Под гипнозом по-русски

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Я лежал в постели и занимался своим любимым делом. Вы думаете, я обдумывал судьбы России? Вовсе нет. Я банальнейшим образом дрочил. (Что поделаешь — возраст такой) Да господа! У меня не было девушки, меня они даже не целовали ни разу. Стеснялись? Боялись? Я вроде бы не урод, далеко не урод, господа! Некоторые даже находят меня красивым, но почему-то никто не отважится подойти и высказать своё мнение, глядя в мои глаза (чёрные и бездонные). Тут, как говорится, «Не заменит нежность влажную промежность». Но даже нежности мне хватило бы вполне. Иногда, особенно когда я ложился спать, я чувствовал в душе (да и рядом с собой, на моём узком, холодном диване) такую огромную пустоту, что готов был рвать зубами одеяло, выгрызать пух из подушки, орать, реветь, выть! И вот поэтому-то, уважаемые господа, мне приходилось как-то выплёскивать (в прямом смысле) своё желание из себя и я занимался этим грязным, неблагородным делом.

Когда я занимался онанизмом, я представлял себе своих одноклассниц, да и иногда девушек из другого класса в совершенно различных позах, положениях, ситуациях. Это меня дико возбуждало и я кончал примерно минуты за три, не больше. Спермы при этом выплескивалось немало, я уже избегал носить трусы темного оттенка (чтоб родители ни о чём не узнали). Кончив, я немедленным образом засыпал. Я читал в какой-то книжке, что мастурбация — это лучшее снотворное и если не мог заснуть, активно его применял. (Вообще же, я дрочил практически каждый день). Так я и жил. . . Иногда я мечтал о том, чтобы научится управлять людьми, действовать на них гипнозом или чем ещё. Я покупал множество «мистической» литературы, читал учебники по психологии, поднаторел в этой науке, но гипнотизировать не научился и понял, что гипнотизёры — шарлатаны, что так не бывает вообще и что мне тем более никогда не стать гипнотизёром. Ну что же, зато я знал, что такое «коллективное бессознательное» и имел по биологии твёрдую пятёрку.

Что-то я заболтался. Надо рассказывать дальше.

Как уже говорилось раньше, я кончил за три минуты и заснул. Естественно, часов через восемь-девять я проснулся. Надо было уже идти в школу и поэтому я встал с кровати и пошел в туалет. Отлив, я умылся, причесался и позавтракал. Я старался завтракать мало, чтоб поддерживать в форме свою фигуру. На завтрак, как обычно, было одно яйцо, хлеб с маслом и чай. Ровно в половине восьмого я вышел из дому. Вот как выглядел ход моих мыслей:

«Вот я иду по улице. Довольно прохладно, минус 25 и ветер, сшибающий с ног. Машина проехала. . . Шикарный такой «Лексус», надо предложить отцу, чтоб купил такой же. Не купит, конечно, откуда у нас такие деньги? Да мне и УАЗик новый нравится. У Ленки такая классная грудь. . . А у Машки такая шикарная попочка. . . Теплотрассу пробило — пар идёт. Безобразие! Даже ограждение не поставили! А вот тут кажется кто-то что-то разли. . .»

В этот момент я поскользнулся и грохнулся на землю, больно шваркнувшись затылком. В глазах мир разлетелся миллиардами сверкающих солнц, всё вдруг потемнело и я на минуту ослеп.

Никто не знает, сколько бы я так пролежал, если бы не добрый прохожий. Он поднял меня, отряхнул, спросил, живой ли я или нет. Я вяло пошевелил губами и ответил, что, кажется, жив. В глазах стал постепенно проявляться мир, но на его изображении, как на экране старого, убитого, плохо настроенного монитора всё ещё проскакивали маленькие цветные искорки. Я закрыл глаза, открыл, закрыл, открыл. С «видеокартой» всё наладилось, но вот цел ли «процессор»? Я пощупал затылок, и констатировал, что «процессор», в принципе, цел, но вот прикосновения к нему отзываются звонким стуком, где-то в глубинах «корпуса». Наверное, крыльчатку кулера сорвало. Надо придти домой, поставить новые драйвера, тьфу!, то есть выпить аспирину и лечь отдохнуть, тьфу!, перезагрузиться . . . Так! Меня уже клинит, надо топать домой.
Пошатываясь (совсем как Шатобриан), я поплёлся домой.

