Любви все возрасты

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Любви все возрасты…

-Поезд «Москва-Симферополь» отправится через 5 минут! Пассажиров просим занять свои места в вагонах!» — прохрипело радио.

Я не люблю самолеты, и если есть кандидатура, предпочитаю поезд. Выкупаю все места в купе, и пищу один. Стоит это дорого, но для меня средства не неувязка. Я писатель, и очень отлично зарабатываю. Моего имени никто не знает, так как я «литературный негр». В самом начале перестройки, я работал редактором в издательстве. На рынок тогда потоком хлынули книжки, которые ушлые молодцы и молодицы пекли, как пирожки. При всем этом, они использовали «литературных негров», которым платили гроши. В голодные девяностые, я был рад хоть какому заработку. Но позже ситуация поменялась. Писал я отлично, и те, на кого я работал, это понимали. Потому, когда я востребовал повысить гонорар, писатели не возражали. На данный момент я имею квартиру в центре Москвы, а не так давно присмотрел дом в Коктебеле. Условился с владельцем о стоимости, и на данный момент ехал оформлять покупку (припоминаю читателям, что дело происходило в 2111 году, когда Крым еще был в составе Украины).

С самого отъезда из Москвы, я не отрывался от компа, и когда случилась 1-ая остановка, вышел подышать воздухом. На станционных часах Тульского вокзала было 3 часа утра. По расписанию, поезд был должен стоять тут всего 4 минутки, но простоял уже минут пятнадцать. Народу на перроне не было и моя проводница скучала около вагона. Я обернулся по сторонам, обнял ее за талию, придавил к для себя и погладил по крутой попке, обтянутой фирменной юбкой. Мария, смазливая блондиночка лет 31, прерывисто вздохнула и закатила глаза…

В самом начале поездки, я предложил проводнице 511 рублей и попросил убрать мое купе. Маша выдраила купе до блеска. При всем этом, она так крутила большой задницей, что я не выдержал и погладил ее по попке. Мария шутливо стукнула меня по руке, выдав традиционную тираду в духе — «Я не такая!». Я положил на стол 100 баксов. Мария хмыкнула, упрятала сотку в карман форменной рубахи, прошла к двери и повернула защелку. Сняла юбку, трусики, наклонилась и уперлась руками в столик. При виде большой белоснежной попки, у меня одномоментно восстало «копье». Я надел презик и «скинул напряжение»…

К нашему вагону подошла старая дама в платке и древнем потертом пальто. В левой руке она держала томную сумку, за правую держалась привлекательная девчушка лет 9. Дама стала уговаривать проводницу высадить их в вагон.

-Я не могу вас высадить без билета! — произнесла проводница. — К тому же, у меня купейный вагон. Идите в общий, там спросите.

— Я уже всюду спрашивала, никто не пускает… — Дама заплакала. — Пожалуйста, возьмите нас! У меня сумочку украли, там билеты были, и средства тоже. Я с внучкой к моей сестре в Симферополе едем, она тяжело захворала, а ухаживать некоторому! Вот, у меня колечко есть… Возьмите, только пустите в вагон!

Проводница презрительно оттолкнула ее руку. В это время, девченка, которая держалась за руку бабушки, подняла голову и умоляюще поглядела на меня. Ее голубые глазки поразили меня в самое сердечко (клянусь, это не метафора!).

-Машенька, а давай посадим их в мое купе! — произнес я, не ведая, что этими словами открываю для себя дорогу в пропасть.

-Да вы же их совершенно не понимаете, Аркадий Семенович! — опешила проводница. — А если они воровки?!

-Мы не воровки! — кликнула девченка. — Моя бабушка учительница!

-Видишь, Машенька — учительница! — улыбнулся я. Проводница неодобрительно покачала головой.

-Ну, не знаю… Аркадий Семенович, вы хоть паспорт у нее проверьте. Либо паспорт тоже украли? — ехидно спросила проводница у дамы.

-Нет, паспорт есть! — заторопилась дама и полезла за пазуху. Но здесь поезд зафыркал, залязгал и дернулся. Я стремительно подсадил в вагон девченку, забросил томную сумку и посодействовал подняться ее бабушке. Просто подтянулся на поручнях и вскочил в вагон. Прямо за мной поднялась проводница, подняла ступень и закрыла дверь.

