Основная проблема Анечка Лотовой Часть 1 в Витебске

Серёга Бахин вернулся домой измотанным и возбуждённым.

— Давай… — коротко бросил с порога своей домашней любимице, и по третьему году законная супруга его, Линка Бахина, привычно раскрылась, не встав даже с кресла, как морская раковина-жемчугоносец.

Искать перлы в розово-росистых недрах своей юной пери было некогда, и без всяких прелюдий Серёга совершенно по-хамски влез по самое не хочу к мягкой крошке в нутро своим вывернутым из мотни обалдуем. (Хочешь ощутить, каково это, быть предметом женских сплетен? Вытворяй с ней все что хочешь. В этом тебе помогут таблетки из нашего магазина. Закажи прямо сейчас! — добрый совет)

— Ой! — пискнула Линочка. — Прикольно как! Серенький, ты маньяк!

Щёки её запунцовели под белокурыми кудряшками, ротик чуть приоткрылся, и вся Линочка стала, как обычно в такие минуты, чертовски привлекательна и божественно хороша. Серёга почувствовал, что пролонгированный секс этим вечером ему не грозит: до низвержения в распахнувшийся перед ним прекрасный Мальстрим оставалось не более двух-трёх его сосредоточенных пыхтений. (Необычный рассказ и необычное к нему видео! — прим.ред.)

— Вот бля! Ууфхх! . . — Серому показалось, что в пучину к Линочке провалился не только взорвавшийся жидким счастьем хуй, но и весь он сам, с головой и подтяжками. — Нет, Ли-крошка… Я не маньяк… И даже не мудак какой-нибудь… Я простой гинеколог… любитель…

На этом месте по сценарию было положено с минуту целоваться страстно и вежливо в губы, но Серёга Бахин, как посчитавший себя обделённым временем полового акта, решил хоть в финале уж взять своё и приник в жарком засосе к жадно ищущим его губкам нимфоманки-жены всерьёз и надолго…
* * *

— Драсьте! . .

На пороге кабинета стояло нечто юное в сайкоделически расписном топике и в набедренной повязке лениво косившей под юбку.

— Это вы психогинеколог, да?

— Здравствуйте! — Серёга сделал вид, что отвлёкся от бумаг на столе и поправил очки. — Не психо-, а парагинеколог: лечение женских сексуальных депрессий альтернативной научной методикой. Проходите, пожалуйста! Присаживайтесь.

— Ага, точно-точно — депрессий! — существо взмахнуло ресницами, приближаясь, и извлекло то ли из болтавшейся на плече мини-сумочки, то ли прямо из-за своего джинсового пояса медицинскую карточку, ставшую на недолгое мгновенье хоть каким-то прикрытием бесстыже выпирающего голого пупка. — Я в газете про вас прочитала. Только там ещё было, что это… Про дефлорацию.

Серёга невольно поморщился: эти гавнюки — Кирюха с Ничипором — всё-таки сдержали данное ему слово опубликовать в жёлтой прессе объявление с его координатами и от его имени за то, что он отказался плясать голым на столе на той пьяной их вечеринке, проиграв в покер им три желания. Всё дело было лишь в том, что на званом вечере присутствовала его школьная любовь Ритка Матина, приходившаяся сейчас женой обоим его корешам, а при ней Серёга даже материться по-приятельски вслух прекращал. К тому же танцор из него был, как из пизды кролик…

— Фамилия? — Серый строго упёрся очками в карточку пациентки, где фамилия была прописана чёрным по белому: впечатление складывалось, что он решил проверить свою потенциальную клиентку на склероз и выяснить не забыла ли она, как её зовут.

— Анечка, — с состоявшегося перепугу полуголая леди вздрогнула на стуле и перепутала имя с фамилией, впрочем тут же поспешно догнав: — Лотова.

«На что жалуемся?», захотелось почему-то рявкнуть в назидание её перепугу Серёге, но он вовремя сообразил, что это уже будет окончательным идиотизмом.

— Слушаю вас, Анечка Лотова, со всем вниманием, — он с трудом входил в необходимую профессиональную норму поведения исполненного заботы и терпения. — Что вас беспокоит?

— Меня… — пациентка привычно замялась. — Деф… дефлорация…

— Вы хотите лишиться плевы? — запросто помог Серый.

— Да, очень! — метнулось навстречу ему восклицание полное выношенного внутреннего напряжения. — Это моя основная проблема!

— Вам надоело обременять себя девственностью в ваши зрелые годы, и вы пришли к твёрдому убеждению, что безопасней всего попрощаться с ней будет в кабинете профессионального доктора?

— Да… я пришла… — оживлённо кивнула головой эта несмышлёная прелесть и уронила на пол сумочку, не преминувшую рассыпаться тут же мириадой искрящихся бесполезностей.

— Совершеннолетие-то хоть достигнуто? — вздохнул Серёга, следя через стол за сбором её драгоценностей.

— Вы что, доктор! — из-под стола на него вскинулся возмущённо-прекрасный порыв коричневых глаз. — Мне двадцать один!

— Посмотрим… — Серёга листнул медкарточку в обратном направлении. — Ну двадцать один, не двадцать один, а восемнадцать всё же исполнилось… неделю назад… Ну и то хорошо — письменного согласия родителей, во всяком случае, требовать мне с вас не прийдётся… Снимайте трусы!

