Октамерон II, Часть 2 происходило в Киеве

Мы вышли в увольнительную. Гурьба затянутых в показушную форму срочников. Среди них — я и Алекс. Впервые с середины сентября я оказался в городе вместе с ним.

Саня держался рядом. Молчал. Молчал и я. Так, не перемолвившись и словом, мы добрели до одной из центральных улиц городка.

— Вон парк, — сказал Алекс, махнув рукой в сторону красивых, под старину, ворот.

Я пожал плечами, и мы медленно двинулись туда.

— Ты гей? — спросил я неожиданно даже для себя самого.

Конечно, за такой вопрос и по морде можно схлопотать, но вчерашняя Санина выходка меня разозлила.

Алекс быстро на меня взглянул. Помолчал.

— А ты? — ответил несмело.

— Я серьезно, — настойчиво проговорил я.

Саня поднял на меня взгляд. Отвел.

— А что, взаимная мастурбация теперь засчитывается за гомосексуализм?

Я ж говорил, он гнилой ботаник! Какой еще солдат-срочник мог бы выдать такую фразу?

— Алекс! Скажи, ты гей?

Парень помолчал.

— Тот раз был у меня первый. Это считается быть геем или нет?

Я пожал плечами.

— Совсем первый? Во всех отношениях?

Мы шли по центральной парковой аллее. Было утро обычного, будничного дня, и парк оставался пустынным.

— С особями мужского пола совсем первый, — рассмеялся Саня нервно. — И именно во всех отношениях. Не сомневайся. Разве я похож на тех, кто дрочит с другими мужиками?

Я вообще-то понятия не имел, как выглядят те, кто дрочат с другими мужиками. Поэтому только пожал плечами.

— А ты? Ты гей? — спросил он, отвернувшись, будто спрашивая не меня, а какое-то дерево по соседству.

— С чего ты взял! — возмутился я.

Алекс хмыкнул.

Мы вновь замолчали. Шли по красивым дорожкам среди красивых деревьев и, похоже, думали об одном и том же.

— Чего ты меня в душе разглядывал? — спросил я, наверное, минут через пять. — И у тебя встало! У тебя на меня встало! И ты говоришь, что не гей!

— Конечно, не гей, — пробормотал Саня. Мне кажется, он покраснел, несильно, но покраснел.

— Но ведь ты возбудился, я видел!

Алекс пожал плечами.

— Сколько я голых мужиков в душе повидал! Но ведь ни разу никогда не встало!

Я как-то опешил. То есть:

— То есть, — пробормотал я, — ты возбудился именно на меня?

Алекс рассмеялся. Несколько искусственно, надсадно.

— А что, ты улетный пацан! Мечта пидараса! Даже где-то жалко, что я не пидарас!

— Да пошел ты! — со злостью буркнул я.

— Ну, не заводись, — примирительно сказал Сашка. — Ну, случилось. Бывает. Что нам теперь, убить друг друга?

А почему он не спрашивает, почему у меня на него встало?

Мы молча шли уже по траве, среди одетых в золото деревьев.

— Как-то все это неправильно, ты не считаешь? — спросил я.

Саня пожал плечами.

— А что, — хмыкнул он нервно, с деланной наглостью, с которой в нашем взводе разговаривали буквально все, — в жизни нужно все попробовать! Вот мы и попробовали. Так уж получилось. Было. Ну и ладно! К тому же, мне кроме тебя, «все в жизни пробовать» просто не с кем!

Я опешил. Фраза мягко говоря двусмысленная.

Я брел с Алексом через ковер желтых листьев. Шли минуты, мы не разговаривали. Углубились уже совсем в какие-то заросли.

— Давай покурим, — предложил он вдруг. — Только спрячемся.

И решительно нырнул в кусты, скрывшись за несколькими деревьями.

Вот тут до меня дошло. И почему мы все время на узенькие тропинки сворачивали, и почему зашли так далеко, и почему оказались среди деревьев и кустов. Я стоял, не в силах ни пошевелиться, ни выдавить из себя хотя бы слово.

Мой застигнутый врасплох организм отреагировал немедленно — член встал, сердце заколотилось, в голове застучало.

Он меня дрочить позвал.

Я оглянулся. Пустынный утренний парк. Ни души.

И что делать?

Я еще раз оглянулся и нерешительно, колеблясь, готовый в любой момент дать стрекача направился в кусты, к Алексу:

Тот встретил меня без тени улыбки, без обычных шуточек. Будь иначе, я бы ему двинул. Сорвался и устроил драку.

Но вели мы себя так, будто на самом деле собрались просто покурить, и это как-то успокаивало.

Нет, я не обманывался, знал, зачем мы здесь, но и не психовал. Именно потому, что Алекс держался вполне обыденно.

— Что-то я сигареты найти не могу, — сказал Саня, подходя ко мне вплотную. Видно, другого сценария придумать не смог. — Забыл, наверное. У тебя есть?

У меня в животе что-то сжалось.

Алекс стал постукивать ладонями по моим штанам.

— Я не курю, ты же знаешь, — сказал я, не в силах унять нервную дрожь.

— Да? — спросил Алекс, и тут же завел руки мне за спину, чтобы осторожными, нерешительными движениями «поискать» сигареты у меня сзади.

Ладони на мгновение сжались на заднице. Отпустили. А потом просто легли на ягодицы да там и остались.

Мы замерли. Оба смотрели в сторону. Я в одну, Алекс — в другую.

Так мы и стояли, молча, соприкасаясь одеждой, с руками Сани у меня на заднице:

По сентябрьскому сценарию я должен был бы начать обшаривать его карманы, но это было уж совсем глупо.