Купейный вагон фирменного поезда «Ливадия» был практически пуст. Логично — на дворе ноябрь, в Крыму сезон издавна завершился. Мое купе было посредине вагона. Я положил сумку в ящик под полкой, и деликатно вышел из купе, давая возможность моим гостям переодеться и застелить постели бельем, который им отдала проводница. Пока мои гости прихорашивались, я сходил к Маше и попросил ее принести нам чаю.

Когда я возвратился в купе, то не вызнал мою новейшую спутницу. На перроне, дама смотрелась старухой. На данный момент она переоделась в спортивный костюмчик, причесалась, подкрасила губки. Сейчас ей можно было дать лет 40 5, 40 семь. Годы, бедность, вялость и переживания добавили ей морщины и мешки под очами, но все равно было видно, что когда-то она была кросоткой. Ее внучка скинула дешевенький пуховичок и вязаную шапочку, и осталась в потертых джинсиках и красноватом свитерочке. Белоснежные кудри и голубые глаза делали ее похожей на ангелочка.

Дама протянула мне паспорт и пенсионную книгу:

-Вот посмотрите… Я вправду бывшая учительница.

Я улыбнулся.

-Не нужно, я для вас верю. Давайте знакомится. Меня зовут Аркадий Семенович!

-Тамара Владимировна… — стесняясь, назвалась дама.

-А как зовут этого ангелочка?

Девченка фыркнула: — Я не ангелочек! Меня зовут Ирина Румянцева!

-А я тебя буду звать Ангелочком! Условились?

Девченка улыбнулась и кивнула.

— Ну, вот и познакомились.

Проводница занесла стаканы с чаем и печенье. Обозрела преобразившихся пассажирок, хмыкнула и вышла. Девченка здесь же схватила печенье и стала скупо есть. Я достал бутылку коньяка и два серебряных стаканчика.

-Давайте, Тамара Владимировна, выпьем за знакомство!

-Давайте… — смущенно произнесла дама. Она испила коньяк, щеки ее порозовели, она стала еще красивее. Девченка съела печенье, допила чай и зевнула.

-Спать хочешь? — спросил я. Ирочка кивнула.

-Тогда я выйду, а ты раздевайся и полезай на верхнюю полку. А мы с бабушкой еще посидим, поболтаем.

Я открыл дверь и вышел, неплотно прикрыв ее за собой так, что осталась маленькая щель, и стал следить за тем, что происходило в купе, смотря в черное окно коридора, которое делало роль зеркала. Иришка стремительно скинула свитерок, джинсики, и осталась в розовых трусиках, на которых был нарисован кролик. Девченка залезла на верхнюю полку и обвернулась в одеяло.

Я возвратился в купе, поднял ограничительную решетку, которая не давала свалиться с с верхней полки, поправил на Ирочке одеяло и пожелал ей размеренной ночи. Переключил свет на ночник, в купе воцарился полумрак. Я сел напротив Тамары и разлил коньяк по стаканчикам. Мы выпили, закусили печеньем. И пошел медленный разговор 2-ух немолодых людей, проживших непростые жизни. Тамара поведала, что ее беспутная дочь родила Иришку в семнадцать лет непонятно от кого. Подбросила внучку бабушке и пропала в неведомом направлении. Супруга у Тамары не было, и она одна воспитывала внучку… Мы и не увидели, как выпили всю бутылку.

-Тома, пошли покурим! — произнес я и поднялся. Мы издавна перебежали с Тамарой на «ты».

-Ой, а я не курю…

Я засмеялся.

-Я тоже. Просто вижу, что ты ерзаешь, ну и у меня полна коробка. Нам обоим пора в… одно место.

-И правда! — Тамара встала и сделала шаг к двери. Но коньяк вскружил ей голову. Она пошатнулась и, чтоб не свалиться, ухватилась за меня. Я обнял ее. Тамара вздрогнула, закрыла глаза и подставила мне губки для поцелуя. Но я развернул ее к двери и вывел в коридор. Отвел в туалет и стоял у окна, ждя собственной очереди.

