Частное видео Часть 2

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Она подошла к кровати, аккуратно присела у сына в ногах, откинула простыню. Торчащий, как ракета, член предстал перед ней во всей красе. Сережка попытался перевернуться на живот, но мама удержала его, отвела кинувшиеся было к паху его руки и погладила член сына пальцами от яичек до головки.

— Это, сына, абсолютно естественно и нормально. Особенно в твоем возрасте и особенно по утрам, — улыбнулась она, вдруг наклонилась, бережно оттянув двумя пальцами крайнюю плоть, поцеловала бордовую головку. Сережка ойкнул и засмеялся.

Шутливо шлепнула член сбоку кончиками пальцев, отчего он закачался, как дерево на ветру, и встала.

— До вечера! Только вот что: про то, что у нас с тобой тут происходит — ни-ко-му! Понял? А то на этом все и кончится! И еще одно: не надо за мной по ночам подглядывать, ладно?

Засмеявшись и, неожиданно для себя самой, завлекательно вильнув попой так же, как Лида в видеосъемке, Марина ушла на работу.

********

С Лидией они встретились вечером того же дня в парке. Марина, придя первой, дожидалась подругу на скамейке, жмурясь от иногда пробивающихся сквозь густую листву кленов солнечных зайчиков, лениво перебирая в памяти домашние события последних трех дней. На душе было спокойно и хорошо.

Присев на скамейку, Лида, как обычно, как будто куда-то спешащая, тут же перешла к делу.

— Так вот, Маринуля. Я тебе позавчера про «во-вторых» недорассказала, а это «во-вторых» такое, что мне тебе и говорить страшно.

— Это еще почему? — Марина даже немного обиделась.

— Так тут дело такое: Ежели что, то общественность меня, да и Кольку, и детей точно не поймет.

— Лидка, ты чего? Я когда кому чего трепала?

— Нет, — Лида засмеялась, — это я так, на всякий случай. Если бы я тебе не доверяла, разве бы оставила кассету у тебя? — приобняв подругу, со смехом сказала она. — Ну, слушай.

Ты меня знаешь еще со школы, я к вам в восьмом классе пришла, так? — Марина кивнула. И знаешь, что пришла я к вам уже не девочкой. И что от мужиков, несмотря на это, шарахалась до начала десятого класса, тоже знаешь. А вот как я девственность потеряла, и почему шарахалась, я тебе никогда не рассказывала. И никому, кроме Коли моего, тоже.

Марина с интересом глядела на подругу.

— В девять лет меня изнасиловали как раз девять: ну, теперь это называется «лица кавказской национальности». Страшно. Маленькая была, они меня изорвали всю, и спереди, и сзади, и снаружи, и изнутри. И членами, и пихали в меня всякое: Чуть кровью не истекла, ладно, «Скорая» быстро приехала. Гинеколог, который меня потом оперировал, пока все не зажило, даже не рисковал точно сказать, будут у меня дети или я и с мужиком-то больше лечь никогда не смогу. Тех скотов потом почти всех расстреляли, двое, малолетние, только остались живы.

Марина всплеснула руками.

— Да ладно, подружка, давно это было, видишь, я уже и рассказывать об этом могу спокойно, — продолжила Лида. — Хотя психологов тогда в помине не было, а травмы у меня оказались, в конце концов, не столько физические — через полгода, после нескольких операций, все зажило и даже следов не видать. Хотя внутри влагалища есть у меня такой приятный шовчик, Кольке ну очень он нравится, — Лида плотоядно облизнулась и захихикала.

— Ну вот. И мужиков после этого я боялась страшно.
Хотя стесняться ничего не стеснялась — похоже, моя голова этаким образом компенсировала мои страхи. И мастурбировала уже лет с десяти, как все зажило, по-черному, — Лида опять хихикнула. — Представляешь, в одиннадцать лет — вполне полноценные влагалищные оргазмы, вибраторов тогда еще не было, так я чего только в свою бедную дырку не пихала.

