Пятое время года Часть 22
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Светусик сказала, сколько стоит «красивое колечко» и по сколько, таким образом, нужно с носа на это «очень красивое» колечко; сумма для каждого оказалась вполне приемлема, и парни, не парясь мыслями о подарке, тут же отстегнули Светусику деньги.
— Ой, мальчики! Как Маришечка будет рада… вы даже не представляете! — Светусик быстренько сунула деньги в карман брюк. — Теперь, мальчики, так… через час после ужина вы все вместе приходите к нам — мы все вместе вручаем Маришке подарок и потом пойдём посидим в кафешке — именинница нас угостит чем-нибудь вкусненьким…
«Блин! Полвечера быть без Расика — полвечера слушать этот слащавый бред!» — подумал Димка, чувствуя невольно возникшее в душе раздражение… конечно, он, Димка, мог бы… в принципе, мог бы и уклониться от посещения кафешки — мог бы наверняка придумать какую-нибудь причину, чтоб избежать посиделок в кафешке, потому так… охуеть, как это было и весело, и интересно — тратить отпущенное им с Расиком время на гламурный пустопорожний трёп, но… было б это разумным — игнорировать одноклассников?
Раздражение Димкино было вызвано не с в е т у с и к а м и, а скорее самим собой — ощущением, что он, Димка, является заложником ситуации… видимо, какая-то тень то ли досады, то ли неудовольствия промелькнула на Димкином лице, потому что Светусик, глянув на Димку, тут же проговорила тоном необсуждаемой категоричности:
— Никаких возражений не принимается! Димочка, слышишь?
В этот момент двери лифта разъехались в стороны, и из кабинка лифта вышла, держа телефон в руке, девушка эмо — Лерка Петросян.
— Светик, а Лера будет с нами — с нами со всеми? — проговорил Димка, переводя взгляд с девушки эмо на Светусика.
— Димочка! Но она ведь не с нами… — Светусик, тут же решившая, что он, Димочка, недоволен отсутствием в их компании «кошки драной», вмиг нахмурила брови, не скрывая своей досады.
— Светик! — Димка, с трудом скрывая растущее раздражение, улыбнулся Светусику с самым невинным — самым простодушным — видом. — Ты ведь сама говорила, что мы должны быть все вместе… разве не так? Тем более мы должны быть все вместе в такой знаменательный день, как день рождения нашей Маришки… в чём я не прав? — в голосе Димки проскользнула едва уловимая ирония, но то ли ирония эта была чересчур утончённой, то ли гламур и ирония в принципе не совместимы, но только Светусик никакого подкола в словах Димкиных не ощутила — «знаменательный день» Светусик восприняла совершенно буквально.
— Лерка учит японский, чтоб потом туда соскочить — чтобы в Японии жить не тужить, — не совсем в тему проговорил Серёга, высказывая своё предположение насчёт того, зачем Лерка учит японский. — Все убегают на Запад, а она — на Восток… оригиналка, однако!
— Димочка, я объясню тебе, в чём ты не прав! — Светусик, не обращая внимания на слова Серёги, сузила глазки, глядя на Димку. — Нас большинство, а она одна… ну, так скажи мне: кто кому должен из нас подчиняться?
«Ёбнуться можно от такой логики! — невольно подумал Димка, глядя, как у Светусика сузились глазки. — Вас в с е г д а большинство… и что теперь — смотреть вам в рот? Большинство, бля… сегодня вам скажут в телевизоре, что белое — это чёрное, и вы, глядя на белое, будете верить, что это черное… завтра вам скажут-покажут в телевизоре, что нет, всё совершенно наоборот: чёрное — это белое, и вы, глядя на черное, будете верить, что видите белое… вас в с е г д а большинство!» — подумал Димка, внезапно почувствовав-ощутив чувство, смутно напоминающее отчаяние; как если бы он, Димка, упёрся в стенку — чувство было такое.