В черном окне отражался джентльмен «старшего среднего возраста», с великодушной сединой «соль с перцем». Седина меня не старила, а напротив, присваивала шарм. Мне 55, но тело в порядке, животик не выпирает, и ниже все «ок»! Проводницу я трахнул, снял напряжение, но повторять с ней мне бы не хотелось. Маша смазливая, но жирком обросла и ноги кривые. А Тамара, хоть и постарше, но фигура просто супер…

Тамара вышла из туалета, улыбнулась, и держась за стены, прошла в купе. Я сделал все дела, помылся и возвратился в купе. Тамара лежала под простыней, закрыв глаза. Ее спортивный костюмчик был аккуратненько уложен в сеточку над полкой. «Барыня разделись и просють!», пронеслась в голове заезженная сентенция. Ну, что ж, приступим…

Я выключил ночник, в купе воцарилась мгла. Присел на полку, снял с Тамары простыню, провел рукою по телу, поиграл сосками — они здесь же натужились и вытарчивали столбиками. Опустил руки на ноги, залез пальцами под резинку трусиков. Тамара приподняла ноги, я снял трусики, наклонился и понюхал ее священное местечко — это старенькый метод проверить чистоту дамы. Пахло запахом мокроватых салфеток для рук. В туалетах русских поездов, жаркой воды отродясь не водилось, потому Тамара использовала салфетки, чтоб протереть интимное место. Я разделся, наклонился над дамой и шепнул:

-Тома, на полке не получится, очень узенькая. Давай по-народному…

Тамара послушливо встала, взяла полотенце и постелила его на пол, чтоб ноги не зябли. Наклонилась и уперлась руками в стену купе. Мое копье издавна было в боевой стойке. Я порвал упаковку презерватива, надел его и вставил копье в гнездышко. Тамара чуток слышно застонала. Я стал трахать ее, держа ее за ноги. Но при всем этом, я был обязан наклоняться и спина затекала. Я выпрямился, и взялся руками за ограничительную решетку верхней полки, на которой спала Ирочка. Сходу стало удобнее, я ускорил темп. Тамара текла, как из ведра, видимо, у нее издавна не было мужчины. Мое копье потерялось в этом море и стало уменьшаться в объеме.

Ирочка оборотилась во сне. Ее одеяло сбилось, открыв попу. Я не удержался и погладил трусики в том месте, где был нарисован кролик. От этого, полностью невинного движения, мое копье воспрянуло, затвердело и запрыгало в Тамариной пещере так, что дама вскрикнула.

Продолжая трахать Тамару, я водил дрожащей рукою по нежному сатину Ирочкиных трусиков. «Что ты делаешь, старенькый хрен!», взвыл я на уровне мыслей. Но рука меня не слушалась. Дрожащие пальцы проползли под резинку трусиков, погладили гладкую попу и задели щелочки. Меня пронзил мощнейший электронный разряд! Я кончил так бурно, будто бы мне было не 50 5, а всего 30!

Тамара обессиленно прилегла на полку, и укрылась простыней. Мои ноги дрожали, как будто я пробежал марш-бросок с полной выкладкой. Я как и раньше держался правой рукою за прутки ограничительной решетки, а левая осталась под трусиками, на попе Иришки. Вытащить руку оттуда было выше моих сил!

Поезд стал замедлять ход. Лязгнули буфера, поезд тормознул. Сходу стало слышно, как шумит дождик по ту сторону окон. Через неплотно прикрытые шторы, в купе просочился мерклый свет станционных фонарей. Я поглядел на Тамару и увидел что она дремлет.

Ирочка зашевелилась и я отдернул руку. Девченка села на полке и шепнула:

-Дядя Аркадий, для вас бабушка приглянулась?

-Как это? — растерялся я.

-Ну, вы же с ней любились, означает, она для вас нравится?

-А как ты… Откуда ты… — лопотал я, не зная, что отвечать.

-Я издавна не сплю, и все слышала. Я же не малая, все понимаю. У нас в поселке есть дядя Федор, он ранее к бабушке прогуливался. Они задумывались, что я сплю, а я все лицезрела.

-Тебе еще рано на такие дела глядеть! И вообщем, иди спать! — пролепетал я.

-Не желаю, я выспалась. А можно я ваш ноутбук посмотрю?

-Ноутбук? Ну, хорошо.. Я для тебя мультики включу. У меня и Шрек есть, и «История игрушек».

-Не, я мультики не люблю. Я киноленты про любовь люблю глядеть.

-Про любовь?! А что ты понимаешь в любви?

Нет, вы только представьте эту «картину маслом»! Стоит нагой седоватый мужчина, и говорит про любовь с девятилетней девченкой, которой только-только лазил в трусики!

