Каникулы Володи Пчелкина Часть 4

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]»Солнышко, позови сюда свою маму, если она не занята!» — обратилась Варя к девчушке в трусиках и тут же повернулась к пацану с корявым писюном: «А ты, казак, с кем едешь?» — «С мамкой, а чё?» — «Да нам бы с ней тоже поговорить!» — «А я здеся, девчата, чего хотели?» Из-за ребятни показалась колхозного вида тётка в расстегнутом потном халате. «Понимаете, у вашего ребёнка серьёзные проблемы, скорее всего ему нужна небольшая операция! Не бойся, казак, подойди на минутку!» Когда Тамара взяла его в такой же захват, как и меня, он тоже попробовал вырываться, но куда уж ему, даже я не смог! — «Сколько ему лет?» — «Десять, одиннадцатый» Сейчас писюн у пацана не торчал, а просто слегка криво висел вниз. «Ну ты не бойся, не бойся!» Варя погладила пацана по попе и по животу, а затем осторожно помассировала писюн. Он не замедлил среагировать, и заторчал крючком. «Смотрите, эта кривизна сама не пройдет, тут, похоже, полипы надо удалять!» — Варя попыталась оголить головку его члена, но у неё ничего не вышло, только слегка выглянувший кончик головки окрасился из красного в темно-фиолетовый цвет. «Ну вот, здесь еще и фимоз! Как только приедете домой — сразу к хирургу! Я всего лишь студентка-акушерка, а специалист вам всё назначит. Иначе парень всю жизнь страдать будет!» — «Да я и то думаю, чтой-то он у него кривой? Только ведь всё хозяйство на мне — и корова и куры, щас вот поросёнка выкармливаю!» — «Ну, мамаша — сами решайте, кто вам важнее, сын или поросёнок — ты, казак, теперь от неё не отставай, а то с твоим украшением над тобой всю жизнь люди смеяться будут!»

Из толпы протиснулась маленькая кудрявая женщина в задорных красных трусиках с белыми ромашками и в короткой белой, тоже похожей на детскую, не доходящей до пупа майке: «Девочки, посмотрите, пожалуйста, и мою дочурку, у неё тоже сегодня везде сыпь высыпала, уж не корь ли это?» Я никогда бы не подумал, что у такой маленькой тётеньки может быть дочь, вначале я саму её принял за девчонку. Её дочка Леночка была такой же кудрявой, как и мать, и почти одинакового с ней роста. Сыпь у неё была лишь подмышками и в попке, писька была чистой и беленькой. «Скорее всего — тоже потничка, мы сейчас обработаем, но если до завтра не улучшится, надо будет её врачу показать» — Девчата стали бережно подмывать Леночку, кто-то из женщин заменил уже почти наполнившийся водой горшок.

Толкая перед собой девочку в розовых трусиках, вперед решительно протиснулась женщина в очках и в халате с большими пятнами пота подмышками. «Я — мать этого ребёнка, кто меня звал? Что за безобразие вы здесь устроили, кто дал вам право раздевать девочек в присутствии мальчиков — какое бескультурье! Я хочу немедленно видеть ваши медицинские дипломы! Вы занимаетесь частной практикой, это незаконно! Я сейчас позову милицию!» С верхней полки спрыгнула возмущенная Вика, и как была, в одних белых трусиках, пошла в контратаку, задорно выставив вперед свои маленькие грудки: «Гражданка, мы только что сдали экзамен по медицинскому праву, и не надо нас пугать милицией! То, что делают мои подруги — никакая не медицинская практика, а элементарная пропаганда правил гигиены, которые должен соблюдать каждый, особенно в эту жару. Иначе скоро таких как вы тоже придется от потнички лечить — вы только посмотрите на свой грязный халат! Кто же из нас культурнее?! Кстати, мы всё делаем только по просьбе родителей. А вас мы пригласили потому, что стало жаль вашего ребёнка — из всех детей в вагоне она одна у вас в трусах парится!» Сама девчушка дергала мамашу за подол, и безнадежно канючила: «Мама, ну разреши снять трусики, ну разреши! А то мне стыдно — посмотри, все девочки без трусиков!» — «Стыдно в трусиках!? Нет, это какой-то сумасшедший дом! Немедленно уйдём отсюда!» и женщина волоком утащила заревевшую девчушку.