.. улыбаясь Светусику, Димка пожал плечами:
— Я думаю, что подчиняться никто никому не должен… разве мир не прекрасен разнообразием? Светик, все люди разные… ты, я, Вовчик, Лерка, Толик, Серёга — все мы разные! Почему ты считаешь, что Лерка должна быть такой, как ты? Мы же не клоны — мы люди… мне кажется, будет не очень красиво, если вы Лерку не позовёте.
— Ну, я тоже так думаю… я с Димоном согласен! Не понимаю, чего вы на Лерку взъелись… — хмыкнул Вовчик. — Нормальная девчонка…
— Ну, не знаю, мальчики… не знаю!»Нормальная девчонка»… — Светусик, никак не ожидавшая такого поворота в разговоре, скривила губы. — Она, бля, нормальная, а мы, значит… что — мы, получается, ненормальные? Да? Так, по-вашему, получается?
— Да при чём здесь… получается, не получается — при чём здесь это?! Что — обязательно нужно кому-то кого-то противопоставлять? — Вовчик — парень, в общем-то, немногословный — досадливо поморщился. — Ты сама сейчас гонишь пургу…
— Короче, мальчики… — Светусик, на миг растерявшись — искренне не понимая позицию парней, натянуто улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть так, как выглядят обворожительные девушки-модели на глянцевых страницах модных журналов, рекламирующих «современный стиль жизни». — Это, мальчики, не мой день рождения, и не я решаю, кого надо приглашать, а кого не надо… я скажу о вашем желании Маришке, и… пусть решает она!
«Да уж… она решит!» — саркастически подумал Димка, но вслух говорить ничего не стал; Светусик, сказав, чтобы парни на вечер ничего не планировали, направилась в сторону стаявших невдалеке подружек, и Вовчик, с улыбкой посмотрев на Димку, негромко проговорил:
— Это, Димон, ты виноват… ты Светку расстроил!
— Чем я её расстроил? Тем, что сказал, что никто никого не должен гнобить? А что — я не прав? Нормальные люди терпимы друг к другу, даже если они друг на друга в чём-то не походят — чем-то не похожи… мир прекрасен разнообразием! А у Светика мир весь делится на «своих» и «чужих», и под это деление она гнёт-прогибает других… скучно всё это! И скучно, и тупо, и примитивно… пещерный подход! — Димка, говоря всё это, с трудом скрывал раздражение. — Чем Лерка хуже Светусика? Тем, что не ходит с ними по их магазинам — по «магазинчикам»?
— Да при чём здесь, бля, их магазины! Светка глаз на тебя положила… это же видно! — Вовчик, глядя на Димку, засмеялся. — Трахни её, и она успокоится…
— Трахнуть её подрывался Толян… если мне память не изменяет, — Димка, смеясь, посмотрел на Толика. — Толик, блин… в чём проблема? Будем сегодня в кафешке сидеть, и… используй ты, Толик, этот момент — прогуляйся со Светиком до своей комнаты.
— Ну… можно попробовать, — хмыкнул Толик, улыбаясь так, как если бы всё уже было предрешено и оставалось лишь «прогуляться» — дойти до номера.
— Сон, как Димон, расскажи для затравки… ну, чтобы было наверняка! — смеясь, подсказал Серёга. — Сон какой-нибудь… чтобы он был эротический… ну, типа вещий!
Разговор принял шутливо-скабрезный характер, и Димка, повернув голову набок, мимолётно глянул на стоящего к нему спиной любимого Расима… голубые джинсы не обтягивали, а плотно — элегантно — обтекали округлую, по-мальчишески оттопыренную попу пятнадцатилетнего девятиклассника Расима, в которую он, Димка, всего сорок минут назад с наслаждением выстрелил — разрядил-выплеснул — свой утренний оргазм…
Накануне вечером, играя-шаля в постели, Димка пытался поставить на попе лежащего на животе Расика засос, и теперь у Расика, парня-девятиклассника, на правой ягодице — ближе к расщелине, образованной соединёнными полусферами сочно-упругих мальчишеских булочек — был побуревший кровоподтёк, о чём, естественно, ни один человек, кроме них двоих, не знал, — стоя к Димке спиной, Расик вместе с парнями и девчонками — своими одноклассниками — чему-то смеялся, слушая Героина.
