Чай из утренней росы Часть 14
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Я хотел взять ледышку, чтобы охладить синяк, но лежавший на подушке мобильник заиграл и отвлёк меня. Определитель номера показал мне фамилию ПЧЕЛИНЦЕВ, быстро поднял с раскладушки и погнал на террасу, я мельком огляделся — увидел десять утра на большом будильнике, спящую на диване безмятежную Наталью и яркий свет начавшегося дня, который давно заполнил комнату, перебивая включённый тусклый торшер.
— Здравствуйте, Евгений Саныч, — и я плотно закрыл дверь террасы.
— Привет, Константин Юрич! — бодрым голосом воскликнул главный редактор. — Что с нашим китайским чаем?
— Закипает, Евгений Саныч! — я постарался ответить тем же тоном.
— И как думаешь, через недельку вскипит? — спросил он с явной улыбкой.
— Обязательно!
— Значит, уложишься в срок?
— Конечно!
— Молодец, жду с нетерпением! Как съездил в Петербург?
— Не совсем удачно, Евгений Саныч! Не тот художник, о чём я думал!
— И ладно! Для общего развития съездил и нормально! Тут художников на твою тему целая очередь, я тебе говорил!
— Понял, Евгений Саныч!
— Добро! Через неделю жду! Рад был слышать твоё отличное ЗДРАВИЕ! — и дал резкий отбой.
По поводу «отличного ЗДРАВИЯ» он немного ошибся, приходилось накачивать себя, чтобы удачно завершить писанину, уж очень подводили гнуснейшие события личной жизни. Я стукнул кулаком по притолоке двери и громко настойчиво сказал, даже не сказал, а приказал:
— Писать! Писать! Во что бы то ни стало писать и дописать! Ты понял?!
Дверь террасы вдруг медленно приоткрылась, вошла Наталья с копной взъерошенных волос и тихо сказала сонным голосом:
— Не убивайся, Костик. Ты же всё время пишешь и пишешь, и очень хорошо пишешь, и обязательно допишешь, я верю.
— Это кто тут такая? Откуда тебе знать: хорошо или плохо? Ты что, успела прочитать?
— Я не читала, клянусь. Я за водой пришла, — и Наталья шатко направилась к чайнику. — Костик, я вчера лишнего ничего ни болтала?
— Не успела, свалилась и заснула: иди-ка досыпать, не раздражай меня с утра:
— Ой, гадкая водка, воды-воды. У меня во рту, как в пустыне, такая сухота.
— Сухота — на дорогах, а в пустыне — сухость, тоже мне знаток русского языка. Чему вас только в школах учат?
Она меня сильно нервировала, я пулей влетел в комнату и взял из шкафа большое чистое полотенце.
— Костик, какой же ты образованный и умный писатель, — проговорила Наталья, жадно глотая воду из алюминиевой кружки, — и как же тебе здорово в этой пижаме, ты в ней такой домашний, такой хорошенький.
— Слушай, ты: пей воду и ступай досыпать! Очень прошу тебя!
И я решительно двинулся обратно на террасу — прямо на Наталью, стоявшую в проёме двери. Она ахнула, отпрянула в сторону и закрыла лицо руками, подумав совсем о другом.
— Да ты что, сдурела?! Больно ты мне нужна, чёрт бы тебя побрал! — я промчался мимо, завернул на направо и распахнул смежную дверь, ведущую по лестнице на второй этаж.
Пробежав по ступенькам наверх, я ворвался в ванную комнату, швырнул полотенце на вешалку, хотел открыть воду, но в кармане пижамы снова заиграл мобильник. Я вынул телефон и посмотрел на него.
Там вспыхнуло знакомое имя — ОЛЕНЬКА.
Пришлось опять врать, будто радуюсь до глубины души:
— Здравствуй, Оленька! Здравствуй, дорогая моя!
