Игрушка (инфантилизм) Часть 5
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Я был в этом микрорайоне впервые и абсолютно не ориентировался. Лаборатория, оказывается, находилась совсем рядом. Ксюша срезала угол по каким-то дворам и вскоре мы стояли перед знакомой дверью, которую я меньше чем сутки назад открыл своей уверенной — взрослой — рукой. Мы зашли в вестибюль и Ксюша молча кивнула светловолосой секретарше. Это была та же самая курносенькая милашка, что и вчера. Только тогда ее волосы были распущены, а сегодня собраны в аккуратный хвостик. Секретарша посмотрела на меня с насмешливой улыбкой. Разумеется, она помнила меня взрослым и прекрасно знала, что со мной произошло.
— Ну как погуляли? — спросила секретарша Ксюшу, — Обошлось без происшествий?
— И не спрашивай, — засмеялась Ксюша, — Так обкакался! Пришлось подмывать на скамейке в торговом центре, у всех на виду. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу-давалку! — добрый совет)
— А как сразу покраснел! — улыбнулась секретарша, — Что, стыдно какать в штанишки?
Открылись двери лифта и мы вошли вовнутрь. Я вспомнил, что «детская» половина лаборатории находилась на втором этаже.
Мы пересекли коридор и вошли в знакомую комнату, представляющую собой нечто среднее между залом ясельной группы и больничной палатой. Ксюша вынула меня из коляски и посадила на свободный пеленальный стол. На соседнем столе возилась с голеньким малышом Ира. На вид ее мальчику было столько же, сколько и мне — полтора года. «На полуторагодовалых самый большой спрос» — вспомнил я слова заведующей лаборатории. (Грязные развраты! — прим.ред.)
— Так смешно смотреть, как ты возишься со своим карапузом, — улыбнулась Ксюша, — Кстати, почему он у тебя голенький?
— Видела бы ты, как мальчишка только что описался, — сказала Ира, — Даже маечку снизу замочить умудрился. Пришлось все снять.
— Понятно, — вздохнула Ксюша, — Ты его уже покормила?
— Всех покормила, — ответила Ира, — Остался только твой Саша. Чего вас так долго не было? Что-то случилось?
— Как тебе сказать, — засмеялась Ксюша, — Всё было хорошо, пока он в торговом центре не обкакался.
— Я так и знала, что Саша что-нибудь подобное устроит, — улыбнулась Ира.
Ксюша принялась рассказывать Ире, как я обкакался. Весь красный от смущения, я в очередной раз был вынужден слушать подробное обсуждение происшествия в торговом центре.
— Представляю, как ты карапуза на скамейке подмывала, — засмеялась Ира.
— Там целая толпа любопытных собралась, — вспомнила Ксюша, — Мальчишка так стеснялся.
Ира с Ксюшей дружно засмеялись.
— Знаешь, что он мне устроил, когда я мазала его между ножек детским кремом? — улыбнулась Ксюша.
— Пустил струйку? — спросила Ира.
— Ага, — со смехом подтвердила Ксюша.
— Еще бы, столько зрителей, — засмеялась Ира, — Не мог упустить возможности показать, как он умеет пускать фонтанчик. Все малыши в его возрасте это делают. Особенно мальчики.
Пообсуждав с Ирой еще пару минут мой конфуз, Ксюша наконец вспомнила, что меня надо кормить. Как я и ожидал, она принесла мне пару баночек детского питания и бутылочку с молоком. Скормив мне обе баночки и заставив выпить все молоко, девушка начала меня раздевать.
— После еды надо обязательно сходить на горшок по-большому, — сказала мне Ксюша, — Сейчас покакаешь в горшочек и спать.
На стол был извлечен эмалированный детский горшок, куда меня Ксюша тут же и посадила.
— Чтобы через пять минут в горшке было все, что положено! — приказала мне девушка и ушла заниматься другим малышом.
По-прежнему стесняясь, я как всегда решил терпеть.
— Ты еще не покакал? — спросила вернувшаяся через несколько минут Ксюша, заглянув ко мне в горшок.
Я покраснел и сдвинул ноги.