«Девушки, не слушайте её! Мой Алёшка тоже весь день между ног чешет, а где же я его помою? Я сама-то в энтом туалете еле разворачиваюсь!» Все рассмеялись — говорившая тётка была очень толстой.
«А в купе нас восемь человек — какие тут условия! Да по такой жаре я сама бы сейчас всё скинула — это же никакого терпежа нету! Ну гляньте и моего Алёшку!» Под крайней плотью восьмилетнего пацана оказались целые залежи грязи. «Девчата, вас сам бог послал! Посмотрите, пожалуйста, мою Наташку!» Какая-то тётка бухнула на стол огромную миску крупной клубники: «Кушайте, уже мытая! Последняя — вчера только собирала!» — «Ой, девчата, а вот пирожочков?» — «А колбаски домашней?» — «Да что вы, в самом деле, мы совсем не из-за этого, мы же просто детям помочь хотим!» — «Да знаем мы, какие студенты сытые — вы уж, девчата, нас не обижайте, мы же тоже от чистого сердца! Угощайтесь!»

* * *

Из соседнего купе раздался тяжёлый стон, и я заглянул туда. На нижней полке лежала пожилая женщина в чёрном штапельном платье с подшитым белым воротничком. Женщина была крупная, и тяжело стонала. Её широко расставленные ноги то сильно сгибались в коленях, то несколько выпрямлялись, юбка задралась и смялась. Трусов на женщине не было, редкие наполовину седые волосы почти не прикрывали большущую половую щель. Женщину непрерывно обмахивал полотенцем толстый лысый мужчина в белых семейных трусах, совсем мокрых от пота: «Мальчик, позови скорее проводника! Моей жене плохо!» По моему зову пришла проводница и быстро оценила обстановку: «Побегу-ка я за доктором, на ваше счастье как раз в соседнем купейном едет!» Я заметил, что проводница переоделась, теперь вместо юбки на ней были чёрные сатиновые трусы с тремя резинками, под форменной рубашкой свободно колыхались большие, не сдерживаемые лифчиком груди.

Больная женщина вздрогнула и, похоже, потеряла сознание. Поджатые к животу ноги упали в стороны и перестали шевелиться.

Доктор появился довольно быстро. Седой, маленький, с бородкой, в очках — он был бы похож на доктора Айболита, если бы не был очень худым. Никакого белого халата на нем тоже не было, одет он был лишь в короткие шорты, в руке держал саквояж. Не успев войти в купе, он уже отдавал распоряжения: «Кто-нибудь, пожалуйста, помогите снять с нее платье! Ребята, принесите воды!» К счастью, помогла проходившая мимо атаманша, так как от толстяка толку было мало. Вдвоем с Викой они с трудом стащили с женщины совершенно промокшее от пота шерстяное платье — она была очень тяжелой. «Вы муж? Зачем же вы её так нарядили, вы же не ребёнок! Это тепловой удар, осложнённый, как я понимаю, ишемической болезнью сердца. Девушка — да, да — вы! Будьте так любезны — намочите полотенце, надо почаще обтирать её, это здорово помогает! Проводник, пожалуйста передайте начальнику поезда, пусть вызывает скорую на ближайшую станцию!» Во время этого разговора доктор успел достать шприц из стерилизатора, наполнил его, и ловко сделал женщине укол. «Кто еще с вами едет? Вам нужно собраться! Мы снимем её с поезда, и ей несколько дней придётся провести в больнице… » — Айболит устало вытер пот со лба, но инструменты протирал тщательно, и складывал в свой саквояж очень аккуратно. «Да, доктор — она всё время на жару жаловалась! Только переодеться было не во что — мы же с похорон едем!» — «Дикость, совершенная дикость! Вы что же, решили вторые похороны устроить? Уважаемые женщины, вас здесь большинство, и вся надежда на вас! Я старый врач, служил и на Севере и в Туркестане, уж мне вы можете доверять. Температура воздуха снаружи вагона — плюс тридцать восемь градусов в тени. У вас в вагоне — посмотрите на мой термометр — ПЛЮС ПЯТЬДЕСЯТ ДВА ГРАДУСА! Сейчас только 14 часов — к вечеру может стать еще жарче. Мы все очень сильно потеем, с потом теряем соль.