-Иришка, ты отвернись, я оденусь, а позже спустишься ко мне, и побеседуем.

Девченка отвернулась к стене. Я стремительно стянул презерватив и бросил его под полку. Натянул трусы и «адидасные» брюки, надел майку. Опустил решетку полки, взял девченку на руки и опустил на свою нижнюю полку. На мгновение, ее тело прижалось ко мне, и у меня в брюках начал разгораться огнь!

-Только давай будем гласить шепотом, чтоб бабушку не разбудить. И еще, мы ей домик создадим.

Я взял простыню, заправил ее под матрац на верхней полке, а вторую сторону простыни подсунул под матрац Тамары.

-Теперь у бабушки отдельная комната! — тихонько засмеялся я. -А мы будем говорить. Ну, расскажи, что ты понимаешь в любви.

-Все понимаю! Я сама нередко влюбливаюсь!

-Надо гласить — «влюбляюсь»!

Иришка фыркнула.

-Вы, прям, как бабушка! Она меня тоже всегда поправляет!

-И в кого ты влюбляешься? В мальчишек в школе?

-Нужны они мне! Я в артистов влюбливаюсь… влюбляюсь! — поправилась Ирочка. -Еще я в дядю Федю втюрилась, который к бабушке прогуливался. Мы с ним даже лобзались! Но позже бабушка его прогнала.

-Как лобзались, в щеку?

-Нет, по-настоящему, в губки!

-Да ты, наверняка, не умеешь лобзаться! — подначил я девченку.

-Я не умею? — возмутилась Иришка. Она стремительно пересела ко мне на колени, обхватила за шейку ручками и впилась губками в мои губки. Я обнял Иришку и ответил на поцелуй, на уровне мыслей содрогаясь от того, что делаю. Огнь, который тлел у меня в промежности, ярко спыхнул. Мое копье восстало и уткнулось в попу девченки. Ирочка ойкнула. Слезла с моих колен, осторожно потрогала «копье» через ткань и произнесла:

-А можно поглядеть? Мне дядя Федя демонстрировал.

Я не нашелся, что ей ответить. Ирочка приняла мое молчание за согласие. Оттянула резинку «адидаса», залезла ко мне в трусы и вытащила остолбеневший член. От прикосновения ее ручки, «столб» вздрогнул и завибрировал. Ирочка тихонько засмеялась.

То, что происходило в купе, так выходило за грань действительности, что у меня мутилось сознание. В конце концов, я пришел в себя. Осторожно разжал ее кулачок и упрятал «столб» в трусы. Придавил девченку к для себя и поцеловал в ушко.

-Ирочка, так нельзя делать… — шепнул я.

-Почему? — опешила девченка. — Дядя Федя мне давал потрогать.

Если б в эту минутку дядя Федя попал мне в руки, он бы и минутки не прожил! «Развратил малыша, алкаш окаянный!», возмущался я, прижав к для себя девченку и поглаживая ее по головке. «А сам что творишь, отвратительный старикашка?!!», закричало подсознание. Я устыдился и попробовал отодвинуть Ирочку, но она еще посильнее прижалась ко мне…

Поезд дернулся и стал медлительно набирать скорость. За простыней похрапывала Тамара.

-Дядя Аркадий, а вы меня любите? — Иришка отодвинулась и поглядела на меня. Я молчком поцеловал ее в пухлые сладенькие губы. Я не знал, что ей ответить. Естественно, я обожал это ангельское создание, обожал до умопомрачения. Но как ей разъяснить, что такая любовь невозможна, невообразима, запрещенна!!!

-Дядя Аркадий, а давайте любиться, как вы с бабушкой! — Ирочка стремительно стянула трусики, легла на спину и раздвинула ножки.

-А ты что, с дядей Федей так делала?!!

-Нет. Он пару раз приходил ко мне после того, как они с бабушкой полюбились. Гладил меня и целовал, но в один прекрасный момент бабушка пробудилась и его прогнала. А я желаю любиться как взрослые!

-Нет, солнышко, как взрослые, для тебя пока нельзя! Но если хочешь, я тебя просто буду разглаживать и целовать.

-Очень желаю!

