Офис 1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Кабинет 1

— Какие вы, девчонки, глуповатые, забавные, — гласила Екатерина, — когда тестируете экспериментальные препараты, выглядите совершенно немощными, ничтожными: Реальная гордая дама никогда бы не дозволила для себя так смотреться!

Екатерина была управляющей кабинета конторы, разрабатывающей экспериментальные эротические игрушки и препараты. Она была статной шикарной юный дамой 20 трёх лет. Брюнетка с высочайшей грудью четвёртого размера, с сильными, стройными, но очень нежно-округлыми ногами, крутобёдрая, с тоненькой талией, — она была предметом вожделения многих, но всем давала от ворот поворот: Она втюрилась в меня, но старалась ничем не выказывать этого. Но об этом попозже:

— Ну вот ты, Наташка, как ты можешь просить собственного парня посодействовать вынуть заднепроходную пробку, которая в для тебя вчера застряла? — продолжала Катя. — Я бы никогда не пошла на такое! Я бы сама совладала!

— Вы так боитесь быть слабенькой и зависимой… Вы бы лицезрели, какой толщины стала эта пробка! Восемнадцать см в толщину! — отозвалась Наташа.

— Дама не должна быть слабенькой! И ни от кого не должна зависеть! — отрезала Екатерина.

— Вы бы сами попробовали потестировать: — вздохнула женщина. .

— И попробую! — с вызовом ответила администраторша, — Что вы там не решались тестировать? . . Ага: крем для груди: Вагинальные шарики: Вот и поглядите, как себя ведёт реальная дама! — усмехнулась она.

Екатерина взяла крем, , расстегнула блузу, сняла бюстгальтер, выжала мало крема на ладошки и стала кропотливо втирать его в груди, кропотливо и нежно массируя их.

— Ох вы, сисечки мои, порадую я вас кремчиком, ю станете вы ещё привлекательнее и прелестнее, — приговаривала она в такт движениям ладоней.

— Вы очень много не втирайте, — порекомендовала Наташа.

— Обойдусь и без твоих советов, — ответила Катя.

— Ну, как понимаете! — Наташа вышла из кабинета.

— Что там ещё? А-а-а: шарики:

Екатерина задрала юбку и обширно раздвинула обтянутые чулками ноги.

— Какие огромные: — удивлённо произнесла она. Екатерина затолкала все семь шариков в своё горячее влагалище.

— Н-ну, поглядим, чего это девчонки не решались эти игрушки тестировать: , — самодовольно улыбнулась Катя.

Екатерина поправила юбку и села в кресло.

— М-м-м. . — женщина почувствовавла приятное лёгкое покалывание в сосках и поглядела на их. Соски торчали 2-мя твёрдыми столбиками вперёд сантиметра на полтора.

Катины груди чуток пополнели, и она восхищённо потрогала их.

— Какие вы прекрасные! . . — шепнула она, — ой! Ой-ой-ой!!! — вскрикнула Катя, когда её груди стали стремительно набухать. Жар толчками пульсировал в основаниях её грудей, соски подрагивали, ореолки очень припухли.

— О-о-о! … — стонала Катя, схватившись за грудь. Её груди пульсировали и дёргались, наполняемые молоком, молочные протоки вздувались на её грудях:

— Екатерина Александровна! К для вас новая! — донеслось из-за двери.

— Одну минутку! — выдохнула Катя. Она с трудом застегнула блузу на располневших грудях, ткань в промежутках меж пуговками очень расползалась.

Екатерина попробовала принять собственный обыденный величавый вид, когда в кабинет вошла новая сотрудница, но, сделав пару шагов, при которых её груди колыхнулись и соски потёрлись о ткань блузы, Катя бурно кончила, чуть устояв на ногах.

— Мамочки! . . — простонала она, — что все-таки это!?

— Что с вами? — спросила новая, — Какая у вас грудь!

— Я бы очень желала, чтоб она таковой не была! . . — простонала Катя. Она расстегнула блузу, обнажив свои, сейчас уже размера десятого потяжелевшие груди, бурлящие от молока.

— Может, для вас посодействовать? , — спросила новая.

— Давай не сейчас, хорошо? — произнесла Катя новой, и та выпорхнула за дверь.

— О-ох! . . — Екатерина плюхнулась в кресло А груди всё раздувались. Сейчас они были, как туго накачанные мячи, только очень тяжёлые. Катя потрогала груди и опять её сотряс оргазм.

— Что все-таки мне делать с моими грудями?! Сисечки мои милые, ну, хватит расти, остановитесь, пожалуйста, — шептала женщина.

Соски стали сейчас тёмно-красными, они торчали см на 5 и были в шириной в пару см. Соски пульсировали, в грудях бурлило.

Катя взяла аннотацию к крему. Там писалось, что груди опадут, только, если их подоить, причём отреагируют они лактацией лишь на возлюбленного мужчину.

— Что за чушь! — воскрикнула Катя, — не много того, что я стала дойной коровой, так ещё и мужик, которого я люблю и желаю меня будет доить! Это так унизительно! Не бывать этому!

Она схватила себя за груди и принялась мять и тискать их.