А к пятнадцати годам папка мой обратил внимание, что я с парнями совсем не дружу. Вроде вся такая раскованная, дома нет-нет, да перед ним то сиськой, то писькой голой мелькну, а любовей — никаких. Уж не знаю, с кем он советовался, или сам до этой мысли дошел — он у меня, ты же его помнишь, умнючий был до ужаса, и в людях ох и много чего понимал, — но решил он, что это результат того изнасилования. Правильно решил. И помог мне.

Марина вопросительно, с недоверием уставилась на Лиду.

— Да, ты правильно подумала. Совратил он меня летом, в каникулы, перед десятым классом. Увез на заимку, в тайгу. И там потихонечку, помаленечку, за два почти месяца — приучил сначала к себе. Купались в речке голяком вместе, потом в бане парились, потом он меня мыл, потом я ему мыться помогала, а потом уж он меня не просто мыл — до оргазма доводил много раз, сначала только руками, потом и языком…

Ну и в один прекрасный момент я сама на выдержала — лежал он на лавке в предбаннике, пузом кверху, я на него верхом залезла, член, даже и не сильно вставший, рукой в себя запихала и ну скакать: Два раза только и подпрыгнула, и тут меня такой оргазм прошиб — аж сознание потеряла. Он мне потом рассказывал — кричала, говорит, так, что я аж перепугался — думал, какой шов у тебя разошелся там:

Нет, ничего у меня не разошлось. Кайф только был великий, больше я ни разу такого ни с кем не испытывала. Как пробку из бутылки, тот оргазм из меня весь страх перед сексом зараз вышиб. Любились мы с ним потом всю ночь, уже по-настоящему, в койке:

А наутро папка собрал нас и повез в город. По дороге сказал: «Все, Лидуся. Теперь ты хуя не боишься. А я уже старый, мне тебя драть больше недосуг, а то мамке ничего не достанется. Ну ничего, найдешь с кем, ты у меня красавица». Ущипнул меня за бок, вот здесь, и засмеялся.

На глазах у Лиды, вспомнившей умершего шесть лет назад отца, выступили слезы. Она шмыгнула носом, достала из сумочки платок, вытерла их, высморкалась. Чуть помолчала, успокаиваясь.

— Вот так: не был бы он мне любимым папкой, ох, сомневаюсь я, что какому психологу такое бы удалось: И не было бы у меня сейчас ни детей, ни Коли, жила бы старой мегерой. А так — сама видишь, — и Лида, еще сквозь слезы, гордо повела плечами.

Марина улыбнулась в ответ и погладила Лидину руку, которую, незаметно для себя самой, уже давно ласково держала в своей руке.

— Дальше все на твоих глазах было. Не то, чтобы я первой блядью в школе стала, та же Машка из десятого «б» была «б» куда как почище, но и одноклассников, и студентиков с педа соседнего, и курсантиков с нашего училища, красивых, здоровенных, попробовала порядком, — Лида, с уже совсем сухими глазами, мечтательно улыбнулась. — А потом встретила Колю:

Мы с ним познакомились на медосмотре, я тогда уже в институте, на первом курсе училась. Впрочем, это ты знаешь. Села я к нему в кресло гинекологическое, поджилки, как обычно, дрожат — сейчас неприятно будет, а он: Ну вот руки у него такие ласковые были. И сам весь такой заботливый, внимательный: Посмотрел все мои швы там, попу попросил показать — я, говорит, конечно, не проктолог, но все же хирург, зачем вам лишний раз по кабинетам мотаться, — чего-то там помазал, помассировал, расспросил про половую жизнь, немного поудивлялся — и как это я, после таких-то травм в детстве, и в таком порядке? Про папу я ему тогда ничего не рассказала, а он и не добивался, тактичный очень: В общем, очаровал совершенно.
Я ему из того кресла под конец осмотра уже и глазки строить начала, да, видать, поза у меня для таких дел была неподходящая — не отреагировал он тогда никак.

