Азовская жара Часть 1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]От редакции: текст попал в редакцию в предельно растрепанном виде, поэтому сохранена вся сырая его структура.

1.

Столичный семиклассник приехал в Бердянск на каникулы. Женя встретила его на вокзале. Она помнила его годовалым, приготовилась сюсюкать, а он, плечистый, в бледноголубых рваных джинсах и черной футболке с Оззи Осборном был ее роста, стоял лениво и насмешливо улыбался.

В однокомнатной квартире Жени готова была раскладушка. Жаркий вечер плавно переходил в душную ночь. Женя стояла под душем — сегодня ночка отменяется. Она запустила пальцы в курчавую долинку и слегка потерлась там: нет, сегодня выходной, не стоит и начинать. Она все же потрогала свои груди — они уходили как два ледника с темнокоричневыми ягодками. Не сдержалась, завернула сосок между указательным и средним и кратко ойкнула. Снова пустила руку вниз, покрыла средним пальцем нежноразвальную щель и — нырнула туда. Скоро к среднему присоединился указательный, потом большой боком стал трогать и трогать вздувшийся петушок в верхнем нежном углу. Другая рука, левая, с мыльным указательным залезла сзади в тугую дырку — неохватное получилось объятье. Ягодицы скрипели, внутренние гладкие бедра вжимались друг в друга так яростно, как будто готовили сметанный фонтан внутри, там, где сладко саднило и крутилось вверх тормашками, — мальчик позвал к телефону.

Прекратила, фонтан опадал медленно, толчками и пока вытиралась везде с нажимом, то снова не сдержалась, войдя в капризно морщенную наподобие множественных губ глубину гладким черенком зубной щетки. Было мало, хотя и двигала ее веретенообразно. Мало, мало! Она вышла в халате, тряся рассыпанными витыми волосами и собирая их в две ладони.

— Иди, ополоснись, — сказала мальчику. — Душно сегодня.

Мальчик шумел, фыркал, орал ломающимся баском металл и появился, когда Женя лежала голая, как обычно, с пультом в руке, высунутым наподобие пулемета по всем программам из наброшенной простыни. Мальчик в плавках. Плавки с горбом и ниже побиваемые ногами яички. Лег. Широко зевнул.

— Ой, — сказал он. — Скрипит.

— Ничего. Молодой, — сказала Женя. В телевизоре мелькнул кабельный хуй, вонзаемый сзади через разверстую женскую задницу. Хуй мелькнул, но молча существовал в заседании кабинета министров, наводнении на Аляске и опять рекламная сцена поцелуя — его рука лезет и мнет ее загорелую грудку. Женя снова попала в кабель, и снова хуй теперь уже взвивался в кулаке хозяина и полузакрытыми глазами, нижней выпяченной губой китаянка ждала фонтана — Женя давила кнопку, та не поддавалась. Хуй рычал все громче, хрипел, она подстанывала — мальчик открыл от изумленья рот, сущее дитя. Одновременно с первым выбросом струи, когда она уже летела на ее лоб, кнопка сработала — красная. Стало темным-темно и тихо-тихо. Что-то надо было сказать. (Виртуальный секс с реальными любовницами! — добрый совет)

— Безобразие, — сказала Женя, держа указательный двумя фалангами во влагалище. — Совсем стыд потеряли.

— Ничего так у вас в Мариуполе! Круто! — восхищенно заявил мальчик.

— Что, у вас в Москве такого нет? — спросила Женя, поднося влажный палец к губам.

— Не, у нас порнуха на видиках.

— Ты что, смотришь?

— Ага.

— Зачем? — удивилась Женя. Ведь ребенок же, что понимает?

— Зачем? — переспросил он. — Мастурбирую.

— Что-о? — поразилась она откровению.

— Ну, это… Когда стоит и стоит, потом же его ломит. А я сдрочу и хорошо. Правда, если не выключишь, то тут же снова. Один раз такая попалась с этими, ну, две тетки целуются, что я восемь раз сдрочил. Уж голова кружится, меня шатает, а я дрочу! Смех один.

— Но это же вредно для здоровья! — искренне взволновалась Женя.
— Это как наркомания!

— Да нам говорили в школе на уроке семьи. Ну а чего я, если вижу? Иногда ночью во сне как встанет! Что делать? Иду в ванную и над раковиной дрочу, дрочу и все никак! Он уже красный и ни в какую! Да, ночью трудно кончить.

Настала очередь Жени открыть рот и выкатить глаза. Вот так малыш! Вот так воспитание двоюродной сестры Оли! (Порно видео и порно-ролики по теме рассказа! — прим.ред.)

