Блядская семейка происходило в Владивостоке

Вечер субботы. На улице мороз, который может заморозить и меня, и коня. Коня у меня нет, а идти на мороз я и сам не хочу. Вон как давит. На стёклах узоры, иней, улицу не видать. Шторы не надо зашторивать. А дома тепло. Натопили.Мать с сестрой-студенткой, которая приехала к нам на зимние каникулы, намылись в бане и сидят волосы сушат. А я на стол собираю. Поперёд их в баню сходил, вот и досталась такая доля официанта. Собрал, позвал женщин.

Как водится после бани, по стопочке приняли. Может и по две. Поели. Оставили на краешке стола кое-что закусить, если кому приспичит, ну и попить тоже. Заняться нечем, вот и решили в картишки перекинуться. В обычного подкидного дурака. Сидим, лениво картами перебрасываемся, разговариваем. Жарко стало апосля стопочек. Я до трусов разделся, а матери с сестрой и так хорошо. У них платья на голое тело. Не привыкли у нас дома в полной сбруе ходить.

Лифчики там, трусы и прочее. Это всё для улицы. А кого стесняться, коли все родные. Всю жизнь втроём живём. Насмотрелись. Сеструха на матушку очень похожа. Просто две сестры — старшая и младшая. Мать не по возрасту молодо выглядит. Да и какой у неё возраст-то? Даже до ягодки не дожила. Это мы детки ранние. Я-то совсем не в мать, в папашу. Правда видел я его только на фотках. Когда он нас бросил, мне ещё и года не было. А сестра с маменькой и лицом, и фигурой схожи. Только мать чуток справнее будет. Килограммов на семь-восемь. Грудь побольше и более отвисшая. Задок крупнее. А в остальном и не различить. Ну так вот сидим, играем, разговариваем. Новостей никаких, так что перетираем старое. Мать спрашивает сестру

— А у вас в городе чем вечерами занимаются? Ваши студенты.

— А кто чем. Кто учит, а кто гуляет.

— И с парнями спит.

— Ну мам, не дети же, взрослые уже. Что из того?

— И ты спишь?

— Ну ма-ам!

— А что мам? Наспишь ещё ребятёнка, так кому подкинешь? Маме.

— Мам, ну ты чего такая-то? Молодёжь знает про безопасный секс.

— Это ты про гандоны, что ли?

— Мам, презервативы это.

— А всё одно, резина. Разве в ней ощутишь мужской прибор полностью?

— Мам, кому надо, тот ощутит.

— Ну-ну. И ты тоже через резинку ебёшься?

— Мам, сексом мы занимаемся.

— Да хоть как называй, а всё одно тебя ебут, не ты. Это вот братец твой, жеребец стоялый, баб охаживает. Благо их у нас много. А тебя ебут.

Смотрю, а сеструха закипать начинает. А у матери глазки блестят и улыбочка ехидная. Точно травит сестру, разводит лохушку, дразнит. До той дошло наконец.

— Мам, а тебя не ебли что ли?

— Вот. Правильный вопрос. Ебли, да ещё как ебли. Я же не монашка какая.

— И как?

— Да всяко. Когда лёжа, когда раком, а когда и вообще стоя.

— Мам, я не про это. Как было расскажи. Хорошо, плохо. Как ты кончала.

— Да как кончала. Когда как. Смотря с кем. Один старается тебе всё отдать, а другому лишь бы спустить.

— Ма, а расскажи…

— Что рассказать?

— А вот про жизнь свою расскажи сексуальную.

— Это с кем и как? Да что ж ты говоришь такое? Детям своим буду рассказывать. Отстань и даже не проси. Лучше вон подвинь стопочки и тарелки. Выпьем, что ли.

выпили, закусили, дальше в карты играем. мать хихикнула.

— Ты чего? — в два голоса.

— Да вспомнила. Ещё когда молодая была, как-то в карты играли на раздевание.

— А с кем?

— С кем? С кем? Любопытная какая. С кем надо, с тем и играли. С кумовьями нашими. Мы с кумом против кумы и отца вашего.

— И что? Да ничего. Раздели они нас двоих. А потом ни им, ни нам терпежу не хватило, молодые же, горячие, прямо тут отец меня, а кум куму раком поставили да и отодрали. А мы с ней только что лбами не стукаемся. Вот тогда я обкончалась. И смех и грех.

— А потом не поменялись? — это сестрица неуёмная.

