Однажды в июле Часть 4 в Химках

— Ну ладно, все поправимо. — Он вышел и вернулся с подушкой, которую взял с дивана в зале. На спинку перевернись и попу приподними. — Он ловко подсунул подушку мне под поясницу. — Давай шортики снимем, — аккуратно спустил с меня шорты, снял и положил на стул. — Ножки в коленочках согни. — Я молча подчинилась, стараясь на него не смотреть. Он мягко раздвинул мне колени в стороны. Взял со стола какой-то пакет, разорвал его, вынул резиновые перчатки, быстро надел и положил левую руку мне на низ живота. Я инстинктивно дернулась и попыталась сжать колени.
— Ну-ну, — он мягко развел их в стороны. — Нужно полностью расслабиться, и животик тоже расслабить. — Погладил по животу. — Давай-ка, распусти животик.
Я попыталась расслабиться. Ощущение перчатки на животе было неприятным. Он включил лампу на тумбочке у кровати, и, направил ее свет мне прямо ТУДА! Мое лицо напоминало в тот момент отварную свеклу. Его пальцы коснулись половых губ, он развел их и внимательно смотрел.
Хотелось натянуть на себя одеяло или хотя бы футболку пониже, но тут же понимала, что это просто нереально сделать. Оставалось тихо лежать и дышать животом. Он взял со стола какую-то пластиковую капсулу, вынут оттуда тонкую белую палочку и направил ее прямо между губок. Больно не было, но я чувствовала, как он водит палочкой внутри. Длилось это буквально пару секунд, и палочка снова была помещена в капсулу.
— Ну вот и умничка, мазок я взял, завтра утром отдам в лабораторию, и сразу будет заключение. — Я даже выдохнула.
— Не больно было? — глаза Славы казались бездонно-серыми и бархатными.
— Нет, — только и могла выдавить я.
— Ну, вот видишь, расслабься хорошенько. — Он выдавил на указательный палец правой руки немного геля из тюбика. Левая рука легла на самый низ живота. Я почувствовала, как его палец в смазке коснулся моего ануса. Тут же непроизвольно дернулась и попыталась оттолкнуть его руку. При этом в моих глазах, видимо, стоял ужас в чистом виде.
— Ален, давай-ка ручки на грудь, — его голос был твердым, и какие-то нотки в нем заставили выполнить то, что он велел, — Руки на грудь и глубоко дыши.
Его палец легко вошел в мою попку. При этом другой рукой он нажимал мне на живот справа, слева и в середине. Слева было больно. Ощущение его пальца в попке было странным. При том, что живот болел, и сама ситуация было дико стыдной, ощущения были ближе к приятным. Мой взгляд он истолковал по-своему:
— Дыши спокойно, это не трагедия, это всего лишь пальчик. — Впрочем, через мгновенье он уже снимал перчатки. — Все, зайка, можешь одеваться. Левосторонний аднексит у тебя, ребенок. Ну да, не страшно, хотя и приятного мало. Перекупалась, скорее всего, завтра результаты анализа на инфекции придут, будем знать точно.
— Слав, а меня в больницу не положат?
— Нет, дома полечимся, да, зайка?
Я кивнула с готовностью. Лишь бы не в больницу. От каникул и так осталось всего ничего.
— Таблеточки попьешь, витамины, я тебе все оставлю и схему приема напишу. Не забывать! — я еще раз торопливо кивнула, глядя на него преданными глазами. — Укольчики проколем. — Я кивнула уже не столь уверенно. — И никаких купаний! Близко к воде не подходить! Поняла? — Снова кивок. — Есть хочешь? Мы с тобой

так и не позавтракали со всей этой историей. Пойдем хоть пообедаем. — И мы пошли. Кусок, правда, в горло не лез, но Слава настоял, чтобы я поела, а «не глотала таблетки на голодный желудок». Потом он снова ушел в аптеку за лекарствами, а я пошла к своим куклам. Взяла невесту Кейт и загрустила.