— Так вот сразу? — сумочка была собрана и заброшена за плечо. — Но я думала…

=» » «

Что она думала по поводу моего предложения, эта почти полностью разоблачённая барби сообщить не успела. Дверь открылась, и на пороге не стереть нарисовался Ничипор в своих издёрганных панк-манатках наспех сокрытых врачебным халатом.

— Привет, приболевшие! — он с ходу плюхнулся на тахту для предосмотра, беспардонно «заценил» всю неприкрытость красот моей клиентки и достал из кармана халата… видеокамеру. — Ну чё, Серый, дашь кино поснимать у тебя? Обещал ведь…

Большего кретинизма они с Кирюхой, видимо, выдумать не смогли! У меня вначале всё перехватило внутри, а потом я просто махнул рукой:

— Снимай! Двести баксов… Вы, девушка, тоже снимайте, пожалуйста, ваши трусы, — обратился я к клиентке. — Или вы хотели мне объяснить, что стесняетесь докторов и всю жизнь ищете гинеколога лечащего по глазам?

— Нет, но… — это, конечно, стоило видеть: гамма переживаний на лице кареокой Анечки Лотовой не вместилась бы в технические возможности ни одной видеокамеры. — Я не думала, что сегодня… Сразу… Я думала в первый день консультация сначала…

Можно было бы,

конечно, обломать Ничипору кайф — так, для прикола! Но возможно за идеей косвенно стояла Ритка, а она обязательно нажаловалась бы на меня моей Лике. Поэтому я сделал вид, что нахмурился.

— Анечка Лотова! Вы находитесь на территории жесточайшего врачебного диктата! Попытались представить? Попробуйте делать то, что вам говорит доктор, и возможно у нас с вами что-то получится!

— Но я… — лепет исторгался нежной девичьей груди совершенно растерянный. — Я же не… не подготовилась… вы понимаете…

«Уупссс!!!», мелькнуло, наконец, в моей до того не сообразившей башке, «Девочка не подмыта. Какой жутко-обворожительный нюанс!»

Вообще-то, в таких случаях, действительно, положено не просто отпускать оплошавшую по неопытности пациентку, а отсылать её в обязательном порядке с напутствием больше никогда не допускать в своей жизни подобной бестактности в отношении лечащего её медперсонала. Но вот доктор, говорят, я хороший, а как мужик ведь крезанутый на всю голову — мне в женщинах нравится столь многое, что порой выходит даже за рамки их собственных о себе представлений. Я сочувственно качнул головой:

— Вполне понимаю… Снимайте трусы и на кресло. Простынка в шкафу.

— Я думала у вас уголок для переодевания есть… Или ширма хотя бы… — она встала со стула и теперь стояла в центре кабинета, озираясь по сторонам под пристальным сопровождением сосредоточенно снимающего «кино» Ничипора. — Ой! Зачем вы снимаете! Вы что!! Доктор, я не буду лечиться у вас! Можно я пойду?

По ходу она лишь только что обнаружила Ничипора — как всё-таки люди умеют тормозить при малейшем волнении!

— Можно! — сказал я. — Но никуда вы не пойдёте. Это — такой же доктор, как и я («Правда, физико-математических наук») . В его компетенцию входит съёмка научно-образовательных видеоматериалов для студентов медицинской академии. Не обращайте внимания на его неиспорченное интеллектом лицо — просто это мой друг, и в моём кабинете он ведёт себя гораздо хуже, чем в своём собственном.

— А как же «за двести баксов»?! — резонно ещё один раз распахнула глаза пациентка.

— А за двести баксов это шутка такая. Внутрипартийная… — пояснил я. — Анечка, успокойтесь уже и снимайте смелей ваши трусики!

— Да не ношу я их — ваши трусики! Пристали тоже… — она нервно вздёрнула ручками на поясе своей мини-юбки, и я только тут обнаружил, что это были, оказывается, мини-шорты: опознать их в многочисленных надрезах-лохмотьях было действительно проблематично.

Шорты легли рядом с сумочкой на стул, а Анечка, наконец, взобралась на гинекологическое кресло. На лонжи её худые загорелые ножки укладывались как на раскалённый песок — в три попытки. Мне стало весело: борьба Анечки со своими внутренними устоями была похожа на стремление широко раздвинуть ноги, оставив их при этом плотно сомкнутыми! . .

=» » «

Вопщето чего я хотела так это ебатца. Полноцено и не двусмыслено. Потому что драчить я уже не могла. Было стыдно перед родителями да и не удобно уже, я ведь выросла.

А этих два чудака на букву «му» ничего не смогли мне поделать, полизали только один раз, вот и все. А я ведь можно сказать готова была полюбить на всю жизнь, хоть это и приятно когда лижут тебе только очень быстро все кончилось. Это было на берегу лунной реки в пионэрлагере. Димон обжёгся в костре как настоящий реппер и полез ко мне приставать уже ночью. А я пошла с ним на берег гулять и решила отдатца как женщина, потому что мне не хотелось ему бередить его свежие раны. Он залез на меня весь в бинтах и в трусах, стыдно, что ли было, ему, и с меня он тоже не снял приспустил только. Стал совать, а я ему говорю — Посмотри какая луна! Он хотел обернутца, но у него размаха шеи не хватило и хуй тоже не заходил, хоть мне ибыло уже как порядочной девушке больно немного от его всемогучего натиска. Я вскрикнула, как слышала один раз в порнофильме и у Димона сразу опал. Он полез в письку губами мне, потом пальцем, потом хотел мне потрогать дивичию грудь, но тут нас накрыла тень

Category: Ваши рассказы