Не хочу возвращаться Часть 4

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]На громадных просторах средневековой России нет ни одного наркомана, можете такое себе представить? Да, браги выпивают много, жестоко дерутся по пьяному делу, но алкашей нет. Люди слыхом не слыхивали о такой трагедии, как развод супругов. В нашем мире проблемой являются неполные семьи, в которых один из родителей (обычно это мать) воспитывает детей. Здесь неполная семья возникает только в случае смерти одного из родителей. Случись такое, соседи-доброходы стремятся слить ее с другой осиротевшей семьей. И заботится новая супружеская пара о всех детях, не разбирая кто из них чей.

Да, родители порют детей розгами, но и наших оболтусов следовало бы пороть, но… защита прав ребенка. Может и муженек высечь нерадивую женушку, сама заголится, на скамейку ляжет, а потом скажет «спасибо». Я расспрашивала многих аборигенов, и никто не мог вспомнить случая, чтобы муж наказывал жену из прирожденного садизма, просто желая причинить ей страдание. Нет никаких проявлений феминизма — каждый знает круг своих обязанностей и добросовестно их исполняет. Та же женушка ХОЗЯЙКА в доме и за ней всегда последнее слово. Действует старинное правило: жена хозяйка в доме, муж во дворе и в поле.

Восхищает и простота разрешения всяческих конфликтов. Никто не пишет анонимок и других доносов. По мелочам мужчины могут решить спор и кулаками, в более сложных случаях обращаются к посаднику, его решение всегда справедливо и обжалованию не подлежит. Самых крупных спорах третейским судьей выступает князь. Это его главная функция, а совсем не руководство военными действиями.

А красота деревянной средневековой архитектуры от соборов и боярских палат до обычных изб. Говорят, что архитектура — это застывшая музыка. Точно сказано. Нет, этот мир мне положительно нравится.

КАК МЕНЯ ПЕРВЫЙ РАЗ ВЫСЕКЛИ

Христианский календарь прижился в русской глубинке, и дни считают по неделям. Бани топят и парятся в шестой день — в субботу. Очистительная баня была неплановая и пришлась на среду. А в пятницу за ранним завтраком Мужила облизал ложку и меня огорошил:

— Ты, Богдана плохо себя ведешь, со Жданом драку затеяла. Надо тебя наставить, завтра после субботней бани посеку тебя розгами, чтобы лишнего себе не позволяла.

Внутренне я возмутилась: «он хочет высечь меня, взрослую 25-летнюю девушку. Да какое он имеет право»! Но сообразила, что по легенде я их приемная дочь, даже не невеста еще, и лет мне числят всего семнадцать. Вот и нашла приключение на свою попу. Беспокоил вопрос: Мужила-батюшка будет сечь меня при Ждане или без него; нужно будет раздеваться или только подол задирать. Но я пыталась обмануть саму себя. Из курса истории и культуры вятичей я знала, что родители секут голых детей и для поучения присутствует вся семья. Вот стыд!

Субботним утром подошла ко мне Светланка.

— Батюшка сегодня нас с тобой будет розгами сечь, а прутья мы должны сами нарезать. Пойдем в тальники.

И пошли две девицы десяти и семнадцати лет резать розги для своих попок. Практики в этом деле у меня никакой, Светланка показывала, какие прутья надо брать. Нарезали целую охапку, принесли в сени и поставили в кадушку с водой. Кадушка узенькая, высокая, специально под длину розг сделана. Я все у Светланки пытала:

— Кого будут пороть первой?

— Меня — отвечает Светланка — младшеньких всегда секут первыми, чтобы у батюшки рука не устала, пока до старших дело дойдет.

Нечего сказать, утешила.

— А как нам раздеваться? — задаю я самый важный вопрос.

— Как в бане — отвечает мой десятилетний консультант. — Ты под розгами не сжимай тело и кричи громко, тебя крепко батюшка сечь будет.

Как день прошел, я за волнением и не помню. Только Ждан улучил момент и сказал:

— Богдана, это не я рассказал батюшке — Светланка проболталась. Ты не сердись на меня.

Вечером опять все вместе мылись в бане. И опять Ждан рядом со мной на полке сидел. Видимо он все еще чувствовал себя виноватым, Парил меня веником, принес кваса напиться. А потом набрался смелости и, незаметно от родителей, тихонько, НЕЖНЕНЬКО погладил меня по спине. Положил ладошку на лопатки и повел ее вниз, на талии задержался, а дальше уже ни-ни… Сидят рядышком два голыша, бедрами чуть-чуть соприкасаются, и делают вид, будто ничего не происходит.

Отдохнул после бани наш батюшка и велел скамейку в избу принести из сарая. А нести ее, конечно, нам, которых сечь будут. Скамья широкая, тяжелая, доска в четыре пальца толщиной. Нести ее пришлось мне, от слабосильной Светланки проку не было. Но в избе уже Светланка с великим тщанием ту скамейку вымыла и насухо протерла. Все готово, стол отодвинут, скамья посередине избы и кадушка с розгами рядом стоит. Жены и малая сестренка сидят на лавке, сам батюшка Мужила в красном переднем углу под иконами, а мы виноватые около скамейки стоим, головы для приличия повесили.

Встал батюшка, погладил бороду.

— Ложись, Светланка, на скамейку, получай научение и воспитание.

Девочка всхлипывая стянула через голову рубашонку — девичью поневу она оденет только после того, как бросит первую месячную кровь. Подошла к скамейке и легла. Веселка взяла ее за руки и прижала их к скамейке выше головы, Любава ноги держит в щиколотках. Мужила погладил растянутую девочку по ягодичкам:

— Поучаю за то, что плохо тесьму ткала, убегала во двор со щенками играть.

Вынул из бадейки розгу и хлестнул по попке Свеланку, которая сразу завизжала в полный голос. Ну, не дождетесь, не буду я так визжать! По программе выживания нас учили отключать боль, но я решила этой хитростью не пользоваться и самой вытерпеть все. Батюшка порол дочку не долго и, подозреваю, не в полную силу, хотя красные полоски на ягодицах оставил. Высеченная девочка встала и, глотая слезы, поблагодарила:

— Спасибо за научение, батюшка, спасибо матушки. — Только после этого надела рубашку и разрыдалась прижавшись к матери.

— Ложись, Богдана, на скамейку, принимай поучение и воспитание. — Обратился названный батюшка уже ко мне.

Внутренне я дрожала, не знаю от страха или от стыда. Но спокойно встала, распустила завязки пояса и аккуратно сложила поневу. Сложила на лавку и верхнюю рубашку. Труднее всего было снять нижнюю, последнее облачение. Взглянула на Ждана и с радостью убедилась, что он не пялится на меня, а отвел взгляд. Вот и последнее сняла и голяком легла на скамейку.

— Я тебя еще не порол, не знаю, нужно ли тебя держать? — спросил батюшка.

— Не надо держать, я и так улежу — ответила я и уткнулась лицом в скамейку.

Мужила потрогал мои ягодицы.

— Не сжимай, девка, зад, больнее будет. — И продолжил — поучаю и воспитую тебя, Богдана, за то, что старшинство брата над сестрой не уважаешь. Нет, чтобы покориться, ты руку на него подняла.

И врезал по моей попке розгой. Боль обожгла ягодицы, но я смолчала.

— Будь покорной девицей, — продолжил он поучение и еще раз ударил розгой по низу, по самой мягкой части ягодиц.

— Не покоришься, тебя муж сечь будет каждую седмицу. Мужья часто молодых жен секут, если родители на путь не наставили. — И опять дикая боль от удара розги.

Я уже не сжимаю попу, при каждом ударе вздрагиваю и подкидываю ноги, но молчу… Пусть измывается, изверг, только бы рубцы не остались. Когда-нибудь я выйду замуж, будет муженек меня раздевать, телом женушки любоваться и увидит у нее страшные рубцы попке.