— Разве так сидят на горшке? — улыбнулась Ксюша, — Ножки пошире! Вот так. И не смей их больше сдвигать! Потому что я должна видеть, что ты занимаешься на горшке, чем положено, а не просто сидишь. Даю тебе еще две минуты.
— Ты что полагаешься на Сашину сознательность? — скептически улыбнулась Ира, — Сомневаюсь, что ты от такого упрямого чего-то добьешься. Я бы на твоем месте просто поставила мальчишке клизму.
— Вот и поставь, раз такая умная! — огрызнулась Ксюша, — А я сейчас занята. Посмотри, как Павлик обкакался. Похоже кто-то забыл посадить его после еды на горшок.
— Что ты на меня наезжаешь? — обиделась Ира, — Ушла на полдня, оставив меня с тремя малышами… Так что сейчас сама ими занимайся. Я через пару минут ухожу, потому что мне к двенадцати надо быть дома.
— Ну и уходи! — буркнула Ксюша.
Ира сняла белый халат и переобулась в босоножки на высоких каблуках.
— Пока! — бросила она Ксюша и быстрым шагом вышла из комнаты.
Повозившись еще несколько минут с Павликом, Ксюша вернулась ко мне.
— Вставай с горшка, Саша! — приказала мне девушка, — Сейчас посмотрим, что у тебя получилось.
Ксюша потянула меня за руку, чтобы я встал с горшка.
— Пустой, — вздохнула она, — И что мне с тобой делать? Так не хочется сейчас возиться с клизмой.
Девушка на пару секунд о чем-то задумалась.
— Просто не знаю, что делать, — повторила Ксюша, — Тебе, Саша, уже давно положено лежать в кроватке и спать. Но если ты сейчас, перед сном, не сходишь по-большому, куча в штанишках точно гарантирована.
Неожиданно оглянувшись на настенные часы, Ксюша хитро улыбнулась.
— И чего я обо всем так беспокоюсь? — сказала она, — У меня же через пятнадцать минут заканчивается смена. Так что, Саша, твои грязные штанишки — это уже не моя проблема. В двенадцать придут другие нянечки. Пускай они с тобой и разбираются. А я сейчас, за пятнадцать минут до конца смены никакими процедурами заниматься не собираюсь. Просто примем кое-какие меры предосторожности.
Вытащив откуда-то снизу кусок марли, Ксюша сложила из него большой треугольник.
— Ложись на спинку, — сказала она, осторожно укладывая меня на спину, — Вот так, попой на марлю. А теперь проведем нижний конец между ножек.
Ксюша накрыла мне живот марлей и, неожиданно о чем-то вспомнив, засунула под нее руку. Почувствовав, как она трогает мне письку, я густо покраснел от смущения.
— Мальчикам всегда направляют писульку вниз, — с улыбкой объяснила мне нянечка, — Чтобы подгузник всё впитал, когда ты начнешь туда писать. Марля — это конечно несерьезно по сравнению с одноразовыми подгузниками, но памперс я тебе одевать не хочу, потому что так мы тебя никогда к горшку не приучим.
Я подумал, что Ксюша оденет мне сейчас лежащие рядом колготки, но девушка сходила к большому шкафу и взяла оттуда ползунки.
— Знаешь, какая у нас форма одежды? — улыбнулась она, одевая мне ползунки, — На улице все малыши носят колготки, а в помещении — ползунки.
Сделав две безуспешных попытки натянуть ползунки на толстый марлевый подгузник, Ксюша в растерянности опустила руки.
— Может поискать ползунки побольше? — задумчиво сказала она, — Хотя эти вроде самые большие, что у нас есть.
Девушка отправилась к большому шкафу и принялась в нем рыться.
— Как же я забыла про самое простое решение! — неожиданно засмеялась она.
Я ожидал, что Ксюша вернется ко мне с другими ползунками, но она принесла странную стопку белья. Наблюдая, как нянечка стелит на соседнем пеленальном столе странные квадратные простынки, я пытался понять, что она затеяла.
«Так это ж пеленки!» — неожиданно догадался я и чуть не заплакал от обиды.