— Костик, любимый! Как ты там?! — она играла похлеще меня. — Как же я соскучилась по тебе, по твоим рукам, по твоим глазам, по твоим ласкам, ты просто не представляешь себе!
— А уж я-то как, если бы ты знала! Когда приедешь?!
— Через два дня!
— Наконец-то! Какой поезд?! Я встречу!
— Нет-нет, сама доберусь!
Я заранее знал, что она откажется, потому что никакого поезда не будет, а будет машина моего отца из Петербурга в Москву, но я уверенно продолжал свою линию, слушая наглое враньё.
— Как это сама?! Я люблю тебя и хочу встретить?!
— Любишь-любишь, только не надо! Я ещё не знаю, какой поезд… а потом с вокзала мы поедем на базу на нашем автобусе! Понял?!
— Не понял, зачем с вокзала — на базу, вы что совсем «ку-ку»?!
— Это не мы «ку-ку» , это тренер «кукукнулся» , хочет сразу учинить разборки!
— Значит, приеду на базу и дождусь тебя! — не унимался я. — Во сколько приехать!
Её голос нервозно задребезжал:
— Костик, не надо суеты изо всяких пустяков! Я буду дома около часа дня! Я сама! Если любишь, то пойми — сама!
— Тихо-тихо!
— Всё, Костик, меня зовут в зал! До встречи! Целую! — и дала отбой.
Я секунду помолчал, набрал отцовский номер и стал глупо мрачно повторять одно и то же:
— Целую… Целу-ю… Целую:
— Я тоже, сын мой! Но почему так немило?! — пробасил голос.
— О-о, привет, родной! Ты совсем загулял, отец, а потом ещё претензии: «почему так немило»! А почему не звонишь?!
— Хотел звонить, не вру, но эта бесконечная тусовка, пьянки, вылазки на природу окончательно закрутили, а Миша Саенко просто какой-то неугомонный тип!
— Как выставка?!
— Шедевр двадцать первого века! Безумно смелое откровение! Вернусь, расскажу, сын мой!
— И когда вернёшься?!
— Думаю… через два дня!
— Ну, надо же! — удивился я вполне правдоподобно. — И Ольга через два дня!
— Да ты что?! — засмеялся он и радостно заорал в трубку. — Невероятное совпадение! Не может быть?!
— Может, отец! Она недавно звонила!
— Прекрасно! Цирк-шапито собирается снова: акробаты и клоуны, птицы и звери!
— Ладно-ладно, слушай… клоун: во сколько приедешь?! Хочу быть дома и встретить, как положено!
— Ах, похвально! Вот это — сын: «ВСТРЕТИТЬ, КАК ПОЛОЖЕНО!» : Жди, часам к трём буду!
— Отлично, отец! Всё! Спешу! Пока! — и дал резкий отбой, убрав мобильник в карман, потому что разговаривать дальше было тошно, а затем прошептал сам себе. — Жду, циркачи мои, приезжайте, с нетерпением жду…
Чисто выбритый, освежённый душем и почти одетый, я стоял на террасе, допивал кофе и поглядывал на диван, где спала Наталья.
Сунув ноги в ботинки и нацепив куртку, я вышел из дома и закрыл дверь на два замка:
Как только мои шаги закончили стучать по ступенькам, Наталья сбросила одеяло, вскочила с дивана, метнулась к тюлевой занавеске окна и осторожно начала наблюдать.
Моя машина стояла у ворот, а я спешил по тропинке участка к высокой калитке, быстро открыл её, и тут же влетели четыре породистых здоровенных овчарки, а за ними следом вошёл сторож в длинном плаще защитного цвета. Собаки бегали, носились друг за другом, а мы со сторожем пожали руки и стали беседовать.
— Интересненько… — проговорила Наталья, продолжая следить.
Я достал из кармана деньги, отсчитал, отдал сторожу и кинулся к воротам, он мигом догнал меня и услужливо помог распахнуть. Сказав ещ
пару слов и дружелюбно хлопнув его по плечу, я нырнул в машину и рванулся за ворота, скрылся.
