История червяка Часть 5

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Наконец зажёгся свет, и я услышал приближающиеся шаги. Дверца моей тесной клетки отворилась, и я ощутил, как Господин хватает меня за бёдра. Он встал на колени позади меня и прижался членом к моей жопе. Поняв, что он задумал, и осознав, что я ничего не могу поделать, я всхлипнул. Без всякой смазки он протиснулся в мою дырку и, кряхтя, вводил свой член всё глубже и глубже. Наконец он вошёл на всю длину и принялся насиловать меня.

Внутри своего пояса я почувствовал, как мой член шевельнулся — оттого, что меня ебал мой Господин, прямо сейчас. Но стоило моему отростку набухнуть лишь чуть-чуть, как в него безжалостно впились острые шипы. Я стонал от двойной боли — оттого, что меня насиловали насухую, и от того, что мой член продолжал мучиться. По щекам моим снова заструились слёзы досады.

Через несколько минут он кончил в меня и вытащил из меня свой член. Шлёпнув меня по жопе, он произнёс:

— Вот так вот настоящий мужик избавляется от утренней эрекции — насилует своего раба.

Я всхлипнул, услышав эти слова. Я безумно хотел кончить, но знал, что до этого остаётся ещё как минимум несколько дней. И, что хуже всего, он был прав — для него я был самым обыкновенным рабом.

Он вытащил меня из клетки и уткнул лицом в миску с бурдой. Невероятно, но на вкус она была ещё хуже, чем вчера. Пока я лакал её, согнувшись, Господин вставил мне в жопу наконечник клизмы и начал наполнять меня сзади. Через минуту он встал передо мной и начал ссать прямо в миску.

Я взглянул на него, обливаясь слезами. Унижение от того, что приходилось пить чужое ссаньё, было невыносимым, но я понимал, что у меня больше нет выбора. Облегчившись, он отошёл от меня, сказав напоследок:

— Давай доедай быстрее, червяк. Госпожа сегодня хочет тобой попользоваться.

Он ушёл, и я снова нагнулся над своей воняющей ссаньём бурдой. Я не мог поверить, как низко и быстро я пал. Я стал простой игрушкой для увеселения своих друзей. Хотя, если честно, я уже не воспринимал их как друзей — они были моими хозяевами. Я был лишь вещью, а они — людьми, нисколько меня не уважающими. Но я, признаться, не уважал уже и себя самого.

Лакая свой корм, я чувствовал, как живот распирает от клизмы, и от этого есть было ещё тяжелее. Но я знал, что если я не доем, прощения мне не будет, и продолжал глотать через силу, борясь с тошнотой.

Как только я покончил с едой, в комнату вошла Госпожа. На ней был почти ничего не скрывающий купальник и туфельки на шпильках. Она выглядела потрясающе. Так же подумал и мой член — он тут же попытался встать, но тут же был жёстко остановлен шипами внутри моего пояса верности.

Она пощупала мне живот, чтобы убедиться, насколько он заполнен. Наконец она вытащила из меня клизму и приказала сесть над ближайшим сливным отверстием, чтобы опорожнить кишечник. Пока я справлялся с этим, она засунула мне в рот огромный кляп в виде члена и застегнула его на затылке. Член внутри почти доставал мне до гланд, вынуждая всё время бороться с тошнотой. Снаружи кляпа был тридцатисантиметровый резиновый член, который вяло покачивался у меня перед лицом.

Как только я покончил со своей клизмой, Госпожа соединила браслеты у меня на ногах полуметровой цепью и скомандовала:

— За мной, червяк.

Она пошла вверх по лестнице, направляясь на кухню. Бренча цепями, я спешил за ней, стараясь не отставать.

— Я хочу яичницу, тост и кофе, — сказала она и ушла во двор загорать.

Пока я готовил ей завтрак, аромат пищи сводил меня с ума. Мне хотелось откусить хоть чуть-чуть, чтобы хотя бы сбить мерзкий привкус бурды у меня во рту. Но что-то подсказывало мне, что такой поблажки меня никогда не удостоят, и от безвыходности ситуации я снова заплакал.

Также я попытался рассмотреть свой пояс верности, но ошейник не давал мне нагнуть головы, и мне пришлось наощупь исследовать стальную пластину, зафиксированную у меня между ног. Я лихорадочно ощупывал стальные кромки, ища хоть малейшее отверстие для доступа к своим гениталиям, но его не было.

