Попурри на темы рассказов sexytales в Камышине

Моё мрачное настроение исчезает сразу после появления первого покупателя.
Это мой давнишний знакомец. Знакомство меж нами состоялось ещё год назад, когда он, набирая овощи из картонной коробки, положил в пакет продукт с гнильцой, который в коробку положил хозяин отдела овощей в магазине.
— Это плохой овощ. Вас супруга обругает. — Сказала я шёпотом, потому что недалеко стоял владелец отдела.
— Спасибо, девушка. Действительно моя… отчитала бы. Вы честный человек. Ждите благодарения судьбы. — Мужчина рассчитался.
Впоследствии он приходил раз в два-три дня, всегда приветствовал, улыбался. Я иногда показывала ему глазами, что этот продукт брать не стОит. Накладывала ему качественные овощи и фрукты. Не обсчитывала. (а куда деваться? Если лохи сами зевают, а недостачу в кассе нужно компенсировать).
«Арсений Романович!». — представился однажды чернявый, начавший седеть мужчина, когда также, как сегодня, покупателей и хозяина не было. «Тамара». — Ответила я.
«АрэР». — Так я стала называть его про себя, приходился бы мне отцом по возрасту. И возможно я нарожала бы ему внучат, но это если бы он был мне отцом. А не то пьяное чмо, каким является мой настоящий родитель.
Он и обращался ко мне как к дочери — «Томочка, доченька, привезли апельсины?». — Или о чём-то другом спрашивал АрэР.
Сегодня, вместе с отвратительной погодой на меня навалилась хандра. А всему виной фраза, услышанная в маршрутке: «Недоёбаная баба — хуже мегеры! Поставила тройбан. Сучка!». — Фраза сказана одним подростком другому.
«А я ведь тоже недоёбана!». — Нашлось объяснение моему плохому настроению.
А чего собственно ждать от мужа-сожителя, думающего только о самоудовлетворении?
Чего спрашивается я с ним продолжаю жить? Ведь ясно, что улучшения… , вернее качества секса не будет. За три года, которые мы… , вернее я, с ним прожила, ни одного оргазма.

Я ОБЫЧНЫЙ СПЕРМОПРИЁМНИК!

А куда деваться? На зарплату продавца даже квартиру не снимешь. Домой, к родителям? Увольте! Лучше ощущать себя баком для спермы.
Одно радует — сожитель не любит детей, постоянно предохраняется, считает мой цикл. Хотя мне бы хотелось родить дочь, воспитать в полной противоположности своим родителям.
АрэР появился перед стеклянной дверью отдела практически сразу после открытия магазина.
«Вот такого мужчину я пожелала бы на ночку… Да чо мелочиться? На многие годы в постель». — Подумала я, проклиная судьбу.
— Здравствуй, Тамара! — Приветствовал АрэР. — Скучаешь?
— Всё разложила, расфасовала. Жду, когда солнышко выглянет и покупатели повалят. Вам картошечки молодой?
— Да, мне… молодой… Как ты, Томочка. — «Молодой» было ясно подчёркнуто интонацией. Я сразу придала этому значение.
Молодую женщину он имел ввиду. Я покраснела лицом и шеей.
— Ты позволишь мне посмотреть на… молодое?
Краска протекла до пят. Жар, прилившейся крови, ожог не только низ живота, но и его внутренности. Такое было всего лишь дважды.
Дефлорация. Тогда я испытала лавовую жару впервые. И затем начало первого акта с теперешним сожителем. Всё! Больше НИКОГДА!
«А что я теряю? Ну посмотрит… Даже может… Я ведь НЕБОЁБАНА!«. — Решение пришло мгновенно.
— Арсений Романович, если я правильно услышала вашу интонацию, то вам нужно пройти за стеллаж.
— Мудрое замечание храброй девушки, Тома. За стеллажами хранится самый лучший товар.
Я перевернула табличку «Открыто-Закрыто» на двери, щёлкнула задвижкой. АрэР прошёл следом за мной.
Замерев перед ним, я ждала продолжения — какой-то процент неуверенности своих суждений всё же заставил меня позволить мужчине сделать следующий ход.
Синие пуговицы зелёного халата расстались с петельками. Халат лёг на ящик с бананами, футболка взлетела над головой и покрыла халат. Джинсы съехав с моих слегка кривоватых, но полных ног, звякнули металлической пуговицей о кафель.
Увы! Эротическое бельё я видела всего лишь в витринах дорогих бутиков, куда не заходила. Неэротическое, но чистое и не рванное рассталось с молодым телом, окончательно обнажив мои пупырышки.
Пупырышки «гусиной кожи», выступившие от свежего воздуха кондиционера, а не грудей. Нормальный размер их появился ещё в семнадцать лет и под воздействием «страсти» сожителя не увял.
Рыжие кучеряшки лобка портили всю прелесть моего молодого тела — сожитель не просил укоротить «шевелюру», я не старалась. Для кого? Для него?
А вот о неожиданном подарке судьбы я не подумала.
«Надо будет запомнить — зона бикини должна быть не такая взлохмаченная!». — Поставила памятку в сознание.
— Ты рыжая?
— Только там. На голове мой естественный тёмно-русый окрас. — Мне вдруг стало так хорошо, что даже обычное моё заикание в сложных ситуациях не проявилось.
АрэР удивил меня, достав из барсетки упаковку влажных салфеток, вынул парочку, протёр ими ладони. Посмотрев на мои руки, передал и мне пару.
«Ну, конечно! Гигиена. Значит ласки ладонями будут.«
Сквозь прохладу его ладоней проступило тепло организма. Они ощупали левую грудь, сосок на ней подвергся вращению в разные стороны. Отчего, сморщившись в сухую изюминку, он отвердел. Второй сосок отстав лишь на мгновение, принял участие в эротизме зарисовки «Изюм и рыжик».
АрэР присел на корточки, развёл мою чащобу пальцами, присвистнул увидев третью изюминку…
Какая-то сволочь решила нам всё обломать — стеклянная дверь дёрнулась, скрипнула.
— Вечером я за тобой заеду. — Фуф, хоть и облом, но продолжение будет.
Привычными движениями я вернула одежду на место.
— Ты где? — Спросил босс сквозь помехи эфира.
— По нужде вышла. Сейчас покупатель зашёл. — Такое иногда было.
— Я товар привёз, не уходи больше.
«Не хватало ещё, чтобы Жорик застал меня сношающейся с АрэРом. Хотя почему бы и нет? Трахнул бы меня. Я ведь НЕДОЁБАНА!». — Очередная мысль о сношении с боссом добавили капелек в и без того влажные трусики.
— Арсений Романович, вам ещё что-то? — Облизнув губы поинтересовалась у мужчины.
— Только то, что, разглядел.
Время превратилось в смолу — оно тянулось, капая секундами раз в час. И когда наконец можно было закрыть отдел, я сделала это за мгновение.
У выхода из магазина АрэР делал вид, что рассматривает витрину аптеки. Только я поравнялась с ним, он пошёл впереди меня. Явно конспирируется.
Попробую угадать — мегера уехала, муж решил развлечься. И я вероятно самый удачный вариант. А может самый последний? Ведь за год до этого даже намёка не было.
В машине пахло ароматизатором незнакомого мне тропического плода. По случаю установившейся с прошлого вечера прохлады, гудела печка. Я зябко передёрнула плечами.
Меня куда-то везут.
Не чувствуя себя овечкой, приговорённой к закланию, выключаю всяческие сигналы на сотке — сожитель точно начнёт искать. Он ведь собственник, ему желательно знать, что с его «баком». А то, что этот «бак» нуждается в улучшении функциональности не соображает. Да что там не соображает, он даже явные намёки игнорирует. Идиот! Скорострел мелкочленистый.
— Поднимись на пятый этаж. Если встретишь кого-нибудь спроси где живут… Ивановы. И иди вниз. Если никого не будет, войдёшь в дверь четвёртого этажа. Дверь коричневая, металлическая.
«Подкаблучник… ! Да ладно мне ворчать. Хоть такой «подарок».»
Изображать шпионку мне не пришлось — в подъезде стоял присущий многоэтажным домам шумовой фон.
«Коричневая, металлическая» закрылась без шума, отделив меня от амбре мусоропровода. Атмосфера уюта окончательно вымыла из ноздрей амбре. Из динамиков стереосистемы виолончель и альт начали интерпретацию песни «На дальней станции сойду». Ну что же — под стать унылой погоде.
— Я иногда также грущу под эту музыку. — Не соврала я. — Можно мне тапочки? Весь день на кафельном холодном полу. Подошва ледяная.
— Конечно можно. Тебе возможно приятней будет согреться в ванной. Наполнить?
— Лучше просто душ. После горячей воды я до того ослабеваю, что там же засыпаю.
— Проходи сюда. Вот этот халат можно надеть.
На моих

