Гувернантка Часть 5

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]- Папа, а ДО ТЕБЯ у мамы никого не было? — спросил я с каким-то замиранием.

— И у нее не было, и у меня не было. Была только первая любовь.

Значит, мама выходила замуж целкой, и отец до нее ни одной не попробовал. Так почему же, почему она нас с отцом бросила, куда у нее эта любовь подевалась? Сколько ни думаю, а ответ найти не могу. Набрался смелости и спросил:

— Маш… — Мария Васильевна, если не секрет, у вас была первая любовь?

— Нет, — отвечает, да так спокойно, — видно мое время еще не пришло.

Врет, наверное. Чего ей ждать, она такая красивая в купальнике. И еще она добрая, за все время ни разу не закричала на меня. Полюбит и будет какой-то парень ее по ляжкам гладить, как я Зину Коростылеву, будет ее попку руками мять. Тогда она от нас уволится, будет ходить с большим животом, а в нем ребенок…

У нас в школе новость, все ребята и девчонки обсуждают. Наша молоденькая математичка летом вышла замуж и сейчас приходит на уроки с большим животом. Мальчишки спорят, в какой позе она стояла. На порнушных картинках я все это видел, а вот как на самом деле это бывает? Математичка стесняется нас, краснеет и прикрывает живот руками. Витька Бобко стащил у своей матери медички книгу «Акушерство» и теперь ребята в парке после уроков изучают по ней, как в нашей математичке ребенок сидит. Оказывается он там вверх ногами, головой к выходу.

Витька пристает к Зине Коростылевой:

— Скажи Коростылева, когда станешь беременной, ребенок в тебе будет прямо помещаться или вниз головой? — хочет смутить ее при всех.

А Зинка обнялась с подружками и ответила:

— Ох, Бобко, ты такой еще маленький, что не знаешь этого.

— Я то знаю, — кипятится Витька, — а вот ты скажи, ты скажи.

— Вниз головой, чтобы ноги не мешали, когда он выходит. — И сложенными кистями рук показала направление от середины живота вниз, куда ребенок будет выходить.

И как только в женщине ребенок помещается? Говорят, если у женщины бедра широкие, то и дырка в костях для прохода ребенка просторная. И места в животе у крупной женщины много. В Марии Васильевне ребенок хорошо поместится и бедра у нее широкие. А Зинка Коростылева, которая опять меня каждую неделю в кино зовет, больше в длину, чем в ширину. Где там ребенку в ее животе поместиться и как из нее вылезти?

Может из-за нашей математички, меня все больше привлекает вид беременных женщин. Собрал в Интернете целую кучу фотографий голых беременных баб и установил пароль, чтобы Маша их не нашла. Когда ее нет дома, открываю и рассматриваю. Какие у них пузы, под ними даже волосатого лобка не видно; какие титьки висят. Так и видно, что они тяжелые, молочные. Все они стоят, выпятив живот, и многие поддерживают его руками — такой тяжелый.

Каждой из этих женщин пузо мужчина сделал, любил, значит, хотел ребенка. А она, наверное, не хотела, руками это место прикрывала и твердила: «ты предохраняйся, презерватив надень». Все мальчишки (и я тоже!) для шика носят в кармане презервативы — вдруг понадобится. А у девочек пакетики противозачаточных таблеток. Даже у тех, которые еще ни-ни, как Зина Коростылева. Когда спросишь:

— Зачем они тебе? — Только улыбнется в ответ.

— Так, на всякий случай…

С Зиной мы уже в декабре помирились, больше не вспоминаю ее плюху — может быть, и за дело ее получил. Когда мне понадобилась одна книжка, Зинка пригласила меня в гости, благо матушка ее была на работе. Сижу у них за столом, Зинка вышла в другую комнату, принесла книгу и стоит около меня. А потом спрашивает:

— Ты, Ростовский, не обижаешься, что я тебя по лицу прошлый год съездила?

— Раз за дело, то и обижаться нечего, — отвечаю.

Она помялась немного и говорит:

— Я знаю, ты у меня там видеть хотел… Ну, посмотри и потрогай, раз так хочется…

И подняла платье до пупа. А трусов на ней нет, сняла, когда за книжкой ходила. Стоит как по стойки смирно, а губы кривит — вот-вот заплачет. Я положил ладошку на волосики, на самый лобок, а он теплый… Зина дернулась, будто хотела назад отстраниться, но стоит и молчит. Тогда я впервые близко разглядел складочку в волосах, которая между ног убегает. Я палец в нее вложил и провел вниз между ляжек. Только и понял, что там у нее мокренькое. Зина сразу охнула и присела, а потом просит:

— Пожалуйста, не надо больше.

Раз просит, не буду больше. Тем более, все, что нужно я увидел, а подробно рассматривать это мне хочется у Машеньки, Марии Васильевны — моей гувернантки и воспитательницы. Вот ее бы я там потрогал, погладил и все рассмотрел.

А на другой день мы с Зиной в ресторан сходили, только официантка нам водки не дала.

— Рано вам, молодые люди, водку употреблять. — И налила нам Кагора. Зато мы всего вкусного наелись до отвала.

Правда Мария Васильевна все равно учуяла, что от меня вином пахнет. Спрашивает:

— Ты где это выпивал?

— В ресторане с девочкой был.

— Ну, зачем же к нам ее не привел. Здесь бы и покушали вкусно, выпили немножко. Повод для вина какой был?