Я с радостью отдал бы что угодно, чтобы помастурбировать, но мне больше нечего было отдать. Я находился в распоряжении своих «друзей» без остатка. И, если их обращение со мной хоть о чём-то говорило, то мне не дадут кончать ещё очень и очень долго. Если вообще дадут.

— Я хочу есть, червяк! — услышал я окрик Госпожи с улицы.

Закончив готовить ей завтрак, я быстро отнёс его на улицу и всё время, пока она неторопливо ела, стоял перед ней с подносом в руках. Я беспомощно смотрел, как она смакует каждый кусочек, желая отведать его хоть краешком рта. Не доев, Госпожа откинулась на спину и стала потягивать свой кофе, пока я стоял перед ней с подносом в руках, словно предмет мебели.

Я разглядывал её стройное тело, вытянувшееся на кушетке. Само собой, мой член попытался встать, но тут же был остановлен, вынудив меня простонать от боли в свой кляп. Госпожа потёрла моё бедро своей ножкой и улыбнулась, зная, что я не смогу не возбудиться.

— Иди мой посуду, червяк, — распорядилась Госпожа. — Когда закончишь, возвращайся сюда.

Я со всех ног заторопился в дом, чтобы выполнить её приказ и вымыть посуду. Я почти уже закончил, когда услышал её окрик:

— Червяк!

Я попытался пуститься в бег, но во дворе запутался в своих цепях. Остаток пути до Госпожи я преодолел ползком. Она вручила мне тюбик крема для загара и сняла с себя лифчик. Я застонал, чувствуя, как пытается набухнуть мой член. Она заставила намазать себя всю, с головы до ног, после чего приказала мыть полы на кухне, стоя на четвереньках и орудуя губкой.

Весь день она заставляла меня прибираться по дому и прислуживать ей, пока она сама нежилась во дворике. К вечеру я валился с ног от усталости, но она не давала мне ни минуты отдыха. Несколько раз за день она заставляла меня вставать перед ней на колени и ебать её резиновым членом, торчащим у меня изо рта. Кончив, она просто отпихивала меня ногой и приказывала работать дальше.

Вечером Госпожа отвела меня в подвал и приковала мои ручные браслеты к свисавшему с потолка тросу. Она сняла с меня кляп, после чего вздёрнула меня за руки так высоко, что мне пришлось встать на цыпочки. Сняв со стены длинный хлыст, она затолкала его мне в рот. После этого, ни говоря ни слова, ушла.

Я висел так больше часа, ожидая своей участи. Челюсти болели оттого, что провели под кляпом целый день, но сейчас болели ещё сильнее, так как мне приходилось держать во рту хлыст. Что было сил я пытался его удержать. К сожалению, мышцы челюсти ослабли вконец, и хлыст упал на пол. Я понял, что мне предстоит горько поплатиться за свою маленькую оплошность, и заплакал.

Несколько часов спустя мои хозяева вернулись. Госпожа по-прежнему была в купальнике, а на Господине были лишь короткие шорты. Оба выглядели обалденно, и я застонал от боли, когда при виде их шикарных тел мой член попытался затвердеть.

Они подошли ко мне. Госпожа подняла с пола хлыст и посмотрела на меня.

— Простите меня, Госпожа, пожалуйста, — начал умолять я. — Простите, что я уронил хлыст.

Господин взял хлыст из её рук и стегнул по полу у меня между ног.

— Мы хотели разрешить тебе помастурбировать на следующей неделе, — сказала она, усаживаясь на кровать. — Но за то, что ты уронил хлыст, тебе придётся ждать этой поблажки ещё месяц.

— Пожалуйста, Госпожа, — захныкал я, — всё что угодно, только не месяц.

— Окей, — жестоко усмехнулась она, ложась на кровать.
— Два месяца.

— Нет! — завопил я. — Нет, пожалуйста!

— Ну хорошо, полгода, — сказала она, запуская пальцы под трусики. — Или, может, ты хочешь сразу год?

Я понял, что несмотря на все свои мольбы, я обречён.

— Госпожа, пожалуйста, полгода хватит, не надо больше, пожалуйста, — плакал я.

Тут я в ужасе увидел, как Господин медленно заносит надо мной хлыст. Внезапно он опустил его мне на грудь, и кончик обвился вокруг, захватив спину. Тут же я заорал на всю комнату, когда всё моё тело пронзила адская боль.

