Как я стал многожнцем

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]

Как я стал многожёнцем

Май месяц на дворе, а солнце печёт, как будто июль наступил. Жара на улице. Супруга делает узкий намёк

— Готовься, в пятницу отдыхать на природу поедем. Повезёшь нас на сберегал.

Тоньше намёка придумать нереально.

— Вас — это кого?

— Как будто не понимаешь. Нас — это нас. Таньку, меня и Маринку.

Понятно всё. Моя семья. Танька — это младшая сестра. Маринка — подруга с детского садика. Обе не замужем, одинокие дамы. И поэтому одна на правах родственницы, 2-ая на правах подруги безо всякого стеснения обращаются ко мне за хоть какой помощью. И мне приходится идти и помогать.Правда, стоит увидеть, что принимая мужскую помощь практически как от супруга, от выполнения дамских семейных обязательств не отрешаются. Расплачиваются за всякую выполненную работу без слов снимая трусики. Думается мне, что о наличии у меня ещё 2-ух дам супруга, если уж не знает точно, то додумывается. И выходит, что я практически как тот султан, о котором пел Никулин. Из преимуществ можно отметить разные сроки пришествия у моих дам месячных, что содействует моему же спокойствию.

Подобрались же, как специально. Все три кое-чем снаружи похожи. 1-го роста, русоволосые, фигуры различаются несущественно. А сестрички так вообщем на одно лицо. Правда у Маринки титечки несколько меньше, зато бёдра обширнее и попка крупнее. Есть ещё некие различия. Супруга обривает лобок на наго, не оставляя ни волосинки. Маринка делает причёску «а ля бородка Атоса». Танька убирает только излишние волоски поближе к пахам и подстригает растительность под единый размер, кратко, как причесон новобранца. Все три не рожавшие, так что и всё остальное, имею в виду вагину, у их приблизительно 1-го размера. Только у Маринки размещена поближе к попке, отчего её приятнее всего ебать раком, или загнув ноги к её же плечам. Так, чтоб пиздёнка её развернулась.

И тогда далековато в глубину проникаешь. Ей нравится. А супругу с сестрой всяко, как придётся. К тому же не всегда и условия подходящие бывают. Помню как-то у нас на даче отдыхали, так пришлось Таньку в зарослях малинника ебать. Кустики колющиеся, суки, девки неподалеку прогуливаются, ягодки собирают. А что делать, если и ей и мне охота? Бывает, что появляется такое спонтанное быстрое чувство. Ну и иных всяких случаев много было. Ту же супругу в гостях у тёщи, когда вокруг спало огромное количество родственников в различной степени опьянения. Можно, естественно, было бы выйти на улицу, только вот ебля в стоячку на морозе зимой ни в её, ни в мои интересы не заходит.

Нужно, так нужно. Супруга намекнула, супруг расстарался. Правильное поведение. Главное намекнуть верным методом. И поэтому в четверг на мясной рынок заехал, мясо на шашлыки купил. Это в притчах принцессы этакие эфемерные сотворения, питающиеся нектаром и пыльцой от цветов. Мои тоже могут потреблять нектар в качестве запивки к мясу. Хотя предпочитают вино. Можно коньяк. И водка не хило пойдёт. А так молотят мяско не ужаснее электро мясорубки. Только рёбрышки свиные на зубах хрустят. Поэтому и собаку не заводим, что нечем будет её подкармливать. После зубиков моей половины даже кочевые псы на косточки не реагируют. Даже аромата не остаётся. Поэтому и купил мяса много до неприличия. Из опыта знаю, что бывает не много, не хватает, а вот много, да чтоб осталось, бывает изредка. Как и спиртного. Им не рулить и потому особо в дозах не стесняют себя.

Пятница, вечер. Машина, пофыркивая мотором, несёт нас к месту отдыха. Далеко от городка, зато безлюдно, тихо и чисто. Мы туда повсевременно катаемся. Бывает, что и по одиночке их туда вожу. Всё же на природе ебать подруг лучше. Ощущается единение с прародительницей рода людского. Вот и приехали.

Девченки мои начали отмечать выезд на природу ещё в машине, зачем останавливался пару-тройку раз. Жажда замучила совершенно. Это мне не можно, а им ещё как льзя. И приехали они уже весёленькие. Начали распаковываться. Палатка у меня одна, спать будем все вкупе, да нам не привыкать. Только бы посреди ночи не спутать кого из девок с супругой. Не могу представить, как она к этому отнесётся. Так что поставили палатку, навес, вещи разложили. Я на заготовку дров, а девченки скатерть — самобранку накрывать.