трусах (увы, на прокладки финансов не выделяется) засохшие пятна, бывшие некогда моим выделением. Сворачиваю их в рулончик, прячу в чашечку лифчика, его в карман джинсов. Остальное аккуратно развешиваю на крючочках.
Намываю тщательно интимные участки, места возможных поцелуев. Остальное можно протереть ладошкой.
Покинув ёмкость, обмакиваю влагу с тела полотенцем такой нежности, что оно кажется пуховым. Оглядываю себя в зеркале — среднего роста, достаточно стройна для любителей ощущать упругую мягкость молодого тела. Груди, помещающиеся только в две ладони моего сожителя Сашки, с задорно возбуждающимися сосками, оттенка молочного шоколада. Живот не плоский, но и не стекающий, как пласт жира толстух, на лобок. Подводят меня две части — слегка кривоватые ноги, поддерживающие моё достояние — попку. Я бы сама целовала её! Если я изогну поясницу в лордоз, то образовавшийся выступ можно считать эротической барной стойкой, на который бесстрашно можно поставить стакан с коктейлем.
И лицо. Не уродливое, но и не запоминающееся. (Я уверена косметолог смог бы сделать из него, пусть не шедевр, но радующую глаза мордашку. Купить же могу лишь светло-розовую помаду и голубые, под свет глаз, тени для век.) В юности оно меня пугало, сейчас я с ним смирилась — оказывается встречаются большие страхолюдины.
Затем быстро высушив короткие волосы на голове феном, надеваю халат-унисекс — запАх фиксируется всего лишь пояском. И крайний штрих — шарик зубной пасты на зубы, пальцем размазываю по ним и слюной разбавляю. Вроде изо рта не воняет, но не помешает.
АрэР уже накрыл столик в зале перед плоским телевизором, который включён на музыкальном канале «Шансон ТВ». Хорошо, пусть будет шансон, хотя не терплю их рассуждения о своей значимости.
— Вино?
— Нет! — Это «Нет» достаточно категорично. — Я ярый противник алкоголя.
— Тогда и я тоже не буду. Мясо ешь или веган?
— Могу спокойно съесть левую ногу антилопы под оком ананаса.
— Никогда не слышал о таком блюде, хотя люблю готовить мясо. Надеюсь это всего лишь…
— Да. Шутка. И я любительница поколдовать с куском мяса, рыбы. С горкой

Category: Наблюдатели