Собаки кинулись за мной, но громкий хозяйский окрик вернул их на участок, сторож торопливо закрыл ворота на засов, широко расставил ноги, закурил папиросу и внимательно посмотрел на окно, за которым стояла Наталья.
— Глупо, — сказала она и отошла на середину комнаты, — было бы очень глупо, Костик, бежать от собственной дачи, своего хозяйства и лесных просторов, я никуда отсюда не стремлюсь, хоть сторожи меня сотнями собак, дурачок.
..
На моём рабочем столе к великому несчастью мелькал монитор ноутбука.
Наталья смело шагнула к нему и радостно воскликнула:
— Ой! Опять забыл выключить! Который раз! . . Видит Бог — я не виновата! Костик, ты сам забыл! Не виновата я! — она потёрла руки, села на стул, примостилась поудобней и с нетерпением нажала клавишу. — Так-так-так:
Монитор красочно засветился, и быстро возник титульный лист моего китайского романа:
ЧАЙ ИЗ УТРЕННЕЙ РОСЫ
фэнтези
— Ага-А-А! Врёшь, от меня не уйдёшь! Забыл — так забыл!
Нажав очередную клавишу, она быстро подняла страницы вверх, отыскала необходимую строчку и увлечённо продолжила читать дальше, когда-то остановившись раньше именно на этом месте:
Накрапывал то ли дождь, то ли мокрый снег, и я спешил по сырому и мрачному двору к своему дружище Майклу. Место нашей встречи оставалось всё тем же — огромный скелет заброшенного «Москвича». Однако Майкл не сидел в нём как раньше, а стоял рядом, держа в руке открытый зонт, и смотрел в мою сторону, как я приближаюсь всё ближе и ближе.
Он протянул мне руку:
— Держи кардан, Костяшка!
— Привет! — ответил я.
Мы хлопнули ладонями, и Майкл сказал:
— Посмотри, Костяшка, как безжалостно пытали эту голимую машину: ободрали, покорёжили, сожгли… как человеческую душу: Атасс местечко, сколько здесь бываю, оно всё больше и больше нравиться — в нём есть страшная боль и жалкая беззащитность.
— Ты чего? — удивился я.
— Ничего, просто мерзкая погода, и какой-то дикий смурняк… — и он спросил. — Коньяк привёз?
— Привёз, — и я протянул ему пакет.
Он вынул оттуда рифлёную бутылку похожую на большую гранату и воскликнул, прочитав этикетку:
— Ой-ёй-ёй!»МАРТИН ЛУИС ТРИНАДЦАТЫЙ»! Ну, Костяшка, угодил! Такого в моём баре нет! Да-а-а, другарёк ты мой, спасибо! — он положил коньяк обратно и вытянул из-под куртки упакованный свёрток. — А вот подарочек тебе! Чай из утренней росы, здесь две пачки «Индийского» , да смотри сам случайно не выпей! Я умоляю тебя, будь осторожен!
И у меня вдруг неожиданно вырвалось:
— Прямо чертовщина какая-то! — я словно заворожённый держал в руках этот свёрток и глазел на него. — Как ты сказал? Чай:
— Чай из утренней росы, Костяшка.
— Кошмар, просто чертовщина какая-то.
Майкл, конечно, ничего не понял:
Ворота моего участка были распахнуты настежь, и предвещали что-то неладное, я въехал вовнутрь, остановился и выскочил из машины.
Уже темнело, и в этих лёгких сумерках около дома игриво носились все четыре ряженые овчарки. Именно ряженные. На голове одной из них пикантно сидела круглая женская шляпка с дырками для ушей. Другая собака красовалась в старой Ольгиной куртке, в рукава которой были просунуты лапы, а молния застёгнута на спине. Третья была одета в мой тренировочный костюм со спортивной шапочкой. Четвёртая напоминала кухонную хозяйку, обвязанную пёстрым передником и косынкой между ушей, а на лапе болталась щётка для чистки кастрюль.