Зайдя за машину, что особо их и не скрывало, переоделись в купальники, подставив телеса солнышку, убеждая меня, что майский загар самый нужный. Ему, загару другими словами, видней. Эх, кабы такие купальники да во времена моего юношества и отрочества. Тогда ведь тело купальщицы было больше закрыто, чем открыто. Зато на данный момент пара ниточек, лоскуток на пизде и пара заплаток на сосках. Никакого простора для фантазии. Чего фантазировать, когда и так всё на виду. Проще уж совершенно нагишом прогуливается. дешевле. Ну и кого смущяться? Все свои.

Не усвою вот я этих баб. Прячутся, прикрывают свои телеса, пищат, когда, например, ненамеренно войдёшь куда, а они там не то, что нагишом, просто в одних трусах. И здесь же вполне разденется, лежит перед тобой, в чём мать родила, пизду подставляет без стеснения. Либо вот на даче в бане париться обожают. Сверкают нагими жопами, лёжа на полке, пока я их веником обхаживаю. И в предбанник вылетают нагишом. Зато позже начинают закутаться в простыни, как будто от моего взора их тела пострадать могут, как от взора Медузы Горгоны. Странноватая, но, логика. Ну да Бог с ней, с логикой.

Дрова заготовлены, костерок пылает, скатерть — самобранка накрыта. Почему самобранка? Так сам бери, что к для тебя поближе лежит, или что по вкусу. Поэтому и самобранка. И мы все гамазом вокруг скатерти расположились в красочных позах. И вино налито в стаканчики. Не любим мы разовую посуду, традиционную за собой таскаем. Хоть и говорят, что разовая посуда удобнее тем, что даже мыть её не нужно, предпочитаем всё же есть и пить из обычной. Почему вино? Так горячо. Водку оставили на вечер. Как и шашлыки. А на данный момент по-быстрому то, что из дома прихватили.

Поели, отпали, расположившись в красочных позах. Дело к вечеру, становится прохладно. Ворча на то, что даже побагроветь не успели, не то, что загореть, девки потянулись поменять купальники на более тёплые спортивные костюмчики. В палатку пошли. Она, бедная, от напора таковой орды, ходуном прогуливается. Переоделись и к костру. А у костра по кругу бутылка вина. Юность вспомнили, когда таким макаром пускали бутылку дешёвого вина, на что средств наскребли. Я шампуры верчу — переворачиваю. С мяса сок стекает, в угли падает, дразнит запахами. Девки слюной давятся, но терпеливо ожидают, в один прекрасный момент и насовсем признав за мной право называться гуру шашлыка. И вот он, повелитель летнего пригородного стола. И водочки под него.

Понимаю всяких там львов и тигров, которые нажравшись мяса, могут спать днями напролёт. Тяжесть в желудке не позволяет шевелиться еще раз. И разговор течёт ленивый. К тому же девки о чём-то своём, девичьем, спорят. С опьяненным упрямством стараются перекричать друг дружку. Апеллируют ко мне. Я сытый и пьяненький, добродушно соглашаюсь. Со всеми. Они психуют, начинают кричать уже на меня. И с этим я стопроцентно согласен. Лишь бы не кантовать.

Размечтался. Уже стемнело. Девкам приспичило посетить кусты. Идти одним в мглу — жуть! А вдруг бабайка за нагую жопу цапнет? Они хоть и пьяненькие, а ещё кое-что соображают. так что всяко разно лучше идти под охраной. А кто у нас в роли сторожа? Здесь и гадать не нужно. Вот он я, герой и заступник. Нет, собрались бы все вкупе, одним разом проводил и всё. Сначала пара из Маринки и супруги, а позднее, чуть привёл этих, сестра Танька поссать возжелала. Я же не просто так провожаю, фонариком дорогу освещаю. Навернётся телушка какая опьяненная, ногу сломает, просто ушибётся, что делать тогда? Так что лучше посветить. И когда они, супруга и Маринка, заголив задницы, присели, посветил на их. А их верещание присёк словами о том, что в мгле на их задницы свободно может прыгнуть клещ, обычно боящийся света. Клещей они сами страшатся. От луча фонарика задницы поблескивают, отражают свет.