Не делая пауз, он продолжал хлестать меня по рукам и ногам. С каждым ударом мне становилось всё больнее и больнее. Вскоре я кричал от боли не переставая и беспомощно дёргался всем телом, чтобы хоть как-то увернуться от хлыста.

Наконец Господин так возбудился от моей порки, что подошёл к своей жене и выебал её на кровати прямо передо мной. Пока они наслаждались друг другом, я ублажал их слух завываниями боли.

Как только Господин кончил в свою жену, они полежали какое-то время рядом, глядя, как я корчусь перед ними. Наконец она поцеловала мужа и произнесла:

— Устрой червяку ещё одну порку. Меня жутко возбуждает, когда я слышу его стоны.

— Для тебя — что угодно, — сказал он, поцеловав жену.

Он встал с постели и снова взял в руки хлыст.

Не веря своим глазам, я смотрел, как он подходит ко мне и замахивается.

— Не надо, пожалуйста, — пролепетал я.

Его лицо исказилось жестокой ухмылкой, и хлыст снова опустился на моё беспомощное тело. Конечно же, я снова закричал. Иногда сквозь слёзы я видел, как Госпожа ласкает сама себя, кончая раз за разом, наслаждаясь моими мучениями. Вскоре всё моё тело, не считая закованной промежности, было покрыто жуткими рубцами. Ещё пару десятков ударов спустя я потерял сознание.

Через какое-то время я очнулся, до сих пор подвешенный к потолку. Я заплакал от боли, терзавшей всё моё тело. Я плакал также и потому, что не видел конца своим мучениям. Я даже представить себе не мог, что люди способны на такую жестокость. Но мои новые хозяева доказали мне, что такое очень даже возможно. Я всей душой хотел умереть, чтобы отдохнуть хотя бы в аду. Но на протяжении всей ночи я мог лишь висеть под потолком и рыдать.

Часть 6

На протяжении нескольких следующих дней моя жизнь слилась в нескончаемую череду пыток, изнасилований и отчаяния. Мои хозяева развлекались, глядя на мои страдания, и я изо всех сил старался их слушаться, чтобы избегнуть новых наказаний. Наконец однажды утром Господин пришёл ко мне и, как обычно, выпустил из клетки. Распахнув халат, он продемонстрировал мне вздыбленный пульсирующий член.

— Соси, червяк, — скомандовал он.

Я медленно сел, ещё не отойдя от ночных мучений. Однако, Господину это показалось слишком долго, и он пнул меня в пах, где острые шипы впились прямо в мой изнемогающий от боли и желания член. Хватаясь за закованную в сталь промежность, я согнулся пополам от боли. Он повторил приказ, и на этот раз я быстро встал перед ним на колени, чтобы избежать очередного пинка.

Я взял его член ртом и аккуратно обхватил губами ствол. Я начал сосать член Господина, насаживаясь на него головой взад-вперёд. Вскоре я ощутил, как он начинает сочиться мне в рот, и прижался языком к нежной кожице в нижней части члена, как он любил. Тут же он разрядился в меня. Пока я глотал новую порцию спермы своего хозяина, мой собственный член ревниво упирался в шипы, несмотря на боль от пинка.

Закончив разряжаться, Господин оттолкнул меня ногой. Затем согнул меня пополам, вынудив выпятить зад, после чего вставил туда наконечник клизмы.
Когда в меня заструилась ледяная вода, Господин ушёл прочь, не сказав ни единого слова.

Я остался наедине с собой, гадая, когда меня покормят и какие новые пытки ожидают меня сегодня. Постепенно все четыре литра клизмы перекочевали в меня, вызывая судороги в животе. Я отчаянно хотел облегчиться, но знал, что без разрешения не могу этого делать. Вместо этого я продолжал стоять на коленях, уткнувшись лбом в пол, и, плача, напрягал сфинктер, чтобы удержать жидкость внутри себя.

Спустя какое-то время я услышал цокот женских каблучков, приближавшихся ко мне. Думая, что это Госпожа, я начал дрожать от страха. Шаги остановились прямо передо мной. Чьи-то руки взяли меня за голову и подняли её.

— Дебби! — воскликнул я при виде своей бывшей девушки, стоявшей передо мной на коленях.

