Не надо Часть 1-1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]- Не надо, — Настя делала последние попытки сохранить девственность, — Я прошу вас!

— Настенька, милая, я люблю тебя, — мой тихий страстный шепот получился в три выдоха.

Я осторожно провел рукой от трепетно вздымавшейся груди девушки далее вниз, по небольшому животику и ощутил серединой ладони мелко вьющиеся волосы на лобке. «Что я делаю?» — мелькнуло в голове, но мои пальцы уже скользили по бедру.

Настя была лучшей из моих учениц, но в последнее время ей понадобились консультации «для поступления в институт». По моему мнению, она и так уже знала больше меня, и учить мне ее было нечему, однако лишние деньги никогда не помешают.

Странные это были консультации. Придти просто так, без выдумки или какой-нибудь шалости, Настя не могла: то она, позвонив в дверь, пряталась сбоку, чтобы я ее не видел в глазок, а то, наоборот, едва я открывал дверь, влетала в комнату и тут же плюхалась в кресло перед компьютером, требуя «немедленно начать заниматься». А иногда она, обхватив маленькую подушечку, изображавшую сердечко, укладывалась с ней на диван «отдохнуть». Естественно было предположить, что девушка в меня просто влюбилась. Я решил это проверить, и вот, напроверялся.

— Ах, ах, — постанывала девственница. Никогда прежде мужская рука не прикасалась к ней в стремлении обладать ее прекрасным телом, и теперь каждое движение моих пальцев приводило Настю в трепетное смятение.

Наконец моя ладонь достигла ложбинки, образованной судорожно сведенными бедрами.

Раздвинуть ноги девушка не решалась.

Я переместил ладонь на треугольник, образованный волосами на лобке Насти, и стал делать небольшие круговые движения вокруг там, где линия сведенных бедер упиралась в вершину треугольника. Получалось, что пальцы теребили то место, где и заключалось все сокровенное девичье достоинство.

— Ой! Не надо! — стыдливо застонала она, продолжая держать бедра сомкнутыми.

Стремиться проникнуть рукой дальше, непременно сейчас, было нельзя — девушка могла испугаться, или, что еще хуже, это могло быть расценено как насилие. Чтобы как-то разрядиться, я обратил внимание на свои достоинства. Немного разведя свои бедра, я положил руку на изрядно набухшую мошонку, а затем взялся за слегка увеличившийся член. «Просыпайся дружок! — мысленно скомандовал я ему, — В таком виде мы девушку невинности лишить не сможем!» Дружок немедленно начал расти, как будто бы только и ждал приказания. Рука снова потянулась к девичьему телу для продолжения ласок. Я скользнул ладонью по волосам на лобке и отправился ниже.

Бедра Насти оказались слегка раздвинутыми.

«Последовала моему примеру», — догадался я, и, радуясь своей гениальной выдумке, решился продолжить наступление. Мои пальцы скользнули под бугорок на лобке и обнаружили уходящую вниз щель, образованную двумя плотными валиками.

— Что вы делаете? — взмолилась девушка тихим, дрожащим голосом, — Не надо!

— Настенька, любимая! — молил я в ответ.

Мы не сразу «дошли до жизни такой». Еще когда Настя училась в школе, я имел неосторожность сравнить ее с актрисой Умой Турман. Надо признаться, я без ума от этой актрисы, и мне трудно понять, связано ли это с ее необыкновенным талантом или с необъяснимым очарованием, излучаемым этой женщиной.

— Смотри, Настя, — убеждал я ученицу, указывая на портрет знаменитой актрисы, — Любой бы поверил, если бы я сказал, что ты ее дочь.

Сходство действительно было полным, только Настя была моложе. Скорее всего, именно с той поры отношения между нами стали развиваться совсем не так, как отношения между учителем и учеником. Мои слова, очевидно, запали впечатлительной Насте в душу, а я, будучи в присутствии этой ученицы, все не мог отделаться от ощущения, что нахожусь рядом с женщиной, которой давно увлечен. Не только внешний вид, но и манера вести себя, делала ее похожей на знаменитую американку, чью походку, осанку, взгляд и выражение лица я давно изучил благодаря массе фильмов, где она снималась. О любви мы с Настей не говорили, но стоило нам сойтись взглядом — и мы понимали друг друга без слов. «Окончит школу — забудет!» Влюбленные в меня ученицы бывали и раньше. Я относился к этому с философским спокойствием, полагая, что влюбленность в преподавателя полезна для учебы и способствует повышенному интересу к предмету.

И вот я оказался с Настей в одной постели.