Прямо на данный момент бы потискал с наслаждением. Низзя! А охото ззя. Танька всё это слышала и даже не капли не пикнула, когда я светил на её жопу, высвечивая даже струю мочи, поливающую травку. Сама просила лучше светить, отгоняя клещей. Эх, и Танькину жопу потискал бы с наслаждением. И даже больше, чем просто потискал. И презервативы есть, прихваченные на всякий случай. Поточнее, они и не переводятся, припас повсевременно дополняется. И нередко заботами самих же девок.

Посиживали длительно. Бабы совершенно закосели, развезло их. Супруга и Маринка сдались первыми, полезли в палатку. Мы с Танькой остались посиживать ещё. Прижались друг к другу, накрылись одной курточкой, сидим. Смотрим на огнь, разговариваем. Я потихонечку титьки у неё нашариваю, запустив руку под курточку. Она шипит, что в палатке ещё не дремлют, шебуршатся, говорят. А мне-то что? Пусть не дремлют. На данный момент уснут. Или я их не знаю. Запустил руку под резинку брючек со стороны задницы. Трусы Танька не надела, посчитав, что и костюмчика хватит. И верно. Хоть на природе нужно давать телу отдых. Жопа холоднючая. О чём я Таньке и сказал. Она предложила согреть, раз не нравится. Как согреешь через брюки? Вот кабы брюки сняла, да нагим задом ко мне на колени села, а я бы тоже без штанов, так враз бы и согрел. А по другому никак. Она поразмыслила и отважилась. Только поинтересовалась наличием у меня резинового изделия. Того, что защищает от ненужной беременности. От разных заболеваний. И даёт возм

ожность обойтись без подмывания. А в походных критериях это бесспорный плюс.

Мокроватая и тёплая пизда насадилась на хуй, обычно взяв его в плен. И начала пытать, как партизана, то соскальзывая с него, то загоняя в мглу и жар тесноватой камеры. И с разгона упирая его лбом, другими словами головкой, в преграду. Да всё это с проворотом. Сидя лицом ко мне, обняв за шейку, подскакивала, а титьки, выпавшие из расстёгнутой мною курточки, упирались мне в лицо, сами заталкивали соски в рот. И вот Танечка поплыла. Поточнее приплыла. Укусив меня за шейку на манер вурдалака, затихла, чуть вздрагивая телом. Пизда сокращалась и трепетала, выталкивая свои припасы воды.

Танечка кончила, а мне ещё малость нужно. Поставив её на ноги, наклонил. Она руками упёрлась в свои колени, выставила зад. Так приятно держаться за такую попу. А ебать в таком положении совершенно в кайф. И я быстренько совладал о своими неуввязками. Пока стягивал гондон, Таня подтянула штанишки. Поточнее, попробовала это сделать. Она хитрецкая, с одной ноги сняла штанину, а со 2-ой не стала. Либо не успела. И на данный момент, держась за меня одной рукою, пробовала попасть ногой в штанину. Встав перед ней на колени, посодействовал совладать с неувязкой.

Забрались в палатку. Легли. Таня поближе к девкам, а я с самого края, обняв Таню и прижавшись к ней. Всё невинно, всё в границах схожих отношений. А что руку запустил в штанишки, нащупав лобок и прижав его ладонью, так что из этого. Рука замёрзла.

Утро туманное, утро сырое…Так, кажется, поют в песне. А у нас утром солнышко жарит во всю. Пока девки спали, расшурудил костёр, запарил чайник. Это вечерком водка отлично, а утром идеальнее всего чай. А вот и они, выползают из палатки. И как, смотря на их, не вспомнить слова товарища Глеба Жиглова: ну и морда у тебя, Шарапов! Чуть выползли, бегом в кустики. А то! Жидкость просит выхода. А позже, даже не сполоснув рожу лица, хотя вода вот она, рядом целая река, к костру, к чаю. Попили горяченького, пробудились совсем. Нагрели чайник воды и все хором в кусты задницы мыть. А позже, после мытья жоп, к реке. Сейчас можно и зубы почистить, и мордуленцию в порядок привести. Существенно потеплело и девченки избавились от костюмов, заменив их на ниточки купальников.