.. мимолётного взгляда, скользнувшего по стройной фигуре стоящего задом Расима, Димке хватило, чтобы он, Димка, почувствовал в груди мгновенно вспыхнувшую неутолимую нежность…
Слушая, как Вовчик с Серёгой, прикалываясь и ёрничая, со смехом помогают Толику сочинить-придумать «вещий сон», Димка почувствовал, как в плавках у него, наполняясь сладостным зудом, невидимо затвердевает — каменеет — член… утром, проснувшись в одной постели, они кончили друг другу в попы, экскурсионный день только-только начинался, и до вечера — до возможности снова любить друг друга — было ещё о-го-го сколько времени, а он, Димка, уже хотел… он снова хотел!
Он хотел обнимать Расима, целовать и ласкать его, ощущать его членом и попой, и это томительное желание тоже было никому не видимым счастьем — целый день неотступно думать о Расике, сладко томиться душой и телом, зная наверняка, что долгое ожидание будет, в конце концов, с лихвой вознаграждено упоительным кайфом!
Конечно, Маришка решила, что девушку эмо звать на свой день рождения она не будет… как будто Маришка, преданно смотревшая в рот своим более продвинутым подружкам, могла решить этот вопрос по-другому! Она, Маришка, была из тех, для кого органичным является sacrificium intellectus — отказ от возможности мыслить самостоятельно… ну, то есть, была из тех типичных овечек, которых так обожают доить вездесущие пастыри вкупе с алчными рекламодателями!
Короче, Маришка р е ш и л а, и… пока все сидели в кафешке на восьмом этаже гостиницы, Толик и Светусик ненадолго отлучались; вернулись они довольно скоро, вновь присоединившись к остальным, — как узнал Димка на следующий день, ничего у Толика с Светиком не вышло — Светик Толику не дала… в смысле: ноги под ним не раздвинула, — как рассказал пацанам сам Толик, поначалу всё вроде было нормально: сидя на кровати Толика, они несколько минут классно сосались в губы, и у него, у Толика, «хуй встал — как пушка»… но когда Толик вознамерился завалить Светика на кровать, та вдруг самым решительным образом пресекла эту попытку, сказав, что «не всё, Толик, сразу» — что «этого делать пока не надо», — что ж… бывает и так!
Сидя в кафешке, Димка помимо воли то и дело думал о Расике — о том, как он, Димка, вернётся в номер и как они, два парня, будут любить друг друга, — Димка думал о любимом Расике, и член в плавках у Димке стоял — предвкушающе сладко ныл… вернулся он, Димка, с дня рождения Маришки в одиннадцатом часу, и перед сном они, шестнадцатилетний десятиклассник Димка и пятнадцатилетний девятиклассник Расик, снова страстно любили друг друга — сначала любили друг друга губами, делая это одновременно, потом, отдохнув, поочерёдно любили друг друга в попы… так тоже бывает, — мир прекрасен разнообразием!
В тот момент, когда Димка и Расик, лёжа «валетом», сосали друг у друга пиписы, в своём номере, закрывшись в ванной, семнадцатилетний десятиклассник Толик принимал душ, и… ванная комната — это ведь, когда парень в помещении не один, очень удобное место для одиноких мечтаний, — стоя под струями тёплой воды, Толик мысленно видел — воображал-фантазировал — что было бы, если б Светка его не отфутболила, и рука Толика, полусогнутая в локте, сладострастно ходила ходуном… что — разве так не бывает?
Бывает, всё бывает, — только глупые люди, растлённые лукавыми пастырями, могут — в угоду извращенным представлениям о сексе и любви — лишать себя всем доступного земного удовольствия!
[/responsivevoice]
Category: Подростки