Я осторожно раздвинул ей ножки, наклонился, и стал лизать красный бутончик. Девченка вздрогнула. Подтянула коленки, обхватила их руками, раздвинула и начала ритмично двигать тазом. Было разумеется, что это она делает не впервой. Равномерно, движения девченки синхронизировались с движениями моего языка. Дыхание Ирочки ускорялось, в конце концов, она содрогнулась и обесиленно распласталась на полке, закрыв глаза. Я стянул «адидас» вкупе с трусами, схватил звенящий от напряжения член и лихорадочно заработал кулаком. Через несколько секунд я кончил. Взял салфетку, вытер член и оделся.

Светало. Поезд мчался по равнине, выстукивая на соединениях исконную дорожную песню. С каждой минуткой, он приближался к Симферополю, где наши дороги с Ирочкой должны были разойтись навечно.

Девченка заснула. Я накрыл ее одеялом, взобрался на верхнюю полку и лег. Подушка пахла Иришкиными волосиками. Я сжал ее (подушку!) в объятиях и в этот миг принял решение.

Я никогда не расстанусь с Иришкой. Плевать мне на все условности и запреты! В конце концов, почему мусульманам можно брать в супруги девченок, а мне нельзя?!

***

…Тамара уехала с водителем Сережей на рынок. Перед этим, я выдал ей 511 гривен на покупки (описываемые действия происходили в 2112 году, когда бакс стоил 7 гривень), и, неприметно для Тамары, показал водителю три пальца. Это означало, что он должен привезти Тамару вспять, не ранее, чем через три часа. Сережа кивнул и уехал.

Я возвратился в дом. Иришка здесь же кинулась ко мне и повисла на шейке, обсыпая жаркими поцелуями. Я легонько шлепнул ее по попе.

-Не торопись, торопыжка! Раздевайся — и в «бульки!»

Иришка отрадно взвизгнула и понеслась в джаккузи, которую она называла «бульки»…

С того времени, как я ноябрьской ночкой подсадил в свое купе даму с девченкой, прошло полгода. Я не расстался с Иришкойи ее бабушкой. Сейчас мы все жили в моем новеньком доме в Коктебеле. Но этому предшествовали трагические действия…

Когда наш поезд пришел в Симферополь, мы все вкупе поехали на такси к сестре Тамары. Но оказалась, что она вчера ночкой погибла. Мне пришлось взять на себя похороны, позже оформление наследия. Квартира сестры Тамары была хоть и запущенная, но зато находилась в самом центре городка, на проспекте Кирова. Сестра не оставила завещания, и вокруг квартиры началась грязная возня. Невзирая на то, что не считая Тамары, других наследников не было, оформление бумаг всячески затягивалось. Я истратил на взятки полторы тыщи баксов, но дело стояло.

Мы уже вторую неделю жили в квартире сестры Тамары. В один прекрасный момент, вечерком, Тамара купала Ирочку в ванной, а я смотрел анонсы. И здесь в дверь постучали. Я открыл дверь. На пороге стояли двое мужчин. На их физиономиях был большим шрифтом написан весь Уголовный кодекс. С матами и размахиванием кулаками перед лицом, мужчины разъяснили мне, что не позже 9 часов завтрашнего утра мы все должны покинуть квартиру, и больше никогда о ней не вспоминать. А если мы этого не создадим, то поганый старикашка свалится с балкона, древняя пи..да переедет на сестре на кладбище, а небольшую сучку реализуют цыганам. Понятно?! Понятно…

Когда бандиты ушли, я прошел на кухню, достал коньяк, налил пол-стакана и залпом испил. Позже достал телефон, набрал код Москвы и номер телефона.

-Генерал Терехов! — отозвалась трубка.

-Ого! Ты уже генерал? Поздравляю!

-Поздравлять будешь лично, на банкете по случаю представления Геннадия Петровича Терехова к генеральскому званию и вступления в должность заместителя командующего… — здесь свежеиспеченный генерал осекся, видимо, вспомнил, что гласит не по спецсвязи, а по телефону, и кратко добавил: -Короче, ты знаешь, какими войсками!

-Ваше превосходительство, примите мои самые искренние поздравления. Но на банкете быть не смогу. Я на данный момент в Симферополе. И у меня препядствия.

-Кто?! — Глас в трубке заполучил угрожающие интонации.

За что я уважаю Генку, так это за его умение одномоментно оценивать ситуацию. Он не спросил в чем неувязка, а сходу спросил «кто?», чтоб осознать расстановку сил и немедля начать действовать.