Позавтракали. Солнышко греет, река рядом, чего бы и не искупаться? Это я так поразмыслил. И помыслил напрасно. Попробовал водичку ногой. Вроде как тёплая. И я с разбега головой туда, в речку — кувырк! И сразу вылетел, как ужаленный. Вышло практически как в том мультике, когда волк грёб по сухому берегу. Я не капли не уступил ему. Догрёб практически до костра. И только только фактически уткнувшись в него головой, понял, что я уже на берегу. Бабёнки с любопытством рассматривали ебанька, решившегося на акт суицида через переохлаждение в воде. Им отлично. Они приняли во вовнутрь немереное количество спирто содержащей воды в виде вина и сейчас только лениво отмахивались от редчайших по вешней поре мух. Ну и отвлеклись на новое развлечение.

— Как водичка? — поинтересовался кто-то из их.

Я ответил, что водичка зашибись, одно плохо — сейчас даже поссать ничего не найду. От холода всё свернулось, оставив одну шерсть. Им стало любопытно. И они, пьянь неимоверная, решили проверить, не обманываю ли я их. Гонки за дичью всей стаей, причём в качестве дичи выступал я, закончились победой охотников. Догнали, завалили, насели, придавив руки-ноги, стянули трусы. Супруга, моя возлюбленная дама, на которую я так возлагал надежды и которой так доверял, кинула мои надежды и приняла самое активное роль в моей поимке. И не много того, когда изловили, взвалила собственный зад мне на грудь, придавив ещё и руки. Маринка села на ноги. А Танька, сучка, которой я вот только-только вечерком дал столько сил, удовлетворяя её страсть, трусы стянула. Присела, разглядывая, пизда близорукая

— Ой, девченки! И правда ничего не осталось! Всё спряталось!

Маринка порекомендовала Таньке пососать, глядишь и встанет. И, ухватив её за голову, ткнула носом в самый лобок. Танька подпрыгнула, с негодованием закричала, что Маринка, если уж предложила такое, могла бы и сама пососать. Как будто они не сосали. Даже забавно. Любая считает себя невинной. Только вот она, другими словами Танька, колеблется в талантах Маринки. Даже ей не под силу взбодрить такое замёрзшее тело. И вообщем, она, наверняка, сама не берётся сосать, так как совершенно это делать не умеет. Сейчас уж психанула Маринка и закричала, что уж она-то, если и не мастер, то кандидат в мастера точно. А моя супруга успокоила их, предложив не ссориться, а обосновать наглядно, кто из их лучше. Танька фыркнула, типа того, что и обосновывать ничего не собирается.

А Маринка приняла вызов. И не меняя положения собственного сидалища на моих ногах, просто наклонилась и взяла хуй в рот. Тем паче, что легитимная супруга и, означает, владелица этого самого хуя, разрешила. И какая же реакция должна была последовать в ответ на ласку дамских губ и языка? Верная реакция. тело моё ещё не отогрелось, а хуй поднялся, налившись до краёв силой и отвагой. Маринка с гордостью показала Таньке достигнутый итог. И со вздохом сожаления увидела, что вот теряется таковой стояк напрасно. Оседлать бы его ну и насладиться. Супруга возмутилась.

— Для вас дай пососать, вы уж и совершенно отгрызть готовы.

Позже они начали препираться по поводу того, что ебля без любви вероятна либо нет. Если вот, например, кто-то из их мне даст — это любовь? Либо я кого-либо выебу. И как расценивать это? В том смысле, что вот Маринка только-только сосала мне хуй, так это с моей стороны измена либо нет? И дальше в том же духе. Причём, замечу, всё это сидя на мне. И мне надоело. Я взмолился

— Бабоньки! Милые! Вы бы слезли с меня тогда и уж обсуждали эти трудности.

Вняв голосу рассудка, не хотя мне погибели от раздавливания такими тушками, слезли. И тихо пошли. Здесь уж возмутился я

— Э! Э! Куда вы? А кто за собой прибирать будет?

Тормознули в непонятках, глядят: чего это он желает?

— С меня кто трусы снимал? Вот и одевайте вспять.

Дошло.Со хохотом принялись натягивать трусы, больше мешая друг дружке. Маринка и здесь отыскала момент подержаться за хуй, поставив его на двенадцать часов и старательно расправив в трусах.

Наготовил шашлыков, наелись от пуза. Да с водочкой. Солнце совершенно сдурело, палит. Пришлось перебираться под тент. Я рискнул вновь погрузиться в реку. Маринка пошла со мной. Две сестры лениво приподняли головы, следя уже за 2-мя ебанутыми. Сейчас, наученный горьковатым опытом, в воду заходил медлительно. Маринка за мной. Присела,окунаясь по плечи, с визгом вылетела из воды и полетела к костру. Накинув курточку на плечи, выстукивала зубами танец с саблями товарища Хачатуряна. Рядом я присел. Супруга лениво спросила

— Ну что, не отморозил?

