Падая как осенний лист-1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

На дворе стояла осень, начало октября. Затянувшееся бабье лето томило душу неясными желаниями. Запах прелых листьев возбуждающе щекотал ноздри. Природа умирала, вспыхнув напоследок золотом листвы. Природа умирала, а мне хотелось жить. Отсидев в институте три пары, я не стал оставаться на четвертую. На сегодня хватит! итак уже в голову ничего не лезет. Не хочу учиться, хочу… ебаться! Пусть не в рифму ? зато правда. Очень хочется ебаться, вот только не понятно пока с кем. Я сидел на лавке в институтском дворике и медленно перелистывал страница за страницей свою записную книжку в надежде найти, подходящего для ебли человечка. Лена, Маша, Даша, Саша, Катя, Ира и Наташа… книжка была переполнена женскими именами. Но, как всегда: народу много, а поебаться не с кем.

Ни одно из имен не находило отклика в моей душе. Все уже это отъеблось, все перегорело, все

умчалось и не хуя было догонять. Все это прошлое. Книжку можно было смело сдавать в архив и я уже было хотел захлопнуть ее, когда на последней странице вдруг обнаружил запись «Андрей Николаевич 444?17?52» Да?да?да?да… помню?помню, был такой человек, было у меня с ним дело в мае?месяце. Отсосал я этому Андрею Николаевичу три раза в сортире, что недалеко от «школы». Я на минуту прикрыл глаза и память тут же нарисовала в голове все подробности того случая. Хуй Андрея Николаевича живо закачался передо мною. Да?да?да?да! вот?вот?вот?вот!… это вот как раз то, что мне сейчас и нужно. Очень мне тогда все это понравилось.

В пизду всех этих баб, может быть я сам сегодня бабой буду. Я дошел до телефона?автомата, набрал номер, с напряжением вслушался в трубу. Пошли гудки… Пее?е?еервый… Втоо?о?оорой… Тре?е… У меня уже стоял так, что штаны готовы были лопнуть, еще секунда и я кончил бы… «Ал?ло!»? это был Он, я это сразу понял, будто все что тогда было, было только вчера. «Э?э?э… Добрый день, Андрей Николаевич!» ? «Добрый! Кто говорит?» ? «Э?э?э… Это Игорь… мы с Вами встречались… э?э?э… еще весной… Вы мне вот телефон оставили…» ? «Да? А где это было?» ? «На Кунцевской… в скверике… ну, там еще туалет есть… такой…» ? «Туалет? А мы что в туалете встречались? и что же мы там с Вами делали?» ? «Нууу?у… не то чтобы встречались… один раз всего было?то… я там это… я Вам… у Вас… в общем это… отсосал я у Вас там!» ? «Ах вот оно что! Отсосал! Ну?ну?ну?ну… Припоминаю что?то такое. Ты бы с этого и начинал. А то встречались… Ну и что теперь? Еще пососать захотелось?» ? » Ну в общем… да!» ? «И когда же? Прямо щас хочешь?» ? «Ну да! Или как скажете…» ? «Так?так?так! Нууу?у хорошо… ну?ну?ну?ну… ну, давай. Давай?давай… в?общем?то это все можно устроить… Сможешь сейчас приехать на Профсоюзную?» ? «Ну да!» ? «Сколько тебе сюда ехать?» ? «Где?то с полчаса,» ? «Ну что ж, приезжай. А я там тебя встречу. Найдешь у метро белую «ауди», номер 11?34. Игорь, значит? Ну давай, Игорь, приезжай» ? «Уже еду,» ? «Жду!»… Через полчаса мы встретились.