— А мама знает о твоих… трудностях?

— Ну так она же мне еще в прошлом году, когда показывали по телеку там тетка в рот брала, правда со спины, так я чуть сознание не потерял и начал в штаны дрочить. Она испугалась, говорит, ты лучше возьми порнуху и когда один, сделай это, а то мне плохо. Переживает, как и вы. Говорит, вредно.

— Ну… — не нашлась, что сказать Женя. — Давай, спи. Порнухи у меня нет, видика нет. Отдохнешь.

— Да, отдохнешь, — пробурчал мальчик. — Как же… А вы что, уезжаете куда-нибудь?

— Я тут при чем?

— Ничего себе — при чем. У вас такие муцы-пуцы, что я уж не смотрю, а то не дай бог.

— Я твоя тетя! Я сестра твоей мамы, ты понимаешь? Как ты можешь даже думать об этом? Это страшный грех!

— Так я же и говорю, что стараюсь не смотреть. Что, лучше было бы, если бы я втихую пошел в ванную и сдрочил на вас?

— Ты действительно можешь именно на меня? — почему-то поразилась Женя. — Ты ведь не видел меня, ну, как на видике?

— Так у вас же ноги такие гладкие и загорелые! А платье как обтягивает сзади? Даже трусы вдавленные. Я уж молчу про вырез. Вы мне кофе наливали, я как глянул, а там такие вот белые-белые, прижатые друг к дружке! Да у меня, если хотите, сейчас в ванне он так на вас стоял! А я сдержался, петь начал.

— Все! Спи! — приказала Женя, нащупала в тумбе ночную рубашку и села, чтобы ее надеть.

Мальчик приподнялся на локте, тоненько скрипнув раскладушкой.

— Чего? — шепотом спросил он.

— Того! — сказала Женя. — Рубашку надеваю от твоих бесстыдных разговоров.

— Так вы были… голая?! — истекающим, последним шелестом спросил мальчик.

— Я всегда голая сплю, что тут такого? На юге все голые спят.

Мальчик упал головой на подушку и тут же, без остановки, раскладушка затряслась, завизжала.

— Эй ты… ты что?! — вскричала Женя. — Я тебя завтра же утром, нет, сегодня ночью обратно отправлю, если не прекратишь!

Он тут же затих. Значит, управляемый. Немного отлегло.

— Ты думай лучше о том, как завтра на пляж пойдешь. Можешь плавать?

— Думай… Разве я могу думать, когда он стоит не согнуть? Он же болеть будет потом, я-то знаю. Все яйцы как каменные сделаются.

— Ну… — Женя растерялась. — Ну, тогда иди в ванную, что ли.

Мальчик молча вскочил и звонко пошлепал по линолеуму. Двери он не закрыл и через прихожую доносился его прерывистый задыхающийся горловой звук. Наконец, он громко страстно закричал так, что Женя почти вонзила весь навильник ногтей через рубашку. Достал он и ее.

Он вернулся и молча лег. Спустя минуту-две рывком перевернулся.

— Что ты? — спросила Женя шепотом.

— Снова… — пробурчал он.

— Не может быть, — решительно сказала Женя. — Так не бывает. Значит, ты там не сделал.

— Ничего себе не сделал! Такой фонтан прямо на кафель! Еле собрал в ладошку.

— Ладно врать-то. Расхвастался.

Мальчик вместо ответа вскочил и снова побежал в ванную. Женя в очередной раз раскрыла рот. Нет, этого не может быть!

Она встала и пошла убеждаться. Света в ванной не было, как она поняла — для лучшей фантазии. Она включила и замерла с привычно раскрытым ртом: мальчик управлялся со своим хуем (иначе она не могла назвать это беззаконие) двумя руками! Он гнал его сантиметров по двадцать туда и обратно! Сколько же там его?!

— Господи, — сказала Женя.
— Это что ж у тебя за хуй-то такой вырос? Откуда?

— О-о! — простонал мальчик, щуря на нее зеленые глаза и убыстряя свой гон до машинного, паровозошатунного.

— Стой! — закричала Женя. — Не могу я больше! Дай сюда!

Мальчик сбросил руки сзади бедер, выслав хуй в зенит почти к своей груди, так что Жене пришлось нагнуться только кивком, чтобы прижать губами темномалиновую головку — и только она всосалась, как мощная едкоклейкая струя хлюпнула в ее рту. Она от неожиданности сглотнула. И следующую порцию. И еще. А хуй продолжал дыбиться, ни единая долька его не сжалась, не пожухла.

