Гормональная терапия в Камышине

Мы с женой в страшном волнении зашли в кабинет.
— Присаживайтесь, — пожилой доктор взглянул на нас поверх очков и указал рукой на стулья вдоль стены.
Я по его глазам пытался понять, насколько все серьезно, а жена спросила сразу:
— Что с нашей дочерью?
— Успокойтесь. Ничего такого, что нельзя было бы вылечить.
— Да не тяните же!, — воскликнула Лариса, нервно заламывая руки.
— У Анастасии очень редкое заболевание. Поэтому диагностика заняла так много времени…
— И стоила таких денег, видимо!, — вставил я, вспомнив, что на это ушли все наши сбережения.
— Ты можешь замолчать?!, — накинулась жена, — При чем тут деньги, если это — наша единственная дочь!!!
Эскулап выдержал паузу и, поняв, что на этом короткая семейная перепалка завершилась, продолжил:
— Я, лично, с подобным сталкиваюсь впервые. И если бы не помощь моего старого приятеля, который сейчас работает в одной из лучших клиник Израиля, не знаю: получилось бы вообще поставить верный диагноз. Так вот… В организме Анастасии не хватает одного гормона. Название у него очень сложное, и ничего вам не скажет. В любом случае — все записано вот здесь, — он показал нам заполненный бланк, лежащий на столе.
— И что делать?, — торопливо выпалила Лариса.
— Восполнить его запасы, но… тут есть одна проблема. Синтез этого гормона чрезвычайно сложен. Этот процесс налажен лишь в одной единственной лаборатории в США и больше нигде в мире. Поэтому и лекарство очень дорогое.
— Сколько?, — обреченно поинтересовался я.
— Блистер на 10 капсул стоит около полутора тысяч. Его хватает на 5 дней. А курс лечения необходимо продолжать… в общем постоянно.
— Это… 50 тысяч рублей в месяц?, — быстро подсчитала жена и облегченно вздохнула, — Думаю, что мы сможем себе это позволить. Мы хорошо зарабатываем, хотя и придется сильно ужаться в расходах.
Доктор почесал нос и виновато ответил:
— Я не сказал? Полторы тысячи долларов.
Лариса уронила голову на колени, а я вслух выматерился. Но потом взял себя в руки.
— В обычный полис, как я думаю, эта болезнь не входит, так?
— Нет.
— Но должны же быть какие-то госпрограммы для такого диагноза?!
— Увы. Этого заболевания даже нет в реестре Минздрава.
— То есть… выхода нет? Потому что мы при всем желании не сможем поднять такие расходы.
— Я это понимаю. Потому и пригласил вас обоих. Выход есть. Но проблема тут очень деликатная.
— Говорите! Мы на все согласны!!! , — оживилась супруга.
— Скажите, у вашей Анастасии есть молодой человек?
— Пока нет… Но какое это имеет значение?
— Прямое. Я сейчас буду говорить очень неприятные для вашего уха вещи. Они могут даже показаться вам дикими. Но прошу понять меня правильно.

— Дело в том, что этот гормон содержится в некоторых физиологических жидкостях любого человека. В незначительных количествах он есть в моче. Но наибольшая его концентрация — в мужском эякуляте.
— Это в сперме что ли?, — уточнила жена.
— Именно. Поэтому я и спросил про молодого человека. Если бы у Анастасии была возможность делать ему минет 2-3 раза в день, она смогла бы получать этот гормон в необходимом для совершенно нормальной жизни количестве.
— А почему обязательно минет?, — покраснев поинтересовалась супруга, — Разве нельзя… ну в стаканчик там или еще как?
— В том-то и дело! Гормон в семени очень нестойкий. От соприкосновения с кислородом он распадается за считанные секунды. И сохранить его в изначальном виде любым другим способом, увы, невозможно. В той лаборатории, про которую я говорил, материал у доноров берут в специальной стерильной камере, наполненной инертным газом. А перед сдачей, кроме того, доноры проходят очень сложную процедуру: чтобы ни на руках, ни на теле, ни на пенисе, ни даже внутри мочевыводящего канала пениса не было никаких посторонних примесей. Потому и цена столь высокая.
— А моча?, — спросил я, — Там он тоже нестойкий?
— В урине его слишком мало. Придется выпивать не менее 10 литров в день. А это, согласитесь, практически неосуществимо. К тому же повлечет за собой другие, не менее серьезные, проблемы со здоровьем. Соляной раствор — сами понимаете. Начнут образовываться камни в почках и так далее…
— Черт! Ну где мы выкопаем этого бойфренда?! Не на панель же ей идти ради лекарства?!
— Я не знаю. Но решать проблему вам нужно очень быстро. Сейчас я ввел Анастасии поддерживающий курс других лекарств, но их действие закончится максимум через неделю. Потом они уже не помогут, и начнется ухудшение состояния.
* * *
Из клиники мы уходили в совершенно подавленном состоянии. Позже, дома, жена впала в состояние полного отчаяния. Она рыдала и колотила подушку минут 40, а затем вдруг умолкла и подняла на меня зареванное лицо:
— Леш… А если ты?
— Что я?
— Станешь донором? На первое время? Пока у нее кто-нибудь не появится?
— С ума сошла? Она моя дочь!
— И что? Есть такие вещи, на которые ты не готов ради дочери?!
— Нет, но… как ты себе это представляешь?
— Настю я беру на себя. Главное — ты согласен?
— А у меня есть выбор?
— Вообще-то нет, Леш, и ты это знаешь не хуже меня.
— Нет, погоди… Но я не смогу! А если я тебе в рот кончу, а ты потом ей сплюнешь?
— Ты забыл? Доктор сказал, кончать нужно в горло и сразу сглатывать. Во рту, потому что, тоже кислород. Я не успею до нее ничего донести за 2 секунды. Гормон распадется.
Идея жены, конечно, была совершенно безумной. Но, как ни крути, она была права. Оставалось только уговорить дочку. Добившись от меня подтверждения согласия, Лариса сразу пошла к Насте. Не знаю, как она ее убеждала, но заняло это часа полтора. Все это время я лежал в своей кровати и с замиранием сердца ждал результатов. Наконец, тихая, как тень и с порозовевшим от смущения лицом, в спальню вошла Настя.
— Дочка?, — только и смог выдавить из себя я
— Не надо ничего говорить, пап… Мама мне все объяснила. Я готова.
Она подошла ближе и присела на краешек кровати.
— Ты… когда-нибудь делала это раньше?
— Один раз, — покраснев еще сильнее ответила она и тут же поспешно добавила, — Но не до конца. Просто… языком немного, ну и… внутрь чуть-чуть.
— Думаю, мы справимся. Ты же понимаешь, зачем…
— Пап! Не надо! Я правда все понимаю. И понимаю, как тебе нелегко. Так что давай лучше начнем.
— Да уж… нелегко. Думаю, что и тебе совсем не просто.