Андрей Николаевич был все такой же, как в тот первый раз. Мордастый, самоуверенный. С чуть заметной ухмылкой оглядел меня с ног до головы, похлопал и ущипнул за щеку. Всю дорогу он почесывал у себя между ногами и посматривал на меня. Я смотрел перед собой и косился на бугор между его ногами. Желание отсосать все усиливалось. Я уже сейчас готов был лизать этот бугор между его ногами. Хоть прямо в штанах. Хоть прямо в машине. Хоть на ходу… Но я чего?то типа стеснялся что ли… Мы приехали на какую?то улицу, припарковались во дворе со всех сторон зажатом четырнадцатиэтажками, зашли в подъезд, открылись створки лифта. Андрей Николаевич нажал кнопку с цифрой «11», лифт медленно пополз вверх. Кабинка была маленькой и тесной, мы стояли вдвоем почти вплотную и я почти чувствовал между ногами упирающийся в меня член мужика. Андрей Николаевич глядел на меня в упор и все ухмылялся, потом положил свою тяжелую руку мне на шею, наклонился к моему уху и дыша жаром, громко прошептал: «Ну что, студент, хуя?то хочется? все никак не дождешься, смотрю!» Дальше все было как в тумане.
Я сполз по стенке вниз, оказавшись лицом прямо на том уровне, где так сильно выпирало, руки поспешно забегали по брюкам, расстегивая пуговицы ширинки, сам Андрей Николаевич, сопя и неожиданно часто задышав, торопливо расстегивал ремень. Наконец, показались синие трусы?плавки, я оттянул резинку вниз, хуй выпрыгнул, я поймал его залупившуюся головку широко раскрытым ртом, закрыл глаза и жадно засосал.

Вот он хуй… вот он какой… вот он какой… такой толстый… такой твердый… такой соленый… Резковато?соленый вкус хуя наполнял мой рот и я все усерднее и усерднее сосал и облизывал его языком. Я лизал под залупой, я лизал вокруг залупы, я лизал в саму залупу, в ее отверстие. Я лизал по всему стволу хую до самого его волосатого основания, я лизал волосатые яйца, время от времени снимая рукой налипшие на язык волосы. Я лизал и весь трясся от возбуждения, от какой?то невообразимой похоти, все сильнее охватывавших мое тело. Я просто балдел от одной мысли, что меня ебет в рот другой мужик. Ебет и сейчас кончит. И когда Он стал спускать?я кончил тоже. Он брызгал мне на губы, на язык и в глотку длинными и тяжелыми струями спермы. Я глотал ее и тут же порция за порцией выплескивал свою сперму прямо себе в трусы. Боже ж мой какое же это было удовольствие. Захлебываться спермой другого мужика и мочиться себе в штаны своей спермой. Боже ж мой сколько же на белом свете спермы и сколько ее выливается из мужиков каждый день. Боже ж мой сколько же на свете еще хуев и сколько их еще можно отсосать. Прости меня, господи! за грех такой и за мысли эти грешные. Понемногу я приходил в себя. Лифт стоял между этажами? наверное была нажата кнопка «Стоп». Я встал. Андрей Николаевич не спеша застегнул штаны. Я вытер рукавом губы и лицо. Потихоньку мы поехали дальше… На одиннадцатом этаже Он открыл дверь в квартиру, пропустил меня вперед, зашел сам. Дверь захлопнулась…

«Раздевайся,»? приказал мне мужик. Я снял ботинки, куртку, поправил перед зеркалом волосы на голове и хотел было пройти в комнату. «Ты что не понял? я сказал? раздевайся!» ? раздраженно повысил голос Андрей Николаевич. «Как раздевайся?» ? не понял я, ? «Я ж разделся.» ? «Как?как… Догола раздевайся, вот как! Ты ж ебстись сюда пришел, а не чай пить. Раздевайся! Не хуя здесь мне по дому грязь разносить. Хуй знает где ты еще по каким туалетам лазил, кому еще сосал.» ? «Да я… никому больше… никогда еще…» ? «Ты что еще спорить что ли со мною будешь? Ты, хуесоска, забыл что ли кто ты и кто я? Ты меня теперь во всем слушаться должен и все делать как я скажу. А то накажу! Так что раздевайся давай уже, я сказал!!! а то хуже будет!» Я пожал плечами и стал неторопливо стаскивать с себя одежду. Стаскивал и небрежно бросал на стоявшую в корридоре тумбочку. «Побыстрее давай!»? поторопил меня внимательно следивший за процессом Андрей Николаевич. Я снял свитер, джинсы, рубашку, носки, майку. Наконец снял трусы, кинул их сверху всей кучи и вопросительно уставился на дядьку?крутого командира. Он подошел ко мне, подергал за руки, пощипал за грудь, поболтал мой член, несколько раз крутанув, осмотрел сзади, похлопал по спине и по жопе. Он вел себя, как хозяин?рабовладелец, выбирающего себе на рынке очередного раба. Только вот не для работы на плантациях нужен был этот раб, а для ебли. И я не знаю, что хуже.