Она погладила меня по лицу и улыбнулась. Впервые за все эти дни кто-то проявил ко мне ласку, и я расплакался от облегчения. Я начал думать, что для меня ещё не всё потеряно.

— Я скучал по тебе, Дебби, — пролепетал я, надеясь, что хозяева меня не услышат.

В эту самую минуту вошла Госпожа, и я увидел, как доброта на лице Дебби сменяется жестокой ухмылкой. Моя бывшая девушка поднялась на ноги и сказала Госпоже:

— Что-то меня не радует, как вы воспитали своего червяка. Я думала, у червяка есть правила, согласно которым себя вести. Он назвал меня по имени и вообще заговорил со мной без спроса.

— Это правда, червяк? — закричала Госпожа.

Дрожа, я посмотрел на Дебби. Жестокая усмешка отражалась в её прекрасных голубых глазах, которые я так обожал когда-то. Предательство моей бывшей девушки уничтожило во мне последние крохи надежды.

— Да, Госпожа, — хныкнул я.

Госпожа обошла меня сзади и вытащила наконечник клизмы. Я взглянул на Дебби, которая пристально наблюдала за мной. Она наклонилась и ткнула меня в живот. Даже такое несильное прикосновение новой болью отозвалось в моём животе, и я заскулил.

— Сколько там? — спросила она.

— Четыре литра, — ответила Госпожа, после чего шлёпнула меня по жопе и подтолкнула ко мне миску с бурдой.

Я начал лакать. Дебби нагнулась к миске и понюхала, после чего быстро отшатнулась.

— Фу, — сказала она, держась за живот. — Что это за гадость?

— Единственная пища нашего червяка, — рассмеялась Госпожа. — Лежалый собачий корм, протухшие овощи, моча и ещё кое-что, тебе лучше не знать. У нас за домом стоит пара вёдер этой дряни — держим под солнцем несколько дней, чтобы как следует подгнило, и только тогда даём ему. Мне нравится ставить ему клизму и держать, пока он ест, чтобы ему было ещё труднее.

Когда я закончил есть, Госпожа разрешила мне облегчиться. Присев на корточки, я застонал от облегчения, когда содержимое моих внутренностей полилось наружу. Глядя на меня, Дебби захихикала. Чувствуя, как унижение становится невыносимым, я закрыл глаза от стыда.

— Ничего себе, — наконец прокомментировала Дебби. — Какое же он всё-таки ничтожество. Как хорошо, что я его бросила.

Госпожа влепила мне пощёчину.

— Ты человек?

— Нет, Госпожа, — плача, ответил я.

— А кто? — спросила она с новой пощёчиной.

Рыдая ещё громче и стараясь не смотреть на Дебби, я ответил:

— Бесполезный червяк, Госпожа.

Она влепила мне ещё одну пощёчину, со всей силы.

— Скажи нашей гостье, кто ты такой! — крикнула она.

Со слезами на глазах я посмотрел в лицо своей бывшей девушки и сказал:

— Я — бесполезный червяк.

При виде того, как я унижаюсь перед ней, Дебби неудержимо расхохоталась.

— Скорей бы рассказать Джейсону и всем друзьям, какое ничтожество этот червяк, — смеялась она.

Как только я опорожнил кишечник, женщины подняли меня на ноги. Госпожа приковала браслеты на моих ногах к болтам в полу, вынудив меня широко расставить ноги. Затем она пристегнула мои ручные браслеты к тросу наверху.

Наконец она достала из карманов джинсов маленький ключ и сказала:

— Это будет первый раз за всё время его рабства, когда мы освобождаем ему пенис.

Моя хозяйка склонилась надо мной и расстегнула пояс. Как только она сняла его, впервые за эти дни, я простонал от облегчения.

Госпожа поставила на пол ведро с тёплой мыльной водой и встала передо мной на колени. Взяв в руки губку, она принялась мыть мне член и яйца. Её прикосновения в считанные секунды возбудили меня. К моему удивлению, закончив мыть мой член, Госпожа начала нежно надрачивать его.

Я чувствовал, как между ног у меня зреет долгожданный оргазм. Тем временем Дебби ёрзала своей промежностью по моей ноге, лаская мне соски. Я стонал всё громче и громче в предвкушении. Я чувствовал, как яйца напрягаются, готовые извергнуть сперму. К моему отчаянию, Госпожа резко прекратила ласки в тот самый момент, когда я уже вот-вот готов был кончить.