Мама на работу ещё не ушла, только собиралась. Она увидела, что я вернулся и спросила: «В чём дело, сынок?». Я глянул на неё и сказал:

— Мам, принеси воды, пожалуйста, и аспирин ещё.

Она вдруг как-то повернулась и деревянными, отточенными движениями пошла на кухню, налила воды, взяла аспирин и протянула мне. Я проглотил таблетку, запил её и отдал стакан обратно. Сейчас надо раздеться и полежать. Я немедленно проделал вышеобозначенное и когда моя мама спросила, что случилось, я ответил, что сильно ударился головой по пути в школу и мне надо отдохнуть. Она спросила:

— Может вызвать врача?

— Да нет, не надо, мам, всё и так обойдётся.

Она вдруг каким-то не своим голосом произнесла, что «всё будет хорошо» и стала собираться на работу.

Я задумался . . . Что это такое случилось с моей мамой, что она так странно говорит и двигается? Причём она делала так, только когда я её о чём-то просил, а такие обычные движения, как причёсывание волос она делает как обычно. Что случилось? Может, тоже «процессором» ударилась? Тогда пусть тоже выпьет аспирину. Надо ей об этом сказать.

Я встал, прошёл в коридор. Мама уже была одета но я всё равно подошёл к ней и сказал, что тебе, мол, мамочка, тоже надо аспиринчику выпить, а то ты тоже какая-то не такая, как обычно. Она на меня как-то странно посмотрела, и сказала, что чувствует себя очень хорошо. Я взглянул ей в глаза и повторил просьбу. Тогда она прошла на кухню, налила стакан воды и запила таблетку. Все её движения были как у робота, но плавности в движениях было уже больше. Отчего бы это?

Во дворе уже сигналила машина и мама поспешила на улицу. Я закрыл за ней дверь и стал размышлять.

Может, это во мне дело? Может, после того, как я стукнулся башкой об асфальт, я вижу всё не в таком свете? Я торможу? Я становлюсь эстонцем? Процессор теряет заветные frames per second (кадры в секунду)? Не похоже. Что же всё-таки случилось, а?

Я включил телевизор, там как раз шло «Доброе утро» c. Понаблюдал немножко за телеведущими и понял, что тормозилово с процессором и возможный конфликт с устройством «Глаза» не оправдало себя. Все двигались как обычно, всё шло как обычно. В чём же дело, мать вашу?! Я решил, что надо бы немного поспать и уже было приготовился сделать это, как вдруг зазвонил телефон.

Звонила моя двоюродная сестра. У них отменили уроки (а училась она в моей же школе, просто жила в другом доме и училась на класс старше меня) и она подумала что неплохо будет, если она придёт ко мне. Действительно, неплохое предложение. Я тут, понимаете ли, с подозрением на сотрясение мозга, стараюсь заснуть, а она напрашивается в гости. Ладно . . . С родственниками надо всегда поддерживать хорошие отношения и поэтому я согласился, чтобы она пришла.

Она подошла минут через пять (видите, уважаемые господа, как мы близко живём?). Её движения не были тормозными и она двигалась совершенно нормально. Я уж было совсем успокоился, но не тут-то было! Когда мы сели за стол, налили себе чайку, стали болтать и я попросил её передать мне сахарницу, она тоже стала подтормаживать!

И тут я окончательно врубился в принцип глюка! Весь тормоз начинался тогда, когда я просил человека что-либо сделать. И когда он это делал, он делал это, возможно, не совсем по своей воле! А это значит . . . Господи, неужели гипноз возможен! Майн Гот! И я овладел этим искусством после того, как ударился затылком? Ну да, именно после этого! Во всех американских (тьфу, мать твою!) всякая фигня с героями происходит тогда, когда они ударяются головой. Ура! Ура!! Ураааа!!! Всё! Я — граф Калиостро! Теперь нужно как-то опробовать эту новую возможность.

Я вам не говорил, но моя сестрёнка очень сексуальная девушка.
И, грешен, я часто в мечтах имел и её. Наступил час попробовать её в реальности!

Я взглянул на сестру, дождался, когда она поднимет глаза на меня, и сказал ей (мой голос был довольно нетвёрдый, так как я волновался и ещё не знал, как она отреагирует):

-Таня, знаешь, мне очень нравятся твои груди (её недоумённый взгляд) и поэтому я хочу (в моих интонациях стала звучать стальная нотка) чтобы ты сейчас сняла свою кофточку и показала бы мне их в полном объёме.

