Маски сброшены господа Часть 3
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Маски сброшены, господа. Часть 3
Меж тем мужик принялся раздвигать складки купюрой, а потом поднял!
голову и, ухмыльнувшись, спросил: — Хочешь, чтоб сотка стала твоей? Арина отлично знала, что она — предмет для поклонения, но на данный момент игралась совсем другую роль, маска задумывалась и решала за нее. — Д-да… — Тогда раздвинь пизду… «Нет же, это нереально! Я не такая!» — желала кликнуть Арина, но выбора у нее уже не было, и чуток дрожащие пальчики неуверенно поползли к промежности, чтоб раскрыть половые губы. Она чуть соображала от неблагопристойного положения, в которое случаем попала, от сюрреалистичности ситуации, в какой ей не место… но покорливо развела складки вилкой из указательного среднего пальца прямо перед носом удовлетворенного самца. А тот, не колеблясь, ввел трубочку сотенной в призывно раскрытую дырочку. Арина чуть не взвизгнула от пошлости и грубости этого деяния, застыв в ужасающе неблагопристойной позе — нагишом, с юбочкой в виде пояса, с обширно раздвинутыми бедрами и свернутой купюрой, засунутой в то место, которое она сберегала, ухаживала за ним и добраться до которогомогли только избранные…
А сейчас кто желает может, только заплатив, умильно наслаждаться торчавшим из нее посторонним предметом, наверное запятанным, с кучей микробов от множества людей, пропустивших сотку через свои руки. И просто представить, что все эти люди на данный момент трогают ее меж ног, как будто так и положено… Унижение было полным, но недостающим. Мужик, вдосталь полюбовавшись на дело собственных рук, откинулся и пророкотал: — Хорошо, мне надоело, что ты строишь из себя смущенную недотрогу. — Он указал на неприметно для дамы увеличившуюся толщину стопочки на краю стола. — А сейчас соси, заплачено! Арина вздрогнула, как будто от удара. Оскорбление было очень велико и унижало будничностью, с которой мужик произнес последние слова. Как будто он купил не только лишь ее оголенное тело, потом прикосновения к этому совершенному телу, а сейчас покупает и ее рот в полное свое распоряжение.
Унижение было полным к тому же так как она не знала, как воспротивиться порочному желанию мужчины. Бессильная что-либо поменять, дама сообразила, что ей все таки придется на данный момент отсасывать совсем стороннему мужчину только только так как он за это заплатил! Арина сначала растерялась, не только лишь из-за того, что предлагаемое непременно являлось недостойным таковой дамы, как она, да и так как в этой позе делать минет было неловко. Тогда она как будто на автопилоте встала коленями на столик. Мужик посиживал, вальяжно развалившись, и не пошевелил мозгами сам расстегивать ширинку. Сгорая от унижения от того, что даже штаны ей приходится расстегивать самой, как будто рабыне — государю, Арина потянулась к молнии… И чуть не тормознула… Как она не поразмыслила, вставая в такую двусмысленную позу, что если кто-то на данный момент войдет в комнату, то сходу увидит ее оскорбительно порочную позу и, главное, трубочку стодолларовой купюры, как и раньше торчащей из ее дырочки.
Непременно, это сходу произнесет хоть какому вошедшему, как конкретно мужик заполучил ее ротик — за средства! В страхе от собственного падения, Арина лихорадочно расстегнула ширинку и, оттянув край трусов, достала эрегированный член. Это было страшно, недостойно, отвратно — держать непонятно чей член в пальчиках, готовясь взять его в рот, да еще в таковой безуспешно подобранной позе, как будто специально предназначенной для унижения ее плюсы. А плюсы в ней оставалось совершенно не много — одна маска, прикрывающая горящее от позора лицо! — Ну? — требовательно прикрикнул мужик, не собирающийся длительно ждать, когда стриптизерша примется за реальную работу. — Заплачено с лихвой, так что бери быстренько за щеку. С трудом подавив остатки добродетельности, Арина наклонилась к багряной головке и немного задела ее губками.
Но длительно размышлять над своей участью ей не дали, т. к. эта участь, во всяком случае, по воззрению мужчины, заключалась в высококачественном минете — ее просто насадили ротиком на член, со всего маху нажав тяжеленной ладонью на затылок. Арина поперхнулась, но ее добронравие было одномоментно убито не малым членом, заполнившим ее рот. Стремясь побыстрее покончить с противной обязанностью, вдруг всплывшей для чистенького и беспорочного ангела, она задвигала головой, послушливо отрабатывая гонорар. Мужик достаточно ухал всякий раз, когда губы, сделанные вроде только для поцелуев, скользили к основанию, и время от времени привставал, чтоб поместить руку на грудь, очень ее сжать, а то и совсем ухватить сосок и задавать им ритм сосания.
И всякий раз Арина, для которой казалось невообразимым, что ей сразу дают в рот и тискают, пробовала отстраниться и сделать возражение, опять грубо насаживалась 2-ой рукою на кол, проникающий в самое гортань. После того, как ее пару раз поставили таким макаром на свое место — трахаемой в рот шлюхи, — она оставила пробы сопротивления и принялась радиво отсасывать. Какое-то время в келье слышались только звуки мужского взрыкивания и мокроватого движения губ по эрегированному половому органу. — Все! Неплох! Вставай раком сейчас! Поначалу Арина задумывалась, что она ослышалась, но приказ был недвусмысленным… Как будто лунатика, Арина выпустила из затрясшихся губ член — ей предстоит новый круг грехопадения, — и механически приняла обозначенную позу на диванчике, как будто всходила на эшафот.
Ее шлепнули по пятой точке, отчего вся ее суть вздрогнула, точно попу обожгло неплохим ударом плети. Но не боль была виной того, что все стройное тело вздрогнуло — было нестерпимо оскорбительно конкретно воззвание с ней, той, кто не позволял даже грубого слова в собственный адресок. А здесь — нате, пожалуйста — дурашливо лупят по пятой точке, не больно, а скорей нежно, как будто возлюбленную кобылку, которую готовятся обуздать… — А бумажку-то омочила! Придется сушить! Гы-гы! И так чувствующая себя страшно, готовящаяся дать раком заплатившему за это мужчине, Арина чуть ли не погибла от позора. Как она могла запамятовать про свернутую трубочкой купюру в своей дырочке? Как она могла потечь от унижений и оскорблений, недостойных солидной дамы, каков она себя считала? Она ощутила, как из нее достают окаянную бумажку, а потом берут за ноги. Нечто горячее и жесткое уперлось в ее полураскрытые половые губы, но мужик не торопился загнать собственный член.
Создатель рассказа: Vicky
[/responsivevoice]
Category: Фетиш
