Пятое время года Часть 8 было прошлым летом

Видимо, напряжение, скопившее у Димки за двое суток сплошного сухостоя, было такой неистовой силы, что Димка едва не вскрикнул от боли, огнём полыхнувшей в промежности, — струйка спермы, молниеносно преодолев расстояние никак не меньше пяти или даже шести дециметров, белой кляксой впечаталась в белый кафель, и вслед за ней из члена, как из жерла зенитки, вдогонку рванула-метнулась вторая струйка, и следом третья…
Так офигенно Димка не кончал ещё ни разу! Он стоял, тяжело дыша, конвульсивно сжимая ягодицы — глядя, как по кафельной стенке клейко сползает вниз его только что выплеснутая, извергнутая сперма… сладко было всегда, но чтобы так… чтобы так ф а н т а с т и ч к с к и сладко, сладко до боли — такого оргазма у Димки ещё ни разу не было!
А с другой стороны… близость Расима, вчерашнее возбуждение перед сном, трах без оргазма во сне — всё это спрессовалось, сконцентрировалось, аккумулировалось у Димки так, чтоб случился т а к о й оргазм… «да, нехило начался день… » — чувствуя в теле приятную опустошенность, лёгкость, удовлетворённость, не без юмора хмыкнул-подумал Димка; он смыл с кафеля сперму, обмылся-ополоснулся сам, с удовольствием ощущая на теле упруго бьющие — сладко бодрящие — струйки воды, и, уже когда вытирался, гадая, проснулся Расим или нет, услышал, как за дверью мощным хором грянул «Интернационал», — эту побудку на свой телефон Димка поставил неделю назад, сделав это исключительно по приколу, а вчера, ставя новое время будильника, менять не стал — поленился…
«Мы наш, мы новый мир построим… » — на полную мощь орал за дверью динамик телефона, — вытираясь, Димка не без удовольствия рассматривал себя в зеркале; фигура у него, у Димки, была классная — что плечи, что бёдра, что попка… всё Димке в самом себе в это утро нравилось! Попка была небольшая, скульптурно выпуклая, на вид — и на ощупь!
— сочная… плечи широкие… бедра узкие… и при этом всё было сбито, не субтильно и не хлипко — всё в фигуре было соразмерно, пропорционально! И член, отстрелявшийся за два дня, выглядел более чем достойно: чуть потемневший, чуть припухший, член, утратив твёрдость, почти не изменил своего размера, и теперь тяжело, солидно висел вниз полуоткрытой головкой, словно сочная вкусная сарделина… телефон за дверью смолк — новый мир, очевидно, был построен, — Димка уже хотел надевать трусы, но подумал, что лучше будет на всякий случай надеть узкие плавки, не дающие члену игриво взбрыкивать в самые на то неподходящие моменты, а поскольку плавки лежали на Димкиной полке в комнате, Димка решил на время обвернуться полотенцем…
Тоже получилось-вышло классно, — он обмотал полотенце вокруг бёдер, изобразив из него узкую, попку обтянувшую юбку, конец, чтоб полотенце на бёдрах держалось, подсунул под обмотку в районе живота и в таком виде шагнул из ванной в номер, ловя себя на мысли, что ему уже хочется… ему хочется видеть Расима! И оттого, что сейчас он его увидит, и оттого, что он будет видеть его рядом с собой весь день, настроение у Димки стало еще лучше…

— Что, соня… проснулся?

Расим не спал — он всё так же лежал в постели, лежал на спине, но теперь он был укрыт по грудь одеялом, и одна нога была под одеялом полусогнута в коленке, так что одеяло было над Расимом как бы чуть натянуто коленкой… «чтобы не было заметно было стояка» — мгновенно догадался Димка, останавливаясь в посередине номера.

— Проснулся… — отозвался Расим, глядя на Димку с лёгким недоумением. — Дим, что у тебя за побудка на телефоне? Я, блин, чуть не уссался…

— От кайфа? — с деланным пониманием не столько спросил, сколько утвердительно проговорил Димка, пряча улыбку.

— От кайфа… от страха, блин! Думал, что что-то случилось — что рушатся стены… как заорали!

— Ну, извини меня, Расик… прости! — Димка, изобразив ни лице виноватость, рассмеялся… солнечно рассмеялся, легко. — Завтра будет другой музон… откуда я знал, что ты испугаешься?

— Просто, блин, неожиданно… — оправдываясь, проговорил Расим. — Если, Дим, тебе нравится, то — зачем менять? Так даже лучше… никогда не проспишь!

— А соседи за стенкой? — хмыкнул Димка. — Думаешь, ты один испугался? Нет, заменю однозначно! — Димка развернулся, направляясь к шкафу. — Ты, кстати, в душ пойдешь? Обалденное ощущение! Время ещё есть…

— Да, сейчас… — отозвался Расим, но не встал с постели — не меняя позу.

«Ждёт, чтоб ослаб стояк» — догадался Димка… он протянул руку за плавками, и в этот момент почувствовал, как полотенце на бёдрах, стремительно ослабевая, начинает сползать с бёдер вниз… в принципе, Димка успел бы перехватить полотенце, не дать ему упасть на стопы, но мгновенно пришедшая мысль — «пусть Расим меня увидит голым!» — Димку на какой-то миг остановила, и этого мига оказалось достаточно, чтоб полотенце, окончательно ослабнув, устремилось вниз, — полотенце соскользнуло с Димкиного тела, оставив Димку, стоящего вполоборота к Расиму, абсолютно голым…

— Блин! — чертыхнулся Димка, тут же наклоняясь — подбирая полотенце с пола. — Маленький стриптиз, — словно извиняясь, пробормотал он и, тут же быстро выпрямляясь, снова обмотал полотенце вокруг бёдер.