Подействовало! Она встала, потянула вверх за низ кофты и сняла её и белые, нежные девичьи груди, закованные в тёмно-синий лифчик предстали моему взгляду. Тут я решил взять всё дело в свои руки.

Я подошел к ней сзади, дрожащими от волнения руками расстегнул застёжку лифчика и отбросил его в сторону. Потом я развернул Татьяну к себе лицом и поневоле залюбовался.

Небольшие, ослепительной белизны груди, большие розоватые сосочки, острыми конусами стоящие то ли от возбуждения, то ли от холода.

Я нагнулся, взял один сосок в рот и стал медленно его посасывать. Откуда-то из сестрёнкиной груди до меня донёсся утробный стон низкой ноты, который явно показывал, что девушка начала возбуждаться. Я пальцами нащупал другой её сосок и стал легонько его пощипывать. Это её добило и она запустила свои руки мне в волосы и прижала покрепче к себе.

И тут я осознал. Боже! Что же я делаю, ведь это моя сестра, пусть даже и двоюродная? Это же инцест! Я резко отодвинулся от Тани, посмотрел ей в глаза и произнёс очень отчетливо, хоть и дрожащим немного голосом:

-Послушай, ничего этого не было! Оденься! Я твои груди не видел и ты ничего не чувствовала. Понятно?

-Да, я всё поняла, — с какой-то механичностью в голосе произнесла моя сестра.

-Повтори, что я сказал!

-Ничего не было. Ты мои груди не видел, и я ничего не чувствовала.

-Так, — сказал я, немного волнуясь, — теперь я щёлкну пальцами и ты всё забудешь. Ага?

Она кивнула головой и стала одеваться. Одевалась она опять же немного замедленно.

Когда она натянула на себя кофту, я щёлкнул (признаюсь, господа, это у меня не совсем получается), она как-то странно сморгнула и снова стала вести себя нормально.

Мы болтали, пили чай, закусывали печеньем, в общем, вели себя непринуждённо — так, как будто ничего и не было между нами. Вскоре она стала собираться домой.

Она ушла, а я остался один. Вот тут то я и стал обдумывать, как мне управлять своим новым даром и как его использовать в свое благо. Я был так возбуждён (не в сексуальном смысле этого слова!), что не заметил, как пролетел день.

«Завтра будет что-то. . .» — думал я, засыпая. Действительно, завтра грянет буря!

Настало завтра. Я встал и прошествовал в туалет, затем в ванную, в общем, сделал все свои обычные утренние дела, в том числе и завтрак. Настроение у меня было прекрасное, ведь сегодня — мой день! Я даже одевался быстрее чем обычно, да и в школу шел вприпрыжку, что со мной было последний раз во втором классе.

Я пришёл в школу, сдал дублёнку в гардероб и, одёрнув пиджак, пошёл в класс. Первым уроком была литература. Все наши уже стояли возле кабинета, причём соблюдалось такое деление — пацаны стоят отдельно, а девчонки отдельно. Я поздоровался со своими друзьями, толкнул дежурный анекдот и решил: сейчас!

У нас в классе учится неплохая девушка — Ленка. Очень симпатичная, длинноногая, в общем, всё при ней. Вот на неё я и решил направить всю мощь моего нового дара. Я подошёл к ней, поманил её пальчиком и когда мы встали в сторонке, посмотрел на неё своим «огненным» взглядом и сказал тихим, но твёрдым голосом:

-Лена, ты будешь делать всё, что я тебе скажу, ОК? Так вот, ты сидишь сзади меня, а так как девчонка ты симпатичная, очень мне нравишься, то я, несомненно, хочу тебя уже давно (как видите, уважаемые господа, я решил ничего не скрывать и переть напролом).
Я не прошу тебя мне отдаваться. Я лишь хочу посмотреть, что там у тебя между ножек. Поэтому, как только во время урока я посмотрю на тебя и подмигну, то ты широко разведёшь коленки в сторону, хорошо?

Та посмотрела на меня затуманенным взглядом и медленно качнула головой в знак согласия.

-Вот и хорошо. Люблю, когда меня слушаются.

