Наташа Детский дом Часть 6

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Коля быстро переключился, подполз к стоявшей на четвереньках Наташе и, примерившись, медленно, но уверенно ввёл скользкий член в узенькую дырочку. Томная боль заныла в маленькой Наташиной заднице, она несколько раз очень сильно и быстро провела язычком по Вероникиной щели и одновременно почувствовала, как тёплая волна наполняет её попку и терпкого чудесного вкуса струйки льются в её ротик.

Втроём усталые лежали они под тёплыми лучами наступающего вечера, и наступающий вечер казался им самым прекрасным, добрым и очень-очень долгим…

Кино

— Подъём! Подъём! Подъём! — рыжим весёлым солнышком бегал шалопай-младшеклассник Антошка по спальной комнате девочек, дёргая за концы свесившихся с кроватей одеял и уворачиваясь от подзатыльников старших девчонок. — Уже на завтрак тётя Зина позвала всех, соньки-засоньки, вставайте!

Всерьёз пылающего улыбкой веснушчатого Антошку никто не воспринимал, и девочки продолжали зевать и потягиваться, щурясь лучам проницающего всю спальню яркого утреннего солнца.

— Девочки, хорошие мои, через пять минут — все в столовой! — на пороге стояла Вероника Сергеевна. — Антошка, ты что здесь делаешь?

— Бужу! . . — хотел было весело обернуться обрадованный персонаж к воспитательнице, но застыл вполоборота с открытым ртом: десятиклассница Нина Ланкина, прикрыв ротик ладошкой, зевнула и потянула через голову ночную рубашку-комбинашку. — Ох, ты!!!

На Нине под рубашкой оказались только белые трусики, а две довольно объёмные её грудки закачались, чуть ли не обдавая своим спальным теплом нос оторопевшего от радости малолетнего обалдуя. Нина похлопала ещё полусонными глазами на Антошку и выдала ему дежурный подзатыльник:

— Вероника Сергеевна, выгоните его!

— Антошка, кыш! — Вероника сопроводила проскальзывающего мимо неё улыбающегося преступника ещё одним хлопком по шее, который у неё всегда получался больше похожим на ласковое поглаживание. — Всё, девочки, жду!

Через каких-то полчаса столовая комната оживлённо гудела, приступая к завтраку. Вероника Сергеевна сидела за воспитательским столиком с Кириллом Алексеевичем, учителем физкультуры, и прислушивалась к приглушённому, но очень оживлённому диалогу Антошки с его приятелем Мишкой Кораблёвым. Мишка был старше Антона на несколько лет, дружил с ним давно, и доверял редко. Оба сидели у самого края стола, почти рядом с Вероникой. «На сиське… родинка… маленькая совсем! . . Вот фома неверующая! . .» , горячился Антошка, что-то с жаром доказывая и позабыв о тарелке с едой. «Не… Не может быть! . .» , спокойно возражал Мишка, но свою тарелку тоже не замечал, «Врёшь, как всегда!».

— Вероника Сергеевна, Мишка с Антошкою не едят! — рядом с воспитательницей стояла Наташа, дежурившая по столовой. — Скажите им — мы же опоздаем в кино!

— Мишка-Антошка, ко мне! — Вероника чуть повысила голос, чтобы быть услышанной двумя увлечёнными собеседниками, которые тут же и встали перед ней в полный свой от горшка два вершка рост. — Рассказывайте!

— Что рассказывать? — Мишка, как старший, первый сообразил, что попались.

— Ну, что — у кого и где родинка! — Вероника аккуратно облокотила вилочку о тарелку, демонстрируя своё обращение в полное внимание.

— У Нинки… Ланкиной! — отважно приступил Антошка, воспылавший щеками больше обычного. — Я ему говорю, а он не верит!

— И где же? — Вероника Сергеевна подмигнула прячущему улыбку Кирилл Алексеевичу.

— На сиське! Я сам видел! А он говорит — не бывает!

— О, боже, Антошка! — Вероника Сергеевна поправила задравшийся воротник рубашки Антошки. — Ты опять все пуговицы пообрывал? Ну, хорошо. А есть-то вы когда собираетесь?

— Мы.
.. сейчас… — забормотали оба по очереди.

— Так. Ладно. Пошли! — Вероника Сергеевна резко встала, кивнув лишь Кирилл Алексеевичу: «Присмотрите? Я на минутку!».

Она грациозно и быстро продефилировала между в меру гомонящими столиками, уводя за собой и Антошку и Мишку. «Ниночка, выйди со мной на секундочку!» , склонилась Вероника к одному из столов, и к процессии присоединилась Нина Ланкина.

В прихожей-коридорчике перед столовой Вероника Сергеевна обернулась:

— Ниночка, эти два ужаса спорят вместо еды о твоей родинке! Покажи им, пожалуйста, свои грудки!

— Может, обойдутся? — Нина с сомнением посмотрела на притихших мелкокалиберных спорщиков. — Они вдвоём вчера весь вечер в чижа жулили!

— Правда? — Вероника Сергеевна внимательно прищурилась на Антошку и Мишку.

Оба, глядя ей прямо в глаза, с невероятной серьёзностью замотали отрицательно головами: по всему было — нет, жулили не они!

— Ладно… Поверим! Ниночка, покажи, — Вероника Сергеевна склонилась к ушку десятиклассницы и шепнула: «Я тоже хочу посмотреть…».