На столе лежал разорванный пакет, и на нем какая-то большая пластиковая штуковина в виде изогнутой буквы Г. Я повертела ее в руках. Вернулся Слава. Мы пошли на кухню, он подробно объяснял, когда и какие таблетки пить. Тут же дал выпить какие-то две. Одна было жутко горькая.
Уколов я боялась смертельно. Но он настоял, причем сделал сразу два — антибиотик и обезболивающий. Снова пришлось лежать перед ним с голой попой. Расслабить ягодицы толком я не смогла от страха и ожидания боли, и уколы вышли действительно болючими. Я даже вскрикнула разок. Но Слава на это особого внимания не обратил, сказал только:
— Говорю же тебе по-русски: «расслабь попку, больно будет!» Нет, она все равно по-своему!
— Слав, а это зачем нужно? — спросила я, подождав, пока он нарисует мне на ягодице йодовую сеточку, и кивнув на пластикового монстра.
— Это для осмотра нужно.
— А мне не нужно? — спросила я с надеждой и страхом в голосе.
— Нет, тебе не нужно, ты маленькая еще. — И потрепал меня по щеке. — Невеста у тебя красивая, — сказал он, кивнув на куклу. А жених где?
— Жениха нету пока, — призналась я честно. — Может быть к Новому году. Ну, если полугодие без четверок.
— Ясно. Если хочешь, поспи. После укола хорошо поспать. Или почитай. Хочешь, я тебе почитаю?
— Хочу.
— Давай книжку. — Я протянула ему свою любимую.
— Ничего себе чтение! — Слава удивленно глянул на обложку, потом на меня.
— Ты не понимаешь! Это моя самая-самая любимая, «Поющие в терновнике» , и фильм тоже самый любимый! Там такой Ральф, такой… как в книжке! У меня, когда видик будет, я обязательно кассеты куплю, и буду смотреть, когда хочу. Прочитай мне, ну пожалуйста, там, где закладка, самое мое любимое место.
— «А Мэгги смотрела ему в глаза, и в ее глазах все явственней сквозили стыд и унижение; а по его лицу проносились тени самых разных чувств» , — начал читать Слава. Его голос, бархатный, спокойный, мелодичный окутывал, как облако. Он так успокаивал, что даже живот перестал болеть. И представлялась красивая свадьба на острове, и Мэгги в платье точно как у Кейт, и Ральф, очень похожий на Славу, с такими же глазами, голосом, руками…
К вечеру мне стало совсем хорошо.
— Слав, а можно Верка придет, мы потихоньку поиграем, в бабушкиной комнате. Мы тихо, правда.
— Ну, сразу видно — ожила, — Слава рассмеялся, — Пусть приходит.
Верка пришла, и, хотя желание рассказать ей все меня распирало дико, что-то заставило промолчать. Сказала только про таблетки. И про запрет на купание.
Утром Слава рано разбудил меня и со словами: «Не вставай, не вставай, мне на работу нужно ехать, давай я тебя уколю, и дальше спи». Быстро и почти не больно сделал укол. А вечером приехал, сказал, что анализ готов, и лечимся мы (как меня это «мы» приятно защекотало) правильно. Так прошла неделя, в конце которой жуткая, но теперь уже знакомая процедура осмотра повторилась. И клизма, и палец в попке. Только ощущения были другими, и после того, как Слава закончил осмотр, у меня до вечера что-то приятно ныло в животе.
А потом вернулась бабушка, и Слава уехал. Неожиданно и грустно. Уехал утром на работу, а оттуда сразу домой — в Нижний. Вечером накануне, когда я уже почти спала, а бабушка доваривала варенье на кухне, он зашел, протянул мне, полусонной, пакет, потрепал по щеке со словами: «Завтра не увидимся, так что до свиданья, ребенок, больше так не болей» и вышел. В пакете была красивая пластиковая коробка, из которой на меня смотрели глубокие серые глаза будущего мужа Кейт.
1992 г.

Category: Фетиш