— Да что тебе интересно-то так?

— Да просто.

— Ну и поменялись. И что? Отец ваш куму наяривает, а меня кум ебёт. И снова обкончалась.

— А потом не ревновали?

— А что ревновать? Родня же, не просто кумовья. Кум-то мой брат. Знаете ведь. А кума — отцова сестра сродная. Двоюродная.

— Ма! Ты с братом?

— А что? Ну с братом.

— Мам, так это инцест.

— Слова какие знаешь. А что из того. Это детей нельзя от брата рожать. А вот подставить брату можно. Ты не спи, — это она мне. — Раздавай. Дальше играть будем.

— Ага, на раздевание.

— Размечтался, голь перекатная, — сестра не стерпела, на меня перешла. — В одних трусах сидит, а туда же.

— А ты совсем без трусов.

Замешкалась с ответом. Матушка вступилась

— Ладно вам собачиться. Родные же.

— Ага, родные. Теперь я должна во всём ему потакать? Может мне под этого родного лечь?

— А и ляг. И ему и тебе хорошо.

Сестра начала ловить воздух широко раскрытым ртом.

— Да…Да…Да ты….мам, ну…ты ваще!

— А что такого?

— Мам, если ты разок брату дала, так это ничего не значит. А мне такое предлагаешь.

— А что я предлагаю? Ты девка молодая, в самом соку. Тебе только давай. И Ромка молодой, в силе. Вот и споётесь. А с Васяткой-то мы не впервой тогда были. Я ведь ещё по-молодости с ним спать начала. Мужиков мало было, да их и сейчас мало. А мы молодые. Вот и сговорились.

— Мам, а вдруг бы забеременела?

— Э-эх, дочь, какая ты дура. Это вы сейчас без аптек да этих ваших — как его там?- презервативов ничего не можете. А тогда не только баба, любая девка знала, что надо делать, чтобы не понести.

У сестры глаза загорелись

— Расскажи!

Мать медленно подтянула к себе стопку, налила в неё немного водки, выпила, поморщилась, зажевала кусочком хлеба, вздохнула. Сестра в ожидании откровений раскрыла рот. Мать поманила сестру к себе поближе, наклонилась к её уху. Та только

что руку локатором к уху не приставила. сё, готова впитывать информацию. И мать громким шёпотом ей на ухо.

— Чтобы не понести…надо…надо…

— Что? Что надо?

— С мужиками не спать.

Я ржал в голос, держась за живот. Катался по дивану.Сестра, посидев какое-товремя и осознав то, что ей мать нашептала на ушко, скривила мордашку

— Мам, я же серьёзно.

А мать, даже не улыбнувшись, ответила

— А чем плохое средство? Не спи, вот и не подхватишь.

А потом не выдержала и сама рассмеялась в голос. И сестра оттаяла, заулыбалась, а потом и засмеялась. Так и ржали. Отсмеялись. Вроде спать ещё рано, а делать нечего. Карты наскучили. Разговор тоже как-то свернулся. Лениво перебрасываемся словами. Пить не тянет, от еды пузо скоро треснет. Сестра предлагает раздать картишки и сыграть ещё. мать лениво процедила

— Да что с вами играть? Дураки — как есть дураки. В двух мать обыграть не можете. Кабы на раздевание играли, так давно бы голяком сидели, хоть и поназдевали на себя шмуток воз.

Мы хором возмутились. Это мы-то не умеем играть? Да мы…. Да вот прямо сейчас… А мама хитренько посмотрела и предлагает

— А вы подите, оденьтесь и сыграем. Вот и посмотрю на вас.

Сестра спрашивает

— Ма, мы что, серьёзно раздеваться будем?

— А что такого? То ли вы не видели друг друга.

— И ты разденешься?

— Обыграете, так и разденусь.

Сестрица помолчала немного, потом тихонечко спрашивает

— Ма, а вот ты говорила, что вы когда играли, так потом…

— Еблись, что ли? Ну так и вы можете, кто не даёт.

— Ма, а если ты проиграешь, тоже Ромке дашь?

— Да старая для него.

— Да ладно. Скажи, что на попятую пошла. А нас просто разводишь. Точнее меня, чтобы я Ромашке подставила.

— Вот вы как. Ну, тогда точно дам. Тока пусть сначала выиграет.

— И что, с сыном будешь?

