Пятое время года Часть 25

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]День начался с любви — день любовью закончился, — это была из последняя ночь… то есть, последняя ночь их совместного проживания в двуместном гостиничном номере, — долго и страстно, неутомимо — неутолимо — они любили друг друга перед сном… любили сладко и упоительно, как это бывает в безоглядной юности, — они не проговаривали вслух, но оба прекрасно понимали, что т а к о г о кайфа в обозримом будущем у них не будет: кайфа жить вместе — вдвоём… не просто встречаться урывками, чтобы, вставляя пиписы один в другого, жадно упиваться физической близостью, а именно жить — возвращаться в гостиничный номер как в свой общий дом, неспешно наслаждаться упоительной близостью, вместе плескаться в ванной, просыпаться по утрам в одной постели, говорить друг другу «доброе утро» и снова…

Cнова любить друг друга — начинать новый день с любви, — такой кайф — в обозримом будущем — им не светил, и потому в их страстных неутомимых ласках в эту последнюю ночь была вполне объяснимая неутолимость; они с упоением ласкали друг друга, то и дело решая одну и ту же, постоянно возникающую проблему: как удержаться, ускользнуть-увильнуть от преждевременных оргазмов, чтобы иметь возможность как можно дольше слышать в своих сердцах музыку юной неутолённой страсти — музыку первой своей любви… потом ещё был секс в ванной — в перламутре серебряных нитей воды они, опускаясь друг перед другом на корточки, долго и сладко играли на флейтах, — ubi rerum testimonia adsunt, quid opus est verbis… уснули они далеко за полночь.

А среди ночи Димка внезапно проснулся — открыл глаза… ему приснился тот самый сквер, утопающий в золоте листопада, сквозь который он шел когда-то — давным-давно! — один в истоме своей безответной любви… а теперь — в своём сне — он шел с Расиком, и они держались за руки… ничего в его сне больше не было, только это: срываются желтые листья с деревьев, медленно кружатся в воздухе, беззвучно ложатся им под ноги, а они идут и идут сквозь этот горящий золотом листопад, взявшись за руки…

Принято думать, что желтый цвет — это цвет предстоящей разлуки, но Димке эта мысль в голову не пришла, потому как листопад в его сне был сказочно красив, а они были счастливы… счастливые, они медленно шли, взявшись за руки, — «пятое время года» — подумал Димка, ощущая тепло рядом спящего Расика… погода к концу их пребывания в Городе-Герое окончательно испортилась, и теперь было слышно, как по стеклу окна бьёт-стучит, барабанит порывами налетающий дождь, — за окном был ветер, срывался дождь…

За окном уже было по-осеннему холодно, было сыро и ветрено, было промозгло, а в постели было уютно и на фоне стучащего по окну дождя ещё сильней ощущалось, сладостно чувствовалось — и душой, и телом — тепло прижавшегося к нему, к голому Димке, обнажённого Расика… Расик — любимый Расик! — тихо посапывая во сне, вжимался горячей щекой в его, в Димкино, плечо, — «пятое время года — время любви… нашей — т в о е й — любви… » — подумал Димка, мысленно обращаясь к Расиму с чувством нарастающей в душе томительной неизбывной нежности…

За окном ветер рвал с деревьев последние листья, в Димкином сне, сливаясь с небом, только что полыхал золотой листопад, в постели, обняв рукой Димку поперёк живота, прижимаясь к его плечу горячей щекой, вжимаясь в его бедро не до конца напряженным, но ощутимо твёрдым горячим членом, спал бесконечно любимый Расим, и Димка… на волне своей юной любви Димка вдруг почувствовал, как в душе его сами собой рождаются — сами собой возникают и исчезают — золотыми листьями кружатся какие-то очень важные, очень нужные, очень необходимые для него, для Димки, слова…

Слова, вспыхивая, наскакивали друг на друга, теснились и толкались, исчезали и вновь появлялись, пытаясь сцепиться, соединиться между собой в ещё непонятную, но уже различимо звучащую в душе невидимую мелодию.
.. подчиняясь этой рождающейся в душе мелодии — невольно шевеля губами, проснувшийся Димка пытался слова эти удержать, как-то соединить их, склеить, подогнать одно слово под слово другое, но они, не подчиняясь Димке, словно дразнили Димку — они ускользали, заменялись другими, прыгали с места на место, — мелодия, едва возникнув и зазвучав, тут же обрывалась…