— Думаю, что полуторагодовалый в эти пеленки вполне поместится, — оценивающе прищурилась Ксюша, подтвердив мои самые худште опасения.
Нянечка переложила меня на застеленный пеленками стол. Окончательно осознав, что меня сейчас запеленают, как грудного, я начал громко протестовать.
— Нечего реветь! — повысила голос Ксюша, — Если бы ты сходил, как хороший мальчик, на горшок, когда тебя об этом просили, никто бы тебя сейчас не пеленал.
Девушка начала меня пеленать. Я отчаянно сопротивлялся, но опытная нянечка только улыбалась в ответ, ловко заворачивая меня в пеленки.
— Слезами ты от меня ничего не добьешься. — сказла Ксюша, — Только хуже себе сделаешь.
Я продолжал громко реветь.
— Знаешь что? — строго посмотрела на меня Ксюша, — Раз ты у меня так капризничаешь, придется наказать тебя тугим пеленанием.
Почувствовав, что я и в самом деле не могу пошевелиться в пеленках, я заревел еще громче от чувства полной беспомощности.
— А ну быстро успокоился! — прикрикнула на меня Ксюша, — Сейчас всех детей разбудишь.
Ксюша завернула меня в последнюю пеленку и с довольной улыбкой полюбовалась на свою работу.
— Кстати, где твоя соска? — спохватилась девушка, пошарив рукой по столу, — Ах, вот она куда закатилась.
Поняв, что протестовать бесполезно, я прекратил реветь и послушно дал засунуть себе в рот соску.
— Так-то лучше! — улыбнулась нянечка, — Сразу успокоился, стоило только дать пустышку.
Ксюша отнесла меня в знакомую детскую кроватку.
— Закрывай глазки и спи! — ласково сказала она, накрывая меня одеялом.
Я лежал на спине, уставившись в потолок. Было по-прежнему обидно за все, что нянечки со мной вытворяют, но усталость от пережитого за полдня постепенно взяла свое и я начал засыпать.
Проснувшись от странного чувства, я никак не мог понять, что меня беспокоит. Сильно схватило живот и к тому же невозможно было пошевелить ни руками, ни ногами. Давление в животе вынудило меня пукнуть и я тут же почувствовал между ягодицами теплую массу. «Что же я наделал» — в панике спохватился я, но уже не мог остановиться, заполняя подгузник противной массой. Марлевый подгузник был таким тесным, что все начало расползаться у меня между ног. Неожиданно появилось новое ощущение: странной теплоты в области паха. Чувствуя, как теплота медленно распространяется во все стороны, я догадался, что я писаю себе в подгузник, и окончательно проснулся.
Если сухие пеленки я еще кое-как мог терпеть, то лежать в мокрых было абсолютно невозможно. Дискомфорт превратился в пытку, особенно когда мокрые пеленки начали остывать. Самым обидным было чувствовать свою полную беспомощность и зависимость от нянечек, которые измывались надо мной, как хотели. Я не выдержал и горько заплакал.
— Чего он ревёт? — послышался обеспокоенный незнакомый голос.
— Сходи проверь, — засмеялся второй женский голос, — Наверное мокрый.
Над моей кроваткой склонилась незнакомая девушка в белом халате.
«После обеда новые нянечки» — догадался я.
— Ну что, Светка? — нетерпеливо спросила из глубины комнаты другая девушка, — Я была права?
— Сейчас пощупаю, — улыбнулась нянечка, которую звали Светой.
Света откинула мое одеяло и удивленно на меня уставилась.
— Иди сюда, Маша! — позвала она вторую нянечку, — Я тебе сейчас такое покажу!
Подошедшая к моей кроватке вторая нянечка пару секунд удивленно меня рассматривала и потом начала хохотать.
— Кто это, интересно, придумал запеленать карапуза? — спросила она сквозь смех Свету.
— Я сама поражаюсь, — сказала Света, — Им что делать было нечего?
Света пощупала мои пеленки спереди.
— А мокрый-то какой! — улыбнулась она, — Неудивительно, что проснулся.
