Альпийский цветок Часть 1

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]О такой компании мы и в страшном сне не мечтали. Бывший коллега мужа Марксен Генрихович Вершков и его достопочтенная супруга Элла Марковна последний раз были у нас в гостях лет пять тому назад, но до сих пор не забылось, как мы едва не померли со скуки. И вот пожалуйста — объявились накануне нашей поездки в Германию, о которой мы мечтали полгода.

Думали, как никуда не торопясь, поедем на машине через маленькие европейские городки, останавливаясь в приглянувшихся мотелях и устраивая короткие пикнички на свежем воздухе. Но болтливая Анна Ивановна, двоюрдная тетка мужа, у которой мы планировали остановиться на пару дней, попросила взять с собой Вершковых. Они мол люди весьма скромного материального достатка, а Дюссельдорф, где проживает родня Эллы Марковны, нам по пути. Скромный материальных достаток… Ха! Да у них в кубышке столько припрятано, что могут раз сто слетать к родне первым классом «Люфтганзы». Не бедные, а жадные. Но делать нечего, пришлось брать убогих с собой. Скрипя зубами от злости.

* * *

-Ах, до чего же люблю путешествовать, — щебетала Элла, жадно всматриваясь в пробегавший за окном пейзаж. Путь наш лежал через Австрию и виды открывались действительно сказочные — крошечные деревушки, утопающие в зелени, и хорошенькие пряничные домики так и просились на открытки. Вершковы, конечно же, не взяли с собой ничего из продуктов, а наши запасы уничтожили так быстро, что уже к вечеру первого дня пути пришлось совершить экскурсию в супермаркет. На фоне небрежных но холеных иностранцев семейство Вершковых выглядело уморительно. Еще на старый, всего то шестьдесят с хвостиком, профессор осмелился выбрать для путешествия джинсы. Штанам было лет тридцать, подозреваю что Марксен купил их еще во времена повального дефицита и с той поры берег как зеницу ока. Они слегка обвисали на интеллигентски худосочной заднице, но были изрядно маловаты в талии.

Наряд Эллы Марковны заслуживает отдельного рассказа, такое нынче не увидишь даже на блошиных рынках. Классический синий костюм был лишен и намека на кокетство. Все в нем было строго функционально. Юбка до середины колена, слегка приталенный пиджак из какой то негнущейся синтетики. Когда было жарко, госпожа Вершкова оставалась в блузке — ацетатном шедевре фабрики «Большевичка». Ядовито синие анютины глазки, шедшие по воротничку, были единственной уступкой моде. Правда моде той в обед минуло сто лет. Строгий учительский пучок на голове, толстые очки и тяжелые тупоносые туфли завершали незабываемый облик «красотки». Справедливости ради стоит отметить, что природа не поскупилась и наградила Эллу весьма внушительной задницей и немаленьким бюстом твердого четвертого номера. За давностью лет — а нашей диве недавно стукнуло 58 — плоть поизносилась, но все еще натягивала одежду в особо выдающихся местах. Местные жители косились на нашу спутницу с плохо скрываемым любопытством. Она же всю дорогу неодобрительно косилась на меня. Мои короткие шорты и символический топик на бретельках вызывали в ней бурю чувств, но из практических соображений дама держала их при себе.

С основной трассы мы свернули только лишь благодаря настойчивым мольбам Вершковых.

-Ах, милый Игорь, -умоляла Элла Марковна, — как хочется посмотреть вооон тот городок, чудо что такое, как на картинке.

Муж сжал зубы, но на ближайшем съезде свернул на боковую дорогу. Уже смеркалось, нам пора было подумать о ночлеге. Бледная еще непроснувшаяся луна недоуменно смотрела на нашу странную компанию, открывшую от восхищения рты — справа идеально округлые холмы, впереди укутанная лесом гора, за которую полчаса назад закатилось солнце, оставив после себя розоватую дымку. Благодать.

Двухэтажный игрушечный теремок с неброской неоновой вывеской «отель Альпийский цветок» стоял у самого подножия горы и эта была настоящая удача, потому что мотор сказал «гры-гры-гры» и безнадежно затих.

-Переночуем, а с утра я займусь машиной, — устало сказал муж и мы потянулись на ресепшн. Марксен замешкался в дверях и «невзначай» ткнулся животом мне в спину. Я не первый раз замечала, что по поводу и без этот ботаник норовит оказаться поближе, то ручкой по коленке шаркнет, то несуществующую соринку с плечика стряхнет. Когда ему удавалось столкнуться со мной нос к носу, глаза профессора покрывались маслом.

-Масичек, ну что ты там копаешься, — заныла Элла Марковна и неодобрительно стрельнула острым глазом по моему голому животу. В животе, надо сказать, уже гремела буря, есть хотелось до головокружения. Сейчас бы побыстрее скинуть вещи в номер и бегом до деревенского ресторана. Однако милая администраторша неожиданно фривольного вида сообщила, что ресторан и бар есть прямо в гостинице. Однако, до чего странным оказался этот ресторан!