Секунда шла за секундой, мы стояли неподвижно, а я все никак не мог понять, что мне в такой ситуации делать. Не потому, что перебирал множество вариантов или думал о последствиях. И уж конечно не потому, что не люблю секс.

Мне, в конце концов, стало неловко. Неловко, что мы стоим вот так неподвижно, на моей заднице лежат Санины ладони, он придумал такую дурацкую комбинацию, затащил меня аж сюда, а я пошел:

В общем, я почувствовал, что обязан, как вежливый человек обязан, положить руку между ног друга.

Я

едва успел почувствовать твердый стержень под плотной тканью, как Алекс рванулся поспешно, лихорадочно растягивать пуговицы у меня на ширинке. И сразу же его ладонь протиснулась внутрь и сжала через трусы член. Тот сладостно заныл и задергался. Мое дыхание сбилось, и я невольно переступил с ноги на ногу. А Саня принялся лихорадочно ощупывать и гладить пенис через ткань. И тут же нырнул в трусы. Я почувствовал его холодные пальцы прямо на члене, кожа к коже. Удовольствие вспыхнуло во мне с невероятной силой. Все-таки нельзя неделями не дрочить! Удовольствие было таким ярким, таким острым, что мое дыхание прервалось, и несколько мгновений я не мог вдохнуть.

Другой рукой Алекс с силой сжимал мои ягодицы. Сожмет одну, подержит, отпустит и переходит на соседнюю. Я, может, и согласился подрочить, но на то, что мне будут задницу тискать, не подписывался! Я вильнул бедрами, рука с моего зада на мгновение исчезла, но тут же снова появилась, чтобы снова схватить меня за ягодицу.

Если закрыть глаза, если не думать о том, кто именно сейчас мне дрочит, то было просто афигенно! Мой член сжимала рука другого парня, а мне было так же сладостно, как если бы это делала девушка. И поглаживания ягодиц были по ощущениям просто сногсшибательными.

Неожиданно для себя я понял, что мне не хватает члена и зада Сашки. Ладони помнили те, сентябрьские ощущения:

Я провел пальцами по всей длине пениса Алекса, спустился ниже, чтобы ощутить мягкость мошонки — весь этот месяц я пытался вспомнить, касался ли я тогда Саниных яичек.

Алекс издал какой-то звук, прижал меня к себе сильнее и точно таким же жестом нырнул ладонью глубже в трусы, к мошонке. Сжал яички, несильно, но я дернулся от боли. Саня тут же отпустил и пробормотал:

— Извини.

Похоже, мы даже сейчас были способны на непринужденную беседу.

Я, борясь с удовольствием, растворявшим меня, уносившим куда-то, коснулся дрожащей рукой ширинки на Саниных штанах, более-менее спокойно, хоть и едва не рычал от наслаждения, расстегнул пуговицы и сунул руку внутрь. Пальцы сомкнулись на члене, и я даже зажмурился от нового удовольствия. Неужели можно получить удовольствие, держась за чужой член!

Алекс тихо застонал, с силой сжал, похоже, невольно, мой пенис, и очередная волна наслаждения прокатилась по моему телу. Теперь уже я схватил Саню за зад, ощутил твердую упругость маленькой ягодицы, ее совершенную форму, и прижал парня к себе. Стал ласкать его член, не сильно заморачиваясь по поводу трусов. Мне хватало ощущения твердого горячего стержня и так, через ткань, а возиться еще дольше, отыскивая, как проникнуть внутрь, было невмоготу.

Алекс зарычал. Навалился на меня всей своей тяжестью. Мы едва не рухнули в траву.

Его бедра стали совершать движения туда-сюда. Я тут же понял, что и мой таз делает то же самое. Мы будто терлись друг о друга — не нарочно, просто так уж получалось.

Сладостные ощущения пронизывали меня, приподнимали, скручивали, разрывали, и я понял, что стремительно приближаюсь к пределу. Уже? Так быстро? Нет, хочу еще!

Я успел подумать, что будет неприкольно минут десять потом стоять, обкончавшись, и «качать» Сашку. Не говоря уж о том, как я со своей «скорострельностью» буду выглядеть в его глазах. Потом мысли исчезли, вытесненные чистым удовольствием.

Саня снова зарычал, напрягся, с силой прижался ко мне, стиснул ягодицу. Рука на моем члене, совершая очередное движение вверх-вниз, дрогнула. Алекс замер, и я ощутил влагу на своей ладони. По стержню прокатилась мощная волна. Она была именно мощной, потому что, играючи, раздвинула сжатые до боли пальцы. Пенис дернулся. Ткань трусов вмиг пропиталась семенем, стала мокрой, хоть выкручивай. Потом пошла следующая волна, за ней еще одна, и Саня захрипел.

Алекс кончил первым! Вот это да!

Его рука в моей ширинке как-то неуверенно, несильно двигалась на члене, и было очевидно, что Саня не отдает себе отчета в том, что именно он делает. Были его движения слабыми, но мне почему-то именно они доставили теперь просто невыразимое удовольствие. Я потерял ощущение реальности, кажется, даже стонал. Наслаждение нарастало стремительно, становилось невыносимо острым, пронизывающим. В головке возникло щекочущее чувство, все тело подобралось, напряглось, и мой член взорвался от невыразимого удовольствия:

Когда я снова стал осознавать окружающий мир, мы стояли все так же, прижавшись друг к другу, с руками в ширинках. Алекс продолжал мягко сжимать мой член. Моя ладонь лежала поверх его пениса.

— Надо где-нибудь умыться, — тихо сказал Саня, когда я на него посмотрел.

Вытащил руку из моих штанов. Отпустил ягодицу. Лишившись поддержки, я покачнулся. Мое тело

Category: Миньет