И на подгибающихся и дрожащих ногах (ну вам бы, господа, пережить то, что я пережил!), я прошёл в класс. Здорово! Я полюбуюсь видом из-под Ленкиной юбочки. Мне уже очень давно этого хотелось, у меня прямо какая-то мания — смотреть на то, что у девушки под юбкой. Может, отклонение, может. . . не знаю! Во всяком случае сегодня мне удастся потешить своё желание и, может быть, не раз.

Урок начался, училка как всегда впаривала нам что-то про традиции романтизма в 19 веке, прочую лабуду (которая, надо заметить, уважаемые господа, давалась мне довольно легко). Где-то на середине урока я повернулся к Ленке и шёпотом её окликнул. Она обернулась и я ей подмигнул. Моя установка сработала и Ленка раздвинула ножки. Я стал любоваться той красотой, что открылась мне вдруг, как открывается кладоискателю заветный клад. Умопомрачительно! Такого я никогда в своей жизни не видел! Как говорится, есть, уважаемые господа, вещи, которые лучше секса, есть и вещи, которые хуже секса, но нет такой вещи, которая была бы совсем как секс.

Я созерцал её нижнее бельё, её чудесные ножки, маленькие светлые кучеряшки волосков, выбивающиеся из-под кромки трусиков и уже начинал возбуждаться. Надо как-то реализовать своё желание. Ничего, на перемене всё решится.

Через двадцать минут прозвенел звонок. Мы все стали собираться, но Ленка так и сидела с раздвинутыми ногами. Я понял, что требуется моё вмешательство, подошёл к ней, погладил по голове и шепнул на ушко: «Можешь сдвигать ноги. Мне понравилось». Она молча повиновалась и тоже стала собираться.

Я шел по коридорам школы, окрылённый собственным успехом. Когда я проходил мимо группы азербайджанцев, которые стояли около окна во главе со своим предводителем Аянуром (ходили слухи, что он приторговывал анашой и имел от этого неплохие деньги), они засмеялись, а Аянур сказал «Во урод!». Я, естественно, обиделся. Раньше я бы просто не обратил на это внимания, как учила меня Библия, но сейчас . . . сейчас у меня был поистине дьявольский дар! И решение его применить пришло как-то сразу.

Я не спеша подошёл к Аянуру, улыбающемуся золотыми коронками зубов, положил ему руку на плечо и сказал, глядя в глаза:

-Аянур, ты меня обидел. Я разве урод? Вот скажи: «Ты не урод». Скажи!

-Ты. Не. Урод, — медленно произнесло дитя гор.

-Вот и отлично! Вот и замечательно! Но знаешь, мужик, я всё равно на тебя обиделся и мне, по всем правилам, нужно компенсировать моральный ущерб от этого твоего слетевшего с языка слова. Дай пожалуйста (видишь, я даже произношу это волшебное слово) мне все твои деньги, которые у тебя в карманах, да поживей!

Аянур стал судорожно ворошить свои карманы, вытаскивая оттуда маленькие пачки грязных мелких денег (преимущественно, чириков и полтинников), а его соотечественники смотрели на меня как имам на шайтана. Я же принимал деньги с таким выражением лица, как будто так и должно быть. Тут из кармана Аянура выкатился какой-то блестящий шарик. По опыту я знал, что это анаша, завёрнутая в фольгу. Я поднял комок с пола и поводил у Аянура под носом.

-Так вот чем мы занимаемся во время учебного процесса! Ты что, мужик, анашой торгуешь? А? Признавайся!

-Да. Торгую.

-А ты знаешь, что распространение наркотиков уголовно наказуемо? Особенно в школе, потому что ты влияешь на ещё не совсем полноценных членов общества. Знаешь, что я тебе посоветую? Нет? Иди к директору и во всём признайся.
Тогда тебе скостят срок, может даже оправдают.

Я оглядел его банду и повторил приказ идти к директору. Все стайкой потянулись за Аянуром, прямо в кабинет директора.

Я торжествовал. Это была моя победа! А в руках пухлели пачки довольно ощутимых рублей. Я пересчитал их. Три тысячи. Здорово! Этого мне пока вполне хватит. Полученное «золото партии» (отличнейшей партии анаши из Афганистана) я положил себе в карман.

Надо было идти на другой урок. Это был английский. Его у нас вела довольно старенькая женщина, которую мы между собой называли «cuntface» (по-английски cunt — женский половой орган, а что такое «фэйс», думаю, объяснять не надо). Кличку она полностью оправдывала. Рожа у неё действительно была не ахти какая, но я как-то умудрялся учиться и даже, помнится, получал четвёрки. Но мне почему-то захотелось пятёрки. Тут гипноз определённо должен мне помочь.