— Что? — прошептала Женя. — Разве такое бывает?!

— Дайте мне, а? — умоляюще прошептал мальчик. — Один только разик! Я только туда и там останусь, где скажете! И никогда больше, честное слово!

— Если бы даже я тебе дала, то как? Сколько он у тебя?

— Ну… тридцать два…

— Не ври! Сколько?

— Тридцать пшесть…

— О боже! Как у жеребца! Тебе кобылу надо ебать, а не тетю! — все, Женя решилась. — Да! Кобылу!

Держа его за хуй правой рукой и сзади, она повела мальчика в комнату. Здесь она огляделась, намечая мизансцены. Рубашку снимать она не стала, а лишь задрала ее на живот и пропустила хуй между ног. Заведя назад руки, она поместила оба кулака на остатке.

— Ты соображаешь, где будет твой хуй, если я на него сяду?

— Дайте мне разик! Тетя Женя, всего разик! . . Хоть посмотреть!

— Куда посмотреть?

— Раздвинуть и посмотреть!

— Смотри, смотри. Это сколько угодно.

Она легла на тахту и раскинула ноги, согнутые в коленях. Мальчик двумя пальцами отодвинул перламутрово алые складки к кустарнику и затих, низко склонившись.

— Что, глубоко видно?

— Как красиво! . . — прошептал мальчик.

— Ты думаешь, я деревянная? — задыхаясь, вскричала Женя. — Вонзи! Будь что будет!

Мальчик испуганно оглядел ее мелко дрожащие бедра, извивающийся от нетерпения живот, жадно, бесстыдно высунутый наружу лобок с кровавокрасной извилистой бороздой. Он начал вводить…

2.

Наутро они проснулись вместе. Долго смотрели друг на друга в упор.

— Снова? — прошептала она, даже не глядя вниз. Там членистосуставно как пресмыкающееся собирался хуй, она его прозревала. Не глядя вниз она угадывала его ползущее по простыне уебище латинской S спрямлением в J, затем в L и, наконец, в I, коснувшееся ее ноги выше коленки. — Ты что с теткой сделал, а?

— Выеб, — радостно сознался мальчик.

— Если б у тетки была пизда чуть помельче, а? Ну, иди-ка ты ко мне, мой сладенький!

Она доставала его, как будто перетягиваемый канат и тут же запихивала, скрежеща зубами, в промежность. Нет, с утра было не вместить!

— Плохо дело, — задохнулась Женя. — Матка вся избитая, болит. Вылазь.

— А мне куда?

— В ванную, куда. К Дуньке Кулаковой. Сегодня я не смогу.

— А я думал… — надул он губы: вот-вот расплачется. Игрушку отобрали.

Женя задумалась.

— Ладно, — наконец, решилась она. — Давай в зад. Не пробовала ни разу. С подобным.

С кремом, с осторожными взвизгами, с боковым положением выгнутой круто задницы с воспоминанием о клизме, но боже, какая в нее заползала колбаса! Она ползла бесконечно и так же нарастало сладкое безумие — вот ведь наслаждение в тридцать один, и от кого?

— Гоняй! — выдохнула она и не смогла вдохнуть — он вонзил яростно, застоявшись и отчаявшись. Женя, закрыв глаза, тихо орала…

Однако после обеда она поняла, что не снесет.
Мальчик ходил уже по-хозяйски с саблей и дрочил и мучался. Она лежала, глядя почернелыми глазами. Все внизу будто разорвали на клочки. Наконец, жалость ее победила. Она сняла трубку, набрала пятизначный номер.

— Люсь, ты? Ты одна? Слушай, выручай. Нет, не деньги. Нет. Да нет, какие гости. Смеяться будешь. Ты одна, точно? Ну так слушай: меня сегодня ночью так отъебал один молодой человек, что я лежу с вырванной пиздой и вывернутым задом… Может быть, еще как может быть. Так вот этот молодой человек ходит мимо меня со своим полуметровым хуем и он им меня сегодня убъет. Если ты не выручишь… Ну, не полметра, на десять сантиментов меньше, какая разница? . . Да бывает такое, бывает… У жеребца, да… Ой, Люська, мне не до смеха. Приходи… Да в халате, конечно, только трусы сними, чтобы он тебе с самого порога…

Женя положила трубку.

— Сейчас придет. Рост у нее под два метра. На заднице можно комод поставить. Мы иногда балуемся без мужчин, так я ей руку засовываю почти по локоть, вот так.

