Гарри Поттер Драко Малфой и рабыни Хогвартса-9 Часть 2
[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]
Гарри Поттер, Драко Малфой и рабыни Хогвартса-9. Часть 2
Джинни страшилась даже пошевелить мозгами, что ощущает Гермиона, вылизывая эту неподмытую щель — выделения Беллатрисы, грязюка и мочу, засохшую кровь менструаций… Гермиона сипела и как-то неудобно дёргала головой, пытаясь хоть мало высвободиться, но Белла опять и опять с чавкающими звуками расплющивала свою текущую вагину о лицо гриффиндорки.
— Может быть, нам обменяться? — спросил Люциус. — Почему бы мне не проверить, какая Грейнджер соска. Драко рекомендовал…
— Не нужно! — стремительно произнесла Джинни и вспыхнула от стыда: ей подумалось, что в Гермиона в таковой ситуации согласилась бы занять место Джинни, только бы облегчить участь подруги. — Другими словами да, можно обменяться, — добавила рыжеватая гриффиндорка.
— А, хорошо, заняться Грейнджер я ещё успею, — произнес Люциус. — Продолжай, Уизли. Мои великодушные яичка тоже требуют внимания. Личная гигиена — принципиальная вещь, как-никак.
Со сокрытым облегчением Джинни взяла в ладонь мошонку Люциуса и стала облизывать его яйца, покрытые редчайшими светлыми волосиками. Другой рукою она дрочила длиннющий член пожирателя, прочно сжав его в кулачке.
— Возьми в рот.
Скривившись, Джинни стала по очереди обсасывать яйца Люциуса, перекатывая их во рту. На запах и вкус они были лучше, чем хуй пожирателя, но всё равно отдавали въевшейся грязюкой.
— Да! — выдохнул Люциус. — Мой отпрыск ведь делает фото каждой новейшей ступени в твоей блядской карьере? Когда твоя семья вернётся в Британию из Бразилии, я позабочусь, чтоб они поначалу узрели конкретно этот момент, Уизли. Эта фото будет висеть в Министерстве на двери кабинета твоего отца… Как старина Артур обрадуется — его единственная дочурка голубит мою мошонку, она всё резвее дрочит мой хуй в кулаке — да, вот так, Уизли… Ещё малость… Она дрочит, и моя сперма летит ей в лицо. Всё твое лицо залито спермой, Уизли… Да! Да!
С веселым возгласом Люциус спустил на лицо Джинни. 1-ая струя жаркой кончи свалилась ей на лоб, последующие залепили левый глаз, запачкали щёку, белоснежные капли свалились на плечо и грудь.
— Как для тебя моя малая фантазия? — спросил Люциус. — Что ты почувствуешь, когда она станет явью, Джиневра?
— Не знаю, — прошептала Джинни, слизнув сперму с пальцев. Она издавна воспретила для себя даже мыслить о том, как её семья выяснит о её новеньком звании школьной бляди — и без того у неё с Гермионой было довольно поводов сойти с мозга.
— Белла, ты длительно ещё будешь возиться с этой грязюкой? — окрикнул Малфой-старший сокамерницу.
— Это ты скорострел, Люциус, а я только начала, — откликнулась пожирательница.
Беллатриса Лейстрендж полусидела-полулежала у стенки, отходя от оргазма. Гермиона Грейнджер, устроившись меж её ног, продолжала нехотя ублажать ртом обширно раскрытую красную щель под кустиком лобковых волос. Многие из этих волос прилипли к влажному и липкому лицу Гермионы, а рот гриффиндорки был заполнен выделениями старшей колдуньи. Когда Беллатриса кончила, Гермиону чуть ли не выкрутило от вкуса и аромата.
«Лучше, чем когда тебя насилуют, — горько задумывалась Гермиона, посасывая набухший клитор Беллатрисы. — И в то же время более унизительно. Мерлин, ну почему в Азкабане арестантам не дают даже подмываться? Я не забуду этот вкус никогда… Сколько мы здесь ещё пробудем? Малфой навряд ли сделал нас путанами всего Хогвартса для того, чтоб просто дать сгнить в Азкабане, — помыслила она с неким одушевлением. На данный момент Гермиона была не прочь даже возвратиться в Хогвартс. — Нет, мы здесь не навечно. Но что старшему Малфою от нас нужно? Неуж-то нас сюда выслали, только чтоб и эти двое смогли над нами надругаться? И что ещё выдумают эти животные?»
Беллатриса как будто прочла её мысли. Она оттолкнула Гермиону ногой, и на миг гриффиндорка понадеялась, что пока её оставят в покое. Позже она с страхом увидела, как Белла встаёт раком и раздвигает чуток дряхлые ягодицы.
— Сейчас попробуй мою попку, грязнокровочка. Она достаточно грязная, да и ты ведь не чище, — рассмеялась Беллатриса. Гермиона как зачарованная смотрела на сморщенный анус старшей колдуньи, коричневатый от засохшего… Гермиона не желала мыслить, чего конкретно. Язык сам вылез из её рта, и грязная лощина меж ягодиц Беллы была всё поближе. Запах стукнул в нос…
— Оригинально, — произнес Люциус. — Всегда ценил полёт твоей фантазии, Белла. Джиневра, окажи-ка мне такую же услугу. Я ведь уже гласил, как ценю личную гигиену?
Шокированная Джинни попробовала отползти, но мистика договора потянула её к Люциусу.
