Каникулы Володи Пчелкина Часть 9

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]»Ну вот, а теперь отведи меня, пожалуйста, к Наташке, а то я сама дорогу не найду!» — девчушка опять взяла меня за руку и так жалобно смотрела в глаза, что мне ничего не оставалось, как повести её вдоль по проходу, надеясь что каким-то чудом она узнает своё купе. Чудо действительно случилось — нам навстречу выскочила почти одетая женщина (в трусах и в футболке — это по такой-то жаре!) : «Светочка, солнышко, ну где же ты так долго?» — «А я пописать ходила, меня Вовик подержал!» — «Ой, горюшко, да зачем же ты в ту сторону пошла? Там же так грязно!» — «Мамулечка, ну не плачь! Я же забыла, где та сторона, а где не та! И мы совсем не испачкались — правда, Вовик?» — «Наташа, а ты почему же мне не сказала, что Света в туалет пошла?» Голая девчонка на полке задрыгала ногами: «Ой, отстаньте от меня! Я ей не нянька! Почему так жарко, когда же мы уже приедем?!» — «Нет, так себя вести нельзя! Наташа, мы с тобой дома поговорим! Но я ведь просила проводницу с вами посидеть — больше некому! Вова, дело в том, что я — медсестра, и меня вызвали к больной женщине! А ты сам видишь — в нашем купе только старики и дети, так что проводница сама обещала посидеть с девочками!» — «Мама, мама — она и сидела, только там бабушка заболела, и её позвали, а я как захочу писать — ужас просто!» — «Нет, положительно нельзя ни на кого положиться! Это в нашем-то положении! Вы уж положите то, что положено, на полог — нет, я положительно должна раздеться, что-то я заговариваюсь!» — женщина стянула через голову свою мокрую майку — и какие же красивые под ней оказались груди! Даже лучше, чем у Гали с Атаманшей! — «Нет, это кошмар какой-то! Хоть трусы снимай! Мальчик, спасибо тебе! Возьми вот черешни, да не стесняйся — у нас два ведра! Давай, я тебе кулёк сделаю!» — Женщина достала какую-то старую газету и соорудила из неё большой кулёк, куда насыпала целую кучу белой черешни. «Мама, а можно — этот Вовик опять к нам придёт, если тебя не будет?» — «Ну конечно — можно!» — подмигнула мне женщина — «Только давайте ложиться! Полокатежительно кутораспрекусетно поко рато ну фа ро! Сутоко я чутото закотовариваюся!» — Женщина говорила всё тише и тише, мешком оседая на полку и бледнея прямо на глазах.

И как меня тогда осенило? Просто вспомнил пожилого доктора — и в голове как будто молоточки застучали: «СОЛЁНАЯ ВОДА»!!! Метнулся в своё купе, схватил одну из трёх оставшихся бутылок с солёной водой (это которые мы ещё с Варей заготавливали) , и буквально сунул в руки бедной женщины — её уже бил озноб: «Пожалуйста, выпейте! Ну пожалуйста — это от теплового удара!» — много я видел чудес за прошедший день, но чтобы буквально за секунду полную бутылку воды кто-то выпил — такое случилось только сейчас! Опустошив бутылку чуть ли не одним глотком, женщина потеряла сознание — как сидела, так и упала на спину, хорошо ещё, что дочек своих не придавила! К счастью, обе девчонки уже заснули в уголке, и мне не пришлось их успокаивать — с остальных полок доносился лишь храп спящих пассажиров. Я опять вспомнил, как действовал старый доктор, взял полотенце, и быстренько намочил его в проводницыном туалете. Сначала я вытер лицо женщины (при этом у неё на губах промелькнуло что-то вроде улыбки) , а потом — груди и всё остальное.

Вот так, наверное, и становятся шизофрениками! Всем своим существом я хотел, чтобы женщина поскорее очнулась — меня буквально одолевал животный страх от одной мысли, что вот сейчас Наташка со Светланкой проснутся, а мама их в обмороке! И что тогда прикажете делать с двумя орущими девчонками?? А с другой стороны — на меня буквально с неба свалилась возможность щупать тело красивой и почти совсем голой женщины! И это настолько меня поглотило, что я скорее дал бы себя убить, чем прекратил бы протирать влажным полотенцем полные округлые груди, нежный белый живот, скульптурные плечи — а разве можно передать словами, каково это всё было наощупь? Какая-то всеподавляющая сила заставила меня резко потянуть резинку её трусов вниз, при этом мои мозги сразу же подсказали оправдание такому действию — для спасения женщины надо протереть как можно большую поверхность её тела! — А какой-то чёртик с другой стороны нашептывал — она без сознания, она полностью в твоей власти! Так пользуйся же моментом — щупай её, рассматривай её, сорви с неё трусы, пока не поздно!

