. Я просто продолжил отдаваться своей богине, но, как бы не старался сдерживаться, кончил весьма быстро: такой двойной стимуляции противостоять невозможно. Струя спермы растянулась от ее живота до лба. Глаза злобно зыркнули из-под белой полосы, но она ничего не сказала, лишь дернув бедрами, снова вгоняя страпон в меня.

Я не понял этого жеста и попытался подняться, но она лишь моментально схватила хлыст и заехала мне по груди. Преодолевая дичайшую неприязнь, я снова принялся скакать, а Ира опять взялась надрачивать собравшийся на боковую член. Второй оргазм пришел не скоро. Несколько капель спермы упало на живот повелительницы. Я тяжело дышал, все просто отваливалось. Не давая мне расслабиться, хозяйка, не вынимая из меня страпон, повалила меня на спину, а сама продолжила мое истязание, снова мучая и зад, и член, позволяя попутно испить своей слюны. Кончать на себя было ужасно неприятно, благо, запас семени уже подходил к концу. Член послал всех к чертовой бабушке и ушел баиньки, но Ира не успокаивалась, продолжая теребить его.

Я кончил еще один раз. Даже боялся задумываться, как долго продлилась вся процедура. Понимая, что ее игрушка вымотана, женщина опять устроилась у меня на лице, предлагая свою киску, полную соком до краев. Теперь отдуваться пришлось губам и языку.

-Знаешь, некоторые считают, что для полного унижения, нужно отдавать свою игрушку на растерзание настоящему члену. Чтобы трахал тебя не кусок резины, или из чего их там делают, а настоящий член из плоти и крови, чтобы ты узнал его вкус, чтобы пил чужую сперму. Как в этом шикарном паблике говорилось… «Многие мужчины жаждут забрызгать спермой женщину, не понимая, что сами должны ее принимать»… Как-то так.

Ход ее мыслей мне совсем не нравился, так что я чуть не подавился при очередном сглатывании.

-Мне эта идея не нравится. Конечно, это очень заводит, но я воспитываю из тебя женскую игрушку, а не педика какого-нибудь. И потом… я не хочу, чтобы ты принадлежал кому-то кроме меня.

Утро воскресенья. Она не спит, ждет меня в своей любимой позе для ласки попки: грудь лежит на кровати, ножки согнуты в коленях, ягодицы призывно расставлены. На этот раз я не торопился, как обычно, а все делал медленно и нежно. Я позволил себе вставить в ее попку палец, чтобы доставить больше удовольствия — она не возражала, но принялась ласкать свою киску. После долгих ласк, она попросила меня лечь на живот, что я беспрекословно исполнил. Она залила мой зад смазкой и вставила страпон, при этом полностью легла на меня и приобняла. Ира двигала своими бедрами очень медленно, вставляя страпон на полную длину. Ее дыхание щекотало мне шею, ногти слегка впивались в кожу.

Она попросила меня сесть. Смотря мне в глаза, она открыла моему взору свою грудь, сняв, наконец, лифчик. Я нежно присосался к ее соскам, неторопливо лаская их. Столь долго мечтал увидеть их, что потерял счет времени. Завершилось все сексом. Ира позволила взять себя и нежно трахать, позабыв обо всем другом. Наконец, она взяла член в рот и с упоением отсосала, проглотив спущенную сперму.

-У тебя билет домой на сегодня, — протянула она, слезы заблестели на ее глазах. — Не хочу тебя отпускать. Но и оставлять после того, что было сегодня, нельзя. Я не думала, что смогу повстречать такого, как ты. Я обучила тебя всему, что могла. Жаль только что учителем я стала из-за своего горя, а не убеждений с рождения. Конечно, ты уже не сможешь жить, как раньше. Но теперь ты стал лучше, теперь ты знаешь, что такое женщина. Ты такой хороший, я надеюсь, что ты найдешь ту, которая сможет вдоволь воспользоваться твоим потенциалом и возьмет тебя уже без остатка.

Я ушел. Она права: все мужчины одинаковы.

Ваши комментарии или мысли (если вы все же осилили столько текста) жду на

Category: Подчинение и унижение