— Я тебе сразу сказала, что мокрый, — усмехнулась Маша.
— Не надо плакать! — ласково сказала Света, вынимая меня из кроватки, — Сейчас я освобожу тебя от этих мокрых пеленок.
Нянечка отнесла меня на стол и начала быстро разворачивать мои пеленки.
— Посмотри, Маш, — вздохнула она, добравшись до моего подгузника, — Он нам еще один подарок в подгузнике приготовил.
Света осторожно развернула мой подгузник и тут же зажала нос.
— Ничего себе! — удивилась Маша, — Так обкакался.
Задрав мои ноги вверх, Света начала старательно вытирать мне попу.
— Я тоже всегда так делаю, — заметила Маша, — Сначала вытираю ребенку попу его же собственным подгузником.
Провозившись со мной еще полминуты, Света осторожно вытащила из-под меня мокрый подгузник.
— Так намного лучше, — улыбнулась она.
— Ага, попа стала намного чище, — согласилась Маша, — А то ужас что там творилось.
— Все равно надо сейчас хорошенько подмыть, — сказала Света, — Наверное лучше переложить его на другой стол. Чтобы не лежал на этих мокрых пеленках.
Света переложила меня на соседний пеленальный стол. Я ожидал, что она начнет вытирать меня специальными мокрыми салфетками, но девушка сходила к раковине и принесла оттуда небольшую миску с водой.
— Не люблю я эти одноразовые салфетки, — призналась она Маше, намыливая вынутую из миски маленькую тряпочку, — Я считаю, что ребенка нужно всегда хорошенько мыть между ножек с мылом. Особенно если обкакался.
— Я тоже стараюсь не пользоваться мокрыми салфетками, — согласилась Маша, — Они сушат кожу, не говоря уже о том, что у многих малышей появляется от этих салфеток раздражение.
Света до отказа задрала мне ноги и принялась скользить намыленной тряпочкой вверх-вниз у меня между ягодиц, не забывая углубляться в мою чувствительную дырочку. Я с трудом терпел неприятную процедуру. Прижатый сильными взрослыми руками к столу и беззащитно открытый между ног, я никак не мог увернуться от щекотной тряпочки в руках нянечки.
— Так ерзает, — пожаловалась Света Маше, щекотно протирая мне мошонку, — Интересно, почему ни один мальчишка не может лежать спокойно во время подмывания?
— Надо чем-то отвлечь малыша, — улыбнулась Маша.
Неожиданно прямо передо мной появилась яркая пластмассовая игрушка.
— Смотри, какой зайчик! — ласково сказала мне Маша.
Я потянулся руками к игрушечному зайчику, удивляясь, почему примитивная игрушка так меня заинтересовала.
— Спасибо, Маш, — кивнула Света и снова начала щекотно мыть меня между ног.
— Какие у зайчика ушки! — смеялась Маша, продолжая со мной играть, — Ну что, попробовал их на вкус? Вкусные?
Помучив меня щекоткой еще полминуты, Света опустила мои ноги вниз.
— Возьму другую тряпочку, — решила она, вынимая из миски с водой чистую тряпочку.
Я наблюдал, как Света тщательно намыливает свою тряпочку.
— У кого тут маленький писюнчик? — неожиданно засмеялась она, приподняв пальцами мою письку, — Сейчас мы как следует займемся этим тоненьким хоботком.
Обхватив намыленной тряпочкой мою письку, Света легонько ее помяла. Мне хотелось провалиться под землю от смущения. Светина тряпочка быстро заскользила по моему лобку, заставив меня поежиться от неприятной щекотки.
— Вот так вытрем малышу животик, — ласково приговаривала Света, протирая мне лобок и низ живота.
Я начал ерзать, пытаясь помешать нянечке, но у меня ничего не вышло. Девушка только улыбнулась, сильнее прижав к столу мои ноги.
— А теперь надо снова везде вытереть, чтобы смыть мыло, — сказала Света, вынимая из миски с водой третью по счету тряпочку.
