Невероятный билет в юность — 3: Завуч (1 часть)

Нeвeрoятный билeт в юнoсть — 3: Зaвуч (1 чaсть)

Пoскoльку выдaнный мнe этим пoлусумaсшeдшим прoфeссoрoм билeт нa мeсяц в юнoсть пo xoду дeйствия прeврaтился, тaк скaзaть в гoдoвoй aбoнeмeнт, тo мнe и нaдo устрaивaться сooтвeтствeннo. Пoбить бы eгo xoрoшeнькo, дa с другoй стoрoны — я oщущaл и свoю прeлeсть прeбывaния в этoм пaрaллeльнoм мирe, дa eщё и в свoeй юнoсти.

Чaсть вoпрoсoв я ужe рeшил, xoрoшo или плoxo, мoжeт пoкaзaть лишь oдин из тaкиx вaжныx фaктoрoв нaшeгo чeтырёxмeрнoгo прoстрaнствa — врeмя. Нeумoлимый бeг кoтoрoгo я oщущaл пoстoяннo, нo стaрaлся быть чуть быстрee, тeм бoлee нaxoдясь в нeкoтoрoм инфoрмaциoннoм вaкуумe — в мoём врeмeни вбрoс инфoрмaции нaмнoгo вышe. Xoтя и это можно истолковать положительно — моя незабитая всякой всячиной голова впитывала знания намного лучше, я довольно легко вспоминал то, что учил в школе и в институте, соответственно и учителя постоянно хвалили меня и ставили отличные оценки.

Ладно, зайдём к этому деятелю межвременного пространства, может какие новости, да и интересно было бы пообщаться с помощью аппаратуры этого изобретателя с тем юным парнем, своим разумом попавшим в тело мужчины на 40 лет старше, то есть меня. Надеюсь хоть он своевременно выполняет супружеские обязанности вместо меня. Захожу к этому вечно взлохмаченному аспиранту, который вскоре защищаться должен на кандидатскую диссертацию по своей невероятной теме, а уж профессором он станет немного позже. Но я решил всё же выяснить данные по тому вопросу, можно ли пробить пространство-время и пообщаться с своим «обменщиком». Тихо подойдя к вечно открытой двери, которую тот по своей постоянной рассеяности почти никогда и не закрывает, я заглянул внутрь. Сидит за столом, весь уйдя в себя, на столе куча бумаг, он что-то пишет, чёркает и беспрестанно бормочет, я внимательно к нему прислушался и обалдел конкретно от услышанного:

— … взять тройной интеграл символьно… ввести символ Вейля произвольно оператора… так-так… ацикличные казуальные цепи… флуктуации термпорального поля… изучение слоёв Хевисайда для повторного контакта… так-так, далее… дзета функция Римана в комплексной плоскости… подключить терморектальный криптоанализатор…

У меня даже голова резко заболела от выслушивания этой невероятной абра-кадабры, как они вообще общаются, эти сдвинутые учёные, точно им не до радостей бытия в виде женщин и секса! Точно, сидит, что-то так увлечённо высчитывает, совсем не обращая внимания на меня, да у него можно квартиру обчистить, а он не почешется. Чувствуя, что уже начал понемногу «закипать», я подошёл поближе и дал ему лёгкого «леща», он подскочил со стула и стал вышагивать по комнате, что-то всё бормоча и наконец заметил меня — прогресс налицо! Тут он резко остановился и выдал, опасливо посматривая на мои кулаки, что по последним расчётам сможет отправить меня обратно только ещё через год после даты обмена разумов, но вот пообщаться с моим «донором» нам никак нельзя — все каналы «мерцают» из-за сильнейшей солнечной бури.

Ну да ладно, поживём-увидим! Но сейчас пойду прогуляюсь, а то голова точно разболелась, такую он нёс околесицу. А прогулявшись и полюбовавшись на фланирующих по бульвару наших городских красоток в дерзких супер-мини, открывающих их ножки разной степени стройности, а также просмотрев всю цветовую гамму их трусиков, я наконец вспомнил — что сейчас нужно сделать! Точно — 1 октября у нас уже появилась новая завуч, довольно молодая ещё дама, ей вроде и тридцати ещё нет, не замужем, да как пошутила ехидно Алла Марковна — «девушка в активном поиске». Почему в активном — я вспомнил! Она в моём времени кончила не очень хорошо — вечно противопоставляла себя коллективу, порхала по воле гороно из школы в школу, да так и нигде не устроилась нормально и куда-то уехала чуть ли не с волчьим билетом, явно достав всех своим шляхетским гонором — мол, её прадед поляк и настоящий дворянин.

Ну а здесь я ей помогу, да и мысли уже есть. Закинув пробный камень в виде Маргариты, которая вроде так «случайно» зашла к завучу в кабинет и между делом посоветовала ей пообщаться со мной, мол у этого ученика море идей, причём воплощаемых и, несмотря на юность, он имеет вызывающие удивление связи. Кроме того, он сейчас секретарь комитета комсомола школы, так что завучу придётся встречаться со мной постоянно, пообщайтесь — не пожалеете! Кристина Андреевна похмыкала-пофыркала ехидно, мол кто она и кто я, но всё же вызвала меня к себе. Фонтанируя идеями насчёт прославления её и заодно и школы, я конечно ожидал скептическое отношение к себе, но получил просто хамское. Присел я рядом на стул, рассматривая её и помня её судьбу, а она неожиданно повела себя со мной, как с недоумком, весьма грубым тоном брезгливо выдав своё отношение к советам других вообще и к моим советам в частности:

— Ну и что ты можешь мне сказать? Что-то умное, да я даже не надеюсь. Да, и как тебя зовут, мне говорили, да я подзабыла что-то? Что ты мне можешь посоветовать? Что-то такое очень потрясающее? — вот тут я понял, почему она не задерживалась нигде, коллективы просто выживали её с таким вот пафосно-хамским поведением.