Лида засмеялась и продолжила.

— Ну, от меня так просто не уйдешь, я лиса тогда уже была опытная. Тем более, мужик молодой, неженатый, и не сильно снаружи видный, да и на женщин, в силу профессии, не очень падкий: Вычислила я этого колобка, поженились мы через полгода. Еще через полгода Танька родилась, и, пока ей не исполнилось шесть лет, было у нас все как у всех — ну что странного в том, что отец пятилетнюю девчонку в ванне сам моет?

В шестой Танькин день рождения, вечером, повел он ее в ванну. Помыл, как обычно, спать уложил — я тогда уже больше Андрюшкой занималась. Ну и вечером, в постели, отлюбившись, завела я разговор — мол, пора тебе с Танюшкой-то так плотно прекращать якшаться, большая она уже. Он, для виду наверное, удивился: что, мол, ревнуешь, что ли?

А у меня и впрямь ревности никакой не было, мне даже очень нравилось смотреть, как он с дочкой в ванне играет. Хоть игры те были не всегда: совсем уж приличные. Таньке страшно нравилось, когда он ей клитор пальцами щекотал, например: Ну, я ему про это и напомнила: какая ревность? Я сама и смотреть на ваши игры, и участвовать в них люблю, ты же сам видишь. Но — люди узнают, что подумают?

Тут-то он мне и выдал свою теорию. Она, в общем, несложная — с одной стороны, при теперешних противозачаточных средствах секс от деторождения отделен, считай, напрочь. Раньше никогда такого не было, и все эти инцесты — адьюлтеры были придуманы только для того, чтобы здоровое и заведомо свое потомство мужику обеспечить. А сейчас — зачем? Только одни психотравмы от невозможности удовлетворить совершенно естественные потребности, причем и мужикам, и бабам — одинаково. Бабам даже больше, мужик и в кулак почти полноценно может, а нам — сама знаешь:

А, с другой стороны, ну кто лучше родителей обучит свое дите всем премудростям секса? И зачем брату за всякими шлюшками бегать, если рядом сестра с такими же точно проблемами? Причем родственная любовь, пусть даже с сексом вместе, никак любви обычной не исключает и не мешает ей вовсе: А людям знать что-либо совсем не нужно. Действительно, не поймут, не меньше сотни лет должно еще пройти, пока христианская дурь вся выветрится.

Я, честно говоря, восприняла это спокойно — я думаю, ты поняла, почему.

Марина согласно кивнула, и Лида продолжила рассказ.

— Но решила его все же немножко подначить. Что, говорю, ты, что ли, возражать не будешь, если я на твоих глазах с другим мужиком трахаться буду? Только потребуешь, чтобы таблеток сначала наелась или гондон на него надела понадежнее? А он в ответ спросил: а тебе с другим — хочется? Я аж оторопела. «Нет, конечно!» — «Ну вот и мне ни с какой другой бабой — нет» , — решительно так ответил и продолжил. «А если я не смогу, а тебе будет хотеться — тогда точно возражать не буду». Я от такого альтруизма маленько ошалела, да так, что вцепилась ему зубами в член шутя, и сделала ему минет тут же, по полной, да такой, что он аж изстонался весь: — Лида опять засмеялась.

— Ну вот. Передохнули мы после этого немножко, да и продолжили разговор. Я его спросила: «Это что получается, ты нашу Таньку, как она сможет, драть будешь»? Он ответил: «Да не думаю, чтобы так уж и «драть». Обучить — обучу, а ты, кстати, готовься, Сережку учить будешь» — тут он меня приласкал пальцами между ног так, что теперь уже я застонала от удовольствия, — «а потом пусть они, в основном, сами друг другу стресс снимают. С нами, если только все вместе, ну и так: иногда».
Причем последние слова он говорил, уже зарывшись мне лицом под низ живота. Ох, что он там язычком своим противным выделывать умеет, я же тебе уже рассказывала! Особенно когда руки мне под попу заведет да приподнимет немножко, — Лидия опять засмеялась. — Ну вот скажи, Мариша, могла я против такой аргументации устоять?