Вдруг резинка порвалась, и трусы резко соскользнули вниз.
Чуть ли не одновременно с этим женщина конвульсивно выпрямилась, так что трусы с порванной резинкой скатались в жгут и соскользнули с попы чуть ли не до колен. Тело женщины опять обмякло, но я сколько ни старался, так и не смог натянуть трусы хотя бы на торчащий во все стороны пучок волос над её писькой. Всё это меня резко отрезвило, в мозги стучал дин трусливый вопрос — а что будет, если вот она сейчас очнётся, и начнёт допытываться, кто же с неё трусы снял? Как ни странно, идея «сделать ноги» пока не поздно в мою голову не приходила.

Внезапно женщина очнулась: «Ой, а что это сейчас было? Мальчик, ещё раз спасибо тебе! Это я что — резинку порвала? Одним движением ноги женщина скинула трусы на пол и села по-турецки, широко раздвинув ноги. Уставившись на свою письку, она зачем-то стала её чесать двумя руками. Начесавшись вдоволь, она подняла голову и сказала: «Нет, мне положительно положено полежать!» Я помог ей залезть на вторую полку, взял кулёк с черешней и пошел к Рысеву.

Меня опять встретили радостно: «Вовик, ну где ты пропадаешь? Нам судья нужен — сейчас будем играть в «угадай, чья попа»!» — Вдруг Галина сказала: «Девки, а что-то Наташки долго нету! Пойдём в тамбур, глянем!» Зайдя в тамбур, мы увидели Наталью лежащей на полу. Из-под её попы вытекла небольшая лужица крови. Вначале я сильно испугался, уж не умерла ли девушка?! Но тут поезд остановился на каком-то полустанке, стук колёс прекратился и все услышали мерное посапывание — Наталья, без сомнения, была жива и просто спала. Но тогда — откуда кровь? Алевтина сообразила первая: «Ох, горюшко — да у неё ведь месячные! Ну вот нахера было трусы снимать? Нахера водку пить? Ребята — давайте её на полку перенесём! Галка, Любка — достаньте трусы чистые и ваты кусок!» Хотя и с трудом, чертыхаясь и ударяясь обо все углы, трое дембелей кое-как подняли Наталью с пола, дотащили до купе и взгромоздили на верхнюю боковую полку. Алевтина обтёрла тело так и не проснувшейся девушки мокрым полотенцем, а Галина с толстухой не без моей помощи напялили на спящую чистые белые трусы, подложив ей под письку большой кусок ваты. Выпитая водка и жара давали о себе знать, поэтому всё происходило шумно и бестолково.

В проходе встала голая по пояс, как почти все в вагоне, тётка средних лет, прикрывая большие обвисшие груди руками — её бедра облепила какая-то белая изношенная тряпка (из недр моей памяти выплыли два слова — «нижняя юбка») : «Хлопцы! Дивчата! Ведь уже совсем поздно — даже свет выключили! Ну что ж вы шумите — разве не понимаете? Ну — едете домой после службы — это хорошо, но ведь тут и дети, и женщины — а вы матом ругаетесь! Отдых всем нужен, не только вам!» Володька-матрос аж встрепенулся весь: «Мамаша — никаких проблем! Да мы разве нарочно? Просто понимать надо — я вот больше трёх лет дома не был! Дочку собственную ни разу в глаза не видел, а ей скоро четыре года будет! В кругосветку ходил, земной шар два раза обогнул — а женщин, бывало, по полгода слыхом не слыхивал и видом не видывал! Вы думаете, Володька — баламут? А я — старшина второй статьи, между прочим — хотите, грамоты и значки покажу?» — «А меня упрекают, что бездетная! Вы думаете, Норильский комбинат — это рай для девушек? Вы хоть знаете, сколько недель мы без выходных отпахали? А по сколько часов каждую неделю вкалываем, да в каких условиях?!» — поддержала Алевтина. Однако было видно, что слова женщины задели за живое, все как-то сразу протрезвели.