Катя то и дело кончала, оттягивая соски, разминая тугие груди, она даже доильный аппарат пристроила к своим измученным грудям, но всё, чего она достигнула, — пара капель молока.

— Ну что все-таки это! . . Как мне быть: — причитала женщина, напрасно пытаясь подоить себя. А в грудях жар был уже невыносимым, груди побагровели и добивались дойки.

— Наташа! — кликнула Катя, — зайди ко мне вкупе с новой, если она ещё не ушла!

Наташа и новая Юля вошли в кабинет начальницы и с восхищённым изумлением уставились на катины груди.

— Екатерина Александровна! Я же гласила, что не нужно столько крема втирать: — пролепетала Наташа.

— Умолкни и помогите мне! Видишь, — я не могу сцедить молоко!

— Чем все-таки мы поможем для вас?

— Ну подоите, пососите мои груди! Я уже не могу вытерпеть это! Мои груди болят от молока!

— Вот видите, а гласили, что дама должна сама управляться:

— Заткнись и помоги! — заорала Катя.

Девицы подошли и осторожно стали массировать раздутые катины груди.

— Посильнее! — скомандовала она.

Девицы принялись разминать дойки начальницы, а та только подвывала от боли и вскрикивала в оргазмах. Юля принялась сосать толстые катины соски. Девицы сосали, мяли, тискали груди начальницы, но ничего не помогало: А молоко всё прибывало:

— Убирайтесь! — кликнула она.

— Но как вы?

— Убирайтесь, я произнесла!

Катя дрожащими пальчиками набрала мой номер.

— Приезжайте, пожалуйста, мне очень нужна вша помощь! — всхлипывая, простонала она в трубку.

Когда я вошёл в кабинет, Катя вскочила мне навстречу и чуть ли не свалилась, покачнувшись под тяжестью большущих грудей. Её груди отвисали сейчас до бёдер, большие, тяжёлые. Молоко булькало и кипело в их, груди бугрились и вздувались местами. Она подошла ко мне, с трудом поддерживая руками свои груди.

— Юноша! Я очень люблю и желаю вас: Вас не отталкивает мой вид? — шепнула она, на её щеках поблескивали слёзы, — моим грудям нужна дойка, а в аннотации написано, что их сумеет подоить только возлюбленный мужик: Я люблю вас, пожалуйста, помогите мне, я больше не могу: Они так болят!

— Твой вид меня не отталкивает. Я с наслаждением подою тебя. Только почему ты мне не гласила, что влюблена в меня?

— Так как дурочкой феминистической была! . . Пожалуйста! . . Подоите меня: — через слёзы пролепетала Катя.

Я прикоснулся к её грудям, кросотка вскрикнула от боли.

— Тише, тише, я помогу для тебя: — и принялся доить груди, струи молока хлынули из катиных грудей, женщина бурно кончала, шепча:

— Спасибо, возлюбленный, спасибо, я желаю быть с вами, желаю стать вашей женщиной: Ох! . . Я такая дурочка, что не призналась для вас в любви ранее! О-о-о! Спасибо, милый! Я буду всегда только вашей женщиной, если я для вас хоть малость нравлюсь:

— Ты мне очень нравишься, не переживай, ты великолепна.

Наконец её груди обрели облегчение. Они не стали, естественно, четвёртого размера, как ранее, груди были, как минимум, размера десятого, провисающие под собственной тяжестью, но не вислые, а огромные, тяжёлые. И в их уже не кипело молоко.

— Я, наверняка, нравилась для вас с моей прежней, крепкой и прекрасной грудью: — Катя приподняла свои новые груди, ощущая их тяжесть, и отпустила, упругим, тяжёлым, мягеньким ударом они шлёпнулись о катин животик, — а не с этими висящими дойками!

По сути, её груди провисали настолько, сколь добивался их размер, где — то до пупка, и это было очень сексапильно.

Я произнес ей об этом, я успокоил её, я целовал её губки, а она шептала мне слова благодарности. Катя с трудом застегнула на их блузочку, — петельки для пуговок были очень растянуты, и в просветах была видна теплая плоть грудей.

Я гладил её груди, и мы лобзались, а позже она шепнула:

— Возьмите меня, я очень желаю вас! Ой-ой-ой! . . — вскрикнула она, схватившись за животик.

— Что с тобой?

— Шарики! Я совершенно забыла про их! . . — Катя медлительно массировала собственный животик, — шарики растут снутри, и дама смотрится беременной: Я стану вам совершенно мерзкой:

— Совсем нет, беременные дамы смотрятся очень сексапильно, в особенности такие прекрасные, как ты.

— Правда? — недоверчиво спросила Катя.

— Правда.

Катюша поглаживала собственный возрастающий живот, лаского улыбаясь мне.

— Я всё равно очень желаю вас:

Она встала и развернулась ко мне спиной.

— Для вас нравится, когда сзади? — спросила она.

— Очень!

Она хихикнула и задрала свою юбку ввысь, показывая мне во всём своём великолепии красивые ножки, обтянутые чулками и пышную попу с тугими круглыми ягодицами, совсем нагую, без трусиков.