Запыхавшийся сторож ловил собак, то падая сверху, то осторожно подползая на четвереньках, но безуспешно.
— Что происходит?! — крикнул я
Смешные овчарки кинулись ко мне, дружелюбно закружились и залаяли.
Сторож схватил палку и бросил в них, отгоняя в сторону.
— Что за карнавал?! — опять крикнул я.
— Хозяин, ну что я мог поделать, что я мог поделать?! — начал оправдываться он, разводя руками.
— Убежала твоя девчонка!
— Как убежала?! — я остолбенел.
— Да так, нашла дырку в заборе и — с приветом! Я даже моргнуть не успел!
— А как она вышла?! Я же запер её!
— Откуда я знаю! Смотрю: дверь открылась, и вот она — на пороге!
Собаки визжали и теперь скакали на него, требуя продолжения игры.
— Сиде-е-ть!!! — истошно завопил он. — Сиде-е-ть, бесы!!!
Овчарки то ли устали, то ли, наконец, испугались и начали приседать к земле.
— У-у-у!!! — и он потряс кулаком перед их носами.
— Ты: сторож хренов: ты можешь толком объяснить, что случилось?! — я решительно шагнул к нему.
— Только тихо, хозяин! — сторож резко поднял руки, как бы ограждаясь от меня. — Без оскорблений! . . Значит так: вышла из дома с огромной кастрюлей супа и целым мешком тряпок, накормила этих бесов, а бесы что — конечно мигом возлюбили девчонку и стали с ней наряжаться. Я говорю «иди девочка в дом, не велено!» , а она своё — «меня всегда пускали на крыльцо дышать свежим воздухом, и вы не смеете мне запрещать, дядя!».
— Слушай, дядя, — процедил я сквозь зубы, — о чём тебя просили, когда оставляли здесь и платили деньги, а?! Тебя просили не выпускать её из дома ни под каким видом! А ты что?!
— А что я?! Между прочим, я второй ключ ей не давал!
Его слова моментально охладили меня и заставили задуматься:
— Чёрт, действительно, откуда она взяла ключ? . .
— У себя спроси, чем оскорблять без причины! — обиженно ответил он.
— Ах, ведьма: — догадался я, — наверно в подсобке подобрала, там же полно ключей: — и снова с диким остервенением навалился на сторожа, чуть ли ни брызжа слюной. — А какого чёрта ты тогда упустил её с крыльца и дал убежать в дырку?! Проворонил?!
— Да кто же знал, что она рванётся как сумасшедшая?! Сидела так мирно и спокойно, наряжала себе кабелей и вдруг как дёрнит! Собаки за ней, я тут же следом, кричу им «держать!» , а они — на меня! У-у-у, бесы! — и сторож снова погрозил им. — Я не успел, хозяин, не успел! Она как коза сиганула за сарай и нырнула в дырку и — через поле, прямо к электричке! Куда мне за девчонкой?!
— Старый ты хрен, а не сторож! Хрен вонючий! — у меня задрожали кулаки.
— Но-но, потише, хозяин!
— Ты бы только знал, старый хрен, что она теперь натворит в Москве! Пошёл вон отсюда!
— Но-но, без этого! — защищался он. — Ты сначала разберись со своими девками, запасными ключами и дырками в заборе, а потом предъявляй претензии! Понял?!
— Пошёл вон, я сказал! Вон отсюда со своими ряжеными котятами! — меня судорожно колотило.
— Да пошёл ты сам: знаешь куда?! Больно мне нужно сторожить твоих шлюх! — он громко и визгливо брал на голос. — На, запихни себе в задницу эту подработку, не нужна она мне! — и стал швырять деньги на землю. — На! На! На!