Я зашел в класс. Все уже готовились к уроку, но англичанки не было. Она, как я понял, должна бы подойти позже и я решил этим воспользоваться и вышел в коридор.

Она как раз подходила к кабинету. Своим визгливым голосом она спросила:

-А ты почему не в классе?

Я подошёл к ней, переборов отвращение взял за руку, поглядел в глаза и твёрдым голосом сказал:

-Галина Савельевна (мне почему-то казалось, что её отец был полковником КГБ), мне кажется, что вы должны поставить мне пятёрку в этой четверти. И вы мне её обязательно поставите! Вы меня поняли?

Кивок головой.

-Вот и отлично! А сейчас вы отмените урок и пойдёте в туалет (довольно смелая мысль, вам не кажется?) и просидите там сорок минут. Поняли?

Опять кивок.

-Только не забудьте поставить мне пятёрку прямо сейчас, чтоб не забыть, хорошо?

Тупой кивок.

Я вошёл в класс, за мной следом вошла она, подошла к учительскому столу, взяла журнал, нарисовала мне в последней строке пятёрку и сказала: «Посидите пока, я сейчас вернусь», вышла из класса и пошла по направлению к туалету.

Я ликовал. Готовая и халявная пятёрочка была у меня в кармане. Однако, меня потянуло на клубничку и я знал, кто будет следующей моей жертвой. Я уже давно выбрал Машу. . . В своих мечтах я очень хотел с ней попробовать анальный секс, так как она была девушкой полной и у неё была миленькая пухленькая попочка. И вот час настал.

Я подошёл к Марье, нагнулся, посмотрел ей в глаза и сказал тихонько:

-Маша, давай выйдем в коридор, мне нужно с тобой поговорить.

-Хорошо, — ответствовала она тихим (и механическим, как водится) голосом.

Мы вышли в коридор, я приобнял Машку за талию и шепнул ей на ушко:

-Машенька, давай зайдём в этот чуланчик, мне хотелось бы заняться с тобой сексом.

Сначала она посмотрела на меня недоумённо, но я нацелил на неё свой испепеляющий взгляд и она согласилась. Мы пошли в чулан, где хранились швабры, тряпки и прочая лабуда для уборщиц. (Эти чуланы у нас в школе даже не закрывают, хотя туда вполне можно подложить неплохую бомбу).

В чулане я обнял Машу сзади, ухватил губами её за шею и стал щекотать языком, в то время, как моя рука шарила у неё под кофточкой и нащупывала молодые, наливающиеся грудки, а другая рука искала застёжку на юбке. Вскоре этой второй руке повезло и юбка с лёгким шуршанием упала вниз. Кажется, что мои эротические мечты сбываются! Я достал из брюк свой уже вставший член, Маша это увидела, её щёчки зарумянились, она как-то делано улыбнулась и повиляла попкой, чтобы меня раззадорить. Ну это меня уже окончательно добило! Я сдёрнул с неё колготки и трусики, немного наклонил её вперёд, причём она упёрлась руками в стенку, а ноги широко расставила. Вот что, оказывается, умеют девушки под гипнозом!

Я хлопнул ладонью по её румяной попке, отчего Марья протяжно застонала.
(Сведения о том, что делать дальше, я почерпнул из порнофильмов, за что этому жанру кино огромное спасибо!). Дальше нужно было как-то найти её дырочку. Я довольно быстро нашёл её (провёл пальцем по спине вниз до первого щелчка), и неглубоко просунул свой палец в Машкину попу, чтобы немного разработать её дырочку. Маша застонала и стала крутить попкой. Настал решающий момент.

Я взял Машку за бёдра, приставил головку члена к её дырочке и одним резким движением вошёл в неё. Машка взвизгнула. Сначала мне было немного больно, но потом приятная теплота прямой кишки моей партнёрши согрела мой член и он был готов пробивать себе дорогу дальше. Чем я, собственно, и решил заняться. Я встал поудобнее и стал активно двигать бёдрами туда-сюда. Маше это нравилось, она тихонько стонала, да и сама подмахивала мне попочкой. Кайф! Классная штука — гипноз. Сегодня исполняются мои самые сокровенные мечты, сегодня действительно — МОЙ день!

