Евгений Борисович Часть 2
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Евгений Борисович. Часть 2
Свеча горела на столе, свеча горела…
Неописуемая еврейская черта — это получить все на халяву, будь то дама, полет в космос, либо просто глупо быть приглашенным на музыкальный вечер в Дом Ветеранов, или в посольство какой-либо страны.
Зная о евреях не понаслышке, а проведя с ними детство и кусочек молодости, Натали захотелось романтики со всеми вытекающими последствиями, со собственной же стороны обещала ботфорты и красноватые узорчатые трусы. Ну и некие подруги горели желанием отхватить кусочек пирога с этого праздничка жизни. Одна была претенденткой на место в театр, нежели Евгений Борисович откажется пойти на концерт Венского Штраус оркестра, 2-ая рассматривала вопрос с комодами, вдруг ей отвалится статуэтка с этажерки, а самой героине хотелось устроить показательный процесс, и в который раз обосновать, что евреев не существует, а есть нескончаемые жиды и Гобсеки. Вобщем, и у этих созданий случаются искренние порывы щедрости и меценатства.
Начинаем. РомантИк.
Открыв дверь машины в черный и прохладный вечер, Натали услышала музыку, доносящуюся из недр квартиры и выпрыгивающую минорными тонами из зарешеченных окон Евгения Борисовича, эхом отскакивающую от примыкающих балконов, струящуюся по водостокам и разбивающуюся о землю дождиком политр.
Открыв дверь, владелец стал взгляду в темной двойке и голубых носках. Глазки невыразительные в жизни, светились блеском дальних звезд и алкоголем. Запах дорогого парфюма сшибал слету и резал глаза.
— Не уйти ли мне из жизни куда-нибудь еще? — пошевелила мозгами Натали и повесила сумку на вешалку.
Галантным движением он снял с нее пальто, схватил за локоток, прижался всем телом и завертел вальсом в залу, где на красноватом древе комода горели две свечки, оставшиеся от прошлых жизней, прошлых пассий, ну либо с именинного тортика, когда Евгению исполнилось лет 15. Над комодом, в темной раме большого монитора, билось счастье любви, разрываясь фейерверком в особо слащавых моментах. Колонки надрывались и прыгали, заглушая страстный глас Евгения.
Лаского напевая и гладя пятую точку Натали, как будто кошку, он казался воплощением молодого Казановы.
— Не пора ли мне поесть? — спросила.
— Я приготовил для тебя мясо.
— Какой превосходный пупс, — потрепала она его за щечку.
Евгений поднял ногу и пропал как кекс с вечеринки наркоманов, и здесь же вода и вентилятор зашумели на кухне.
Сев на белоснежный диванчик, оправив платьице, положив рядом сумку с аксессуарами, сложила руки на коленях, как первоклассница и стала ожидать.
— Моё золотко, я уже несусь.
Кусочки обгорелого мяса, в малиновой подливке, салат греческий, порезанный мускулистой мужской рукою и фужер красноватого вина, мгновенно оказались на столе. Быстрота-залог здоровья.
Хотелось есть страшно. Не смущаясь пьющего виски Евгения, и чокнувшись с ним, отпив пару глотков, с опаской приступила. Мясо в тайландской подливке оказалось увлекательным, не глядя на двойную прожарку, елось смачно и мягко.
— Ну вот, дорогой, и мой сюрпрайз, — повела бровями и кивнула на сумку.
Достав вибратор, плеть и наручники, помахала всем этим перед его мясистым носом и продолжила трапезу, как ни в чем же не бывало. Евгений завелся с пол оборота и елозил собственной широкой задницей по диванчику. Диванчик скрипел и пенился.
— Давай уже начнем, — произнес нежно, и погладил ее ботфортное колено.
— Я поем, выкурю сигару, выпью самбуки, ты сделаешь массаж ступней, и приступим.
— Мне так не кажется…
— Это так как для тебя хуй заслоняет обзор. Угомонись.
Расслабившись, утомленная пищей Натали, откинулась на спину, чем этот паскудник немедленно пользовался. Одним скачком он снял костюмчик, как будто стриптизер и остался в носках и трусах, посверкивая сексапильно увлаженными очами.
— Наташенька, дай мне…
— Добавь в собственный клекот информативности. Что ты хочешь?
— Лизать..
— Может, выберешь уже другой вариант развития событий?
— Нет, желаю твою пизду..
— Блять, на… — она откинулась и развела ноги, — лижи через трусы, не заслужил нагую..
Ей хотелось взять сигарету, томик Пушкина, почитать после неплохого трудового денька, укрывшись теплым пледом, но приходилось отрабатывать карму.
— Вы глубоко приличный человек, Евген, для вас можно не отдаваться, а вот вибратору собственному я, пожалуй, отдамся.
Взяв игрушку, она встала и направилась в спальню. Евгений лег на кровать, схватился одной рукою за хуй, и начал дрочить в неспешном темпе, который остался от вальса, 2-ой наглаживал и приподнимал свои волосатые яичка, а Натали сняв платьице, с увлечением занялась собой.
Высочайшие замшевые ботфорты перетекали в темный шелк чулка, заканчиваясь красноватой узорчатый резинкой, и сжимали ее ноги, как натянутый на одичавшего кабана питон. Вылизанные и постиранные языком Евгения красноватые узорчатые трусики и лифчик, короче все как ему нравилось: простенько и со вкусом в стиле БДСМ, хотя стиль БДСМ еще тот, но лаковых труханов в продаже не нашлось.