Следующие несколько минут нянечка старательно вытирала меня спереди: начав с пупка и постепенно спускаясь все ниже. Бесцеремонно раздвинув мне ноги, Света накинула мокрую тряпочку на мою письку с мошонкой. Почувствовав, как чужая ладонь обхватила мой чувствительный мешочек, я задрожал от нестерпимой щекотки.
— Массируешь мальчишке яички? — со смехом спросила Маша.
— Ага, захотелось покатать его маленькие шарики, — улыбнулась Света, — А сейчас займемся Сашиным писюнчиком. Такое все маленькое и нежное.
— Смотри, как покраснел, — продолжала смеяться Маша, — Ты что, Саша, до сих пор нянечек стесняешься? За полдня мог бы уже привыкнуть.
Света снова задрала мне вверх ноги, как обычно прижав колени к груди.
— Что ты опять начал вырываться? — улыбнулась нянечка, нестерпимо щекотно протирая меня за яичками своей тряпочкой.
С трудом вытерпев еще минут, я вздохнул с облегчением, когда Света наконец отложила тряпочку в сторону.
— Ну вот и все! — объявила она, — Осталось только помазать между ножек детским маслицем.
Света подняла надо мной бутылку с детским маслом и я почувствовал, как что-то полилось мне между ягодиц.
— Сначала помажем между ягодичек, — улыбнулась девушка, — Вот так, одним пальцем.
Я отчаянно задрыгал ногами от острой щекотки.
— Что, Саша? — с улыбкой обратилась ко мне Света, — Неужели ты думаешь, что твое ёрзанье и дрыганье ножками может мне как-то помешать? В этой позе с задранными ножками у тебя все открыто между ними и я могу трогать тебя, где хочу. Например, сейчас мы займемся твоей маленькой дырочкой.
Почувствовав, как чужой палец уперся в мою дырочку в попе, я испуганно замер.
— Ох, как мы сразу занервничали! — засмеялась Света, легонько массируя пальцем мою чувствительную дырочку, — Кстати, внутри тоже надо помазать.
Чужой палец бесцеремонно углубился мне в попу.
— Вот так, — улыбнулась нянечка, покрутив пальцем в разные стороны, — Помажем попу детским маслицем, чтобы нашему малышу было легче какать. А теперь займемся твоим маленьким мешочком.
Зажав мне ноги, чтобы я не мог ими дрыгать, Света занялась моей мошонкой.
— Как мы боимся щекотки! — засмеялась она, нестерпимо щекотно трогая мне яички.
— Надо потерпеть, — ласково сказала мне Маша, — Всех маленьких мальчиков после подмывания хорошенько мажут между ножек детским маслицем. Чтобы предотвратить опрелости.
Прекратив наконец мучить меня щекоткой, Света опустила мои ноги вниз. Я вздохнул с облегчением, что мучительная процедура закончена, но радоваться было рано. Света взяла свою бутылочку и начала поливать мне противным маслом лобок.
— А теперь размажем маслице, — улыбнулась она, принявшись щекотно гладить мне лобок, — Откроем складочки, чтобы оно туда тоже попало. Вот так. А сейчас займемся вот эти маленьким писюнчиком.
— Я обычно писюнчик мальчикам не мажу, — заметила Маша, — Просто обвожу вокруг одним пальцем.
— А я мажу, — заявила Света, — От детского масла еще никто не умирал.
Света снова потянулась к бутылочке с детским маслом — на этот раз чтобы просто закрыть колпачок.
— Не бойся, никто тебя сейчас пеленать не собирается, — улыбнулась она, усаживая меня на столе.
Быстро одев мне майку с ползунками, Света отнесла меня в кроватку.
— Постарайся лежать тихо, — попросила меня нянечка, посмотрев на часы, — А лучше всего попробуй заснуть. Тебе еще полчаса положено спать.
Заснуть мне так и не удалось. Я лежал и гипнотизировал настенные часы. Через полчаса нянечки действительно начали всех будить.
— Полдник, — объявила Маша и наклонившись над моей кроваткой, бесцеремонно вытащила у меня изо рта пустышку, заменив ее детской бутылочкой с молоком.
