Близкое знакомство Часть 8

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]- Что тебе дать? — отозвался Марат, в свою очередь выпуская из губ член Артёма. Марат понял, о чём Артём говорит — что стоит у Артёма за словом «давай», но Марату вдруг захотелось, чтобы Артём своё желание проговорил внятно… ну, то есть, чтобы сказал он о том, что он хочет, так же внятно, как внятно он говорил час назад «я не педик», «я не хочу».

— Ну, это… — Артём, вдруг растерявшись — не зная, как следует правильно сформулировать своё желание, на мгновение запнулся. — Сзади давай… ну, то есть, в зад… — На языке у Артёма вертелось «в жопу», но в самый последний момент, уже открыв рот, он, сам не зная почему, заменил грубоватую «жопу» на нейтральный и при этом вполне синонимичный «зад».

— В зад — не обязательно сзади, — улыбнулся Марат, наблюдая за невольно возникшей растерянностью Артёма. — Или ты хочешь, чтоб именно сзади?

— Ну… я не знаю, — снова запнувшись, проговорил Артём, и Марату показалось, что Артём растерялся ещё больше. — Я же не педик! — Артём произнёс это неожиданно, и было непонятно, то ли, сказав так, он тем самым исчерпывающе объяснил, почему он не знает, чем «в зад» отличается от «сзади», то ли, осознавая свою растерянность и на растерянность эту досадуя, он таким образом попытался в качестве моральной компенсации бросить камешек в огород Марата.

— Блин! А кто… кто, интересно, здесь педик? — тихо рассмеялся Марат, прижимая Артёма к себе. — Может быть, я?

— Не знаю, — буркнул Артём; говоря «давай», Артём предполагал дальнейшее продолжение — а точнее, углубление — знакомства, а вместо этого вдруг повеяло дискуссионным клубом… нах им теперь все эти разговоры! Мышцы сфинктера у Артёма зудели так, что впору было гасить там огонь чем-то более существенным, чем разговор.

— Ты не знаешь, а я знаю… — рука Марата, скользнув по бедру Артёма, раскрытой ладонью легла на горячую, сочно-упругую ягодицу лежащего на боку парня. — Хочешь, скажу на ухо? — Марат явно дурачился, но дурачился он легко, ничуть не обидно. — По секрету скажу… хочешь?

— Ну! — коротко отозвался Артём. — Скажи…

Лаская ладонью Артёму ягодицу — чуть потискивая, поглаживая атласно-нежную кожу, Марат в самом деле приблизил губы к Артёмову уху — и ухо Артёма обдало горячим шепотом:

— Деточка! Все мы немного педики — каждый из нас по-своему педик… из чего, как ты понимаешь, следует вывод: никогда не плюй в колодезь… это очень хорошее правило! Можешь запомнить…

Про то, что не надо плевать в колодезь и что это очень хорошее правило, Марат проговорил уже во второй раз, но теперь эти слова прозвучали не абстрактно и отвлеченно, а наполнились новым, совершенно конкретным смыслом — в ответ на слова Артёма «я же не педик», сказанные после всего, что у ж е было, — слова про колодезь теперь можно было расценить как камешек в огород Артёма.

— Ладно, Артёмчик! — Марат, оставив в покое Артёмовы ягодицы, приподнялся — сел на постели, свесив ноги на пол. — Будем трахаться в зад… думаешь, я не хочу этого? Хочу, Артём… ещё как хочу! И если б об этом не сказал ты, об этом сказал бы я… элементарно! Потому как это — кайф! Впрочем… — Марат улыбнулся, — вначале будет немного больно… ты не боишься боли?

— Ну… смотря что за боль! — Артём, глядя на Марата, непроизвольно стиснул мышцы сфинктера, и это невольное сжимание тут же отозвалось всплеском полыхнувшей сладости в ноющем члене, в промежности, в туго сомкнутом отверстии ануса.

— Нормальная боль, — отозвался Марат, вставая. — Сейчас я смазку возьму, и… всё будет классно! — Марат возбуждённо засмеялся.
— Вчера прикупил я тюбик вазелина — как чувствовал, что пригодится…

Легким рывком взметнув тело вверх — встав с кровати, Марат направился в сторону шкафа, где были его, Маратовы, вещи. В комнате был всё тот же полумрак, но глаза уже давно адаптировались, так что виделось всё без особого напряга, — Артём, оставшись лежать на смятой простыне, проследил за Маратом взглядом, думая, что вчера… вчера они ещё не были знакомы — ещё друг друга не видели, ничего друг о друге не знали, а Марат купил вазелин… «чувствовал, что пригодится»… как он мог чувствовать?

— А почему будет больно? — проговорил Артём, скользя взглядом по телу Марата. — Если со смазкой… что — всё равно будет больно?

Собственно, только теперь, когда отошедший в сторону Марат оказался от Артёма на расстоянии нескольких метров, Артём смог впервые увидеть обнаженного Марата полностью — с головы до ног, — всё предшествующее время они были в постели, были в непосредственной близости, или, как ещё говорят, нос к носу, их тела постоянно соприкасались, и только теперь Артём увидел Марата со стороны; фигура у парня была идеальной — в том смысле, что всё в ней было пропорционально, всё было соразмерно… и Артём, рассматривая Марата, поймал себя на мысли, что он хотел бы, чтоб у него, у Артёма, была б точно такая же фигура — фигура античного воина.