Поглядел в трусы, оттянув резинку

— Всё как в тот раз.

— Ну так дай маринке посоаать, отогреется.

— Маринке самой кто бы отлизал. Поди там всё стянуло от холода, целочкой стала, палец не всунешь. Вот бы поглядеть.

Девкам моя мысль приглянулась. Переглянувшись, синхронно поднялись, подошли. Маринка и мявкнуть не успела, как её завалили. Супруга по привычке села ей на грудь, придавив и руки, Танька прижала ноги. Супруга, повернув ко мне голову, заорала

— Что стоишь? — И, видя мою заторможенность, продолжила. — Трусы снимай!

Отлично, что я сообразил, чьи трусы снимать. А то мог бы и свои снять. Привык супругу слушаться. Наклонившись, стянул с Маринки трусы. Там и стягивать нечего. Заглавие одно. Сейчас мы с Танькой посиживали каждый на одной из Маринкиных ног. Ну, и кто же будет инспектировать, как и что там у Маришки после купания. Супруга поручила это мне, как самому независящему и незаинтересованому профессионалу. И я осторожно засунул палец в пизду. Девки с придыханием

— Ну, как?

— Да как. Нормально. Тесновато стало, правда от холода скукожилась.

Танька предложила

— А ты полижи. Она и разогреется.

Я возмутился

— А почему я?

И моя супруга, в который раз предавшая меня, заявила

— А она кому сосала? Долг платежом красен. К тому же ты у нас единственный мужчина, для тебя и лизать. А то просто лесбиянство какое-то получится, если мы начнём при живом мужчине друг друга вылизывать.

Так, с этим прояснилось. Чтож, было у нас с Мариной такое. Ну и с остальными было. Нового ничего нет. Но есть момент, требующий дополнительного прояснения.

— Милая! — С ехидцей супруге. Получи ответку за предательство. — Если ты не забыла, я не умею на половине пути тормозить. Я же, если начну, не прекращу, пока она не кончит. И что сейчас?

— Ну и пусть кончит.

— Хорошо. А я?

— А что ты?

— Так у меня тоже встанет. Мне в кого кончать? В тебя?

Замолкла в раздумьях. Морщит лоб. Танька влезла с советом

— А в неё пусть и кончает.

Здесь подала глас Маринка

— Вы что, решаете, как меня ебать будете? А меня спросили?

И мы хором в ответ, что её как раз никто спрашивать и не собирался, точь-в-точь как не спрашивали меня. лежи и вытерпи. Либо расслабься и получай наслаждение. И Маринка замолкла, только только предупредила, что у неё небезопасные деньки и в неё кончать нельзя. На что супруга ответила, что у НАС в машине гондонов на 100 Маринок хватит. И стремительно принесла пакетик, продемонстрировав его Маринке.

Подложив под зад Маришке надувную подушку, придерживая её за бёдра, старательно водил языком по малым губам, по клитору, рисуя алфавит от А до Я. В большинстве случаев дамы кончали кое-где посреди алфавита, не выдержав этой сладостной пытки. Девченки посиживали рядышком и с энтузиазмом следили за процессом. А я раздумывал, как позже будет реагировать супруга, когда хмель пройдёт? И решил, что всё будет нормально. У неё козлячья натура, недаром родилась в год козы. Настойчивая. Если уж что в башку втемяшила, хоть дубиной по ней стучи. никчемно. И тем паче никогда и ни за что не признается в собственной неправоте. Поэтому и спрашивал, уточняя все аспекты. Сейчас, когда она так решила, будет считать это самым весёлым розыгрышем, шуточкой, выдуманной лично ею, щедростью к Маринке и ко мне. Но никогда и ни в коем случае не укорит меня в измене.

Маринка разогрелась. Начала крутить задницей, постанывать. Да ещё Татьяна помогает, стянув с неё лифчик и лаская соски. Супруга рядом посиживает, пакетик с презервативом в руках крутит. Языком работаю, пальцами в пизде вожу. Маришка кончает. Ногами мне уши так прижала, что боюсь, вроде бы шейку не свернула. И пизду прямо в рот старается втолкнуть.