Я начал нехотя пить противное теплое молоко, потому что знал, что нянечки все равно заставят меня опустошить бутылку.
— Какой молодец, — похвалила меня Маша, вернувшись через несколько минут, — Быстро все выпил.
Нянечка забрала у меня пустую бутылочку и куда-то ушла.
— Выходит только один проснулся сухим? — неожиданно спросила Света.
— Ага, только один, — подтвердила Маша, — Витя.
— Надо быстрее сажать его на горшок, — спохватилась Света.
— Кого бы еще посадить на горшок? — задумалась Маша.
— Сашу? — предложила Света.
— Я тоже о нем подумала, — согласилась Маша.
Маша подошла к моей кроватке и взяв меня на руки, отнесла на пеленальный стол. На соседнем пеленальном столе уже сидел Витя.
— Интересно, кто из них быстрее пописает? — улыбнулась Света, стаскивая с Вити ползунки.
— Может устроим соревнование? — предложила Маша, — Кто быстрее заставит своего малыша пустить струйку.
— Сидя на горшке? — с недоумением посмотрела на Машу Света.
— Какой горшок! — улыбнулась Маша, расстегивая мои ползунки, — На спинке с задранными вверх ножками.
— Ах вот ты что задумала! — засмеялась Света, — Давай попробуем.
Маша быстро стянула с меня ползунки и, заставив лечь на спину, сразу же задрала мои ноги вверх. Повернув голову, я заметил, что рядом в такой же позе с до отказа задранными ножками лежит Витя.
— Пись-пись-пись, — начала ласково приговаривать Маша, — Кто сейчас пустит фонтанчик?
Неожиданное прикосновение чужих пальцев к мошонке заставило меня вздрогнуть.
— Ох, как мы сейчас пописаем, — улыбнулась Маша, принявшись легонько перебирать пальцами у меня за яичками.
Я задрыгал ногами от острой щекотки, но нянечка их быстро словила и прижала мне к животу, лишив меня возможности двигаться.
— Сейчас Витюша всем покажет, как он умеет пускать струйку, — ласково сказала стоящая рядом Света, — Пись-пись-пись.
Я заметил, что Света точно так же щекочет своему малышу яички. Только в отличие от Маши она позволяла Вите дрыгать ножками. Мальчик ерзал на столе, отчаянно пытаясь увернуться от пальцев нянечки, но у него ничего не получалось.
— Давай, Саша, — снова принялась уговаривать меня Маша, — Видишь, Витюша никак не может пописать? Наверное ждет, пока ты ему покажешь, как это делается.
— Как это не может пописать? — шутливо обиделась Света, — Он сейчас быстрее твоего пустит струйку!
Щекотка была такой мучительно острой, что я почувствовал, что и вправду могу потерять контроль над мочевым пузырем.
— Ты как своего щекочешь? — с улыбкой поинтересовалась у Светы Маша, — Трогаешь ему со всех сторон мошонку?
— Ага, мальчикам я просто легонечно трогаю мошонку, — показала Света, — Вот так. Проводишь кончиками пальцев сразу по двум яичкам. Сначала сверху вниз, теперь по бокам. И конечно сзади, где щекотнее всего.
— А я только там мальчишек и щекочу, — улыбнулась Маша, продолжая перебирать пальцами у меня за яичками — Заднюю сторону мошонки. И чуть-чуть пониже, за яичками. У мальчиков там самое щекотное место. Между мошонкой и попой. Вот тут.
Весь дрожа от нестерпимой щекотки, я не выдержал и громко пукнул.
— Мы сейчас не только пустим струйку, — засмеялась Маша, — Мы еще впридачу покакаем. Очень правильное решение, Саша, — сходить после полдника по-большому.
Девушки дружно засмеялись. Было до слез обидно от осознания своей полной беспомощности. Мало того, что нянечки могли в любой момент раздеть меня догола, так они еще и указывали, когда мне ходить по-маленькому и по-большому. И самое обидное, всегда добивались своего. Единственным утешением были другие незадачливыми добровольцы, оказавшиеся узниками лаборатории. Я снова посмотрел на отчаянно дрыгающего ножками Витю.