— Смазка лишь облегчает вход, но не делает норку шире… тем более, если ты ещё девственник… в смысле: анальный девственник, — Марат, говоря это, вновь оказался у постели Артёма. — Ты ведь ни разу ещё не трахался — попку ни разу не подставлял?

— Нет, — коротко — односложно — произнёс Артём, глядя на вздёрнутый вверх напряженный член Марата… член, который он только что брал в рот — сладострастно сосал, ощущая во рту солоноватую, жаром налитую плоть обнаженной головки… член, который сейчас, через минуту или две, окажется в его теле — в его, Артёмовой, жопе… большой, напряженно твёрдый, возбуждённо горячий, хищно залупившийся член парня, о котором он, семнадцатилетний Артём, ещё вчера не имел никакого понятия… где-то, далеко отсюда, были родители — отец и мать… где-то были друзья — и школьные, и дворовые… а он, Артём, едва поселившись в студенческом общежитии, уже лежал, обнаженный и возбуждённый, в полумраке комнаты на постели, смотрел на чужой торчащий член, и… он хотел продолжения! И это при том, что он никогда о подобном не помышлял — не думал, не фантазировал… всё это было похоже на сон — и в то же время это всё было реальностью, было наяву!

— Так вот, Артём… в природе всё предусмотрено, — Марат, отвинтив колпачок на тюбике, приставил головку тюбика к головке члена, и Артём тут же уловил запах вазелина. — Смотри: у любого парня есть от природы данная — потенциально существующая — предрасположенность к сексу с парнем… ну, то есть, с представителем своего пола. Кто и как этой предрасположенностью распоряжается, кто её реализует, а кто нет — это уже другой вопрос. Но сама по себе такая предрасположенность есть у каждого — это, к слову сказать, научно доказанный факт.

Ну, а поскольку такая предрасположенность предусмотрена самой природой, то, соответственно, этой же самой природой предусмотрен и механизм слияния парня с парнем, то есть анальный контакт, для чего мышцы ануса сформированы природой эластичными и растяжимыми — чтобы можно было в анус вставлять член… эволюция, блин! Всё продумано — всё предусмотрено… — Марат, глядя на Артёма, рассмеялся. — Так что, Артём… не бойся! Если и будет больно, то эта боль не смертельная. Трахались так всегда и везде — во все времена и на всех континентах… то есть, не ты первый — ты не последний… давай, ноги вверх поднимай — я тебе норку смажу…

— Значит… выходит, что т а к может — каждый? — проговорил Артём, думая про себя.

— Блин! Ну, а я тебе в самом начале о чём говорил? — Марат, не дожидаясь, когда Артём поднимет ноги, сам обхватил Артёмовы ноги за лодыжки — сам, разводя послушные ноги Артёма в стороны, поднял их вверх, отчего ягодицы Артёма, вслед за ногами подавшиеся вперёд и вверх, разошлись, широко распахнулись в стороны. — Может — каждый, и многие это делают, то есть кайфуют по полной программе, реализуя такую возможность, но… не каждый при этом становится геем. Как говорит народная мудрость, много званых, да мало избранных…

— Марат, говоря это, снова оказался на кровати — аккурат напротив ягодиц Артёма; в полумраке очко Артёма матово темнело небольшим кружочком, и Марат, выдавив из тюбика на палец вазелин, подушечкой пальца мягко прикоснулся к туго стиснутому отверстию, почувствовав, как мышцы сфинктера под пальцем конвульсивно дёрнулись, зашевелились. — Что — приятно? — тихо засмеялся Марат, делая пальцем плавные круговые движения — втирая вазелин Артёму в наружную область сомкнутого входа.

— Не знаю… — чуть слышно и потому неневнятно отозвался Артём, думая о том, что это действительно… действительно приятно! Но уже в следующее мгновение Артём непроизвольно дернулся всем телом, почувствовав, как палец Марата, преодолевая сопротивление, скользнул вглубь. — Ой, блин! Ты чего…

— Тихо, тихо! — возбуждённо прошептал Марат, глядя Артёму в глаза — чувствуя, как указательный палец, на треть введенный в очко, плотно обжался, обтянулся-стиснулся тугим конвульсивным жаром. — Лежи спокойно…

Артём почувствовал, как палец плавно и тоже как бы по кругу зашевелился внутри, не углубляясь дальше… в принципе, это было не больно, и Артём в ответ не отозвался… Артём лежал с запрокинутыми, полусогнутыми в коленях ногами, удерживая колени ног на уровне своего лица, в то время как Марат, на коленях стоя перед Артёмом, круговым движением пальца смазывал вход изнутри, медленно втирая вазелин во внутреннюю область входного отверстия, — ничего не говоря, они смотрели друг другу в глаза, и Артём, чутко вслушиваясь в новое ощущение, невольно думал о том, что сейчас… сейчас вместо пальца… эта мысль — «вместо пальца… сейчас… туда… » — и возбуждала Артёма, и пугала: и боязно было, и вместе с тем хотелось… неистребимо хотелось!

[/responsivevoice]

Category: Гомосексуалы