Всё случилось так быстро, а главное, так естественно-правдоподобно, что у Расима ни на мгновение не возникло ощущения, что Димка всё это мог подстроить… да и с какого перепуга у него, у Расима, ощущение такое могло б возникнуть? С него, с Расима, так полотенце слетало тоже, когда он у бабушки летом выходил из летнего душа… всё было объяснимо, было правдоподобно; и вместе с тем… в течение трёх-четырёх секунд — никак не больше! — Димка был перед ним, перед Расимом, совершенно голым, но этих секунд вполне хватило, чтоб Расим во всей красе увидел не только классную фигуру десятиклассника Димки, но и его солидный, по-взрослому свисающий книзу член… Это блеф, что на члены смотрят лишь парни «голубые»!
Любой пацан или парень, имея такую возможность, всегда непременно, хотя бы мельком посмотрит на член у другого парня или пацана, чтобы увидеть, оценить, сравнить… любопытство это — неизменное внимание к члену д р у г о г о — корнями своими уходит в седую древность, когда ещё не было юной Евы, сотворённой из ребра Адама, и юный Адам от нечего делать то и дело рассматривал, изучал и исследовал свой перманентно напрягавшийся пенис, или, говоря на сленге молодёжи, свой личный пипис, справедливо предполагая; что куда-то его можно и нужно всовывать… вообще, история эта достаточно тёмная и; как всё и всегда у святых коммерсантов, довольно двусмысленная, а точнее сказать, лукавая: ведь если Ева была сконструирована, сбацана-сотворена из ребра Адама, то не выходит ли так, что эта Ева, по сути своей, есть ни что иное, как тот же самый Адам?
Ну, то есть… гражданка Ева — это вовсе не гражданка Ева, не какая-то и н а я особь, а это клон гражданина Адама, лукаво замаскированный, закамуфлированный под и н у ю особь продублированным спереди отверстием задним? Два влагалища — на выбор… интересно получается! Но тогда получается, что никаких так называемых гетеросексуалов нет в принципе, что все эти «страшно крутые пацаны», громогласно демонстрирующие свою непогрешимую гетеросексуальность как несомненное достижение мирового прогресса — всего лишь убогие, одураченные недотёпы?
Ведь если Ева… если Ева есть подделанный Адам,

то, следуя логике, есть те, кто, не довольствуясь подделкой, любит себе подобных непосредственно, напрямую, и есть те, кто любит себе подобных не напрямую, а опосредованно, прибегая к помощи как бы третьих лиц… черт знает что получается, если во всё это начать вдумываться! . .
Впрочем, ни Димка, ни, тем более, Расим про общих своих пра-пра в лице тандема Адам-Ева по причине отсутствия в том какой-либо надобности никогда и ничего не думали вообще, — в непреднамеренном, совершенно естественном интересе Расима к члену Д и м ы не было ничего т е м а т и ч е с к о г о, и вместе с тем Расим поймал себя на смутной, как бы размытой мысли, что это естественно и даже классно, что у Д и м ы «классный писюн», — пацану в глубине души всегда хочется, чтоб кумир его был во всех смыслах самый-самый… ну, а самым-самым на данный момент для Расима был он, Димка, — прихватив плавки и джинсы, предусмотрительно придерживая, рукой прижимая к животу коварное полотенце, со словами:

— Расик, вставай! — Димка скрылся в ванной, внутренне довольный, что так неожиданно и вместе с тем так клёво, со стороны ничуть непреднамеренно и потому совершенно естественно с этим полотенцем всё вышло-получилось… Д и м а снова исчез в ванной, и Расим, подумав, что дальше лежать в постели будет просто глупо, решительно отбросил в сторону одеяло.

Член у Расима лишь начал ослабевать, теряя утреннюю окаменелость, и потому плавки-трусы всё ещё топорщились, выпирали вперёд крутым бугром; «хорошо, что Дима ушел… а то как бы я встал?» — подумал Расим, тут же беря в руки джинсы, чтоб ими прикрыть себя ниже пояса… в принципе, можно было б спокойно одеваться, но Д и м а с утра принял душ, и Расим решил от него не отставать, тем более, что Д и м а его, Расима, уже спросил, пойдёт ли он в душ… конечно, пойдёт! В номере было совсем светло — в окне сквозь тучи проглядывало солнце, и день за окном обещал быть сухим и солнечным, — ожидая, когда Димка когда выйдет из ванной, Расим посмотрел на своём телефоне время: ополоснуться, как Д и м а, он успеет! Потом, через сорок минут будет, завтрак… потом — разные экскурсии… и всё это время он будет рядом с Д и м о й… клёво!
Расиму подумалось, что если он будет рядом с Димкой, то он будет чувствовать себя куда уверенней, и хотя никаких причин, чтоб чувствовать себя неуверенно, у Расима не было, всё равно ему было приятно думать-осознавать, что Д и м а будет постоянно рядом… разве это не клёво? Когда в школе Зоя Альбертовна на уроке сказала, что в группе, едущей на каникулах в Город-Герой, есть свободные места, а потому желающие могут к ней, к Зое Альбертовне, подойти и записаться, он, Расим,

Category: Геи