— Для вас нравится? — спросила Катя.

— Очень.

Катя пошире расставила ножки, и я увидел прелестную киску с пухленькими губами, из под которых не выступали кожные складки, как у неких.

— Возьмите меня в попку, — попросила она.

— Для тебя нравится анал?

— Нет, я никогда не пробовала, просто моя киска занята шариками: Будьте понежнее, пожалуйста! Ой, мамочки! — она опять стала массировать собственный животик, уже, как у беременной на седьмом месяце, — Когда животик растёт за девять месяцев, — это одно, но, когда он растёт за минутки, — это возбуждает, но это мало больно.

Катюша запустила в свою возбуждённую киску два пальчика, смочила их собственной влагой и засунула их в свою попу, чтоб увлажнить. Она обхватила обеими руками свои ягодицы и пошире раздвинула:

— Ну же, мой милый, заходите! Я очень желаю вас!

Я вошёл в её попу, аккуратненько, лаского, но она, всё равно вскрикнула от боли, при всем этом здесь же начала подмахивать, она елозила пузом по столу, она кончила практически через несколько секунд, бурно содрогаясь в оргазме. А, совместно с ней, кончил и я.

Катюша оборотилась ко мне, счастливая, удовлетворенная, её животик уже был, как на последнем месяце беременности.

Она гладила его обеими руками: Блуза уже держалась на 2-ух пуговках под грудью.

— Мой родной, спасибо! . . — шепнула она.

Её груди начали набухать вновь, а животик рос с каждой минуткой.

Катюша плюхнулась на диванчик. Она уже не могла обхватить его руками. Её животик стал очень огромным. Она стонала от чувств в животике и грудях. Было видно, как в её пузе двигаются приросшие шары, выпирая холмами.

— Помогите мне: — шепнула она.

Катя посиживала на диванчике, опёршись сзади себя руками, большущее пузо лежало на её раздвинутых ляжках, шарики, увеличивающиеся в нём, двигались, выпирая холмами то здесь, то там, отчего её животик прогуливался ходуном, переполненные молоком груди лежали по краям от него.

— Помогите! — умоляла Катя:

— Чем для тебя посодействовать? Я — с наслаждением.

— Подоите меня и, пожалуйста, дайте крем от растяжек на животике, он лежит вон на той полке, — она указала, где конкретно.

Я подал ей крем, и она стала старательно втирать его в своё большущее пузо. Я же занялся её грудями. Я старательно доил их, но молоко прибывало всё посильнее. Я отдоил её груди до капли, но сейчас они были громадны, они лежали по краям от её животика.

Большие лужи молока образовались в её кабинете, Катя кончала без остановки, она стонала, втирая крем в её возрастающий животик, она уже не могла без помощи других встать, её животик был громаден, её груди были огромны.

— Я не достаю, — всхлипнула Катя: — Я не достаю до пупка: Вы поможете мне?

— Естественно, — и я стал втирать крем в её огромный животик, провисающий уже меж ляжек девицы: Я ощущал руками, как выпирали холмами шары в её животике

— А с грудями для тебя не посодействовать? В смысле крема от растяжек?

— Мне посодействуют мои девчонки, если вы не против: Я надеюсь, вас это даже возбудит!

— И ещё как!

— Наташа! Зайди ко мне! — кликнула Катя.

Женщина вошла и обомлела:

— Как! Вы: Вы дозволили для себя быть слабенькой?!? Для вас помогает ваш мужик?!?

— Заткнись, пожалуйста! — произнесла Катя, — и вотри вот этот крем в мои груди:

Наташа старательно втирала крем, а я с наслаждением следил. Катюша следила за моей реакцией:

— Для вас нравится это: Я вижу:

— Я для вас нравлюсь такою? С таким пузом, с такими грудями? Ведь груди у меня навряд ли станут меньше в последнее время: — спросила Катя.

— Очень: Я помогу для тебя вставать, я поддержу и подою твои груди, я буду трахать тебя, как ты захочешь:

— Это всего на неделю, но я буду использовать этот крем всегда, когда вы возжелаете: И шарики эти, когда вы возжелаете меня с огромным пузом: — Катюша держалась за собственный дёргающийся животик, — Зато сейчас я понимаю, что без возлюбленного и любящего мужчины время от времени одной не совладать:

— Наташка, выйди! — скомандовала она, и та выпорхнула за дверь.

— Ты мне нравишься и с таковой фигурой, как была у тебя, и с таковой, как сейчас: Твоё сегодняшнее тело очень возбуждает.

— Только я с места двинуться не могу! Я очень желаю вас, я, хоть и не могу пошевелиться, но очень желала бы, чтоб вы вошли в меня, но мой животик перегораживает мою киску, вон, как он провисает: — посетовала женщина.

— Ничего, я подожду. Я помогу для тебя, я помогу для тебя отнести твои груди и твой животик домой. А позже я буду трахать тебя потому что только ты захочешь:

— Спасибо, милый! . . — и Катюша подарила мне самый страстный поцелуй:

Создатель рассказа: mylano

[/responsivevoice]

Category: Лесбиянки