Видимо Он остался доволен своим осмотром, потому что немного подобрел, ухмыльнулся, снова пододвинулся ко мне и облапав своими пятернями под жопу сказал: «А ты ничего! Можно такого поебать. Жопа такая круглая, кожа гладкая. Щас немного отдохнем и я тебя выебу! Только уж слушайся меня… Будешь?»? я кивнул головой, смущенно улыбнувшись. «Ну тогда вот что! Давай?ка становись на четвереньки и ползи за мной на кухню!» Услышав такой приказ, я немного даже опешил, но после строгого «Ну!» решил не испытывать судьбу, быстро опустился на четыре точки и покорно заковылял за Андреем Николаевичем. На кухне мне приказали «Сидеть!», указав на место в углу.
Я сел. Мужик приготовил себе кофе, достал хлеб, сыр, масло, колбасу, сделал бутерброды, стал подкрепляться. Я сидел в углу и чувствовал себя полнейшим идиотом. Ну скажите не идиотизм разве сидеть у кого?то в углу на кухне, причем в совершенно голом виде. Блядь, как собака! Просто, ну полный, полный идиотизм. Просто пиздец какой?то. Тут мне на колени шмякнулся кусок колбасы. «Ешь!»? это Андрей Николаевич вспомнил о своей скотинке. Я съел. Он кинул еще кусок. Его я тоже съел. «Иди сюда!»?позвал Он меня. Я подполз. «Хуй еще хочешь?» ? спросил Он. «Угу,»?прогундел я. «Ну так доставай его и соси!» Я снова полез в его ширинку. Пальцы, привыкшие раздевать женщин, плохо слушались. Я ковырялся, с трудом расстегивая каждую пуговицу.

Под тканью хорошо прощупывалось утолщение полового члена. Наконец я его вытащил. Он был еще слаб, но толстая безглазая залупа уже вовсю чавкала своим ртом. «Клади давай его на свой язычок!» ? пережевывая бутерброды, подсказал Андрей Николаевич. Я положил. «Соси!» ? я засосал. На этот раз я сосал наверное с полчаса. Хуй напрягся и встал, но кончать пока не собирался. Мужик отхлебывал кофе и заедал его бутербродом, потом откидывался, не переставая жевать, и закрывал глаза. Вздыхал. Снова пил кофе. Снова вздыхал. Потом закурил сигарету. И опять откидывался, и опять закрывал глаза. И опять вздыхал. А я все сосал и сосал, полируя его хуй своим языком. «Нравится хуй?» ? спросил меня Андрей Николаевич. «Угу!» ? чмокая и давясь, ответил ему я. «Любишь хуй сосать?»? опять спросил Он. «Угу!»? опять ответил ему я. «Ну соси, соси!» И я сосал, сосал, сосал… Наконец Он допил кофе, докурил сигарету и встал. «Пошли в комнату! Ползи за мной!» Я снова поковылял за ним. Он снял брюки, пиджак, галстук, трусы и выйдя на середину комнаты, в носках, рубашке и с торчащим хуем, подозвал меня жестом к себе. Я подполз к нему, встал на колени, дотянулся до хуя и опять стал сосать. Хуй влезал и вылезал из меня. Его головка терлась о язык, за щеками, о небо, о гланды. Мои губы скользили по стволу, вымывая слюной каждый миллиметр его кожи.

А Он время от времени притягивал мою голову к себе и заталкивал в меня свой хуй так далеко насколько это было возможно, до самого его основания. Потом Он вытащил хуй из моего рта, взял его двумя пальцами и стал колотить меня по лицу этой своей колбасой. По губам, по щекам… Колбасня была очень уж не маленькая, поэтому временами было достаточно больно. Я морщился, но терпел. Отколотив меня таким образом, Он приказал мне вылизать ему яйца. Я вылизал. До сих пор я хорошо помню эти его колючие потные волосатые шары. Я брал каждый шар по очереди в рот и ласкал их там своим языком. А стоящий над яйцами хуй при этом все время напрягался и лыбился от удовольствия своей залупой. «Теперь лижи мне ноги!» ? Я заскользил языком по его волосатым ногам. «Ниже ниже! Ниже лижи до самых ступней!» Я спускался все ниже и ниже, и все сильнее становился особый прелый запах, исходящий от одетых в черные носки ступней. В какой?то момент я понял, что больше не смогу. Брезгливость взяла свое. Никаким усилием воли я не мог заставить себя опуститься еще ниже. Я остановился, не зная что делать. «Ступни мне лижи! Носки лижи!» ? все больше повышая голос, приказал Он. «Я не могу! Я больше не могу!» ? от безысходности слезы готовы были политься у меня из глаз. «Ты что? Отказываешься?» Ударом ноги в грудь он повалил меня на пол.