Генка Терехов был моим другом еще со школы. Я за ним, как за каменной стенкой. Генка был грозой не только лишь школы, да и всего нашего района. Меня никто из старшекласников и местных хулиганов не обижал. Во времена перестройки, на моего работодателя, известного писателя, «наехали» братки и стали вытягивать средства за «крышу». Генка к тому времени уже был заместителем командира десантного полка. Я обратился к нему. Генка прислал собственных головорезов, они забили бандитам «стрелку» и устроили «ночь саперных лопаток» — нарубили всех бандюков в капусту. Полиция виноватых не отыскала…

Я коротко растолковал Генке ситуацию, выслушал ответ и выключил телефон. Позже я сказал Тамаре о бандитах и проинструктировал, что и как ей и Ирочке нужно будет сделать завтра.

Днем, около восьми, в дверь постучали. На пороге стояли трое плечистых мужчин, под спортивными костюмчиками перекатывались литые мышцы. Генка не произнес, кого пришлет, но додуматься было несложно. В Севастополе стоит Черноморский флот, в составе которого есть бригада морской пехоты, а командует ею близкий дружок Генки Терехова. Так что эти прочные ребята, вероятнее всего, морской спецназ.

-Во сколько они должны придти? — спросил один из мужчин.

-В 9.

-Мы их встретим на улице, увезем и допросим. Вы желаете при всем этом находиться?

Я желал. Мне очень не нравится, когда перед моим носом трясут кулаками. Мы вышли во двор и сели микроавтобус «Форд» с тонированными стеклами. В нем находились еще трое таких же крепких юношей.

Ровно в девять, во двор въехал внедорожник «Чероки» и тормознул у нашего подъезда. Из него вышли двое вчерашних «быков» и смазливый юноша в дорогом костюмчике кремового цвета. А далее закрутилось такое кино, какое даже Джеки Чану не снилось! Через минутку, обездвиженных бандитов втащили в микроавтобус. Один из «спецов» сел за руль бандитского внедорожника и поехал прямо за «Фордом».

Через полчаса, наша колонна въехала в ангар на окраине городка. Пленников вынули из микроавтобуса, сковали наручниками вместе и поставили у стенки.

-Кто старший? — спросил я.

Одна из вчерашних физиономий выругалась, и пообещала мне много проблем. Я поглядел на стоявшего рядом морпеха. Тот сделал несколько стремительных движений руками и физиономия бандита перевоплотился в кровавый бифштекс.

-Повторяю вопрос. Кто старший?

-Я… — испуганно пролепетал смазливый юноша. Он был в дорогом кремовом костюмчике, рубахе с ажурной вышивкой, и в туфлях с золотыми пряжками. Очевидный «петух»…

-Как зовут?

-Игорь

-Прекрасно. Игорек, спрашиваю только один раз. За неверный ответ — наказание. Кто вас послал?

Юноша канителил с ответом. Морпех качнулся на носках. Игорь стремительно произнес:

-Никандров. Сергей Никандров.

-Кто он таковой?

-Вы не понимаете Сергея Степановича?! — опешил Игорь. Глас у парня был узкий и противно-сладкий. — Это отпрыск мэра городка!

-Зачем отпрыску мэра какая-то древняя квартира?! — сейчас уже опешил я.

-Сергей Степанович держит под контролем весь вторичный фонд жилища в городке! — гордо произнес Игорь.

-Вот как… Ну, что ж, Сергей Степанович получит нашу квартиру. Но только не безвозмездно, как он планировал, а за ее рыночную цена, то-есть, за 121 тыс баксов. Плюс еще 10 тыщ за моральный вред, плюс личные извинения.

Я оборотился к второму бандиту, который с опаской прислушивался к моим словам.

-Ты на данный момент поедешь к Сергею Степановичу и передашь ему, чтоб Ника был тут в 15.11. Если он не принесет средств, либо придет с ментами, мы разберем его сердечного дружка на запчасти. 121 тыс, плюс 11, плюс извинения. Запомнил?

Бандит закивал головой.

— Давай, двигайся.

Бандит пулей вылетел из ангара. Я поглядел на «петуха».

-А пока мы будем ожидать Сергея Степановича, ты мне на данный момент расскажешь на диктофон о всех делишках твоего шефа!