— Это вряд ли:

Марина в задумчивости сидела, откинувшись на спинку скамьи. Лида продолжила.

— После этого я ему про отца все и рассказала. Первому, даже маме не рассказывала. Хотя она, я думаю, знала — папка ей почти наверняка все рассказал еще заранее, она у меня тоже была очень понимающая:

Лида опять было расстроилась — ее мать пережила отца всего на полгода. Но тут же взяла себя в руки.

— Вот так мы и пришли к согласию. Уже на следующую ночь мы Таньку к себе в постель взяли, и начали учить помаленьку.

Минет она Кольке делала вполне прилично уже через пару недель, сначала вместе со мной, а потом и сама. Посмотрели — и решили, что с Андрюшкой до шести лет тянуть не надо. В четыре года он и пальчиками, и язычком уже и у меня, и у Танюшки и «там» , и с титьками работать умел вовсю. И сам удовольствие при этом получал, правда, скорее еще не сексуальное, а просто от игры с родителями и сестричкой. Танюшка именно от его язычка первый свой оргазм в восемь лет получила.

Потом дети подросли, и: все стало совсем так, как Колька и хотел.

Целку, кстати, Таньке тоже Андрюшка поломал, ему всего десять было, Таньке — двенадцать. Как-то само собой получилось. Играли все вчетвером, потом смотрим — Танька на коленках рачком стоит, а Андрюшка сзади к ней пристроился, письку в нее пихает — она только пискнула, и все, готово дело.

С неделю ее дырочку потом думали не трогать, чтоб поджило, а она сама на четвертый день папе на член залезла и довольная была, когда он в нее первый раз кончил — ужас: Андрюшка-то тогда еще спермой толком не брызгался, не то, что сейчас, хотя стоял у него уже, как стойкий оловянный солдатик. А уж какую секс-акробатику они вдвоем выделывают иногда теперь — это ж видеть надо!

И ты знаешь — прав Коля. Ну вот никак наш секс нашим отношениям не мешает. Воспитываем детей вовсю, тому же Андрюшке и от меня, и от Кольки иной раз и по шее перепадает во вполне буквальном смысле. А уж если кого из них к себе в постель не пустим, да еще и между собой запретим — все, высшая мера.

Чуть задумалась.

— И еще одно. Ты знаешь, трахаться с Колей и с Андрюшкой, если один на один — совсем по-разному. Но я не знаю, с кем из них лучше. С Андрюшкой все так нежно, ласково получается, с Колькой — жестко и весело. Но с обоими — так хорошо:

Лида мечтательно потянулась.

— И если они вместе — как бы не еще лучше. С полгода назад, у Андрюшки член уже приличного размера стал, попробовали они меня первый раз в два смычка отодрать. Мне понравилось — в заднюю дырочку я и до этого им обоим давала, но в две одновременно — куда как приятнее. Так Танька, зараза, насмотрелась на мои охи да стоны и им обоим даже отдохнуть после этого не дала — потребовала того же.

Вот только они оба, и Андрюшка, и Колька, почему-то мне дружно говорят, что в постели я Таньку, мол, превосхожу по всем статьям. Чего-то мне сомнительно это дело, ну да ладно:

Лида, продолжая мечтательно улыбаться, умолкла.

Марина внимательно посмотрела на подругу.

— И как оно в целом?

— Что — как? — переспросила Лида.

— Ну: тебя все устраивает?