Вот сказать бы ей: «Повод в том, что Зина Коростылева для меня трусы сняла, все показала и потрогать разрешила». То-то у нее полезли бы глаза на лоб! И еще добавить: «Мне гораздо интереснее было бы на твою, Маша, писю посмотреть и потрогать».

5. МАША, ПОХОД В РЕСТОРАН

В тот день в декабре Коля вернулся домой поздно, от него пахло вином. Сказал, что был с девочкой в ресторане. Это хорошо, что у него появилась подружка.

Пользоваться ресторанами и кафетериями тоже нужно уметь. Решила преподать ему и этот урок взрослой жизни, используя в качестве повода день рождения. Отец уезжал в Омск, договариваться о поставках бензина и мы 10 января праздновали шестнадцатилетние Коли вдвоем.

За одно мы с опозданием справили Зимнего Нептун — наши походы в бассейн. Идея возникла как-то сама собой у обоих компаньонов. Поспорили только, кто платить будет. Я хотела расплатиться как старшая. Неожиданно май воспитанник заявил:

— Я уже взрослый мужчина, и просто обязан заплатить за даму.

По хорошему, мне следовало настоять на том, чтобы каждый заплатил половину, как рассчитываются хорошие друзья. Упустила этот момент и может быть с него постепенно стали меняться наши отношения. Коля почувствовал старшинство, а меня со временем поставил в подчиненное положение.

Но что-то дрогнуло в душе. Вот, так! Я уже Дама при Кавалере, который пытается, хотя и неловко, за мной ухаживать. А за вами, Машенька, давненько никто не ухаживал. Даже состояние особое почувствовала, как у девушки, идущей на свидание. Уже не помню, когда меня на свидание приглашали, давным-давно это было. Девушка всегда остается благодарной мужчине, пробудившему в ней запертую женственность. Даже расставшись, ты никогда не забудешь его. Вот и со мной такое произошло — испытывала чувство благодарности к этому мальчишке, старая дура! Итак, моему подопечному сегодня исполнилось 16 лет и мы празднуем это событие.

— Поздравляю, Коля, ты теперь действительно взрослый мужчина. На такого женщина может полагаться, как на каменную стену. По этому поводу я буду отныне обращаться к тебе Николай Викторович Ростовский.

Подхватил он шутку:

— Я с каждым годом взрослею, а у девушки возраст не меняется. Поэтому я теперь старше тебя, МАША. — споткнулся на этих словах и уточнил, — можно мне перейти на «ты» и называть свою хранительницу просто Маша?

— Хорошо, будем с сегодняшнего дня на «ты» , как хорошие друзья.
— Очень надеялась на отношения равенства старшей сестры с младшим братом.

Но… не получилось, как хотелось. Выпили немного вина, танцевали. Люблю мерное колебание тел в ритме фокстрота или вальса. Коля прижимается ближе, мои груди касаются его новой рубашки. Рука на талии, горячая и немного влажная, постепенно сползает ниже, касается верхушки ягодиц. Еще не хватало, сейчас меня за попку возьмет… Поднимаю эту хулиганку выше, много выше талии. Подушечки его пальцев гладят мою спину, нащупывают застежку лифчика.

Рука опять сползла вниз и ощупывает на моем крестце ямочку, от которой расходятся ягодицы. Осторожно ощупывает, в полумраке ресторанного зала другим танцующим это не заметно. Но я то чувствую это всем телом и, не могу сказать, чтобы это мне было неприятно.

Отстранилась немного, погрозила пальцем:

— Каля-я, веди себя прилично, не хулигань.

Больше и не хулиганил. Когда выходили из ресторана, подставил мне локоть:

— Позвольте вашу руку, мадам!

Возвращаемся на такси поздно ночью. В салоне под мерное покачивание машины думаю, что мой подопечный в 16 лет стал проявлять слишком настойчивое внимание к своей гувернантке. Не пора ли мне оставить этот дом и вернуться на очное отделение института. Но так хочется накопить денег на приличную квартиру.

И опять возникает бесшабашная мысль: «А, где наше не пропадало! Потерплю, в крайнем случае, он получит от меня по рукам». И где-то в глубине моего мозга слышу шепот: «… а тебе приятны ухаживания этого наивного чистого мальчика».

Обнаружила еще одну сторону Колиного взросления. Он стал собирать фотографии и картины с беременными женщинами — эдак на восьмом — девятом месяце. Зачем? Спрятал их к компьютере, поставил пароль, но я этими хитростями уже владею. Открыла, когда мой девятиклассник убежал в гимназию.

Я лично, ничего привлекательного в этой эрос-галереи не нахожу. На толстых грудях огромные, потемневшие ореолы. Соски крупные, как вишня. А животы! Не даром про такие говорят брюхо или пузо. Нет, беременная женщина совершенно не красива. Так и кажется, она тяжело ступает, пыхтит, все тело раздалось, зад отвис и трясется, как студень. Бр-р-р!

Взять хотя бы мою душевную подругу Ирку Седых, которая недавно осуществила свою мечту и выскочила замуж. Немолодому доценту отступать было некуда — студенточка то уже на седьмом месяце. Сейчас Ирка расплылась как квашня, куксится, плачет, сморкается и снова плачет. Нет, не о загубленной судьбе, а потому, что ее Игорька недостаточно ценят на кафедре. Вот родит она и станет самой счастливой мамашей на свете. Повезло девке.

Через все это предстоит пройти и мне, когда выйду замуж! Ради чего? Ради любимого мужчины, который ждет, не дождется потомства? Ради материнского инстинкта? Нет, подожду. А по телевизору тощая певица, как нарочно, выкрикивает разухабистый шлягер: