Грешник

Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего.
Ветхий Завет. Книга Исход 20:17
Я грешник. Гореть мне в аду. Я возжелал жену ближнего своего, своего давнего друга, с которым, будучи школьниками, были не разлей вода. Мы дружили с пятого класса и до самого окончания школы. Но потом я поступил в университет, уехал из нашего небольшого, захолустного городка, а Андрей, провалив вступительные экзамены, остался. Он устроился работать водителем в строительную организацию, планировал попробовать поступить в ВУЗ на следующий год, но этим планам, увы, не суждено было сбыться. Вскоре он познакомился с девушкой, они стали встречаться, а буквально через несколько месяцев она нечаянно забеременела. По медицинским показаниям аборт делать было опасно, они поженились (я был свидетелем на свадьбе), у них родилась дочка, и о поступлении в ВУЗ Андрею пришлось забыть. Созванивались мы с Андреем редко (мобильников тогда еще не было), виделись еще реже, лишь только когда я приезжал навестить своих родителей (да и то не всегда), и дружба наша сильно поостыла.
Жена его, Таня, мне очень нравилась. Она не бала красавицей: невысокий рост, очень худенькая, лицо в редких веснушках, каштановые волосы, короткая стрижка (прямо скажем — не в моем вкусе), но зато она была очень добрым, милым, умным и жизнерадостным человечком. Обожала свою дочку. Любила мужа. Со мной всегда была приветлива. И ко всему прочему — была невероятной кокеткой. Черт, как это подкупало! Бывало скажешь ей дежурный комплемент, а она в ответ как построит глазки!, как выдаст свое фирменное «ха-ха-ха»! — и не знаешь что и думать: заигрывает ли она со мной, или это ее обычная манера общаться с мужчинами? Но выяснять я это не стал. Грешно флиртовать, а тем более соблазнять жен друзей своих. Да и Андрей, если бы почувствовал, что я подкатываю к его жене — убил бы меня. Он был сильнее меня, несколько лет посещал секцию бокса, умел хорошо драться. Характер у него был вспыльчивый, взгляды на семейную жизнь и секс — консервативны, и, как я считал, довольно примитивны. Если в двух словах, то описать их можно так: мужчина — сверху, жена — снизу, шаг влево или шаг вправо — извращение; мужьям можно ходить налево, а женам — нет. Ну, и всё в таком духе. Я помню, как будучи студентом первого курса, похвастался ему, что во время секса впервые в жизни ласкал девушку языком между ножек, а потом еще и кончил ей в ротик, а он, с искривленным от омерзения лицом, спросил: « Саня, ты с ума сошел? Как можно бабе лизать между ног? Ты что — извращенец? И как ты с ней потом целовался, если в рот накончал? Тебе не было противно?» Признаться, эти фразы меня тогда просто убили. Слишком разные у нас были взгляды на секс, на взаимоотношения полов, да и на жизнь. И, если честно, мне было жаль его Таню. Она была верной, любящей женой, к тому же Андрей хвастался, что был ее первым мужчиной. Но сам он не был верен ей. Он был симпатичным малым, высоким, мускулистым, одним словам «бабам нравился», а те ему охотно «давали». Но мужская солидарность и строгие законы дружбы не позволили мне даже намекнуть Тане на неверность ее мужа. Сам-то я тоже не был святым.
Годы шли, а я, ковыляя и спотыкаясь на ухабах жизни, набивая шишки и набираясь опыта, шел за ними. Закончил учебу, менял работы, съемные квартиры, терял и находил друзей и подруг. Я жил… Я был счастлив и богат! Нет, у меня не было много денег. По правде говоря, у меня их было мало. Но что с того? Ведь качество жизни определяется качеством переживаемых эмоций, а не количеством денег! Да и богат тот, не у кого много, а кому хватает. Мне — хватало, а мои положительные эмоции — зашкаливали. Я жил в свое удовольствие. Изведал и страсть, и любовь, и горечь измен, и сам, если честно, не раз изменял. Пережил несколько бурных и довольно продолжительных романов, которые, увы, закончились расставанием, но которые дали мне бесценный жизненный опыт. Они позволили мне понять, что любовь и страсть — это не одно то же. Да, эти чувства прекрасны, но нельзя их путать! Нужно помнить: настоящая любовь — это то, что остается от отношений, когда страсть уходит. Иногда людям везет, и когда их страсть друг к другу поостынет и отойдет на второй план — в их отношениях остаются теплые, нежные чувства, которые лишь крепнут с годами. И совершенно не важно, что их секс — 5 минут и раз в две недели. Они — счастливчики. У них — любовь.лет до тридцати, а кто-то и до седых волос, чаще думаем головкой полового члена, чем головой; и член наш, как стрелка компаса, указывает нам путь и ведет нас по жизни. И я не исключение. Что же касается ушедшей от меня звезды, то за исключением одного маленького недостатка, меня всё в ней устраивало. Всё: и длинные стройные ножки, начинающиеся у изящной талии и уходящие куда-то за горизонт; и небольшая, ровно — ровно помещающаяся в мою ладонь, упругая грудь, с яркими, как вишенки, сосочками; и гладкая, как шелк, кожа; и роскошные длинные волосы на голове, и почти полное отсутствие оных на лобке. Ну, буквально всё нравилось! Так… , а о чем же я забыл еще упомянуть? Ножки, грудь… Что же еще? Ах да, да, да! Черт, воспоминания о ее длинных, красивых ножках отшибают у меня память. Конечно же, я совсем забыл упомянуть ее ум! Ума, граждане, у нее не было. Это был ее маленький недостаток, который меня, порой, сводил с ума. Но мой рассказ не об этой «безымянной звезде». Она хлопнула дверью и ушла от меня за три дня до Нового года. И я стал думать, с кем же мне теперь встречать его? Думал недолго. Решил, что поеду к женщине, которая будет любить меня всегда, которая всегда поймет и простит, и которая никогда не предаст. Поеду — к маме. Поеду, потому что очень хочу снова услышать: «Сынок, чего ты так долго не приезжал? Мы с отцом соскучились! Исхудал вон как, небось, не ешь ничего!? Эх, сынок, сынок, жениться тебе надо, а то пропадешь, сгуляешься. Ну, проходи, проходи, я борща сворила, пирожков твоих любимых напекла: с творогом, с повидлом».
Внезапно от этих воспоминаний мне так захотелось домой, так захотелось прогуляться по улочкам родного города, встретить старых знакомых, поговорить с ними. Всё! Непременно еду… И тут я вспомнил, что уже месяца четыре не созванивался с Андреем. Интересно, как он там? Я решил позвонить…
Трубку поднял Андрей… Мы с ним поговорили о том о сем, а потом он спрашивает:
— Слушай, старик, а где ты собираешься отмечать Новый год?
— Ты знаешь, — отвечаю, — решил с родителями, а то не помню даже когда отмечал с ними в последний раз.
— Слушай, а приходи к нам. Будет весело. Будет Серега с женой (это мой хороший знакомый), Ирка с мужем (сестра Тани), еще соседи будут, ты их не знаешь, но познакомишься.
— Ну, я даже не знаю, — говоря я, стараясь скрыть заинтересованность таким интересным предложением, — не буду ли я там лишним?
— Саня, не говори ерунду, мы с тобой дружим сто лет, какой же ты лишний?
— А Таня не будет против моего прихода? — неуверенно спрашиваю я.
— Погоди, я сейчас спрошу у нее.
Слышу, как Андрей кричит:
— Тань, ты не против, если к нам на Новый год придет Саша?