— Хм: ты вот что, — Лида порылась в своей сумке. — Чем спрашивать, посмотри-ка вот эту кассету. Это еще, в основном, со старой видеокамеры, за последние пару лет наснимали. Тут много — несколько часов. У нас в основном Андрюшка с камерой упражняется. Там хорошо видно, кого что устраивает, — Лида весело и очень хитро смотрела на подругу.

Марина, принимая кассету, внимательно присмотрелась к подруге. «Нет, ни грамма ни горечи, ни сожаления. Похоже, им действительно хорошо всем вместе. Но как: непривычно! И теперь понятно, почему у Андрюшки на голую маму без дела не стоит. Его, с учетом каникул, Танька, поди-ка, с утра до обеда палки на три раскрутила:» — усмехнулась она.

И тут же вспомнила свои три последних дня. «А ведь тебе, Мариночка, сегодня утром, когда целовала хуек сынки, было очень приятно. И хотелось куда как большего. Так что, похоже, правы Лидка с Колей кругом!» — повеселела она. Заговорщически посмотрела на Лидию:

— Лид, а ты знаешь:

— Что?

— А я уже, по-моему, начала с Сережкой примерно то же самое, что и вы с Колей: насмотревшись на вас с Андрюшкой-то, — засмеялась она.

— Это ты-то, тихоня наша? Ты же даже замуж целкой вышла, на пляж в бикини пойти стеснялась? От, даешь!

— Ага! — Марина почувствовала за себя даже некоторую гордость.

Впрочем, Лида просто не знала некоторых подробностей Марининой послешкольной биографии. С мужем они успели походить на нудистские пляжи, так что излишней стеснительностью Марина уже давно не страдала.

— Вот, слушай.

И выложила ей все, что произошло между ней и сыном с позавчерашнего вечера. С удовольствием выложила — ей, как она сама с удивлением поняла, было очень приятно вспоминать и взгляды сына, рассматривающего ее обнаженное тело, и его вполне уже взрослый член, зажатый между ее пальцами, и запах, тот самый вполне уже мужской запах, смесь спермы и пота, от него исходивший.

Лида слушала подругу, широко раскрыв глаза. И даже, пожалуй, с некоторой завистью.

— Ну, ты даешь! Этак завтра, в субботу, и перепихнетесь с ним первый раз по-настоящему, а? — она хитро посмотрела на Марину.

Та на секунду смутилась.

— Ну, не знаю: Форсировать события, наверное, ни к чему:

— Это точно. Ты вот что. Подумай, как эту мою кассету смотреть — вместе с сыном или одной. То, что ты видела, для нас так — легкая эротика, а на этих, вообще-то, порнография чистейшей воды. Андрюшка у нас оператор еще тот, крупные планы очень любит, и вовсе не только лиц. Хотя и их тоже, особенно когда гениталии на них или в них, — Лида засмеялась. — Мы, когда иногда это дело пересматриваем, так молодежи больше чем минут на пятнадцать никогда не хватает. Последний раз глядь — а Андрюшкин член уже у Таньки во рту, он же сам, поганец, мне под халатик залез — ну и понеслась. Так что смотри, а то еще перевозбудится твой-то малец, да и изнасилует тебя с перепугу! — рассмеялась Лида.

— Ладно, подумаю, — тоже со смехом ответила Марина.

Они еще пару минут поболтали о том, о сем. Впрочем, обоим, после таких возбуждающих разговоров, уже не терпелось по домам, и почти сразу же они, дойдя вместе до автостоянки, расстались.

На прощание Лидия, вспомнив, подкинула Марине еще одну умную мысль.

— Мы с Колей как-то раз обсуждали ситуацию, похожую на твою, и пришли к выводу, что лучше сделать так, чтобы сына твой сам у тебя попросил секса.
Подумай, а то как бы в зависимость к нему не попасть! — и Лида, махнув рукой, захлопнула дверь машины.