— А какой муж еще достанется, может и кулаками поучить за непослушание. — И опять свист розги, удар и ожог боли.

— Доченька, — заговорила сердобольная Веселка — ты подай голосок, кричи жалобно. А ты, Мужила остановился бы, видишь, девка закаменела!

Но Мужила не мог остановиться, не закончив поучения:

— Тебе замуж пора, а ты своей гордостью всех женихов распугаешь, старой девой останешься. — врезал от души и тут я крикнула:

— Простите меня, батюшка.

— Все, вставай, Богдана — выдохнул он и опустил розгу.

Вот и высек древний мужик сотрудницу Института сравнительной истории, кандидата наук, надежду кафедры славистики. Кряхтя поднимаюсь, попа горит, как в огне, а я ищу взглядом Ждана, хочу видеть, как он наслаждается моим позором. Ждан вцепился руками в доску лавки, костяшки пальцев побелели, а он отвернул голову и внимательно рассматривает сучек в стене. Теперь надо поблагодарить старших за порку. Голой? Нет уж, фигушки! Надеваю нижнюю рубаху, которая трется о посеченные ягодицы, кланяюсь. — Спасибо за научение, батюшка, спасибо матушки.

И поцеловала руку названного отца: «Ну, ну, дочка. Я не поп, нечего мне руку целовать».

Я оделась полностью и демонстративно села поротой попкой на лавку, даже поерзала по ней, будто выбираю, где удобнее сидеть.

— Ох, и верченая девица — только и сказала Любава.

ДЕЛА ДОМАШНИЕ

Отправила в Институт информацию «Телесные наказания дочерей в патриархальной семье». Вот и послужили науке мои настеганные ягодицы. Вторая информация «О противостоянии православия и языческих суеверий» требует дополнительного материала, который надеюсь собрать у жителей Бобровки.

Наша семья держалась старины, хотя и посещает по воскресеньям церковь в Бобровке. Ругал их поп Гермоген язычниками за невенчанный первый брак, за вторую жену в семье, за соблюдение языческих древних обрядов посева, за то, что прикармливали домового, банника, лешего и кикимору-болотницу.

Подходило время посева репы, который производили по старинному обряду голые женщины в отсутствии мужчин. Заголенной женщина зачинает в себе новую жизнь, голой рожает ребенка в баньке. Только голая женщина может передать свое плодородие земле, помочь ей родить урожай. Нагота женщины священна и плодородна, так считали язычники пращуры. Поп Гермоген борется с этим суеверием, но достиг немногого.

Сеяли репу разбрасывая семена из горсти, как рожь сеют. Расход семян был громадный, я диву далась, какой толстый мешочек семян был приготовлен для посева у матушки. И всходы не ровные, и прополоть их невозможно. Репу забивали сорняки, и урожай получался смехотворно маленьким. Я решила ввести посев рядочками с прополкой междурядий.

Люди, особенно мужчины, во все времена очень неохотно ломают старые обычаи. С женщинами было легче договориться, тем более, что я сама принадлежу к их племени. Упросила маму Веселку разрешить «опытный посев» и выделить для него пригорошню семян. В тайне от мужчин пробралась в кузницу и прихватила оттуда мелко толченого известняка, который Мужила добавлял к руде при выплавке железа. Это чтобы забелить ее пылью семена, тогда будет видно, равномерно ли они лягут в борозду.

Как дивились женщины, когда моя репа вошла чистыми рядочками, из Бобровки приходили на нее смотреть самые степенные хозяйки. Но требовалось еще изготовить железную тяпку для прополки всходов.

— Батюшка, позволь в кузнице поработать, изготовить инструмент репянной. — обратилась я к Мужиле.

Нахмурил брови названный отец, покачал головой и вдруг улыбнулся.

— Приходи в кузницу, будем твое умение пытать.
Но, не обессудь, неумеху по загривку учить буду.

[/responsivevoice]