«Не нужно! Что угодно, только не это! Нет!» — панически задумывалась она, но не могла вымолвить даже мольбы — слова застревали в горле. Джинни успела посмотреть на подругу — Гермиона уже уткнулась лицом в жопу Беллатрисы. Только тогда Джинни поверила, что ей вправду предстоит сделать это — и здесь пятая точка Малфоя-старшего закрыла ей свет…
Гермиону лупила маленькая дрожь. Жопа Беллатрисы пахла ужаснее её пизды, а ведь гриффиндорка пока всего только лизала кожу около её ануса.
«Всего только!» — истерично хихикнула Гермиона про себя и здесь же отдала приказ для себя выкинуть из головы все мысли, чтоб не сойти с мозга. — «Я не думаю, я ничего, ничего не чувствую» , — говорила она свою мантру.
Белла достаточно мурлыкнула и выгнула спину. Введя два пальца во влагалище, она стала мастурбировать, пока Гермиона голубила её зад.
— Нежный язычок у тебя, грязнокровочка, — произнесла она. — Но не тяни соплохвоста за хвост, перебегай к главному блюду.
Так медлительно, как позволяла мистика договора, Гермиона припала губками к заднепроходному отверстию Беллатрисы. Её передёргивало, выворачивало навыворот от нечистого вкуса, и она уже не могла притворяться, что ничего не ощущает.
Опять и опять кончик её языка обегал колечко мышщ меж полупопий Беллатрисы. Опять и опять Гермиона слизывала карие крупинки, сглатывая привкусы чужой задницы. И с каждым разом эти привкусы становились только ужаснее.
От мерзкой вони и ужасного унижения слёзы хлынули из глаз Гермионы. Жаркие слёзы сбегали по её лицу и далее — по ягодицам Беллатрисы.
— О, эти слёзы счастья, — хмыкнула Беллатриса. — Если б мы знали, что ты так любишь дерьмо, грязнокровка — а можно было додуматься, это естественно для грязищи вроде тебя — мы бы издавна попросили Драко устроить для тебя угощение.
— Уизли тоже рыдает. Да, подходящая работа ртом для предательницы крови, — достаточно протянул Люциус, наслаждаясь оральными ласками Джинни меж его ягодиц. — Меж иным, Уизли, мой троюродный внучатый дядя Арчибальд пробовал протолкнуть закон, по которому все грязнокровки и предательницы крови несли бы конкретно такую туалетную повинность для чистокровных колдунов. Знаешь, как ему ответили?
— Как? — через рыдания переспросила Джинни, пользуясь шансом хоть на секунду оборвать полировку ртом задницы Люциуса. «Гласи, гласи, только не принуждай больше…» — молила она.
— Окрестили его запятанным извращенцем и выслали в подарок дюжину рулонов туалетной бумаги, — вспыхнул Люциус. — Как грубо! Но ничего, сейчас всё встало на свои места… не отвлекайся, Уизли, залезь языком глубже и отведай всё, что должна отведать.
— Уничтожте меня, — вдруг просипела Джинни, опять зарываясь лицом в его ягодицы.
— Для чего? Ваш Дамблдор гласил, что есть вещи намного ужаснее погибели, — произнес Люциус. — Считай, что я доказываю его тезис на твоём примере.
— Жалко, что я не знала этого твоего дядю троюродного внука либо как его там, мы бы поладили, — рассмеялась Белла. — Грязнокровочка, ты всё подлизала?
— Да! — Гермиона сплюнула коричневую слюну. — Я всё сделала, отпустите меня!
Её душили слёзы, вкусы и запахи. Она сама не могла поверить, что сделала это — любая волосинка, морщинка и трещина вокруг ануса Беллатрисы сейчас была девственно чиста стараниями Гермионы.
— А вот на пол харкать не нужно, по нему здесь прогуливаются великодушные колдуны. Вобщем, что ожидать не плохих манер от грязнокровки, — произнесла Белла. Она стала дрочить ожесточённее, глубоко насаживаясь на собственные пальцы. — Я знаю, как для тебя нравится мой зад, так что почисти меня изнутри. Да, ты верно меня услышала! И чур — не сплёвывать! Даже моё дерьмо чище, чем ты и подобные для тебя.
Плач Гермионы перешёл в рыдания, когда она свернула язык в трубочку и протолкнула его через сфинктер Беллатрисы в её заднепроходный проход.
— Очень приятно, — оценила безумная колдунья. — Не смущяйся, тётя Белла угощает. Да, вот так… Поглубже… Посильнее, посильнее! Да!
Пальцы Беллатрисы сновали в её хлюпающей пизде всё резвее. Наслаждаясь двойной лаской, она с силой шуровала ими в вагине, пока язык Гермионы ощупывал стены её анала изнутри. Вот Белла дёрнулась, простонала через оскаленные зубы и прижалась жарким лбом к прохладной стенке, отходя от оргазма.
Гермиона продолжала делать римминг нечистой задницы старшей колдуньи. Лицо гриффиндорки зополучило зеленый колер. Она держалась руками за гортань, как будто возлагала надежды удержать ими рвоту.
— Достаточно, — холодно скомандовала Беллатриса. — Ещё не хватало, чтобы тебя стошнило на меня. Люциус, если ты готов исполнить собственный план, я вся во внимании.
— Да неуж-то, наконец, — пробормотал Люциус, отталкивая Джинни. Рыжеватая гриффиндорка немедля стала отчаянно отплёвываться. — Ну-ка, где их самотыки?
ххх
Джинни посиживала на прохладном камне, глупо уставившись в стенку. Рыжеватая гриффиндорка механично шевелила губками, как будто всё ещё вылизывая зад Малфоя-старшего. Пальчики теребили вагину — по одному из приказов рабыни возбуждались даже после орального секса.
Создатель рассказа: Blaze
[/responsivevoice]
Category: По принуждению