«А ведь она права» , — сразу поняла Марина. «Паршивец-то мой подросток уже, вот-вот из-под контроля выходить начнет, а это — лишний рычаг воздействия. Нет, точно трахну сыночка. Вот только когда — еще посмотрим!» — весело подумала она и завела двигатель.

********

Дома Марина, зайдя в свою комнату, оставила дверь нараспашку. Сережка, явно ожидая очередного маминого «спектакля» , валялся на тахте, делая вид, что смотрит телевизор, и лишь изредка, искоса поглядывая в сторону маминой двери.

Скрыться в комнате при открытой двери было негде — огромное, во всю противоположную от двери стену зеркало, оно же и дверки встроенного шкафа-купе, давало великолепный обзор. И Марина решила немного «поизмываться» над озабоченным сыном.

Встав спиной к двери, медленно расстегивая блузку, она следила за отражением Сергея в зеркале. Когда он очередной раз кинул быстрый взгляд в ее сторону, она неожиданно подмигнула ему. Удивившись, Сережка не отвел взгляд назад, и Марина, не оборачиваясь, сказала:

— Сереж, если ты хочешь посмотреть, как я раздеваюсь — не надо подглядывать, просто зайди сюда. Ты же уже понял, по-моему, что я тебя больше не стесняюсь, правда?

Сережка сначала с сомнением посмотрел на мамино отражение в зеркале. Увидев, что мама смотрит на него вполне весело, улыбнулся и сам. Встал и, зайдя в комнату, сел на мамину постель.

Марина, стоя перед зеркалом, не торопясь, поглядывая на замершего Сережку, сняла всю одежду. Сын при этом мог видеть ее сразу с двух сторон.

Отвернувшись от зеркала, она, уже полностью обнаженная, подсела к сыну. В трусах у него явно топорщилось, и она, протянув руку, ласково погладила этот бугорок.

— Сына! А у тебя потом там: не болит?

— Болит: если вовремя не:

— А что значит — «вовремя»?

— Ну, вот он как так встанет, так потом надо стразу в туалет бежать и:

— Господи, а зачем в туалет-то? Мы ж с тобой утром договорились — меня можешь не стесняться. Это у тебя все вполне естественно и даже хорошо, так что давай-ка сделаем по-другому, — и Марина, слегка подтолкнув сына, уложила его на свою постель. — Так, трусики снимем, нам они сейчас ни к чему, — Сергей сделал было движение, как будто хотел удержать трусы, но сдержался. Член, освобожденный из плена, обелиском уставился в потолок. — Вот так, Сереженька, хорошо.

Марина с трудом удержалась, чтобы не взять это лакомство тут же в рот. Ей оральный секс вообще всегда нравился как бы не больше вагинального, а анальный она не пробовала:

Вместо рта она охватила член сына рукой и сделала несколько движений вверх-вниз.

— Как, Сережка? Ты сам так же это делаешь?

— Да, мама:

— Ну, давай тогда сам, — и она, взяв его почти безвольную руку, положила ее на член. — Ну, Сережка, давай, я хочу это увидеть.

— Правда, мам? — Сергей приподнял голову и с удивлением посмотрел на нее.

Марина и впрямь смотрела на него весьма заинтересованно. Тогда он взял член в руку и сначала неуверенно, а потом все решительнее и яростнее начал его дрочить.

«Ой, полотенце надо, забрызгает мне всю койку. Или все будет на нем?» — заполошно подумала Марина, но тут же отвлеклась — уж больно завораживающим было зрелище то появляющейся, то исчезающей под рукой довольно большой, бордовой головки.

Долго ждать не пришлось — семя вылетело шестью толчками, сначала высоко, почти вертикально вверх, тут же шлепнувшись назад, на живот Сергея. Последняя капля, энергично вырвавшись было из вершинки, тут же лениво стекла по стволу. У Марины сладко заныло между ног — «ох, а если бы это — да прямо в матку: нет, пока не время». Вслух она сказала:

— Ну вот, сына. Молодец, теперь болеть точно не будет. Видишь, при маме — ничего страшного нет, — и, достав из шкафа полотенце, вытерла им живот и не до конца еще обмякший член Сережки, покатала в нем мошонку. — Только потом в душ сходить не забудь.