В своём классе Димка лучше всех писал сочинения — получалось у него всегда складно, и, как правило, за сочинения его всегда хвалили, — все свои домашние сочинения Димка писал на компе, потому как, во-первых, было удобно править, переставлять слова и целые фразы местами, а во-вторых, бегать пальцами по клавиатуре было намного легче, чем водить ручкой по листу бумаги; потом он, естественно, переписывал всё в тетрадь, но привычка на компе с о ч и н я т ь у него уже почти сформировалась, и сейчас Димка вдруг поймал себя на мысли, что ему не хватает клавиатуры, чтоб удержать, зафиксировать дразнящие его слова… наверное, это была заведомая, здравым смыслом необъяснимая глупость — отрывать себя от прижавшегося к нему тёплого Расика, подниматься с постели, включать-загружать свой комп-наладонник… с какой, блин, стати?

Он за всё это время ни разу комп не включал, и теперь — среди ночи! — вдруг это делать… «все нормальные люди спят» — подумал Димка, имея в виду безмятежно посапывающего Расима, но отмахнуться от мысли, что надо слова свои удержать, остановить-зафиксировать, Димке не удалось, тем более что из слов уже явственно, различимо слагалась в душе невидимая мелодия…

Сна не было ни в одном глазу, — Димка, прислушиваясь к дыханию Расика, стараясь его, любимого Расика, не разбудить, осторожно сдвинул-убрал его послушную тёплую руку со своего живота, в то же время не удержавшись от того, чтоб мимолётно не прикоснуться к полунапряженному горячему пипису спящего парня, затем он, Димка, так же осторожно отодвинулся, медленно отстранился от Расима в сторону и, торопясь, словно боясь, что слова вдруг исчезнут и не вернутся, превратятся в мираж, торопливо опустил ноги на пол… он уже встал, когда сзади него неожиданно раздался голос проснувшегося Расима:

— Дим, ты куда?

— Я сейчас… — вдруг растерялся Димка, не зная, как объяснить Расиму свою причуду — среди ночи возникшее желание пообщаться с «клавой»… было б понятно, если б он, Димка, проснувшись среди ночи, вдруг воспылал бы желанием пообщаться с ним, с любимым Расимом, — такое желание было бы и понятно, и вполне объяснимо… но с «клавой»?! У него, у Димки, на миг возникло такое чувство, как если б Расим, неожиданно проснувшись, застал бы его за желанием заняться чем-то нехорошим, преступным, заведомо предосудительным… а между тем, слова словно дразнили Димку, всё отчетливая сливаясь, слагаясь в сладостную мелодию; обернувшись, Димка наклонился в темноте над Расиком — поцеловал его в горячую щёку. — Спи! Я сейчас…

«В туалет» — подумал Расим про Диму, машинально сжимая, стискивая свой полустоячий пипис… но вместо того, чтоб идти в туалет, Дима на минуту задержался у своей тумбочки, что-то нащупал в темноте, взял, затем его едва различимый силуэт растворился в глубине комнаты, и через несколько секунд вспыхнул свет, но свет вспыхнул не в туалете, — Расим увидел, как обнаженный Дима, на секунду мелькнув в дверном проёме, быстро проскользнул в ванную комнату, тут же закрыв за собой дверь…

Комната вновь погрузилась в темноту — осталась видна только узенькая полоска молочно-белого света, образовавшаяся от неплотно прикрытой двери… «чего это он?» — с недоумением подумал Расим, вслушиваясь в порывисто бьющиеся об оконное стекло дождевые капли… из ванной комнаты шум воды не доносился, и зачем пошел туда Дима, было совершенно непонятно, — «может, ему плохо?» — обеспокоено подумал Расим.
.. проще всего было бы Диму окликнуть, позвать — спросить, что случилось, но Расик почему-то об этом не подумал, — полежав еще какое-то время, с чувством нарастающего беспокойства Расик поднялся с кровати, думая, что дверь за собой Дима не закрыл, а потому он, Расик, может в ванную комнату заглянуть… не чужие же они друг другу! Вдруг действительно что-то случилось…

В темноте Расим пересёк комнату, медленно, осторожно приоткрыл в ванную дверь, — Димка сидел на полу в обмотанном вокруг бёдер полотенце, глядя на светящийся монитор своего на коленях лежащего компа-наладонника.

— Дим, ты чего? — прошептал Расим, с удивлением глядя на Димку, склонившего голову над компом; уйдя в свои мысли, Д и м а не услышал, как он, Расим, тихо, осторожно приоткрыл дверь, и потому Расим произнёс — прошептал — свой вопрос чуть слышно, словно боясь потревожить его, Д и м у, своим неожиданным вмешательством.

[/responsivevoice]

Category: Подростки