«Петух» затрясся, губки его побелели.

-Что вы, я не могу… Сережа меня уничтожит!!!

Я осмотрел ангар. Он был пуст, только около далекой стенки лежали какие-то мешки, и стояли грубо сколоченные «козлы», видимо, оставшиеся после ремонта. Я прошептал несколько слов морпехам. Мужчины принесли козлы, повалили на их педика и привязали. Педик кричал и вырывался. Я подозвал жулика, физиономия которого напоминала зрелую сливу. Его освободили его от наручников и подвели к козлам.

-Тебя как зовут? — спросил я бандита.

-Васек…

-Давай, Васек, приступай! — усмехнулся я.

-Чего? — не сообразил «бык», разминая затекшие руки. Я подошел к педику и стянул с него штаны. Под ними оказались розовые стринги. На правой половинке задницы «петуха» была цветная татуировка, в виде стилизованной бабочки. Я сорвал стринги и хлопнул «петуха» по пятой точке.

-Да вот, Игорек не желает говорить о делишках вашего владельца. Отжарь его, чтоб он стал послушливым.

Бандит шарахнулся в сторону.

-Нет, я не могу, вы что! Меня же позже Ника на кусочки разорвет!

-А если ты этого не сделаешь, то тебя порвем мы и на данный момент! — произнес я.

Бандит канителил, растерянно хлопая очами. «Морпехи угрожающе придвинулись к нему. Юноша вздрогнул и шагнул к козлам. Конвульсивно вздохнул, и стал стаскивать спортивные брюки. Спустил трусы, взял в руку член, вздрочнул несколько раз, не отрывая взора от нагой задницы педика. В конце концов, «инструмент» заполучил подходящий объем и принял рабочую стойку. Бандит поплевал на руку, смазал толстую «сосиску», и начал вставлять ее в очко педику. Игорек заплакал…

Морпехи, усмехаясь, смотрели «живую» порнуху. Равномерно, бандит оправился от стресса и разошелся не на шуточку. Он прочно сжимал «петуха» за ноги и всаживал ему в очко до упора, так что козлы шатались. Игорек выл и крючился, чем еще более раззадоривал бандита, который «по понятиям» не мог испытывать к «петуху» ничего, не считая презрения. Но тот был сердечным дружком его владельца, и бандюге приходилось вытерпеть на собой Игорька.

В конце концов, я приостановил Васька, и спросил «петуха»:

-Ну, что, будешь гласить, либо запустить всех этих юношей?

Тот поспешно закивал головой. Я достал айфон, включил запись и положил телефон на пол, перед лицом педика, все еще лежавшего на козлах:

-Говори…

Пока Игорь торопливо выкладывал все, что знал о делах отпрыска мэра, я отвел морпехов в сторону.

-Ребята, может пора уходить? Вроде бы Ника с ОМОНом не явился! А вас здесь всего шестеро.

Старший усмехнулся и пошел к мешкам, лежавшим у стенки. За ним направились другие. Они открыли мешки и вытащили оттуда недлинные автоматы необыкновенной формы. На каждом рожке был прикреплен изолентой 2-ой рожок.

«Суровые мужчины!», восхищенно поразмыслил я.

Морпехи провели куцее совещание. Двое вышли из ангара, один из юношей залег на крыше, а 2-ой спрятался в кустиках при дороге. Другие заняли позиции снутри ангара.

В 2 часа 48 минут, послышался звук массивного мотора. Машина тормознула, хлопнули дверцы. В дверь ангара осторожно постучали.

-Это я, Васек! Со мной Сергей Степанович!

-Заходите!

Дверь открылась. На пороге стоял высочайший статный мужик, лет сорока, с кожаным «дипломатом». Он стремительно оглядел ангар, увидел юношей с автоматами, оценил обстановку, и, в конце концов, поглядел на Игоря. «Петуха» уже сняли с козел, он был стопроцентно одет. Игорь дернулся было к Никандрову, но один из «спецов» положил «петуху» руку на плечо. Тот вздрогнул и застыл.

-Проходите, Сергей Степанович. Вы принесли средства?

«Ника» прошел на середину ангара и протянул мне «кейс». Я открыл его, перечел средства. 131 тыщ. На деньке «кейса» лежала нотариально заверенная доверенность на квартиру, которую, как я сообразил, должна была подписать Тамара.

