По стопам Овидия и Баркова моя молодость
Под тенью кружева ресниц
Твой взгляд исполнен обещаний.
В круженьи тел, калейдоскопе лиц
Я выделил тебя с особым тщаньем.
Не знаю, что, не знаю, как,
Но где-то
Небольшая старая аудитория. Запах натертого воском паркета. Притушенный свет. Профессор по классу виолончели наконец один и, закрыв глаза, что-то негромко играет. Тут входит уборщица Мария Петровна. Профессор узнал ее по шагам и, не открывая глаза, спрашивает:
— Ну, что тебе, Мария Петровна?
— Да вот, Никанор Афанасьевич, проблема у меня. Внучек, Егорка – ему семь лет, а уже онанизмом занимается…
— Ннн-да? … . . Ну, где он? (продолжает играть на виолончели)
— Да вот он (из-за спины Марии Петровны выходит Егорка, неохотно, стесняясь, смотря в пол).
Профессор (открывая глаза, но продолжая играть):
— Ну что, Егорка, сколько тебе годков-то?
— Семь.
— Семь? И уже онанизмом занимаешься?
— Да, Никакор Афанасьевич, занимаюсь.
Профессор, опять закрывая глаза, задумчиво:
— Оно и верно. Рано еще, ебстись-то!
что-то сопряглось.
Желаньем оживился пах
И мозг: ища заветных слов.
Фигуры в танце — суррогат любви —
Желания под гнетом этикета
Несут стремления свои
Под музыку на льду паркета.
Рука чуть-чуть скользнет неловко
Или намеренно слегка,
Ах, хороша, как хороша плутовка,
Мечтаю я, едва дыша.
Изгиб спины, упругость ягодиц,
Лицом к лицу и к лону лоно
Среди пурги чужих нам лиц
Мы двести лет с тобой знакомы.
Твой запах как дурман-трава
Рождает хоровод видений —
Вот я один, и ты одна
В припадке наслажденья
Все уплыло куда-то вдаль,
Вино нам обострило чувства.
Глоток, глоток, еще бокал,
Шажок, шажок к приятному безумству.
Скользнет ладонь по паутине,
Лаская теплое бедро,
Легко покров ненужный скинет —
И побежит быстрее кровь,
Стремясь в укромные местечки,
Неся гормонов волшебство.
Теперь — ты сучка в лихорадке течки
И требуется лишь одно —
Что б я прорвал твои заслоны,
Нейлон и хлопок — все равно,
Вошел в пылающее лоно
На всю длину, тараня дно.
Твой клитор вспух, неистово желая
Прикосновений, ласк и поцелуев.
Ты изгибаешься, стеная,
Впуская ствол терзающего хуя.
Соски стоят как часовые,
Пизда раскрыта как врата.
Я выебал тебя такую,
Все остальное — ерунда.
Category: Свингеры