— А что, сын не мужик? Ещё какой. Мы вот только говорим, а у него уж трусы рвутся. Глянь-ка на Ромку. А чего покраснел? Нормально же всё. Вот кабы не стоял, тогда и стесняться надо. А силов у него, думаю, на нас двоих хватит и ещё останется. Вон как баб деревенских охаживает. Да не по разу.

Сестра заинтересованно посмотрела на меня

— Ром, расскажи, а. Ну правда. Ну что, тебе жалко, что ли?

Мать перебила

— Мы играть будем, или вечерние сказки слушать? А если играть, так марш одеваться. Да и я оденусь. Только вот что одевать, чтобы поровну?

Обсудили, решили, что должно быть равное количество одежды. И раздеваться, коли проиграешь, безо всякого. Быстро снарядились. В предвкушении игры глаза горят, лица раскраснелись. ели за стол, карты раздали. И понеслось. Мы с сестрой торопимся, а мать играет вдумчиво. А может и фарт у неё прёт, только вскоре мы с сестрой сидели в одних трусах. Я рассматривал сестричкины титьки. Красивые. Небольшие, красивой формы, соски коричневые, ровными пуговками торчат. Такие поцеловать, потом помять. как раз в руку влезет каждая. У Анны, моей очередной напарницы по ебле, титьки большие, отвислые. Так она сама в теле. Как раком встанет, так жопу и не обхватить. Ну да это я отвлёкся и потому вскоре сидел уже без трусов. Матушка хихикает

— Ну что, ? Ещё хотите проверить мать? Вот раздену совсем да и заставлю на мороз бежать. Вот у вас письки-то примёрзнут. Ну что сидишь, раздавай. Не умеешь играть, так руками работай.

Сестра хихикнула

— Ма, а где ему руками работать? Точнее с чем? Отросток потеребить?

— Ты, доча, не ехидничай. какой же это отросток? Нормальный мужской хуй. И размер самое то, и красивый просто.

— Да что там красивого?

Это они меня при мне же обсуждают на полном серьёзе. Вот дожились.

— Не скажи, доча. Видать мало ты хуёв видела. Вот и судишь, не зная о чём. У Ромки видишь слегка изогнут. Такой головкой в пизде будет по стеночкам тереться, а это сладостно. И головка не грибочком, нормальная. такая проходит хорошо. Не давит, не рвёт, раздвигает аккуратно краешки. То-то ему наши бабы без слов дают. Знают, сучки, толк во вкусной ебле.

Тут я не стерпел

— Ма, а если я вас обсуждать начну?

— Ну так что такого? Обсуждай.

— Ага. Одетых. Люська в трусах, ты вообще в трусах и лифчике.

— Так выигрывай и мы разденемся. Правда, Люсь?

Мы с сестрой переглянулись. И сразу поняли, что нам на пару надо сыграть, маму раздеть. Ну и понеслось. За два кона мать осталась голышом. Причём снимала трусы ни капли не стесняясь, будто всю жизнь это перед сыном делала. даже провела по бокам руками, демонстрируя своё тело. А посмотреть было на что. Груди небольшие, чуток потяжелее, чем у сестры. Соски розовые в розовом же ореоле. Живот слегка выпирает барабанчиком, в отличии от плоского у сеструхи. Бёдра шире. И ровный, будто по линейке отчёркнут, треугольник рыжих волос. У меня аж в горле пересохло. Откашалялся. И мы на пару с сестрой, так уж получилось, будто репетировали, протянули

— Ма-ам, какая ты красивая!

А мама села на стул, улыбнулась

— Ну что, играем дальше?

Сеструха встала, стянула с себя трусы, отбросила в сторону.

— Да ну его. И так всё понятно. Чего тянуть. Ма, я так поняла, что нам пора. Кто первый с Ромкой?

— А никто. Вместе пойдём, все трое. Кровать большая, места хватит.

Я предложил

— А может на полу?

Женщины приняли моё предложение. Мигом стащили со всех кроватей матрасы, расстелили на полу. Легли. И сестра, и мать, видимо пошептавшись, пока я матрасы таскал, легли на спину, расставили ноги, выставив раскрывшиеся письки.

— Ром, с кого начнёшь?