Облизнув вибратор по кругу языком, и сделав пару всасывательных движений, освободив губы от трусиков, провела по ним гладкостью латекса. Рука Казановы начала нервные порывистые движения; кончик языка высунулся из полуоткрытых губ и застыл в нерешительности, гадая в какой бок откинуться, а может увлажнить собою губки. рассказы эротика Она же ловким движением фокусника, просунула головку вибратора в щелочку, и начала собственный бег в удовольствие. И вот на ее прекрасной и печальной от созерцания Евгения пизде, выступил густой сок. Движения становились резвыми, оргазм захватывал и накладывался кольцами-змеями, отдаваясь в ногах молоточками. Напряжение нарастало и гудело высоковольтными проводами, а через 5 минут этого резвого танго, она брызнула прекрасной струей, и свалилась рядом с перевозбужденным Евгением. Он вскочил, выкрикивая цитатами из Чехова, встал над ней и начал доводить себя до опустошения. Кончил.
— Молвят, что скорость спермы 40 км/ч. У тебя она какая-то утилизационная.
Лег рядом, как верный служивый пес, придавил к для себя и начал разглаживать грудь и животик, переходя в страстные обнимания. Ну и после секса побеседовать. Вот с того момента и начинается кашерный рассказ.
— Наташечка, я не таковой человек как ты думаешь. Моя жизнь вне секса совсем другая, я мальчишка Вова Бородин — прилежный, умный пионер. Бытиё определяет сознание. Был таковой дядя Карл Маркс, он гласил: как живешь, так и думаешь. Я высокообразованный, интеллигентный еврей, не купированный, у меня такая кровь, что я поражаюсь, как еще живой.
— Прятать жидов — это древная российская забава, — добавила Наташечка.
— Моя бабка взяла тележку золота, накрыла травой и переехала в годы восстания декабристов в Минск.
— А мой прадед, шлепал в лаптях по бездорожью, вел за уздцы лошадка, ведомую тележку твоей бабки к новейшей жизни, укрывал дерюгой в дождик, собирал воду в ладошки и поил, обрывал малину и прикладывал ко лбу подорожник. Не дай боже истратить хоть один золотой на станционный трактир.
— Я родился солнечным мальчуганом, и этот светлый лик пронес через всю жизнь. Сексапильные извращения — это не я, это другой человек.
— Канэш, Дориан Грэй, бля, юный, холостой и ветреный, шаркает ножкой перед дамами и делает книксен. Дома же ты одичавшим криком раба сотрясаешь подъезд, пугая консьержку и немолодую крысу в подвале, у которой, меж иным, могут начаться досрочные роды. Вот хочешь за искусство разговор иметь, так впезжишься вечно со своим демонико-нуар.
— Да, ты, естественно, права.
— Женечка, здесь приезжает Венский Штраус оркестр, давай сходим, возьмешь билеты. Ты же эстет, человек-паук, лауреат Нобелевской премии, любишь оперу и оперетту.
— Я подумаю.
— В смысле, ты подумаешь? Не хочешь идти, купи мне билеты.
Здесь от неожиданности он сделал такое лицо, как будто сечки обожрался, а она не переварилась наверняка, либо на старости лет решил застрелиться.
— Ты же знаешь, я всюду хожу на халяву.
— И не можешь позволить мне приятное?
Дальше речь его стала глупой, Наталья продиагоналила ее, какое-то невеселое нытье, ну его накуй, пускай вылечивает сердечко. Она поднялась с розово-красного ложа, поправила чулки, воткнула грудь в лифчик, и махнув рукою, молвила:
— Иди на кухню и свари мне кофе.
Расположившись на стуле, следила за ним, и задумывалась:
— Боже мой, что я в нем отыскала? Рок звезда концептуального направленного на определенную тематику секса? Еврей, как еврей, преданный цивилизации мальчуган, с наследной вежливостью, скупой, без страстей, в садике лопаткой детки лупили по голове…
Тем временем Евгений хлопнул виски, налил кофе в родовой фарфор и молвил:
— Наташенька, у меня много бизнес партнеров за границей, вот не желала бы ты заняться групповым сексом? Ну, естественно и я войду в эту коалицию.
Поначалу был шепот, он оплетал кофе-машину, коснулся волос, приподнял их своим дуновением, через глаза вполз в сердечко, налил его злобой, и она молвила, скривив высокомерно прекрасный рот:
— Да, блять, всю вечернюю негу убил.
Схватила 1-ое попавшееся ей под руку и стукнула по лбу. Это оказалась древесная лопатка, которой он переворачивал мясо. На лбу в виде монограммы остался жирный след фиолетового колера.
— Хороша подливка, — помыслила Натали.
— Женечка не хочешь сыграть в «Суперлотто»? Ляг на пол, открой рот, вздрочни и проверь свою фортуну!
Евгений Борисович задрожал мелко и рябисто, как холодильник конторы «Саратов» 70 года выпуска, силясь дать отпор интеллигентными выпердами, да они так и застыли немым кружком куриной жопки на лице.
— Вота ты, Эвген, напоминаешь мне жертву Альтцгеймера в борделе. Повсевременно удивляешься, что тебя имеют, и не хочешь за это платить.
Развернувшись, она гордо удалилась. Оделась, умылась и вытерла сопли спонтанным движением руки. Он забежал вперед, открывая ей дверь в черноту ночи.
— Полируй мебель, Эвген.
Когда у твоей цивилизации такая благопристойная история, непринципиально как зовут тебя самого.
Создатель рассказа: Снежана Денисовна
[/responsivevoice]
Category: Юмористические