-Все верно. Осталось только слушать ваши извинения.

Выдержка у Никандрова была хорошей. Он поглядел на меня и произнес с ухмылкой:

-Прошу извинить за причиненные неудобства. Инцидент исчерпан?

Он улыбался, но в очах метались молнии. Конечно, вынашивает планы мести. Ну-ну…

-Доверенность вы отыщите завтра с утра на столе в интересующей вас квартире. Там же, будет лежать диск с интервью вашего друга Игоря. Оригинал, конечно, остается у меня. Не смею вас задерживать.

Никандров метнул на меня испепеляющий взор и пошел к выходу из ангара. «Петух» понуро поплелся прямо за своим другом. Освобожденный бандит тоже вышел прямо за ним.

Я достал из «кейса» пачку стодолларовых купюр и протянул «спецам». Старший негативно качнул головой:

-Не нужно. Мы просто делали приказ.

-Я знаю, ребята. Вы очень отлично поработали. Это премия.

«Спец» взял пачку и упрятал в кармашек.

-А на данный момент, отвезите меня на ялтинскую трассу. Там, около кафе, меня ожидает такси.

Видимо, Никандров сообразил, что имеет дело с суровыми людьми, и не стал рисковать, пуская за нами слежку. Около кафе, я попрощался с парнями и пересел в такси, в каком находились Тамара и Иришка. По дороге в Коктебель, я трижды менял машины…

Сейчас мы все жили в моем новеньком доме. Моя спальня была на втором этаже, там же находился кабинет, и спальня Иришки. Тамара жила на нижнем этаже. Уборку и стирку делала приходящая прислуга, но кухню Тамара никому не доверила, готовила сама. Я принудил Тамару трижды в неделю посещать тренажерный зал и косметический салон. За несколько месяцев, Тамара подтянула фигуру, помолодела и смотрелась на 40. Раз в неделю, ночами, я приходил к ней, просто, чтоб обозначить наши дела. Другие же ночи я проводил с Иришкой, о чем Тамара, конечно, не додумывалась. Спать она ложилась рано, и спала прочно. А если б и пробудилась, то не стала бы подниматься на 2-ой этаж без особенной нужды.

…»Бульки» в большой джаккузи кипели вовсю. Как обычно, Иришка бултыхалась в джаккузи голенькой. Я разделся и залез в ванну. Проказница здесь же ухватила ручкой мой сморщенный отросток, и удивленно спросила:

-Это что за тряпочка? А где моя возлюбленная морковка?!!

-Не выросла еще… — обидно произнес я, поддерживая игру. — Удобрений не хватает, вот и вырастает плохо.

Иришка подтолкнула меня на одно из сидений, которые были в стенах джаккузи. Я сел и раздвинул ноги. Девченка стала играть яйцами, перебирая их правой рукою. Левой она поддрачивала «тряпочку», закатывая кожу на головке. Когда головка оголялась, Иришка облизывала ее, и опять натягивала кожу. Через пять-шесть таких движений, «тряпочка» стала твердеть, и, в конце концов, перевоплотился в «морковку». Все это время я поглаживал Иришкины сосочки, которые издавна уже стояли столбиками.

Иришка принялась обрабатывать «морковку» радиальными движениями малеханького язычка, не переставая играть моими шариками. «Морковка» стала содрогаться, в ней нарастала волна. Иришка ощутила это, и всосала головку члена в рот. Я сжал ее плечики, подался бедрами вперед… «Морковка» взорвалась, из нее стала толчками выходить сперма, которую малышка практически высасывала и здесь же проглатывала. Высосав все до капельки, Иришка взобралась мне на колени и впилась губами в мои губки. Мы застыли в долгом поцелуе…

Через пару минут все повторилось, только сейчас Иришка посиживала, раздвинув ножки, а я вылизывал ее священное местечко. Мы были одни в доме, и девченка не сдерживала сладостные стоны. В конце концов, она бурно кончила, содрогаясь всем телом. Позже мы длительно бултыхались в джаккузи, пока я не услышал, как пискнул мой айфон (это дисциплинированный шофер прислал смс, что ворачивается). Иришка понеслась в душ. Я выключил джаккузи, сполоснулся и пошел к для себя в кабинет, дописывать очередной роман.

Продолжение следует.

Создатель рассказа: Барин

[/responsivevoice]

Category: Классический секс