— Папа!!! , — с упреком крикнула она.
— Все, все. Молчу. Ну-у… , — я трясущимися руками спустил трусы до колен, — Вот, собственно…
— Только ты закрой глаза, ладно?
— Конечно, Насть.
Я смежил веки и попытался расслабиться. Сначала моих бедер коснулись волосы дочери, а затем ее губы обхватили головку моего члена. Но случилось непредвиденное. Видимо стресс, перенесенный мною из-за всей этой ситуевины, сыграл злую шутку. Мой инструмент никак не хотел оживать. Я чувствовал, как старается дочка, как она всасывает его в себя на всю длину, но делу это не помогало. Член оставался вялым.
— Прости!, — не выдержал я и открыл глаза, — Но я не могу! Ничего не выйдет. Он не встанет.
Дочка оторвалась от своего занятия, подняла голову и посмотрела на меня. Причем во взгляде ее явно чувствовалась благодарность.
— Пап, не расстраивайся. Я даже рада, что так вышло. Было бы по-другому, я начала бы всякое себе придумывать… А так я вижу, что ты не хочешь этого и делаешь только из необходимости, чтобы мне помочь.
— Но помочь-то не могу!!!
— Может… маму позвать?
Лариса, судя по всему, подслушивала под дверью. Потому что едва Настя ее упомянула, как она тут же вошла в комнату. Сразу оценила обстановку и тяжко вздохнула.
— Ох, горя вы мои луковые. Ничего без меня не можете. Отвернись дочка!
Настя послушно уставилась в окно, а моим членом завладела супруга. В этом деле толк она знала, потому что минет любила лишь чуточку меньше, чем традиционный секс. Ларисе удалось привести его в боевое состояние секунд за 30, после чего она вновь уступила место дочери. Но сама не ушла, а начала помогать ей советами: — Так, посильнее губами обхватывай… Ага! И рукой немного помогай… Вот так!… Двигай ручкой навстречу губкам… Да не так сильно сжимай!… Во-от!… А еще можешь орешками поиграть немножко, только очень нежно…
Под руководством Ларисы дело пошло гораздо лучше. Настя старательно выполняла все рекомендации матери, и вскоре я ощутил приближение конца. В последний миг я положил руку на голову Насти и надавил вниз. Первая струя с силой ударила ей прямо в горло. Для дочки это стало полной неожиданностью, и она, преодолев сопротивление моей руки, инстинктивно отпрянула назад. Член выскочил наружу и начал забрызгивать драгоценным лекарством лицо и волосы Насти, пока она судорожно откашливалась после первой дозы.
Когда все закончилось, дочка выглядела очень виноватой и чуть не плакала…
— Я… я не смогла… Простите…
Лариса тут же села рядом и обняла ее за плечи.
— Не расстраивайся. Это я виновата. Забыла, как это непросто с непривычки. Я покажу тебе. На учебу завтра не пойдешь. Будем дома учиться.
Тем же вечером жена съездила в круглосуточный секс-шоп и приобрела фаллоимитатор, максимально схожий с моим членом по геометрическим параметрам. Весь следующий день они, закрывшись в Настиной комнате, практиковались на тренажере. Как я понял, по намекам Ларисы за обедом, она учила дочку заглатывать член максимально глубоко, не испытывая при этом рвотных позывов. А вечером она привела дочку ко мне для сдачи «экзамена». Но у меня снова не встал. Лариса была рядом и немедленно пришла на помощь. Только на этот раз она уже не просила Настю отвернуться, так как хотела наглядно продемонстрировать правильную технику уже на одушевленном объекте. Пока она увлеченно давала урок, я украдкой посмотрел на сидящую рядом Настю. Увиденное меня шокировало. Мало того, что дочка смотрела на все происходящее шальными глазами, так еще и ее рука проделывала непотребные вещи! Я не был уверен на все 100% (она сидела боком ко мне в своем домашнем халатике), но выглядело все так, что Настя забралась в трусики и вовсю ласкала себя там! Неужели ее

Category: Инцест