Расслабилась. Я её по попке похлопал, демонстрируя, что пора и рачком встать, ебать буду. Она поворачивается, пятую точку задирает. Супруга, пока Маринка в позу вставала, гондон на хуй надеть успела, проверила, отлично ли посиживает и сама в Маринку хуй заправила. Даже под зад меня подтолкнула, вроде как направляя в путь: Давай, дескать, не тормози. И я оправдал ожидания супруги. Они с Танькой посиживают, глядят, как я Маринку раком напяливаю. Раскраснелись, глаза поблескивают, рты пораскрывали. Только-только в трусы руки не запихнули и дрочить не начали. Кончил.

Супруга гласит

— Было надо Маринке в рот спустить.

— Чего это ради? — Это уже она отвечает.

— Того ради. Нехорошо малышей жечь.

Я резинку использованную в костёр бросил, вот супруга и пожалела.

— Вот сама бы и отсасывала.

— Нужно будет — отсосу.

Успокоились все, лениво разлеглись загорать. Маринка, на замечание о том, что могла бы и одеться, ответила, что раз уж все хором выебли её, то сейчас смотрите, как она ровненький загар воспринимает. А все другие пусть щеголяют отметинами от лямок. Жене-то чего, она разом и трусы и лифчик сняла. А Таньке как? Она бы тоже разделась,но не демонстрировать же сестре, что её нагота для меня не новость. Как и моя для неё. И ведь все всё знают, а если не знают, то догадываются, а строят из себя невесть что. Девки давай Таньку уговаривать раздеться. Та ломается, но отдала себя уговорить, разделась. Застенчиво отвернувшись от меня, сняла с себя всё и на животик улеглась, выставила пятую точку. Три белоснежных жопы сверкают. Право слово, если б только-только не кончил, накинулся бы. Глядеть больно на это торжество плоти. Да ещё и покачивают ими из стороны в сторону. Ноги разводят, пизду проветривая. Я в сторонке под навесом лёг. Полежал ну и задремал.

Через дрёму слышу, что девки о чём-то молвят. Прислушался, настроив локаторы. Девки по тихой печалься винишко потягивают, о своём, о девичьем дискутируют. Маринка спрашивает о том, что раз уж она прилюдно мне отдала и самое конкретное роль в этом акте воспринимала моя супруга, то не значит ли это, что и Маринка сейчас имеет на меня права, как на супруга. А чего там? Мусульмане по несколько жён имеют и ничего. И супруга соглашается, что да, сейчас Маринка может давать её супругу без ужаса и упрёка, только не беременеть. А пристёгивать меня к работам они и так не смущяются. Только тогда пусть уж и кормит сама, когда воспринимает в гостях. А то выходит, что мужчина силы издержит не знамо где, а жрать будет дома добиваться.

Любопытно мне, как они будут разруливать эту ситуацию, когда протрезвеют. Далее слушаю.

Супруга продолжает, что раз уж они с маринкой такие подруги со времён совместного сиденья на горшках в детском саду, то её для подруги ничего не жаль. Но всё же пусть с мужчиной обращается заботливо, он ещё нужен не на год и не на два, на всю оставшуюся жизнь. Самой нравится. И в доме неплох, а в кровати — сама удостоверилась. Вроде как Маринка ранее не пробовала. Хи-хи трижды. Здесь Танька обиженный глас подала. Вроде как ей грустно стало, что с подругой делится, а с родной сестрой не спешит. Её тоже охото стать супругой. Пусть и не легитимной. Ей нередко не нужно, но всё же неплохо бы давать испытанному мужчине, да к тому же родственнику. И если для вступление в семью сестры нужно прямо на данный момент дать зятю, то она готова. даже трусы снимать не нужно, и так нагие все.

Только с мужчины снять, он застенчивый, в трусах дремлет. Супруга шикнула, что бы говорили тише, не будили общего супруга. Правда это шиканье по громкости вроде команд на плацу нашего старшины во время моей службы. А Таньке произнесла, что она, другими словами супруга, всё же имеет ценность перед ними всеми. И потому пока супруг не удовлетворит её, о Танькиной пизде не может быть и речи. И тема закрыта. А ах так только супруг ублажит супругу, тогда она готова поделиться. Маринка произнесла, что желала бы на это поглядеть, как я супругу удовлетворяю. И та ответила, что вряд ли я соглашусь, но она постарается сделать так, чтоб девченки понаблюдали. И причём прямо сейчас, как я проснусь. Пришлось пробуждаться. Дело-то к вечеру, позже ни хрена же не рассмотрят. А я на публику поработаю.