Я почувствовал, что уже пришло время кончать и так как риска беременности не было, то решил спустить прямо Машке в попу. Так я и сделал. Мой член стал испускать струи горячей спермы, омывая всё внутри Марьи. Она это почувствовала и издала один длинный протяжный стон. Когда я уже выплеснул весь запас, я отодвинулся от Машки, мой член выскользнул из её попки с характерным «чпок!». Я стал сзади и осмотрел проделанную мной работу. Из развороченной Машкиной дырочки текла редкими каплями белая жидкость, сама Машка покраснела, разрумянилась, а её глаза блестели. Я подошёл к ней, сказал тихонько:

-Одевайся, моя хорошая. Ничего этого не было, ты сейчас выйдешь и всё забудешь. Когда я щёлкну пальцем, ты проснёшься и всё забудешь.

Она кивнула, медленно оделась и мы вышли из чулана в коридор. Я подошёл к Марье, щёлкнул у неё перед носом пальцами, она сморгнула и спросила:

-Ты у меня что-то хотел спросить?

О! Даже то, что я попросил её выйти под предлогом того, что о чём-то хочу её спросить она помнила, а дальше — ноль! Ну что ж. . .

-Маша, я тебя давно хотел спросить, — сказал я, отведя глаза, чтобы не воздействовать на неё, — ты какими прокладками пользуешься?

-Дурак! — сказала Машка и побежала в класс.

«Дурак, не дурак, а сто рублей в день имею!» — вспомнил я старый анекдот, глядя, как моя бывшая партнёрша бежит по коридору в сторону класса.

Тут прозвенел звонок. Из туалета вышла Галина Савельевна, из класса высыпал весь наш класс и мы отправились на другие уроки.

Следующим уроком была алгебра. Я в алгебру не сильно врубаюсь, поэтому домашнее задание не всегда готовлю. А вчера я вообще никаких уроков не делал. Надо будет подойти к Нине Ивановне (математичке нашей) и попробовать влияние своего дара на неё. Вот и кабинет математики. Я смело вошёл в класс и направился прямо к сидящей за своим учительским столом Нине Ивановне. Она что-то писала и, увидев меня, подняла глаза вверх на меня. Я же сел за парту напротив и, глядя прямо в глаза учительнице, сказал:

-Я вообще-то домашнее задание не делал, но вы, Нина Ивановна, двойку мне не поставите, а поставите пятёрку. Потому что я так хочу. Вы это сделаете!

Ну конечно сделает! Смотрите, она кивает в знак согласия, уже берёт ручку и ставит мне оценку в журнал. Классно! Сроду не имел пятёрок по алгебре, а сейчас я получил пятёрку с такой поражающей лёгкостью, что сам удивился. Ну ладно. . . Пятёрка никогда не бывает лишней.

Я отсидел алгебру, потом ещё были уроки. Все они пролетели довольно быстро. Когда они закончились, я спустился вниз, в раздевалку, чтобы взять свою дублёнку, одеться и вообще, пойти домой. Проходя мимо кабинета директора, я заметил, что возле двери дежурит милиционер. «Так, — подумалось мне, — Аянур признался. Ну что ж, теперь его ждут большие неприятности».

Возле раздевалки как всегда была толпа народу, каждый норовил пропихнуть свой номерок впереди другого. Я и тут решил воспользоваться гипнотическим даром. Я протиснулся к гардеробщице и сказал, глядя, опять же, в глаза:

-Откройте раздевалку. Быстро!

Она тупо мне подчинилась. Раздевалка открыта и я смог спокойно взять свою одежду и одеться. Ну вот теперь пора и домой.

Дома я пообедал, немного отдохнул и стал думать, как провести остаток дня. Три тысячи, полученные от Аянура, что называется, «жгли ляжку». Надо было их как-нибудь применить. И я решился на безумный поступок.

Я оделся поприличнее и пошёл в клуб. Это был довольно неплохой мужской клуб с рестораном, баром, бильярдом, сауной и девочками. Меня туда раньше бы и не пустили, но сейчас. . . Сейчас я был хозяином жизни и вообще, души человеческой.

Вот он и клуб. Я толкнул дверь ногой и смело зашёл внутрь. Сидящий за конторкой охранник встал и направился ко мне, чтобы спросить, есть ли у меня паспорт, кто я такой и вообще, какое я имею право приходить сюда не достигнув 18-летнего возраста. Но я смело глянул ему в глаза и приказал пропустить меня без разговоров и пререканий, а потом так же благополучно выпустить. Несмотря на гору мускулов, этот тип имел довольно скудные мозги и поэтому пропустил меня, даже не спрашивая, кто я такой. Я разделся и прошёл в помещение клуба.