Обе женщины громко расхохотались, когда я начал рваться в своих цепях. Продолжая тереться о меня, Дебби сказала:

— Джейсон ебёт меня когда хочет, а ты даже подрочить сам не можешь!

Рыдая, я бился в своих цепях, но женщины лишь смеялись ещё сильнее.

— Дайте мне кончить, пожалуйста, — умолял я.

Моя бывшая девушка встала передо мной и взяла меня за член, другой рукой задирая юбку. Она потёрла головкой моего члена свой влажный холмик.

— Ты хочешь сделать меня счастливой, червяк? — глядя мне в глаза, спросила она.

— Да, — прохныкал я. — Я всегда только этого и хотел.

Дебби перестала тереть себя моим членом, но продолжала нежно держать его.

— Тогда скажи своей Госпоже, что кончать можно только настоящим мужикам, а не червякам.

— Пожалуйста, не надо, — рыдал я. — За что ты так со мной?

Моя бывшая девушка отпустила мой член и заглянула мне прямо в глаза.

— За то, — сказала она, — что я зря потратила на тебя три месяца своей жизни. Давай, скажи это Госпоже.

Обливаясь слезами, я отрицательно помотал головой.

Госпожа встала позади меня, и я почувствовал, как она гладит мой член сложенным хлыстом. Внезапно тонкий и длинный хлыст с треском опустился мне прямо на яйца. Я заорал от жуткой боли и задёргался в своих цепях. Я ощутил, как мой член быстро опадает, и, глядя на это, Дебби снова расхохоталась. Затем Госпожа пять раз быстро ударила меня прямо по вялому члену и яйцам. Ничего не соображая от боли, я кричал на всю комнату. После этого Госпожа передала хлыст Дебби.

Моя бывшая девушка несколько раз щёлкнула им для пробы передо мной, после чего произнесла:

— Говори, червяк, и тогда я обещаю, что не буду тебя пороть.

Обливаясь слезами, я снова отрицательно помотал головой. Я заметил, как зло блеснули глаза Дебби, перед тем, как она размахнулась и хлестнула меня по члену. Я взвыл в агонии.

— Попробуй ещё, ты можешь лучше, — уверила Госпожа свою подругу.

В ужасе я смотрел, как Дебби снова замахивается и ударяет меня ещё сильнее прежнего. Казалось, что от моих криков дом вот-вот рухнет. Я метался так, что даже слегка расшатал болты, приковывавшие к полу мои лодыжки. После этого Дебби наградила мой член и яйца ещё тремя сильнейшими ударами, вынесшими меня на новые высоты боли. Несколько бесконечных секунд я корчился, тщетно умоляя о помощи.
Наконец я обмяк в своих цепях и потерял сознание.

Через некоторое время я очнулся, всё ещё подвешенный к тросу, и увидел, что Госпожа с моей бывшей девушкой наблюдают за мной с кровати.

Вместе с хлыстом Госпожа подошла ко мне и легонько потеребила им мой член, покрытый свежими рубцами. Даже эти лёгкие прикосновения отозвались болью во всём моём теле, и я задрожал от страха.

— Ты очень некрасиво вёл себя по отношению к моей гостье, — произнесла Госпожа, стоя передо мной. — Ты обратился к ней по имени. Заговорил с ней без спросу и отказался выполнять один-единственный приказ. Тебе пиздец, червячок.

Я понял, что больше мне надеяться не на что. Я осознал, что рассчитывать на пощаду мне не приходится. Всхлипывая, я понял, что они никогда не дали бы мне кончить, и если я соглашусь с тем, что они от меня хотят, то боли, может быть, будет меньше. Я взглянул на свою жестокую мучительницу и прорыдал:

— Пожалуйста, Госпожа, только настоящим мужикам можно кончать, а не таким червякам, как я.

С притворным участием Госпожа погладила меня по щеке.

— Я очень рада, что ты наконец это понял, — сказала она. — И мы обещаем, что никогда не дадим тебе кончить. Однако, ты очень плохо вёл себя по отношению к моей подруге, и за это тебя следует наказать.

Я зажмурился, понимая, что меня ждёт. Тут же мои член и яйца взорвались болью, когда хлыст вновь опустился на них. Как и раньше, я начал биться, вырываться и кричать так, будто меня убивали. Она продолжала хлестать меня между ног, и я чувствовал, как силы покидают меня, и наконец я снова лишился чувств.