Стало прохладно.Пошли одеваться. Девки или по пьяни, или решив, что перед супругом смущяться нечего, нагими задами сверкают. Безо всякого стеснения. Они и попить и поесть успели. Но всё же попросили вечерком шашлыков сделать. Мяса ещё много. Будут для вас шашлыки. Позднее. А пока потянул супругу в кусты, сам потянул. Она не противится, отрадно соглашается походить. Или от съеденного мяса, или от выпитой влдки, или от созерцания нагих дамских тел, или от того, что отдохнул, малость вздремнув, только встал у меня колом. Я супругу под попку подталкиваю, к кустам направляю. А она шёпотом, слышным на том берегу реки, спрашивает, всё ли я взял, имея в виду резиновые изделия. Успокоил, что нам с ней хватит. И даже показал.

Идём. Слышу, партизанки таёжным не слышным шагом за нами крадутся. Глухой бы услышал. Отвёл милую совершенно неподалеку от стоянки, обнял, целовать начал. А ей не до поцелуев. Натерпелась. Ей быстрее бы ебаться начать. Она с себя брюки стягивает, с меня тянет, сама старается всё в раз сделать: и брюки снять, и за хуй ухватиться. Кое-как сняла с моей помощью. На колени передо мной встала, в рот тянет. У неё обряд таковой, непременно хоть не навечно, но пососать. Позже стала, наклонилась, попу выставила. Я присел и начал пизду вылизывать. А как разогрелась, попросила

— Дай! Дай мне его!

Ну я и отдал. Драл с треском. Она кончила раз, позже 2-ой. Попросила передышки. Она у меня, кстати, не такая уж и охотница до ебли. Нормально относится. Ей каждый денек не нужно. Это уж так, мне уступает, когда лезу. Время от времени старается отвертеться минетом. А я не кончил. Сделал вид, что бы милую успокоить, что кончаю. Она на этом деле повёрнута. Кто-то произнес, что мужик от того, что не спускает, захворать может. Даже раком предстательной железы. Вот она и старается меня выдоить, даже если и не желает. Посодействовал милой, брюки ей одел. Пошли вспять.Девки ломанулись через кустики после бесплатного концерта так, что просеку сделали. Пришли к костру, они с невинными мордами посиживают. Супруга поглядела, неразговорчиво спрашивая, всё ли прошло отлично. Те кивнули в ответ: О, да! Нормально!

Вечерком ели шашлыки, пили вино. Уже мрачно. Девки после настолько бурно проведённого денька запросились спать. Я желал ещё посидеть у костерка, так они меня чуть не силком затащили в палатку. Сучки. У их, оказывается, план созрел. И чуть мы прилегли, они, посчитав меня уснувшим, начали план тот в жизнь претворять. Танька разделась. Совершенно. Все трое, стараясь меня не потревожить, в опьяненном усердии стянули с меня брюки. Если б я был мертвецки опьянен, и то бы пробудился. Но здесь сплю, прочно закрыв глаза. В мгле палатки Танька нащупала разыскиваемое, присосалась, что бы поставить. А чего его ставить, он после супруги ещё не свалился. Снова же все трое начали натягивать презерватив. Ох, сучки, чуть ли не сломали хуй, так старались. И усадили Таньку на него. И та начала меня ебать.

Как по другому именовать деяния дамы, сидящей на спящем мужчине и пользующейся его безотчетным состоянием. Ну, вроде как безотчетным. Хотя я очень даже в сознании был. И даже придерживал Танечку за попу, о чём она «забыла» сказать присутствующим. Непорядок, естественно. 2-ух драл раком, а Тане таковой почёт. И я, вроде как проснувшись, вроде как принимая Таню за свою супругу, не разобравшись в мгле да с опьяненных пролаз, снял её с себя и поставил раком. Две подруги мигом свалились и притворились глубоко спящими. Даже всхрапывали. А я всадил Танечке и поехал по бездорожью.

Кончив, упал на её спину, придавив к надувному матрасу. Она молчит, не пикнет. Не желает открывать своё инкогнито. Полежал мало и сполз, рядом лёг, пожалел.