Послушайте, что надо сделать немедленно — надо абсолютно каждому пассажиру выпить по стакану солёной воды, это предохранит вас от теплового удара. Итак — чайная ложка соли на стакан воды, всем-всем по целому стакану, включая маленьких детей — заставьте их выпить через «не хочу»! Вот вы, я вижу, кормящая мать — вам надо больше, ребёнок получает соль с вашим молоком.
Начальник поезда — толковый человек, он наполняет все ёмкости на каждой заправке. А в вагоне ресторане — достаточный запас соли. Я специально захватил пачку для вашего вагона. Разденьте детей — совсем разденьте! Сами тоже снимите с себя всё, что только можно — сейчас это прилично, жара ведь просто катастрофическая! Почаще обтирайте тело мокрой тканью — при такой влажности охлаждающего эффекта это не даст, но важно прочистить поры, тело должно дышать! Ещё лучше — добавить в воду для обтирания немного уксуса.

Женщины, в первую очередь это касается вас! С нашего поезда уже сняли четверых пассажиров — ребёнка и трех женщин! Я вас очень прошу — забудьте временно про свою стыдливость, мы сейчас все товарищи по несчастью. Раздевайтесь совсем, чем меньше на вас останется одежды, тем лучше! Я не развратник, я просто опытный врач, помочь вам хочу, и детям своим вы нужны здоровые! Самое главное — лифчики и бюстгальтеры сегодня абсолютно запрещаю! — Малейшее сдерживание дыхания, лёгкое сдавливание сосудов могут переполнить предел терпения организма. На худой конец — прикрывайтесь полотенцами, простынками, пелёнками, но только никаких хомутов и корсетов, никаких подвязок и лифчиков! Вообще-то и трусы сегодня нежелательны — но разве вас разденешь? Даже такая мелочь, как тугая резинка, при этой жаре может вызвать отёки и дальнейшие неприятности! А моя станция — через час, я выйду, и помочь вам будет некому! Может быть, хоть в вашем вагоне есть медики? А то лишь в мягком едет фельдшер, но и та беременная на восьмом месяце, ей самой помощь нужна!»

К Айболиту немедленно подскочили все три моих соседки, и после двух-трёх вопросов лицо его просияло: «К счастью, трое моих коллег едут в вашем вагоне! Я их сейчас проинструктирую, а если остальным всё понятно — немедленно начинайте пить солёную воду!» Доктор с девушками перешли в наше купе, и он стал говорить им что-то так быстро и непонятно, что я перестал улавливать суть. Но будущие акушерки, видимо, понимали его отлично, так как всё время согласно кивали, лишь изредка задавая короткие вопросы. Вика так и стояла в одних трусиках, не успев надеть лифчик, но на её симпатичные грудки никто не пялился.

И уж совсем никто не обращал внимания на вызывающе голую пожилую женщину, которая так и лежала без сознания, широко раскинув ноги. Зияющая половая щель выглядела немного страшновато, и я невольно отвёл глаза.