«Я тебе, что говорил?то? Ты против кого ебало?то свое разеваешь! Лижи давай! Все дочиста вылизывай! А то убью суку!» ? Он наступил ступней мне на лицо. Резкий запах ударил мне в нос. Он надавил, я подумал, что у меня сейчас треснет голова. «Лижи давай, блядь!»? большим пальцем ноги он раздвинул мне рот и залез в него. Я зажмурился и, еле?еле дотрагиваясь до носок языком, чуть?чуть полизал их, но тут же поперхнулся, закашлялся, слезы потекли по щекам. Меня чуть не вырвало. «Ладно хуй с тобой!»? сказал Он.? «Не хочешь лизать не надо. Не надо! раз уж ты такой привередливый.
Только вот придется тебя немного за твое упрямство наказать. Очень сильно тебя придется наказать!» Он подошел к шкафу, выдвинул ящик, достал оттуда что?то. Потом подошел ко мне, насел на меня, схватил мои руки и крепко связал их. Потом встал, в его руках вдруг оказался ремень, Он размахнулся и со всей мочи ударил по мне. Я взвизгнул от боли. Он размахнулся еще и опять ударил. Потом еще раз, и еще… В общем Он стал меня пороть. Пороть по настоящему, со всей мочи и без всякого снисхождения. Я катался по полу, стонал, потом стал вопить, а он стегал и стегал меня широким и длинным черным кожаным ремнем, стегал и стегал по спине, по жопе, по ногам, стегал и казалось и не думал даже останавливаться.

Я уже думал, что он запорет меня насмерть, но тут он остановился. Перевернул меня на спину, сел мне на грудь, сунул хуй в рот. «На пососи? расслабься!» Я стал сосать с такой радостью и старанием, будто знал, что чем дольше я буду сосать, тем дольше меня не будут пороть. Я готов был сосать сколь угодно долго, но уже вскоре хуй напрягся, дернулся раза три и мой рот снова наполнился спермой. Я проглотил ее, тщательно облизал хуй и стал сосать дальше, стараясь не выпускать хуй изо рта. Но Он не захотел больше. Он отнял у меня хуй и встав надо мной во весь рост, снова стал пихать мне в лицо свои вонючие ноги в вонючих черных носках. Я как мог лизал, как мог сдерживал дыхание, как мог напрягался, но в какой?то момент все же не выдержал и меня вырвало. Вырвало прямо на его палас. Это его так взбесило, так взбесило, Он аж побагровел от ярости. Снова схватился за ремень и стал лупцевать меня так, что я чуть с ума не сошел. Мне хотелось выскочить из своей кожи и бежать, бежать отсюда, как можно дальше, бежать куда глаза глядят, только бы не возвращаться… А потом он меня выебал. Выебал в жопу. Выебал меня в первый раз. Жопа так болела от долгой порки, что я даже не почувствовал, когда он налег на меня сзади, порвал своим елдаком мою целку и засадил мне по самые яйца.

А потом ебал и ебал, ебал и ебал, ебал и ебал, пока не наполнил мою жопу до краев своим в избытке выделяющимся семенем. Когда он наконец оставил меня в покое, я чувствовал, что вместо жопы у меня только одна большая и мокрая от спермы дырка. И чувствовал я себя уже не мужиком, а бабой. Изнасилованной и разъебанной. Хотелось почему?то только одного. Хотелось еще. Чтобы еще выебали. Чтобы снова хуем дырку заткнули. Но попросить еще, я тогда постеснялся. Итак уже был еле живой. Не знаю как до дому?то тогда добрался. Мать даже думала, что пьяный ? уж очень долго она ко мне принюхивалась. Только от меня не водкой пахло, а спермой, обычной мужской спермой, которой я был перемазан с ног и до головы. Вот так я стал педерастом. Андрей Николаевич еще почти год был моим любовником, а потом были другие. Вторые, третие, пятые, десятые…

[/responsivevoice]

Category: Гомосексуалы