Нина Ланкина вытащила края заправленной в юбку блузки и задрала до плеч. Лифчика на ней по-прежнему не было, и белые грудки озорно выскочили наружу. На розовом левом сосочке действительно красовалась очаровательная крошечная родинка.

— Я же говорил тебе! Вот, не верил, балда! — Антошка толкнул замершего в наблюдении Мишку в бок. — Прямо на сиське!

— Антошенька, у девочек это называется «грудь»! — укоризненно вздохнула Вероника Сергеевна. — Всё, Ниночка, спасибо!

— А у мальчиков? — неугомонный Антошка даже чуть подпрыгивал на обоих ногах от приступа радости.

— А у мальчиков — как хочешь! — Вероника ловко помогла заправить блузку Нине, поцеловала её и обернулась к всё ещё присутствующим малышам: — А ну, брысь, теперь за стол, и с аппетитом, не торопясь, завтракаем быстрей всех!

В радостном возбуждении Мишка с Антошкой скрылись за дверями.

Наташа была права — киномеханик Василь Палыч или, как его звали воспитанники «Вася-Пася» , опозданий в своём деле не признавал и киносеанс начинал всегда ровно в обозначенное его флотским будильником время. Последние задержавшиеся зрители тенями прошмыгивали в приоткрывающийся просвет двери актового зала, а в зашторенной полутьме уже веселились на экране вступительные титры «Кавказской пленницы».

Дежурить Наташе с двумя ребятами из старших классов предстояло весь день, на кинопросмотр это тоже распространялось, и Наташа, к своему сожалению, оказалась сидящей не в первых, самых радующихся приключениям Шурика рядах, а на самых последних стульях для воспитателей и дежурных. Несколько утешали два обстоятельства. Во-первых, лента добытая Васей-Пасей чуть ли не в самой Москве, как любой стоящий кинораритет просматривалась почти до разрывов и сейчас крутилась примерно раз в двадцать восьмой, что, правда, никак не сказывалось на проявляемом к ней интересе. А, во-вторых, рядом с Наташей сидели Вероника Сергеевна и Кирилл Алексеевич…

Вероника с неподдельным, почти детским интересом увлечённо наблюдала все перепитии новой судьбы женщины гор, пока весёлый разбойник Юрий Никулин не предложил кардинально решить судьбу «третьего-лишнего» Шурика, скрестив в угрожающем жесте руки у себя на горле. Начиная с этого места Вероника сама почувствовала лёгкую нехватку воздуха, и мысли её стали всё сильней увиливать от экранного сюжета. Сидящий рядом Кирилл Алексеевич совершенно ничего не замечал и даже не чувствовал, что стул Вероники Сергеевны уже просто столкнулся с его стулом краями.

В решающий момент похищения кавказской пленницы, когда Юрий Никулин в сердцах похлопал ошеломительную вырывающуюся попу Натальи Варлей в обтягивающем спальном мешке, Вероника не вынесла и тихо напряжённо произнесла: «А родинка у неё всё-таки есть.
..». «Что-что?» , обернулся к ней Кирилл Алексеевич, и был поражён чрезвычайно серьёзным выражением её лица: «Что-то случилось, Ника? . . Какая… родинка? . . У кого?». «У Нины… Ланкиной… на груди…» , с прежней неприличествующей фильму серьёзностью объясняла Вероника терпеливо, «На левой…». «А!» , чуть успокоился ничего не понявший Кирилл Алексеевич, «Ну и что?». «Ну и то!» , Вероника в своей серьёзности показалась сама себе похожей на обиженную девочку и еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха. Она нахмурила изо всех сил брови и чуть громче зашептала, внятно разграничивая слова: «В конце концов, Кирилл Алексеевич! Я, в конце концов, являюсь вашей непосредственной начальницей!

Должна быть, в конце концов, какая-то субординация! Вы никакого права не имели залезать ко мне в трусы! Немедленно уберите вашу руку из моих трусиков!». «Но я…» , чуть опешил Кирилл Алексеевич, спешно предъявляя в полутьме сразу обе зачем-то свои руки, «Я не залезал!». «Да?» , Вероника взглянула на него почти расстроено и совсем тихо произнесла: «А жаль…». На что, сообразивший, наконец, в чём дело, учитель физкультуры запустил ей под платье снова чуть ли не две руки сразу.

Сидевшую рядом с Вероникой Наташу возбуждённое шушуканье привлекло словом «начальница». Кем-кем, а начальницей Веронику Сергеевну она представить могла лишь с большим трудом: ладно ещё воспитательницей или даже директором, но на строгую начальницу вечно весёлая Вероника походила почти никак! Наташа с интересом осторожно скосила глаза на животик Вероники Сергеевны — за талию её обнимала одна ладонь Кирилла Алексеевича, а вторая недвусмысленно шевелилась под затянутым пояском платья между широко расставленных ножек Вероники. Наташа перевела взгляд на лицо «начальницы»: на нём не обнаруживалось и следа случившегося недавно с Вероникой озабоченного беспокойства — воспитательница с самым оживлённым участием смотрела продолжение новых приключений Шурика и его кавказских кунаков. Радовалась вместе со всем детским залом и в положенных местах искренне смеялась…

[/responsivevoice]

Category: Подростки