Гарри Поттер Драко Малфой и рабыни Хогвартса-9 Часть 6
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Гарри Поттер, Драко Малфой и рабыни Хогвартса-9. Часть 6
— Хорошо, Мерлин с тобой, — улыбается Беллатриса, уверенно продвигая член в заднем проходе Гермионы. — Кончай, шлюшечка.
И Гермиона кончает. Её анал так пульсирует и сжимается, что гриффиндорка ощущает каждый мм шипов на члене Беллатрисы, но эта боль только увеличивает и без того больной бурный оргазм.
Когда Белла выходит из Гермионы, у той ещё остаются силы подползти к Джинни и только рядом с ней лишиться эмоций.
— Слабенькая дрянь, — малость обиженно фыркает Беллатриса. — У меня оставалось ещё столько увлекательных мыслях!
За решёткой камеры старенькый тюремщик пыхтит и кряхтит — он онанирует с таковой энергией, что рискует заработать мозоли на ладошки либо сердечный приступ. В очах у него темнеет, и он хватается рукою за прутки решётки, чтоб не свалиться, другой рукою продолжая надрачивать для себя.
В конце концов его член выплёвывает жадные капли старческой спермы. Некое время тюремщик стоит, переводя дыхание, а позже стремительно удаляется по тёмным коридорам, оставляя затраханных до бесчувствия гриффиндорок со своими истязателями.
***
Над северным морем и ужасным Азкабаном село закатное солнце. Клики и всхлипы в камере 101 замолкли с приходом ночи, и сейчас каждый её арестант был занят своим.
Беллатриса Лейстрендж, достаточно мурлыкая под нос, покручивала меж пальцев собственный тёмный сосок, а другую руку опустила меж ног к влажной щёлке, поглаживая собственный набухший клитор.
Люциус Малфой отрешённо смотрел в зарешеченное окно, в последний раз прокручивая в голове все планы.
Гермиона и Джинни спали. Спали нагие на прохладном полу кутузки, в обнимку — каштановая голова к рыжеватой, согревая друг дружку теплом тел. Если б их увидел кто-то другой, наименее пристрастный, чем Люциус и Беллатриса, он бы, может быть, залюбовался.
Их тела покрыли синяки, царапинки, пятна спермы и неприличные тату; их глаза опухли от слёз, а губки были искусаны в кровь; их влагалища стали воспалёнными щелями, а анусы — разбитыми дырками. Но в глубочайшем сне Гермиона и Джинни выглядели так же умиротворенно и невинно, как до начала ужаса с маховиком времени и рабским договором.
К несчастью, им недолго оставалось отдыхать во сне, так как на их направил внимание не кто-то другой, а конкретно Беллатриса Лейстрендж.
Безумная колдунья склонилась над рабынями, и мокроватыми от собственных выделений пальцами задела их кожи.
— Лююциус, — манерно протянула она, — у шлюх на правых плечах по новейшей татушке: «Сраколизка».
— Ну, это правда, — отозвался Малфой-старший. — Чем ты снова недовольна?
— Но Лююциус, — капризно произнесла Белла, — здесь не написано, сколько непосредственно срак они вылизали! Как же четкие подсчёты?
— Беллатриса, подсчёты подсчётами, но забивать их татуировками с ног до головы тоже не в моём стиле. Они же бляди, а не вокалистки рок-группы «Ведуньи» , — недовольно отмахнулся Люциус. — Будь разлюбезна не лезть с глупостями, я обдумываю наш побег, меж иным.
Но есть три существа на свете, которых нельзя приостановить — бешеный дракон, бешеный василиск и вечно сумасшедшая Беллатриса Лейстрендж. На цыпочках она приблизилась к старшему Малфою.
— Но Лююциус, — просюсюкала она, — на их точно поместится ещё одна татушка, и я даже знаю, какая… — и Белла зашептала что-то сокамернику на ухо.
— Ты спятила, — резюмировал Люциус. — Хотя это не новость. Позже, ты их не разбудишь на данный момент, — добавил он не так уверенно.
— Маленькая порка хоть какого разбудит! — рассмеялась Белла. — Мне ведь Нарцисса говорила, как ты умеешь обращаться с кнутом. Да-да, я знаю постельные потаенны Малфоев! Только с этими тварями ты можешь для себя позволить намного больше, чем с моей сестрой!
— Умеешь искушать, Белла, — вздохнул Люциус. — Нужно будет разъяснить Нарциссе, что некие вещи не нужно дискуссировать вне домашнего круга. Что ж, у нас ещё есть пара часов до самой глубочайшей ночи…
Он встал, и с кончика его палочки свесилась узкая длинноватая полоса кожи.
***
Удар вырвал Джинни из забытья. Она вскочила с кликом от обжигающей боли в спине.
Люциус и Беллатриса выселись над ней, сильные и кровожадные, и Джинни знала, что они в состоянии сделать с ней всё, и она ничего не сумеет с этим поделать. Люциус опять замахнулся кнутом, и Джинни зажмурилась — но этот удар пришёлся на спину Гермионы, оставив кровавую полосу.
Белла расхохоталась в лицо перепуганным девицам:
— Кто рано встаёт, тому Моргана даёт! Хотя нет, это вы всем даёте, грязнокровные пёзды!
— Если вы ещё не насытились, мистер Малфой, можно было и просто нас разбудить, — бесстрастно произнесла Гермиона, морщась от боли в спине. Сон возвратил ей силы, и на мучителей она смотрела достаточно расслабленно — со спокойствием глубочайшего отчаянья.