— Пошёл отсюда, иначе я двину тебе в нос, старый хрен, вонючка! — и я замахнулся, абсолютно теряя контроль. — Что же ты наделал?! Ты просто не представляешь! — я схватился за голову и зажмурил глаза. — Уйди, быстрей! Быстрей!
Собаки лаяли то на него, то на меня и совсем потеряли ориентир.
— Спятил, ей Богу, спятил! — визжал сторож. — Люди, вы только поглядите! Спятил!
Он с горем пополам выгнал своих овчарок, и сам наконец-то исчез.
Я перевёл дух, спокойно собрал разбросанные деньги и сел на землю, прислонившись спиной к переднему колесу.
И вдруг по щеке побежала скупая слеза, она завернула в ложбинку губ, промчалась по ней и скатилась вниз по дрогнувшему горлу. Моя несчастная слеза — она, наверное, давно ждала этого момента.
Где-то далеко тревожно и жалобно прокричала электричка:
— У-у-ю-ю-ю! — и голос её разом пропал:
Чжоу Дунь — императорский тайный советник и агент по безопасности — стремительно завернул за угол подсобных зданий Дворца и вышел на хозяйственную территорию, где трудились рабочие: кто-то промывал рис, кто-то чистил рыбу на длинных мокрых столах, кто-то сбивал бочки, а кто-то сушил чай на тонких сетках.
Возле открытого широкого ангара Чжоу Дунь заметил Ван Ши Нана, сплетавшего из больших листьев плотные веники.
Слуга Ван Ши Нан, увидав его, оставил работу и повернулся к нему лицом.
Чжоу Дунь подошёл совсем близко, на всякий случай внимательно посмотрел по сторонам и спокойно сказал:
— Вот что… наш плотоядный… бросай свои веники, бери лопату и лети стрелой к тростниковой роще, к дальнему болоту. Оно знакомо тебе?
— Знакомо, — настороженно ответил Ван Ши Нан, — где висит забытый бамбуковый фонарик.
— И где ты занимался скотским делом в присутствии оголённой Юй Цзе.
Ван Ши Нан смело ответил, глядя в глаза Чжоу Дуню:
— Я прошу вас, Главный Мандарин, не называйте это дело скотским, оно было бы таким, если бы я заперся один в своей комнате. Передо мной стояла во всём своём великолепии юная девственница, и я просто показал, что происходит с настоящим мужчиной при виде такой небесной красоты.
— Перестань болтать о юных девственницах и настоящих мужчинах, Ван Ши Нан. И та и другой могут запросто отправиться поутру в маленькую беседку и получить в руку гладенькую пиалу с ядом. Так вот, чтобы этого не случилось — быстро лопату в руки и перекопать все те места в тростниковой роще, где ты орошал землю своим семенем, плотоядный конь. И чтобы не было заметно ни единого перекопа, а потом обильно всё польёшь вот этим ликёром, который предаст земле очень специфический кислый вкус. Так надо.
Чжоу Дунь вынул из кармана небольшой серебряный сосуд и протянул Ван Ши Нану.
— Спеши-и-и, ровно через час император желает быть со мной в этой роще, поэтому держи лопату крепче и поработай на совесть во имя спасения своей жизни нашего общего дела.
— Я понял, я мигом… — и слуга Ван Ши Нан кинулся в сарай за лопатой…
Ровно через час император и Чжоу Дунь направились к тростниковой роще у дальнего болота, где последний собирался доказать очередную ложь в словах художницы Май Цзе о том, что якобы слуга Ван Ши Нан неоднократно онанировал в присутствии обнажённой девственницы, а именно — юной наложницы Юй Цзе.
Тайный советник и агент по безопасности уверенно вёл на поводке большого чёрного кота. Предчувствуя важность события и возложенные на него огромные надежды, кот шагал впереди всех, сильно тянув за собой Чжоу Дуня. Четвероногий сыщик был одет в блестящее атласное платье красного цвета, которое закрывало его спину, брюшко и часть торчащего хвоста. На голове кота аккуратно и пикантно сидела маленькая круглая соломенная шляпка с дырочками для ушей и завязанная снизу чёрными тесёмками.
