Мама тебя никогда не бросит в Ессентуках

Меня зовут Нина Михайловна. Свою фамилию я называть не буду по причине, которая будет понятна позже.
В 20 лет я познакомилась с Алексеем Кузиным, который был на десять лет старше меня. Наверное, со стороны мы смотрелись странной парой: высокая пухленькая девушка на две головы выше своего тощего, но подвижного кавалера. Тем не менее, это обстоятельство нам нисколько не мешало. Наши отношения стремительно развивались, и мне казалось, что дело идет к свадьбе. Но когда результатом наших свиданий стала моя беременность, то Алексей попытался уговорить меня сделать аборт. Я категорически возражала. Он пригрозил, что бросит меня. Я не хотела с ним расставаться и уговаривала его не спешить, подумать, но и на аборт не соглашалась. В итоге Алексей ушел, мое замужество не состоялось. Зато, как и полагается, через девять месяцев у меня родился мальчик, которого я назвала Юрой, в честь своего замечательного отца.

Мои папа и мама к тому времени умерли, а две мои сестры переехали в другие города. Все хлопоты по воспитанию сына упали на мои плечи. Сына я воспитывала одна, так как считала нужным. Мальчик рос общительным, умным, красивым, добрым, подвижным, короче весь в своего отца, которого, к сожалению, рядом с нами не было.
Когда Юре было шесть лет, внезапно пришла беда. Автомобиль, на котором он возвращался домой, попал в серьезную аварию. Благодаря врачам Юра остался жив, но, получив тяжёлую травму позвоночника, стал инвалидом. Врачи вначале честно пытались его поставить на ноги, но вскоре вынесли приговор: безнадежен, и в дальнейшем его фактически не лечили. Смысла в дальнейшем нахождении в больнице больше не было.
— Скажите честно, доктор, мой мальчик действительно безнадёжен? — спросила я у лечащего врача при выписке Юры из больницы.
— Честно… , — повторил седовласый врач, задумчиво посмотрев на меня, — по статистике каждый шестой, получивший травму позвоночника, погибает в первые дни и недели после неё…
— Вы хотите сказать… , — испуганно перебила я его.
— Нет, — в свою очередь перебил он меня и, помолчав, решительно произнес, — больше мы ему ничем помочь не можем. Извините!
— Но как же… , — робко начала я, но врач жестом остановил меня.
— Поймите, решающее значение будет иметь огромное желание вашего ребенка. Вам придется приложить немало сил и проявить неимоверное упорство в борьбе за жизнь вашего мальчика, за скорейшее его возвращение в семью, к друзьям. Не буду лукавить, вы попали в очень скверную ситуацию, но шанс выбраться из неё есть. Будьте готовы к длительным тяготам. Прежде чем появится маломальский результат, могут пройти многие годы.
Перед уходом, он подарил мне несколько книжек и посоветовал следовать их рекомендациям. Я была ему очень благодарна, так как не всегда у нас врачи расположены честно и откровенно отвечать на неудобные вопросы.
Тогда я ещё не представляла себе насколько всё серьезно, и какие испытания ждут меня в будущем. У меня была подсознательная надежда, что Юра отлежится недельку-другую, в крайнем случае, месяц-другой, встанет и побежит, как ни в чем не бывало. Если бы это было возможно!
После возвращения домой проблемы начались сразу же. Такая естественная потребность, как прогулка, для Юры оказалась роскошью. Тогда мы жили на 14 этаже новостройки, двери и лестницы которой не позволяли одному человеку вывезти коляску. Требовались двое мужчин, желательно крепких. А где же их взять? Пришлось буквально на руках носить сына. Хорошо ещё, что Юра весь пошел в своего тщедушного отца, а не в меня — даму в теле.
Необходимо было срочно подыскать новую, более удобную квартиру, которая к счастью быстро нашлась. Переезд прошел без приключений. Новая квартира была меньше, но самое главное она была на первом этаже, и выходить на улицу вместе с сыном было намного удобней, чем на прежнем месте жительства. Пришлось, правда, немного перестроить её под нужды сына.
При размене квартир мне удалось даже немного заработать. Эти деньги стали подарком судьбы, так как их катастрофически не хватало. К сожалению, все они ушли на оплату переезда и переделку новой квартиры. К чести Алексея, отца Юры, когда он узнал о постигшем нас несчастье, то регулярно присылал мне небольшую сумму денег. На эмоциях я сначала хотела выслать их обратно, но, спокойно поразмыслив, решила деньги не возвращать. Впоследствии они нам очень пригодились. Увы, но после совершеннолетия сына денежные переводы прекратились.
После автокатастрофы мой сын остался таким же умным, красивым, добрым, но общаться ему стало не с кем, разве что иногда на прогулке. Поначалу я пыталась приводить к нему соседских ребят, его сверстников, но он, видя в их взгляде только жалость, а иногда и отвращение, попросил меня больше к