Да, дилемма. Обе вкусные и такие манящие. И обе сверх желанные. Если других баб ебал просто так, по зову природы, то этим захотелось принести не просто радость, не просто наслаждение, а сделать это нежно, ласково, не спеша. Чтобы этот наш первый и, надеюсь, не последний раз, запомнился на всю жизнь. Встал перед ними на колени. Они рядышком лежат. Взявшись за попы, подтолкнул, чтобы отодвинулись друг от дружки. Они раздвинулись. И смотрят, ожидают. А у меня всё рвётся. И мысль в мозгу, что вот так могу опозориться и кончить, даже не успев прикоснуться.

Головку не просто распирает, рвёт на части. Подполз на коленях ближе, вклиниваясь меж женских тел, наклонился над сестрой и втянул в себя сосок, провёл по нему языком, удерживая во рту. Сестра всхлипнула, выгнулась. И тут мама сглупила, рукой взявшись за хуй и проведя пальчиком по головке. Взрыв! И тугая струя спермы ударила из головки, орошая мамину руку, которую она успела подставить. Зажмурив глаза и замычав от нахлынувших чувств, содрогался, выплёскивая избыток спермы. Закончив, открыл глаза. И мать, и сестра с интересом смотрели на меня. Типа: а что ты теперь делать будешь?

А что делать? Вас ласкать. раз уж тк случилось, то придётся делать то, чему одна городская дама научила. И начал по очереди целовать и ласкать мамины и сестричкины груди. Целовать животики, постепенно опускаясь ближе к треугольничкам волос. Если у матери волосы были будто подстрижены, то у сестры слегка вытягивались к пупку небольшой дорожкой. Пятясь задом, отползая от женщин, поцеловал лобки вначале матери, потом сестре. И не отвлекаясь, сразу же опустил голову ниже и поцеловал слегка раскрытый бутончик сестричкиной вагины.

Вот уж её проняло! выгнулась, подаваясь навстречу, застонала. А я уже нашёл губами клитор и теребил его, одновременно лаская языком. Мать привстала на локтях, потом села, с интересом смотря на развёртывающееся действие. А сестра безумствовала, теребя мои волосы, вдавливая лицо в пизду, выгибаясь и крича что-то нечленораздельное. Выгнувшись и практически встав на мостик, содрогнулась, кончая, И устало опустилась, крепко сжав бёдра и потянув меня за собой . Потом расслабилась

— Пи-издец! Полный!

А я уже переполз к маме, толкнул её, чтобы легла на спину и начал целовать и лизать пизду. Полная сосков, что выступили от зрелища нашего с сестрой безумства, она дарила мне аромат и я слизывал этот сок, втягивал его в себя. Проводил языком по губкам. находил губами и теребил клитор. Старался протолкнуть язык вглубь пизды. Матушка стонала, ахала, подмахивала, стараясь получить всё возможное удовольствие. И она его получила. Быстро. Сравнительно быстро. Сестра сидела, широко раскрытыми глазами смотря на то, что мы делали, поглаживала свою писюню, теребя губки.

Мать выгнулась напоследок, сжала ноги, как перед этим сестра,одновременно прижимая мою голову. Расслабилась. А у меня, пока я вылизывал девок, хотя времени прошло и не так уж много, встал. Да хорошо встал. Пора и мне получить своё. То, что было с маминой рукой, не в счёт. Начал поворачивать мать, чтобы легла на живот. Вот захотелось мне её первой выебать. Она повернулась, приподняла зад, подтянув под себя ноги и прижимаясь грудью к матрасу. Встал на коленях позади попы. Погладил, поцеловал полушария ягодиц, рукой провёл по мокрой пизде, раздвигая губы, начал пристраивать головку. Сестра мигом оказалась рядом

— Дай я.

И она, уцепившись за хуй, направила его в мамину дырочку. И осталась стоять на коленях рядом, внимательно наблюдая, как хуй погружается а пизду, втягивая за собой малые губы, как выходит из неё, весь блестящий от смазки, как за ним тянутся губы, будто не желая его отпускать. А он с чавканьем, будто с усилием вытягиваешь ноги из грязи, выходит и потом снова вперёд, снова погружается, аыдавливая смазку, которая стекает по расщелине к клитору. и повисает там блестящей капелькой. Кивнул сестре головой. Она не поняла, сделала вопросительное выражение своей любопытной мордашки. Типа: Чё? Сказал

— Рядом вставай.

Она хихикнула, быстро приняла нужную позу, только не легла грудью на матрас, а встала на четвереньки. Выйдя в очередной раз из мамы, вытащил хуй совсем и переступил поближе к попе сестры. Также поцеловал попу в оба полушария. Начал пристраиваться Мать повернула к нам голову, полностью опускаясь на матрас

— Я заправлять не буду. Сами не маленькие.