Тётка перестала прикрываться, и гордо выпрямилась — её груди оказались не такими уж и обвислыми, и совсем не безобразными: «А вы считаете — в наших колхозах жизнь райская? Я вот на птицеферме работаю — все думают: цыплятки-курочки, лёгкий труд! А я этих кур тысячи за день вот этими руками перетаскиваю. Кто бы только посчитал, сколько это тонн получается! Вот вы всё — мамаша, мамаша — а мне ещё сорока нету! И детей четверо — младшая моложе твоей дочки — через неделю только три годика будет! А старший Колька — в армии уже! И все в этом вагоне такие — панов в плацкарте нету! И отдых каждому нужен!» Все как-то сразу посерьёзнели, и Володька сказал: «Вы уж простите нас за всё — тише нас теперь во всём поезде никого не найдёте! Но раз вы мать солдата, то и для всех нас вы — мать, уж не обижайте, выпейте с нами!» Женщина как-то обмякла, и даже помолодела: «А что ж, если нальёте — так и выпью, хочь и жара!» Все очень сдержанно загалдели, усаживая женщину поближе к столу, Рысев разлил по стаканам остатки водки.
Вдруг Галина подняла стакан: «А можно я скажу? — За солдатских матерей и за их сыновей! Чтоб матерям дождаться своих сынов, а солдатам — честно служить и доблести отцов не потерять!» все дружно чокнулись и выпили. Прожевав кусок колбасы и закусив редиской, женщина неожиданно робко спросила: «Ребята, вот вы долго служили, многое видели — ну ответьте мне честно: правда ли, что в стройбатах только уголовники да нерусские служат?» Толик-погранец ответил первым: «Вы уж простите, не знаю как звать-величать?» — «Да зовите Раисой! Ну а неловко — так тёть Раей!» — «Ну вот, тёть-Рая — Союз у нас большой, нерусских в любой части полно! А вообще армия есть армия — тут очень много от случая зависит, куда попадёшь! Надо просто быть мужчиной, на службу не напрашиваться, но и от службы не увиливать — вот и все секреты! А стройбат или кремлёвская охрана — дело десятое, хрен редьки не слаще!» Глаза у меня буквально стали слипаться, и я лишь каким-то чудом дошёл до своего купе и сразу же завалился спать.

Но ни разу до этого мне не приходилось просыпаться столько раз, как той ночью. Первый раз дал о себе знать выпитый у Рысева лимонад — ну вот нахрена было допивать вторую бутылку подряд? Мочевой пузырь просто лопался, и я отправился в туалет, по дороге рассматривая голые тела пассажиров. В солдатском купе сплелись две пары в одинаковых позах — девушки сидели на коленях парней лицом к партнерам, обхватив их бёдра своими ногами. Толстуха вращала задом, а Алевтина подпрыгивала, как бы скакала на лошади. «Вот не спится людям!» — подумал я, и по инерции открыл лишнюю дверь, очутившись в тамбуре. Прямо перед собой я увидел голую женскую задницу — это оказалась Галина. Она всем телом прижималась к Рысеву, и лишь её попа двигалась, то прижимаясь к парню и приподнимаясь немного вверх, то отодвигаясь и разводя ягодицы. Не прерывая этих движений, она как-то особенно жалобно проговорила: «Уйди, мальчик, родненький, пожалуйста уйди!» Я повернулся, и зайдя в туалет, отправился спать.

Разбудила меня проводница, тряся за плечо, но обращаясь при этом к красивой Юле: «Девочка, солнышко, ну выручи, пожалуйста! Совсем мест нет — а мне женщину больную посадили, по телеграмме на похороны едет! Ну полежи вот с мальчиком, пока Лариса выйдет — вы же небольшие, вполне поместитесь!» Юля возмущённо ответила так громко, что на неё зашикали со всех сторон: «Я с мальчишкой лежать не буду! Уж лучше дайте мне тогда третью полку!» — «Да где же я её тебе найду — ты посмотри, вещей сколько! Весь вагон забит — дышать нечем! Да и не в этом дело — ты там до смерти зажаришься! И думать о таком не смей — уж лучше я под суд пойду!» Вдруг красивую Юлю осенило: «Так у меня же дядя с бабушкой в этом вагоне! Я лучше к ним пойду!» Проводница обрадовалась: «Вот и хорошо, детка! А я тебе твою постель соберу аккуратненько, а потом также и постелю!» Уже в проходе Юля пробовала возразить, что никакая она не детка, но проводница перестелила постель и привела толстую пожилую женщину, опиравшуюся на костыль. Вдвоём с Ларисой они с трудом стащили с женщины промокшее платье, под которым не оказалось никакого белья. Уложив женщину, они накрыли её по пояс простынкой — видимо, для приличия, и я со своей полки так и не успел рассмотреть ничего, кроме жирной груди. Вскоре я опять задремал.

[/responsivevoice]

Category: Подростки