Спустившись вниз к ужину мы лишились дара речи от удивления. Человек пятнадцать мужчин и женщин в возрасте от тридцати и далее демонстрировали ассортимент самых продвинутых секс-шопов. Вот дебелая матрона сорока с хвостиком лет в микроскопической юбочке и совершенно прозрачной блузке, рядом с ней дама чуть моложе в лайкровых шортиках, кружевном бюстье и ботфортах на невозможном каблуке. Жгучий итальянский мачо поднялся нам навстречу и мы с натуральном ужасом поняли, что он почти голый. Его крепкое волосатое тело украшали лишь крохотные плавки, так вырезанные с боков, что в буквальном смысле яйца вываливались. А там было чему, поверьте мне на слово, я то уж знаю в этом толк. Муж многозначительно посмотрел на меня, я едва сдержалась от смеха. Мы с ним с опозданием, но все-таки поняли, куда попали, а вот наши знакомые, отвесив челюсти, так и не смогли захлопнуть их обратно. Элла хотела было отвернуться от этой «стыдобы» , но чресла мачо манили ее взгляд. Пунцово красная, она против своей воле никак не могла перевести глаза хотя бы чуть выше его пояса.

-О, вы новенькие? — по-английски спросил чернявый и недвусмысленно подмигнул Элле Марковне, — какой нестандартный наряд, костюм почти как настоящий.

Элла, ни черта не понимающая, зашипела от возмущения и развернулась на 180 градусов. На нас стали коситься.

-Нет, что это такое?! Что они себе тут позволяют? Спуститься к ужину в неглиже! Верх распущенности!

Эх, знала бы она, что такое настоящая распущенность. Хотя… у нее есть шанс, часа через два здесь такое будет твориться! Это был отель для свингеров, таких в Европе всего несколько штук, и угораздило же нас так попасть! Мы попытались объяснить Вершковым, в чем заключается казус, но они и слушать не захотели. Точнее просто не могли вообразить, что такое в принципе возможно.

-Все, надо искать другую гостиницу! — категорично заявила госпожа Вершкова.

Господин Вершков на этих словах, — показалось мне или нет? — как-то сник. Старый развратник должно быть спит и видит как бы пристроить свой истрепанный жизнью член в какую-нибудь резвую дырку. На жену, по всей видимости, у него давно не стоит, а потрахаться и таким ботаникам время от времени хочется.

О случай, ангел-хранитель и он же бес-искуситель поздних путников. Ни одного свободного номера в округе не оказалось. Машина, сколько ее ни пытали, молчала как партизан на допросе. Выбора не было — нас ждал гостеприимный отель, уже полный сдавленных стонов.

Опять же, очень хотелось кушать. Зная, что ужин входит в стоимость номера, Вершковы, даже рискуя умереть от инфаркта, в деревенский ресторан не пошли. Они согласны были до конца дней просыпаться от ужаса, видя во сне «этих невероятно, чудовищно распутных иностранцев» , но отказаться от дармовой еды для этих скупердяев было не-ре-аль-но. Они стиснули зубы и смело пошли в бой за мясное ассорти, овощные салаты и головокружительно пахнущий сыр.
Вершков тут же пропустил для храбрости стаканчик, а Элла Марковна старалась не поднимать глаза от тарелки. Но упругая итальянская задница уже маячила рядом с нашей нимфой. Видимо мужик и правда решил, что на нашей Эллочке наряд из секс-шопа под названием «Моя строгая няня». Он мысленно ползал по ее мягкой дряблой груди и млел от восторга, а член его, утянутый в эластичную ткань, уже вырос до размера тепличного огурца и мачо время от времени вынужден был поудобнее заправлять его в трусы, от чего член только еще больше наглел, норовя порвать резинку и вырваться на свободу.

-Однако, — рассуждал с набитым ртом Марксен Генрихович, — до какой катастрофической степени вседозволенности дошло прогнившее западное общество.

За столом, кроме нас, почти никого не осталось, народ уже успел насытиться и теперь активно расходовал калории. Мы с мужем вполне вписались в общество. На нем была сетчатая майка, которую он одел по случаю жары, и довольно короткие шорты. На мне имелись шорты модели «короче некуда» , туго обтягивающие мою сдобную попку, а майку заменил корсет, в зависимости от ситуации готовый сойти и за вечерний наряд и за нижнее белье. С Вершковыми было сложнее, но местное вольно мыслящее общество готово было вынести высокую оценку их фантазии. Я невольно обратила внимание, как раскраснелся Марксен, с каким неподдельным интересом он прислушивается к звукам из соседнего помещения, как меняются его всегда сонные глаза, с каждой новой выпитой рюмкой в них все больше разгорался похотливый огонь. Мужчина конечно пытался изобразить мину отстраненной брезгливости, но ничего то у него не получалось.

-О, мадам, разрешите?

[/responsivevoice]