За императором, Чжоу Дунем и котом спешили следом четыре здоровых охранника.
— А что у вас в мешочке, который вы несёте в руке, мой Главный Министр? — с интересом спросил император.
— Соль, всего лишь соль, которую мы употребляем в пищу, — просто сказал Чжоу Дунь.
— А зачем вам соль?
— О-о-о, император, я сначала отвечу на Ваш первый вопрос, который Вы задали до того: зачем с нами идёт вот это четвероногое создание?
— Да-да, Вы ещё не ответили, — император посмотрел на чрезмерно важную поступь кота и добавил.
— Вообще-то его место как священного животного около домашнего очага.
— Вы сейчас ошиблись, император… прошу прощения… Его место в данный момент на тростниковой роще дальнего болота, где он лучше всякого эксперта поможет нам определить — онанировал Ван Ши Нан или нет.
— Вы шутите?
— Отнюдь, император, это — правда жизни. Я прошу послушать меня, как бы вам ни было неприятно, и отбросить на время всякую брезгливость, потому что я говорю о величайшей и неповторимой науке «ТАЙНОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ».
— Я постараюсь.
— И так, хочу сказать сразу: вкус мужской спермы зависит от еды. У мужчин, употребляющих исключительно одну рыбу — вкус спермы солёный. По моим профессиональным наблюдениям, которые я веду за
вашим слугой каждый день и чуть ли не каждую ночь, он употребляет одну лишь рыбу. Следовательно, вкус его спермы может быть только солёный. Мой четвероногий помощник бесподобен в своих кошачьих способностях и возможностях. Он — как известно — имеет идеальный нюх и обоняние, тончайшую природную привязанность отличать запахи и восстанавливать их мгновенно в своих рецепторах, даже если капли какого-нибудь вещества были пролиты месяц тому назад или даже больше. Этот кот — лучший эксперт во всём Китае.
— А на РУСИ? — вдруг спросил император.
— Я слышал, император, что на РУСИ есть коты и похлеще, — хитро ответил Чжоу Дунь, всегда помня его привязанность.
Император даже с облегчением вздохнул:
— Это очень хорошо, что на РУСИ есть даже похлеще! Я Вас понял, Чжоу Дунь и по поводу рыбы, и по поводу: спермы, и по поводу кота. И мы, кажется, пришли.
— Да, император, вот оно — наше место.
Перед ними расстилалась небольшая тростниковая роща, где на одном из тростников висел забытый бамбуковый фонарик, а вдали за рощей виднелось «квакающее» болото.
Кот остановился вместе с Чжоу Дунем, присел и в раздумье стал оглядывать окрестности.
— А как вы думаете, Чжоу Дунь, кто и почему мог забыть здесь этот бамбуковый фонарик?
— У меня есть предчувствие, которое очень редко обманывает Вашего тайного советника и агента по безопасности, а за этим предчувствием есть и точное предположение: этот фонарик специально повесила художница Май Цзе.
— Зачем?
— Чтобы навести тень подозрения на Ван Ши Нана и Юй Цзе, которые будто сами нацепили фонарик для своего постоянного места встречи. Май Цзе глупа и наивна в своих выдумках, она погрязла во лжи: никто из тайных любовников никогда не будет оставлять для себя и после себя такие явные предметы улик.
— Скорее всего, это верно… Ну, давайте, раскройте главную ложь Май Цзе, ради чего мы и пришли сюда.
— С величайшей охотой и тончайшим профессионализмом, — отчеканил агент по безопасности и широко развязал мешочек с солью.
Его кот насторожился, закрутив и задёргав носом, и поднял голову на Чжоу Дуня.
[/responsivevoice]
Category: Эротическая сказка