Я ласкал ее промежность, проводя пальцами по щели вверх и вниз, и юная девушка, не испытывавшая такого никогда в жизни, совсем извелась от стыда и смущения. Одной рукой она прикрывала лицо, второй безуспешно пыталась прикрыть грудь, а непослушные бедра в это время сами собой бесстыдно раскрывались в ожидании все новых и новых ласок. Настя негромко вскрикивала каждый раз, когда мои пальцы касались ее половых губ. Неопытной девушкой каждое такое касание могло быть понято как начало сношения. «Что же она почувствует, когда я попытаюсь проникнуть в нее членом?» По всей видимости, девушка этого сильно боялась.

Скорее всего, Настя загодя решила лишиться девственности именно со мной, вот почему были организованы «консультации». С каждым новым занятием она засиживалась у меня все больше и больше. Пришлось даже пару раз ее выгонять, ссылаясь на занятость, пока она прямым текстом не сказала, что «хочет остаться».

Конечно, это было высказано в форме шутки, но мне был дан вызов, и я его принял.

— Если девушка хочет остаться у джентльмена, — поучал я ученицу, как бы продолжая урок, — То джентльмен должен предложить ей шампанского, коньяку, или, как минимум, чаю.

Мы уселись рядом на диван «пить чай», в который я не забывал подливать коньяку. На третьей чашке такого «чая» у Насти заблестели глаза. «Народ к разврату готов», — заключил я и перешел ко второй фазе соблазнения.

— Если девушка выпила чай, — рассуждал я, — и не уходит, то джентльмен обязана начать светскую беседу. Какую тему беседы ты бы предпочла — о погоде, о политике, о науке, о спорте, об искусстве, об экономике?

— Давайте делать детей, — пошутила Настя

Значит, ни одну из предложенных тем светской беседы Настя поддержать не смогла.

— Тогда поговорим о любви, — предложил я, самоуверенно надеясь, что ученица засмущается. — Много у тебя парней было?

— Нет, — действительно смутилась та.

— Что, «нет»? — допытывался я.

— Ни одного не было.

Откровенное признание застало меня врасплох. «Давайте делать детей». Может быть, она и не шутила. Все лишнее вдруг отошло на второй план, я видел только свою ученицу, ее грудь, обтянутую легкой майкой, гибкую талию и широкие бедра, еле прикрытые короткой юбочкой. Сладостный дурман вытеснил все умные мысли из моей головы. «Это чай с коньяком!» — решил я, и заглянул в печальные глаза девушки. «Все одноклассницы давно это делают, — читалось в них, — а на меня никто из парней даже внимания не обращает».

— Сейчас я буду к тебе приставать, — нагло заявил я, решив перейти ту грань, после которой мне дадут решительный отпор.
.. или уступят.

— Не надо! — ответила Настя, но вовсе не убедительно и абсолютно без «решительного отпора».

— Тогда, лекция закончена, — я снова взял назидательный тон, — Джентльмен или пристает к даме, или отправляет ее домой.

С этими словами я указал девушке на дверь. Настя не сдвинулась с места.

— Тогда, раздевайся!

Чаще всего, чтобы достичь взаимопонимания, достаточно просто сказать, что ты хочешь. Не глядя на меня, Настя начала стягивать с себя юбку. Я так и застыл в той же позе, в какой был, и с тем же выражением лица, сам не веря в происходящее.

Наконец, она осталась в своей майке и белых трусиках.

— Снимай все, и ложись! — приказал я, будто поступал так со всеми своими ученицами. — Быстро! А я пойду пока чашки помою.

«Наглость — второе счастье», — вертелось в голове. Я снял покрывало с кровати, и направился в кухню. Настя юркнула в постель, решив снять с себя остатки одежды под одеялом.

Таким образом, затащить девушку в постель оказалось до смешного просто. Теперь надо было подумать, как ей «вставить».

— Не бойся, милая, все будет хорошо!

— А вы меня уже… — Настя замялась, не зная, какое слово подобрать.

— Нет еще, — успокоил я ее, — Когда я буду ЭТО делать, я тебе скажу.

Девушка немного успокоилась. Любопытство взяло верх над страхом первого сношения и лишения невинности, и никакого «не надо» я больше от нее не слышал. Можно было приступать.

Я снова проверил свой член: он был в полной готовности, и на конце головки проступила смазка. Взявшись двумя пальцами за основание члена, я слегка сжал его и провел снизу вверх, выдавив дополнительное количество смазки себе на пальцы. Затем я перенес свою смазку на половые губы Насти и тщательно их смазал.

Девушка восприняла это как еще одну ласку.

— Сейчас я буду тебя любить, — предупредил я девственницу. — Не бойся и ни о чем не думай.

— Хорошо, — согласилась та.

«Надо же, — удивился я, — Любопытная какая! Потом такой покорной никогда не будет!» Я отвел руку девушки, закрывавшую ее лицо, и стал осыпать нежными поцелуями лоб, нос, щеки и губы. Настя, закрыв глаза, покорно принимала ласки, ожидая начала соития.

— Обними меня! — прошептал я ей на ухо.

[/responsivevoice]

Category: Потеря девственности