нему никого не приводить. Так у него резко сузился круг общения, от чего он выглядел подавленным. Поэтому при беседах с сыном я всегда держалась нарочито бодрой и веселой, боясь, как бы у него не наступила депрессия — худший враг инвалида.
На новой квартире я спала вместе с сыном в одной кровати, боясь оставить его без присмотра, мыла его, так как самостоятельно мыться он не мог. По дому часто ходила в нижнем белье, а иногда совсем голой, зачастую даже не осознавая этого, все мысли у меня тогда были о другом.
Раньше я даже не подозревала, сколько возникает проблем у инвалида. Дело в том, что травма позвоночника вызывает не только обездвиженность и потерю чувствительности, а также задевает работу внутренних органов. Но в первую очередь нельзя было допустить появление пролежней, то есть омертвения мягких тканей. Пролежни — коварные враги инвалида с травмой позвоночника. Они опасны скоротечностью своего появления и тяжестью последствий, из-за которых ежегодно умирают десятки тысяч инвалидов. Появившись в одном месте, пролежни будут ограничивать положение тела, и способствовать их появлению в других местах. Глубокие, долго не заживающие пролежни могут привести к поражению близлежащих костей, то есть к остеомиелиту. Кроме того, могли появиться контрактуры, то есть ограничения подвижности суставов вследствие болезненного изменения суставных поверхностей. Об этом и многом другом необходимо было помнить и не допускать день за днем, месяц за месяцем. Мне помогала надежда на лучшее и уверенность в себе. Я твердо знала мой сын рано или поздно, но встанет на ноги!
Одиннадцать долгих лет я учила ребенка быть самостоятельным, стремиться к познанию и постоянному самосовершенствованию. Воспитывала в нем независимость и активность, не позволяя вырасти ему нытиком и иждивенцем.
Однажды я заметила, что сын стал с интересом наблюдать за мной. А когда я мыла его, он старался внезначай прижаться к моим интимным местам. Сначала я подумала, что его заинтересованность мне привиделась. Мало ли, что может показаться ещё не старой женщине, у которой давно не было мужика. Но однажды он застал меня врасплох, спросив о том, как выглядят женские половые органы. От неожиданности я растерялась, хотела даже возмутиться и накричать на него, хотя раньше себе такого никогда не позволяла. Но подумав, поняла, что, во-первых, мой мальчик вырос и уже превратился в юношу и скоро станет мужчиной, а, во-вторых, если здоровые дети обычно получают нужную и ненужную информацию от сверстников на улице, из книг или, подслушав рассказы взрослых, то мой сын такой возможности практически лишен. Поэтому я откровенно рассказала ему о мужских и женских половых органах. Подробно ответила на все его вопросы. Показала ему, как всё устроено у женщины, продемонстрировав большие и малые половые губки, клитор и влагалище. Объяснила, что самым чувствительным местом женских половых органов является клитор, который внешне очень похож на маленький мужской пенис.
После бесед с сыном на половую тему я перестала ходить перед ним голой, мыть его полураздетой и ложиться спать без одежды. В остальном всё осталось по-прежнему.
Несколько дней спустя, я проснулась, не то от стонов, не то от криков Юры. Привычным движением я включила бра. Откинув одеяло, я привычно осмотрела его. На трусах сына я заметила бугорок, потрогав который ощутила эрегированный пенис. Видимо, ему снился эротический сон. Глядя на сына, я неожиданно осознала, что у Юры не только непослушные ноги и руки, но и пальцы рук довольно слабые и, наверное, он даже сам мастурбировать не может. Мне стало его так жалко, что я решила ему помочь. Спустив его трусы, я взяла пенис в руку и стала медленно его массировать. Довольно быстро он кончил. Я вытерла член сына и вышла из комнаты. Когда я вернулась, Юра уже не издавал невнятных звуков, а спал спокойно и безмятежно. К немаленькому списку проблем добавилась новая проблема, о которой до сегодняшней ночи я даже не догадывалась. Весь следующий день я перечитывала всю литературу, которую смогла найти. Информации по интересующему вопросу практически не было. Я вычитала о вреде застоя спермы у мужчин, приводящая со временем к атрофии половых желез, о мучениях инвалидов с травмированным позвоночником, которые из-за отсутствия любой формы близости испытывают столь непереносимые страдания от вынужденного воздержания, что попадают в психиатрические больницы и даже иногда кончают жизнь самоубийством. Чтобы избежать таких печальных последствий, сексопатологи советуют регулярно делать массаж половых органов. Естественно меня всё это очень сильно встревожило и заставило задуматься.
Через неделю, вспомнив о ночных ласках пениса сына и обдумав сложившуюся ситуацию, я пришла к выводу о необходимости массажа члена, но не во время сна, а когда сын будет бодрствовать. Я возобновила с ним разговоры о половых отношениях, рассказав также о вреде застоя спермы. Юра засмущался, но разрешил делать ему массаж пениса. Решив не откладывать дело в долгий ящик, я стянула с него трусы и взяла его член у основания, потянула его, энергично и ритмично дергая его вверх вниз. И вскоре почувствовала, как пенис сына увеличивается у меня в руке. Дыхание сына участилось. Сначала тихо, а затем более громко он стонал от удовольствия. Его пальцы рук пытались смять простынь в комок. Через 7-10 минут

Category: Вагинальный секс