Тут было довольно уютно, играла музыка и я поспешил за стойку бара. У меня возникло игривое желание — выпить спиртного, а точнее — текилы. Благо, теперь я смог это сделать. Бармен, который стоял за стойкой бара, казалось, не обратил на меня никакого внимания, но стоило мне мигнуть одним глазом, как он подскочил ко мне и спросил:

-Что будете пить?

-Мне, будьте добры, текилы, — очень вежливо попросил я.

-Младше 18 лет. . . — начал было бармен, ноя его оборвал и, глядя в глаза строгим голосом повторил заказ. Естественно, я тут же получил стакан текилы.

Ну вот, теперь я могу попробовать этот кактусовый самогон. Я поднёс стакан ко рту, выдохнул и выпил его весь.

Текила неприятно обожгла рот, горло и плотным комком провалилась по пищеводу в желудок. Фуууу! Надобно заесть. Я попросил ещё и бутерброд с чёрной икрой (очень соскучился, давно не ел), торопливо его зажевал и откинулся на спинку маленького высокого стульчика. Передохнув немного, я наклонился к бармену и спросил:

-Скажи-ка, добрый человек, у вас здесь девушки есть?

-Конечно есть! Видишь во-о-о-он там стоит? Это Дарья, самая наша дорогая девушка. Одна ночь с ней стоит порядка пятисот долларов.

-Добре. Сколько я там тебе должен за текилу и бутерброд?

-180 рублей, уважаемый.

-Нифига себе! — совсем справедливо удивился и разозлился я. Я взял бармена за подбородок, посмотрел ему прямо в глаза и сказал, — Я пил и ел за счёт заведения, а за 180 рублей сами жрите своё говно и пейте своё пойло!

Тот посмотрел на меня затуманенным взором и лишь кивнул головой, потом положил из своего кармана в кассу 180 рублей, сделал себе бутерброд, налил стакан текилы и стал жадно это всё потреблять. Хорошо. Я и не думал, что он это так буквально поймёт, хорошо, что не нагадил тут и не стал поедать говно в прямом смысле этого слова. Я спрыгнул со стула, и, пошатываясь (алкоголь уже действовал на меня), прошёл к Дарье.

Она со скучающим видом стояла возле окна. Я подошёл к ней и осведомился о цене. Она ответила. Хм, бармен не врал. Но я же не буду за такие бабки брать девку? Особенно с моим даром. Я взял Дарью за локоток и, введя её в состояние гипноза, продиктовал ей свою волю. Она, как и все предыдущие, согласилась. Мы направились к выходу.

Когда мы уже выходили из клуба и спускались по ступенькам, я залюбовался на звёздное небо и не заметил наледи на ступеньках. Когда я это осознал, было уже поздно. Я летел вниз и, стукнувшись головой, потерял сознание. . .

Очнулся я уже в больнице. Открывать глаза было очень больно, а шевелить головой ещё больнее. Когда мне уже немного полегчало, я осмотрелся вокруг. Рядом на кушетку сидела довольно симпатичная медсестричка. Я решил попробовать чудеса орального секса с ней, и, приподнявшись на локте, сказал ей, глядя в глаза:

-Привет. Меня медсёстры всегда возбуждали, поэтому я бы не отказался, если бы ты сделала мне сейчас минетик. Это было бы здорово!

Она на меня как-то уж очень странно посмотрела, а потом ка-а-ак хряснет мне пощёчину! Я был шокирован! А она встал и с гневом стала на меня орать. Её голос отзывался у меня в голове и очень действовал на нервы. Орала она о том, что вот, мол, я такой сякой, предлагаю ей такие гнусные предложения, что она сейчас врача позовёт и всё в таком духе. Она выкричалась, потом бросилась к двери и её шаги были слышны далеко в коридоре. . .

…

Да, я потерял дар гипноза! Да, я наслаждался им недолго, пусть! Но я испытал то чувство, что испытывает человек, который имеет власть над другим человеком, может приказывать ему, а это, поверьте, сладчайшее чувство на земле! Тем более те три тысячи у меня всё-таки остались, а Аянура я больше никогда не видел. . .

[/responsivevoice]

Category: Подростки