— Нет, я не против, — доносится тихий голос Тани.
— Ну что, слышал?
— Да, слышал, — отвечаю радостно, — я обязательно приду…
31 декабря, как сейчас помню, погода была холодной, мокрой, мерзкой. Я уже даже и не помню, когда в последний раз встречал Новый год со снегом и хорошим морозцем. Уже который год, как назло, то мороз, а снега нет, то дождь и слякоть. И этот последний день года не стал исключением. Целый день шел дождь со снегом, дул порывистый, сильный ветер.
Я приехал к родителям ближе к обеду, и целый день провел с ними в предновогодней суете. К часам девяти стали собираться гости. Приехала сестра отца с мужем, пришли соседи, с которыми мои родители очень дружили и отмечали все праздники. Я же планировал со всеми посидеть до часов одиннадцати, а потом пойти к Андрею. Мама, конечно, огорчилась, что я не буду с ними, но она у меня умница и все понимает. Она посмотрела на меня добрым, ласковым взглядом и сказала: « Конечно иди, сынок, там твои друзья, тебе там будет веселее, чем с нами». Я поцеловал ее в щеку, крепко обнял и сказал: «Обожаю тебя!»
В одиннадцать сели за стол проводить старый год. Выпили, закусили, и я стал собираться уходить. Взял с собой бутылку хорошего коньяка, две бутылки вина, фруктов, маминых фирменных закусок и направился к Андрею. Он жил недалеко, идти минут пятнадцать. К вечеру ненастье утихомирилось, ветер стих, на небе показалась луна. Улицы были почти пусты, лишь одинокие прохожие спешили успеть к новогоднему столу.
Я не опоздал. До Нового года оставалось полчаса. В предвкушении веселой вечеринки я нажал кнопку звонка. Дверь отворила Таня.
Последний раз мы с ней виделись полгода назад. Я навещал тогда своих родителей, а перед отъездом позвонил Андрею, и он пригласил меня в гости. Я зашел, и мы полчаса просидели втроем за чашкой кофе и разговорами «за жизнь». Таня, как всегда, была веселой, разговорчивой, вся светилась от хорошего настроения. Но вот теперь, лишь только взглянув на нее, я понял, что за эти полгода она очень сильно изменилась. Хотя на ней было красивое, короткое, черное, облегающее платье и яркий макияж на лице, но было такое чувство, что за эти полгода она постарела на десять лет. Взгляд был другой, не тот. Он был потухшим, печальным, без обычного огонька в глазах. Мне хватило доли секунды, чтобы понять это.
— О, Саша, привет! — сказала она и как-то неискренне улыбнулась. — Я уже начала думать, что ты не придешь. С наступающим тебя, проходи, уже все собрались.
— Как не приду, — говорю, — я же обещал. Тем более я скучал по вас, давно уже не был.
— Да, давно, — сказала Таня с нотками грусти в голосе, закрывая за мной дверь, — полгода, наверное?
— Какое у тебя красивое платье! Оно

очень тебе идет! — пытаюсь порадовать ее этим дежурным комплементом.
— Спасибо, Саша, но ты мне льстишь, я как-то… в последнее время… не очень… , а впрочем,… спасибо.
— Куда

Category: Вагинальный секс