Воспользовавшись затишьем, на первый план вышла атаманша: «Уважаемые бабы! Вы все сейчас слышали, что сказал опытный и знающий доктор! Поэтому — давайте дурака не валять, а сейчас же все снимем лифчики, и я первая покажу пример! Ещё час такой жары — так я и трусы сниму, ей-богу! И если какая-нибудь зануда будет делать мне замечания — то ей же хуже будет! Пусть пеняет на себя, я сумею доставить ей крупные неприятности! Слышала я тут уже насчёт бесстыдства, и насчет другого «бэ», не при детях будь сказано! А солёную воду мы сейчас с девчатами всем организуем!»

«Это вы на кого намекаете?»- вперед протиснулась всё та же женщина в очках — «Доктор — культурный, интеллигентный человек, не то, что некоторые недоучки! И лично я первая поддерживаю его научные рекомендации!» — с этими словами она демонстративно расстегнула и сняла халат, гордо выпятив вперед свою маленькую, но уже обвисшую грудь, оставшись лишь в сильно застиранных трусах. «А если я и протестую — то прежде всего против хамства и распутности некоторых личностей!» Женщина повернулась и гордо пошла в свое купе, сверкая тремя большими дырками на трусах сзади. «Вот это мы и называем мирным сосуществованием!» — сказала атаманша, и ловко скинула свой кружевной бюстгальтер.

«Володя, пойдём с нами!» — позвала меня Варя. Они с Тамарой тоже сняли лифчики. Лёгкое смущение Тамары было сразу заметно — она расправила плечи пошире и нарочно выставляла вперёд свои маленькие грудки, как бы желая показать, что ей всё нипочём, но при этом то и дело заливалась буквально малиновым румянцем.
А вот Варя вела себя совершенно естественно, как будто всегда ходила с открытой грудью — кстати, оказавшейся большой и полной. Но вскоре всех захватило общее дело — мы наполняли бутылки водой, отмеряли и растворяли соль и разносили солёную воду пассажирам. Когда во втором купе какая-то девчушка неожиданно ущипнула меня за слегка торчащий голый писюн и захихикала, то я ни на секунду не смутился, а лишь отвесил ей щелбан, не переставая разливать солёную воду по стаканам.

Поезд остановился внезапно, даже не на станции, а на каком-то разъезде. За окнами мелькнул медицинский «ГАЗик» и по проходу стали протискиваться два дюжих санитара со складными носилками. Посмотрев на пациентку, один из них присвистнул: «Да в ней же не меньше центнера!» — «Ребята, быстро на помощь!» — закричала Алевтина. В это время проводница то и дело дергала за рукав то одного санитара, то другого: «Мальчики, вы уж простынки оставьте! Я понимаю — горе, но ведь меня потом загоняют, пока их спишешь! Ну что за дурацкая система!» — «Да отстаньте вы, мамаша, у нас свои простыни! Уберите лучше людей с прохода! Ну и жарища тут у вас — надо же вентиляцию включить?!» — «Нет, вы видали умных? Да всё уже сто раз включено!!! Только что толку — крыша раскалённая, я уже три раза предохранители меняла — скоро совсем всё сгорит к чёртовой матери — а он мне указывает, сопляк!» — проводница обиделась не на шутку, и ещё долго ругала непрошенного советчика, не брезгуя и матерными словами.

Айболит тем временем что-то быстро говорил молоденькой врачихе скорой помощи, и выражение её лица становилось всё более озабоченным: «Витя, Саша, одевать сейчас не будем, кладите так! Выносите скорее!!» Носилки положили вдоль прохода вагона, и два санитара с погранцом уложили на них голую женщину, пристегнув ремнями носилок. Её большой живот сильно колыхался, груди как-то неестественно свесились в стороны. Санитары взяли носилки и довольно ловко понесли их по тесному проходу, лишь на повороте немного замявшись. За ними с поникшим видом потянулись к выходу кое-как одетый муж женщины и притихшие девчонки с голыми попками, успевшие надеть лишь туфельки и панамки.

[/responsivevoice]

Category: Подростки