Днем девки со хохотом мне ведали, как я ебал Танечку, спутав со собственной супругой. Я «стеснялся», делал пробы извиниться перед милой. Та махала рукою, объявив, что с этого денька я, по решению женсовета-триумвирата, являюсь супругом их всех. с вытекающими отсюда последствиями. В мои обязанности заходит удовлетворять их телесные потребности (ебать), отдавая пальму первенства легитимной супруге. Помогать по хозяйству, что я и так делаю. И обожать их всех, как одну. В ответ они обязуются хлопотать обо мне, холить и лелеять. Обеспечивать мне комфорт и комфорт, сытное питание. И обожать. Делать замужние обязанности по первому требованию, не ссылаясь на мигрень и остальные нехочухи. От этого высвобождает только только каждомесячное недомогание.

И сберегать мои силы, не настаивая на героических подвигах в кровати. А так же в нашу семейную жизнь сейчас заходит не совершенно уж нередкое, да и не редчайшее совместное занятие сексом. Для поддержания тонуса. Девченки сообразили, что созерцание чужой ебли жутко заводит. И я имею право вот прямо отныне разложить всякую из их по моему выбору и оттянуть, как мне охото, на очах у всех. Имеются в виду не все люди, а все три мои супруги. В хоть какой понравившейся мне позе. И раз уж у меня утренний стояк, о чём ненавязчиво намекают торчащие трусы, я могу начать использовать своё право.

Все три застыли, ждя моих действий и моего выбора. Девоньки, милые, было бы у меня три хуя, сходу бы всех трёх раком поставил. А пока выберу супругу. Вы, естественно, тоже не чужие, но она, по вашей же систематизации, старшая в гареме.

Ох, как обрадовалась моя супруга. не то, чтоб ей очень уж хотелось. Сам показательный выбор приоритета. Положил её в палатке на спину, в миссионерской позе, полог не закрыл, пусть глядят. Она, малость полежав и даже интенсивно подвигав задом, прошептала на ухо, что не особо размещена к сексу, но очень мне признательна за выбор. А пока не желаю ли я поменять её на всякую из оставшихся девченок? Желание супруги — закон. А кто из девченок ляжет ко мне, совершенно без различия. Всё одно она у меня самая возлюбленная. Признательно чмокнув в губки, выскользнула из палатки, на ходу подтягивая штанишки, не насаженые толком в торопях, позвала девок. Вроде они посиживали кое-где за 100 км. И произнесла, что султан, тьфу, общий супруг, ждёт кого-нибудь из их. Маринка произнесла, что последней была Танька, так что пусть пока покурит. И смело легла под меня, задрав ноги.

После обеда начали собираться. Пора домой, выходные закончились. Заехал домой, высадив Таньку с супругой. Поехал в гараж разгружаться. Маринка поехала со мной, посодействовать. Она сейчас у нас ночевать будет. У их отключили жаркую воду, а перед работой не мешает умыться. Заехали к ней за вещами. И дома Мариночка раскрутила меня, выпросив чуть не со слезами на очах, на порцию куни. И как радовалась, как ребёнок новогоднему подарку, когда я старательно вылизал ей пизду.

Из гаража возвратились как раз к ужину. Из остатков маринованного мяса супруга приготовила ужин. Поели, допив вино, пошли спать. Добросовестное слово, секса не хотелось никому. И поэтому я, прижавшись к супруге, уснул сном праведника. Девченки тоже заснули.

С утра прижался к тёплой попке торчащим хуем. Супруга взяла его рукою, поводила по влажной щелочке, приподняв ногу, но не впустила.

— Потерпи. На данный момент Таньку пришлю.

— А она захотит?

— Это не мои задачи.

— А почему её?

— Маринка вчера последней была.

Опаньки. Жёнушка уже начала очерёдность блюсти. Прямо кастрат в гареме.

— Пусть резинку возьмёт

— Не нужно. Так кончай.

— А…

— Без «А». Даме полезно получить порцию спермы. Подмоется.

Пришла Таня. Легла рядом. И чуть я сжал титьку, с готовностью раздвинула ноги.

Три супруги — краса, что ни гласи.Но с другой стороны…

А с хоть какой стороны. Три супруги значит, что всегда есть обилие. На посторониих баб не тянет. Собственных бы проебать. Правда и хлопот прибавилось ровно втрое. Если ранее на какую-то просьбу можно было ответить отказом, сейчас фигушки. Контракт есть контракт. А насчёт ублажения… Один мудрейший человек произнес, что пока у мужчины есть язык и пальцы, он не может считаться импотентом.

В ближний выходной поедем на дачу. Пора с консервации снимать, баню топить, девок парить. Ну, и ебать, соответственно.

Создатель рассказа: Прапорщик

[/responsivevoice]

Category: Групповой секс