— Но так веселее, птенчики! — оскалилась Беллатриса. — А понимаете, почему мы вас разбудили? Так как ты, рыжеватый птенчик, — обратилась она к Джинни, — на данный момент обширно откроешь клювик. И когда тётя Белла сделает пи-пи для тебя в клювик, ты всё это выпьешь. А позже то же самое сделает драный птенчик для дяди Люциуса, — указала она на Гермиону. — А если вы прольёте много пи-пи, то дядя Люциус сделает для вас кнутом бо-бо…
— Ну хватит, — вмешался Малфой-старший, которого очевидно натужил «дядя Люциус». — Вы всё сообразили?
Джинни глупо хлопала очами. Кажется, до неё не совершенно дошло услышанное.
— Этому вас тоже обучил дядя Арчибальд, мистер Малфой? — тихо и зло спросила Гермиона. — Не очень извращённо вам? Мечтаете обоссать грязнокровку?
— Не то чтоб мечтаю, но нужно потакать небольшим капризам родственников, — Люциус кивнул на Беллу. — И не дави мне на совесть, Грейнджер, ты сама произнесла, что у меня её нет.
Беллатриса обширно расставила ноги над Джинни. Та сделала вид, что ей очень увлекательны трещинкы в полу.
— Взгляни сюда, рыжеватая шлюшка, открой рот и проглоти всё, — сиплым шёпотом отдала приказ Белла.
Джинни отчаянно мотнула головой и стиснула губки. Мистика договора скрутила её тело, мускулы шейки жутко натужились, вены проступили под кожей. Очень медлительно она стала подымать голову.
Люциус опять обрушил кнут на её спину. Джинни откинула голову, разинула рот в клике — и не смогла закрыть.
В последний момент Гермиона отвернулась и уставилась в пол.
«Джинни будет не так постыдно, если я не буду глядеть на неё, ну и мне незачем еще раз рвать сердечко» , — помыслила она.
Но она не учла, что всё равно будет слышать происходящее с её подругой.
Поначалу тишь.
Позже вздох Беллатрисы и смешок Люциуса. Позже журчание — поначалу очень тихое журчание слабенькой струйки, позже всё громче и громче.
И самое худшее — звуки глотков. Поначалу редчайшие, позже всё более нередкие. Позже другие звуки — сдавленные, гортанные, захлёбывающиеся.
Глубочайшие, давящиеся глотки Джинни. Стук случайных капель мочи о пол.
Конвульсивные гулкие вдохи. Осиплый хохот Беллатрисы. Журчание и глотки, глотки, глотки.
— Не смущяйся, Грейнджер, взгляни, что тебя ждёт, — услышала она глас Люциуса. — Смотри пристально!
Нехотя Гермиона оборотилась к подруге. 1-ое, что ей показалось очевидным — выпученные глаза Джинни и её покрасневшее лицо. Джинни шумно втягивала воздух через ноздри, сразу стараясь не поперхнуться мочой Беллатрисы.
Лицом рыжеватая гриффиндорка практически утыкалась в промежность Беллы, и та ссала ей прямо в распахнутый рот сильной струёй. Мерзкая желтая жидкость пенилась во рту Джинни. Гортань девицы как будто лупили судороги — оно пробовало сразу и пропустить всю мочу в пищевой тракт, и отрыгнуть её назад. Люциус в 3-ий раз щёлкнул по спине Джинни кнутом. Не так очень, но женщина дёрнулась, и иссякающая струя угодила ей в глаза и в нос. Гриффиндорка поперхнулась и зашлась в кашле. Джинни отчаянно отплёвывалась, тёрла глаза, растирала мочу по лицу.
— Как для тебя коктейль «особенный пожирательский»? — со хохотом спросила Беллатриса. — Мало солоноват, зато прост в изготовлении!
Навзрыд плачущая Джинни отползла в угол и свернулась калачиком. Гермиона подсела к ней и стала осторожно разглаживать по рыжеватым волосам и весноватой спине, стараясь избегать тех мест, где кнут Люциуса оставил раны. Скоро плач Джинни перешёл в отдельные тихие всхлипы.
— Грязнокровная любовь — это так мило, — презрительно произнес Люциус. — Грейнджер, взгляни сюда, я тоже запас тебе коктейль. Выпей его до дна.
Мистика договора, подписанного рабынями из-за сумасшедшего плана Люциуса с маховиком времени, заполнила всё тело гриффиндорки, просочилась в каждый нерв и добивалась подчиниться. Стиснув зубы, собрав всю волю воедино, Гермиона отдала приказ для себя не двигаться.
— Неуж-то ты ещё не сообразила, что никчемно сопротивляться этой силе, Грейнджер? — презрительно спросил Малфой-старший.
Гермиону лупила большая дрожь. Мм за миллиметром её губки стали разжиматься. Но Люциус не желал ожидать.
Кнут просвистел в спёртом воздухе камеры и погрузился на щёку девицы. В голову Гермионы как будто врезался бладжер. Слёзы опять выступили на очах. Вся левая сторона лица онемела, и капля крови сбежала по щеке. Гермиона моргнула: в её разинутый рот была ориентирована головка члена Люциуса.
Тугая струя мочи стукнула прямо в гортань Гермионе. Потому поначалу она ощутила, как жгучая жидкость заполняет глотку и стекает в пищевой тракт, а позже ощутила вкус.
Создатель рассказа: Blaze
[/responsivevoice]
Category: По принуждению