— Справимся.

Сестрица, ответив матери, протянула руку, нащупала хуй и потянула его, заправляя куда надо. Охнула, принимая первый толчок, закачалась, подаваясь навстречу. Оглянулся на мать. Она, лёжа на животе, смотрела, как её сын, в её присутствии, ебёт её дочь.

Сеструха оказалась заводной. Через некоторое время застонала, возбудившись, заторопилась, насаживаясь на хуй с полного маха, а вскоре и кончила. И со стоном наслаждения опустилась на матрас. А мне что делать. А на маму перескакивать. Вон она её попа рядышком с приглашающе распахнутой пиздой. Навалился, не давая встать, лишь приподнял попу, просунув руки под таз. Хуй сам нашёл дорогу, даже помогать не надо. Закачались.

— Ты потерпеть сможешь?

— Ага. Кончай. А я потом.

— Спасибо.

И мать полностью ушла в себя, отдаваясь наслаждению. Приподняв зад повыше, начала подаваться навстречу, крутить попой из стороны в сторону, добиваясь наслаждения. То ли от долгого воздержания, то ли от групповушки, а иначе наши занятия и не назовёшь, только маменька, кончив один раз, тут же начала кончать повторно. А потом её оргазмы слились в сплошной оргазм. Мне ещё не встречалось такое. наконец всё закончилось. Устало опустившись на матрас, распластавшись по нему, не то что сказала, простонала

— К Люське иди.

А у меня всё стоит и стоит и кончать не собирается. Навалился на сестру. Она ноги на меня закинула, на пояснице их скрестила и давай поддавать, спортсменка хренова. И так у нас слаженно получается, так хорошо. Маменька немного полежала, отошла от оргазмов, встала и пошла на кухню. Писять захотела. Вернулась посмотрела на нас

— Я спать. Ничего уже не хочу.

И к себе в комнату. А куда ляжет? Матрасы-то все здесь. Хотя там диван ещё есть. Не останавливаться же нам. А с уходом матери Люська расслабилась. Попросила сверху меня оседлать. А потом на боку. А потом рачком, в позе собачки. По её же просьбе еблю сменяло вылизывание. Правда и Люська не отказалась пососать. А когда вновь лежала подо мной на спине, я понял, что вот сейчас кончу. Предупредил её.

— В меня не надо.

— А на тебя?

— Можно. Приподнялся и снова лёг на сестру. Хуй, выпав из пизды, оказался прижат между нашими животами. Люська просунула руку, поймала его и начала дрочить, помогая кончить. Сперма растеклась по нашим животам, по сеструхиной руке, которую она не убрала.

Отдышались.

— Пойду помоюсь.

— И я.

— Ром, по очереди.

— Так я тебе мешать не буду. Я над раковиной, а ты над тазиком.

— Ну Рома. Ну ты что такой. Я ещё писять хочу.

— И я.

— Сволочь.

— Вообще-то ты сестра сволочи..

— Иди уж. И тихо, мать разбудим.

— Ага. Её теперь с пушки не поднять.

Из маминой комнаты раздавался лёгкий храп.

-т Всё, пошли. На полу ляжем? Или матрасы потащим на кровать?

— Поди не замёрзнем. Прижмёмся. В печку сейчас подкинем, вот и будет тепло.

Укладываемся спать. Укутались в одеяло. Сестра повернулась ко мне спиной, прижалась.

— Обними.

— А не боишься?

— Чего?

— Что ночью у меня встанет.

— Ну и встанет. Ты только в меня не кончай. Пока нельзя. Всё, спи, балабол. Ох, устала.

— Заебал?

— И это тоже. Знаешь, мне понравилось. Как ты мамку, потом меня, потом снова мамку. Правду она говорила, что так исконьчаться можно. Интересно, а завтра она так захочет?

— не знаю.

— Ром, а ты теперь всегда нас ебать будешь?

— Угу.

— А бабы твои?

— Да ну их к лешему. У меня вы есть.

— Ром, ты обещал рассказать, как ты своих баб это самое.

— Завтра расскажу. Спать давай.

— Угу. Спокойной ночи. И почему мне ни капельки не стыдно?

— Брат потому что.

— Наверное. Всё, спи давай, пристаёшь тут.

Хмыкнул. Кто к кому пристаёт ещё.

Category: Инцест