Сергей сел, глядя на нее еще мутными глазами. Судя по всему, семяизвержение добавило ему нахальства, и он посмотрел на маму без скрытого вожделения, как смотрел только что, а как бы оценивающе.

— Мам, а мам:

— Чего?

— Мам, а можно я: тебя помою? Ну, как Андрюшка тетю Лиду? Ну мам:

— Подожди, Сережа. Не сегодня, — она обещающе улыбнулась, и, опять вильнув, как утром, попой, только на этот раз совсем голой, ушла в ванную.

«Прогресс, однако. Он меня уже сам о чем-то таком просит. Интересно, когда обнаглеет окончательно?» — весело подумала Марина. Внизу живота у нее основательно свербило. — «Нет уж, друг ситцевый. ЭТО ты у меня именно выпрашивать будешь, и никак иначе!»

Дверь в ванную запирать она, впрочем, не стала. Хотя было чуть страшновато — а вдруг зайдет, мало ли чего придумает? Впрочем, физически Сергею было пока с мамой не справиться, и Марина это понимала.

Включила душ и совсем уж было собралась зайти в ванну, но вдруг вспомнила про полотенце, которым она обтерла с Сергея семя. Подняла его с крышки стиральной машины и прижала к лицу. Запах, пять лет, со дня смерти мужа, не слышанный ей рядом сильный запах свежей спермы, ударил ей в ноздри. Слегка закружилась голова, и она, отняв полотенце от лица, увидела прямо перед глазами перламутровое пятно. Не удержалась и лизнула его. Шершавая ткань полотенца немного испортила ощущение, но вкус был замечателен. «Ну сына, ужо погоди. Высосу досуха». Марина усмехнулась и нырнула под душ.

За шумом воды она не услышала, как открылась дверь в ванну. Лишь заметив за полупрозрачной занавеской обнаженный силуэт сына, отодвинула ее.

«Так. Трусы мы одевать не стали. Наверное, это хорошо». Член сына, даром что только что спустивший, был все еще в полунапряженном состоянии.

— Тебе чего?

— Мам, ну может, все-таки можно:

— Нахал. Сегодня — точно нет, — слова были строги, но смотрела она на Сережку ласково и даже где-то обещающе. — Если хочешь, можешь посмотреть, как я сама это делаю, — и Марина подмигнула сыну.

Мыться всерьез она вроде не собиралась, но раз уж сын пришел:

Марина намылила губку и, повернувшись к сыну лицом, стала делать примерно то же самое, что делал Андрюшка Лиде на видеокассете. Медленно намылила руки и плечи: по отдельности, приподнимая руками, тщательно вымыла каждую грудь, нежными движениями потерла соски. Потом отложила губку и, глядя сыну прямо в глаза, чуть пощипала-покрутила их пальцами. От такого обращения они заметно потемнели и напряглись, выдавшись вперед почти на сантиметр.

— Знаешь, Сережка, когда они у женщин такими, — тут Марина провела пальцем по ореолу вокруг темного столбика, — становятся?

— Нет:

— Или когда они ребенка кормить собираются, или: — Марина загадочно замолчала.

— Ну мам:

— А вот не скажу: пока, — Марина тихонько засмеялась. — Смотри дальше.

Она опять взяла губку в руки и намылила живот, опускаясь все ниже. Наконец, добралась до заветной щелки. Чуть выгнулась вперед, раздвинула колени, отчего большие губы немного приоткрыли перламутровую внутренность вагины, и энергично подмылась. Положила губку и, уже пальцами, перебрала нижние губки, хитро поглядывая на сына.

[/responsivevoice]

Category: Подростки