— Меня зовут Израиль Вульфович Жириновский, мать украинка, а отец физик. Вас устроит, мадам Соколова? К сожалению, к Вашему сожалению, мадам, пардон — мадмуазель, разговор у нас с вами не получился, прелестная Кристина Андреевна. Но если вы хотите блеснуть по итогам года и получить должность директора школы, да ещё и попасть в резерв кадров гороно, то уменьшите свой шляхетский глупый гонор. Поверьте мне, Вам же будет лучше!

И вот когда у вас будет более минорное настроение, — выдал я, вставая со стула, — вот тогда мы сможем плодотворно поговорить и, самое главное — сделать! И ещё — всё это нужно Вам, именно Вам, а не мне, вот так! Кристина, дорогая, не упустите свой шанс, — я быстро вышел, глянув на выходе на её вытаращенные от возмущения глаза и открытый от удивления моим поведением рот, только вот она ничего больше сказала — это уже хорошо!

Правда, через недельку в наш класс зашла дежурная и пригласила меня к ней прямо с урока. Вела она себя более прилично, имя моё и даже отчество уже прекрасно знала и мы теперь побеседовали на уровне. Мы даже немного посмеялись над моим «псевдо», хотя я знал, что Кристина была тайной семиткой с примесью польской гонористой крови, правда довольно красивой девушкой она была, что ей тоже мешало нормально работать в женском коллективе.

Немного удившись моим знаниям о её предыдущих школах, она предложила нам поговорить откровенно. Мы по моему предложению сели рядом за боковым столом и я её опять удивил, нагло обняв и крепко зажав, поцеловал в губы, да ещё язык ей в рот засунул. Кристина похоже сильно возбудилась, на щеках красные пятна, глаза засверкали, но вот теперь она перестала относиться ко мне пренебрежительно и, соответственно, должна меня сейчас внимательно выслушать, забыв про свои гонористые устремления. И, вот когда она немного обалдело на меня уставилась, я сел напротив неё и довольно напористо продолжил:

— Записывайте, уважаемая Кристина Андреевна, вот Вам новый блокнот. Первое и главное пока — к 7 ноября сделать живую композицию на грузовике. Потом объясню и мы подготовим. Где грузовик взять и панно? Выпросим у шефов, завтра поедем к ним прямо с утра. Передадим также план обустройства школьного двора к субботнику 22 апреля, заодно познакомлю Вас с Вашим будущим мужем. Потом все Ваши удивления и возмущения, пишите дальше. На нашем новогоднем школьном вечере 28 декабря устроим новогодний бал выпускных классов, правда обязательно нужно пригласить представителей гороно и лично зав. гороно. Хорошо, я сам его приглашу, раз Вам неудобно, — она обалдело открыла рот от моего заявления. Ему сообщу, кто придумал композицию к 7 ноября и, соответственно, кто придумал новогодний бал. Вот так!

— Саша, а откуда ты всё знаешь и так решаешь. Я позавчера пожаловалась Алле Марковне на тебя, как классному руководителю, а она посмотрела на меня, как на… слов не подберу и вдруг постучала меня по лбу, я была в шоке. Вчера поговорила с Маргаритой, а та мне вообще такую обструкцию устроила, мол если бы не ты, то ней такое бы было. .. Мол она теперь твоя вечная должница и считает тебя очень умным и деловым. А сколько тебе лет, Саша? У тебя такой взгляд взрослый, как у совсем взрослого мужчины…

— Кристина Андреевна, мне пятьдесят лет, — почти сказал ей правду. Пишите далее и самое главное, именно для Вас самое главное. Через неделю наш директор, наша любимая Вера Ивановна, ляжет в кардиологию, а потом в санаторий, на три месяца, учтите. И когда тебя вызовут в гороно и шеф так небрежно и временно вроде предложит тебе заменить её почти «на недельку», то ты без своего гонора и психа, умненько и вежливо, точно очень вежливо и хитренько, став «лисичкой», повиляй хвостиком, погладь его по руке и скажи ему такое! Твоя подруга работает в кардиологии, Веру Ивановну положат не на недельку, а на три месяца, а потом ещё два месяца реабилитации в санатории. А ведь это дело такое — нет ничего более постоянного, чем временная замена… И забыли, а ты паши без разницы в окладе, понятно? А разница весьма существенная! Так что попроси у него приказ на «ИО», вот тогда и именно тогда — Кристина Андреевна будет иметь право подписи, право издания приказов по школе, а не постоянного бегания в гороно, право получения директорского оклада и премий, право полного руководства. И, соответственно, всё сделанное пойдёт Вам, лично Вам, леди мадам, в плюс и конечно — в запись в Ваше личное дело. Это всё понятно? Именно так и не иначе!

— Записали. Я оговорился, сказав на «ты», извините. И пока всё, завтра в восемь часов утра возле памятника летчикам, — поцеловав ей ручку, я вышел, оставив эту милую даму в полном обалдении, опять с приоткрытым ртом. Вот бы в этот ротик вставить что-либо хорошее, да и желательно мой член, стоящий сейчас колом — хороша наша завуч, чего уж там, вот почему я так «напрягаюсь». В душе я хочу помочь, конечно, но эротические мечты никуда не делись.

В коридоре меня перехватила Ирина Геннадьевна и затащила к себе. Мы с ней, конечно только после нескольких

12