— А лицо?

— Что — лицо? Тебе еще и лицо надо?

— Я на вас буду смотреть.

— Смотри.

В дверь позвонили. Мальчик, уже в шортах и майке, пошел открывать. На пороге стояла громадная женщина с лицом Тины Тернер.

— Здрасьте, — сказал мальчик, отступая.

— Здорово. А Женя где?

— Там, — совсем растерялся мальчик.

Гигантесса отодвинула его и с любопытством вошла в комнату.

— Что? С первым апреля? — сказала она. — Делать тебе нечего? Где этот твой?

— А кто тебе двери открыл?

— На детей переключилась? Евгенья, разве этим шутят?

— Костя! — позвала Женя. — Что ты застеснялся? Иди сюда.

Костя вошел и встал у двери.

— Покажи ей.

— Да он упал…

— Ну и что? Сними шорты.

Костя стянул шорты: между колен упал толстый удав. Люся ахнула.

— Ну? Не страшно? — спросила Женя, гордясь.

— Ой ты мой цыпленочек… — Люся, не отводя взгляда от удава, сбросила халат и Костя понял, что на этот раз противник тыла не покажет — таких грудей, с ведро, он у женщин не предполагал. А задница! а колонны ног!

Но удав не ворочался. Куда подевалось сабельное исступленное могущество? Люся вытягивала его и баюкала, лизала и всасывала — безрезультатно.

— Перепугала ты его, — отозвалась Женя. — Теперь жди, когда привыкнет.

— Как же мне ждать-то? У меня уж все на всос работает. Если через пять минут он мне не вставит, я стулья и ковры начну засасывать.

— Ты бы лучше мне вылизала мою израненную, — Женя раскинула ноги.

— Ну а что тут, — деловито склонилась Люся. — Внешне без изменений. Дай-ка я навещу старую знакомую.

И она приникла к Жениной розе. Ее зад, развернутый к Косте, раздался совсем немыслимо: в овраге между ягодиц сверху смятокоричневый манил вход, а ниже два громадных темных смуглых валика губ обросли бакенбардами — но как это обнять руками? Волна прошла от яичек и набила по всей длине удава раз, другой, в третий он уж закачался в полувисе, а еще двумя победными рывками набрал высоту и отогнувшийся назад Костя понес его как флаг. Да и двумя руками направил между валиками, просясь. Люся охнула, расставила белые бревна и вход меж валиками заалел — тоже нежность была в гигантессе! Костя крепко пошел, голова бежала впереди, раздвигая набухшее влагалище, которое стоном и жарким объятьем отвечало на набег — и шейку прошел и матку стал вытягивать, также стонущую, но и жадно сосущую победоносного гостя. Не очень удобно стояла, еще оставалось много длины, а не дотянуться, — что ж, на цыпочках мучиться?

— Сейчас я лягу, лягу, лягу.
.. — забормотала Люся, вынув рукою увлажнившийся хуй и падая рядом с Женей на спину. Ноги взвились в высоту, Костя видел подколенные выемы, неожиданно нежные, решил следующий раз ебать туда — но уже тянула Люся в себя и не согнуть ей было, пришлось ему крючком прислоняться к ней, заводя в полувис свой гордо реющий хуй. Женя жадно смотрела на то, что ее всю ночь пронзало и шарахалось во внутренней темноте. Не сумев сдержать восторга, она укусом впилась в орущий рот Люси. Та ей ответила — как же! Не знала она в себе таких тесных далеких долин! Все сорок сантиметров одновременно всосала она внутренней жаркой кожей и Костя не сразу смог вырвать из нее свой увеличивающийся хуй, так что он с трудом выскочил, чвакнув, но тут же ринулся назад, снова встреченный отсосом на всех горизонтах — Люся ухнула и пустила ветры. Теперь уж Костя не вынимал. Он приладился плечами в выемы колен, руки завел за белые мягкие бревна, согнулся, как горнолыжник и пошел гонять тугой тропой! Ужасом, воем встречала его проносящаяся взад-вперед матка, во влагалище борт его кожи за головкой боронил обессилевшие нежнополяны, клитор ее немыслимо раздулся петушиным гребнем и Женя наложила на него указательный и средний — Люся взвыла, по круглым щекам к ушам катились слезы, она дернулась так что тахта захрустела, и опала. И уже в побежденные вялые долины промчался костин хуй, толчками гоня перед собой волны семени. Люся встрепенулась на миг — и приняла.

[/responsivevoice]

Category: Лесбиянки