— Пись-пись-пись, — приговаривала Света, щекоча малышу розовую мошонку.
Неожиданно мальчик на мгновение замер и в следующую секунду пустил из письки сильную струю.
— Ну что! — торжествующе посмотрела на Машу Света, — У кого быстрее получилось?
— Сейчас мой тоже пустит струйку, — уверенно сказала Маша, продолжая щекотать мне яички.
Моя дрожь начала переходить в конвульсии. Дернувшись всем телом, я непроизвольно расслабился и сразу же начал писать.
— Надо быстренько подставить под Сашину струйку горшок, — спохватилась Маша и подсунула мне под попу горшок.
— А у моего струйка выше! — шутливо похвасталась Света.
— Конечно! — засмеялась Маша, — После того как ты чуть ли не вертикально подняла мальчишке писюнчик!
Чужие пальцы приподняли мне письку. Я продолжал писать еще пару секунд, не зная, куда деться от смущения.
— Как хорошо оба пописали, — улыбнулась Света, стряхивая с Витиной письки последние капли.
— А ты уверена, что ребёнок пописал до конца? — с хитрой улыбкой спросила Свету Маша.
Почувствовав, как чужие пальцы снова скользнули мне за мошонку, я вздрогнул от острой щекотки и тут же снова пустил струйку, не понимая, как быстро все произошло.
— Я всегда добиваюсь, чтобы малыш еще раз пустил струйку, — пояснила Маша, продолжая щекотать меня за яичками, — Чтобы убедиться, что пописал до конца. Если в мочевом пузыре что-то осталось, щекотка обязательно заставит малыша пустить фонтан. Я это называю контрольной струйкой.
Девушки дружно расхохотались.
— Чем это вы тут занимаетесь? — неожиданно услышал я голос заведующей.
— Только что заставили двоих пописать, — объяснила Света, отсмеявшись, — Я — Витю, а Маша — Сашу. Решили посмотреть, кто быстрее добьется от своего карапуза фонтанчика между ножек.
— Ну вы даете! — засмеялась заведующая, — Нашли себе развлечение!
Елена Владимировна озабоченно посмотрела на часы.
— Значит так! — строго объявила она, — Через полчаса придет одна клиентка выбрать малыша для своих дочек. Постарайтесь немножко прибраться и понаряднее оденьте детей. Не говоря уже о том, что все они должны быть сухими.
— Этого мы Вам гарантировать не можем, — улыбнулась Маша.
— Хорошо, — с улыбкой согласилась заведующая, — Но всё остальное должно было на уровне. Постарайтесь обслужить клиентов по высшему разряду. Кстати, вы знаете, по чьей она рекомендации?
Елена Владимировна назвала фамилию, которая была известна даже мне.
— Ого! — изумлённо вырвалось у Светы, — Она что, ее подруга? Тоже жена олигарха?
— Не жена, а дочка, — поправила заведующая и назвала другую известную фамилию.
— Я о ней недавно в журнале читала, — вспомнила Маша, — Не помню, как статья называлась. Что-то вроде сотни самых богатых женщин страны.
— И что там о ней писали? — поинтерсовалась Света, — Светские тусовки в Монте-Карло, вилла на Лазурном берегу…
— Как раз наоборот, — немного обиженно возразила Маша, — Она конечно живет в элитном коттеджном поселке, но кроме охраны никакой прислуги не держит — из принципа. Все по дому делает сама.
Быстро одев мне ползунки, Маша отнесла меня в кроватку.
— Как же ее зовут? — наморщила лоб Маша, — Кажется Анна.
— Не Анна, а Анна Сергеевна, — поправила заведующая, — Пожалуйста обращайтесь к клиентам по имени-отчеству.
— Конечно Сергеевна, — улыбнулась Маша, — Имя ее отца вся страна знает. Сейчас вспомню, что я еще про нее читала… Развелась пять лет назад. Живет с двумя дочками: старшей пятнадцать, а младшей двенадцать. По образованию архитектор. И парочка каких-то экзотических увлечений — если честно, забыла.
[/responsivevoice]
Category: Подростки
