Сексуальная история Часть 15

[responsivevoice voice=»Russian Female» buttontext=»Слушать рассказ онлайн»]Я сижу в красном углу избы Ивы и рассказываю сказку про жар-птицу нашей старшей дочери Березке, которая устроилась рядышком. Это тоже нововведение. Мужчина-абориген никогда не опустился бы до рассказывания сказок своим детям. Кроме того, только у моих детей есть настоящие детские игрушки, потому — то они развиваются быстрее, растут более умными, чем дети других отцов.

Дочь Березку мы зачали, когда я лишил девства юную рабыню Ивушку. А перед тем еще и выпорол. Подумать только, этого ребенка могло не быть — по обычаям параллельного мира следовало выдавить зародыш в животе рабыни! На удивление всех соседей, я ее сохранил, а Иву «возвел в ранг» своей второй жены.

Девчушка смеется и гладит мою бороду. Ива в очередной раз «непраздная» , но ее живот еще не поднял рубаху. Она хлопочет, готовится кормить меня ужином. И одновременно осуществляет целую «рекламную компанию» , привлекает мое внимание к своим женским прелестям. А как же иначе? Все три моих жены ведут конкурентную борьбу за внимание мужа. Светлые боги, как хорошо, что у меня только три жены, а не пять! При моем появлении в доме Ива подняла поневу и рубашку, привязала их у пояса. Голая попка жены и светлые волосики лобка — мохнатка — мелькают у меня перед глазами. Дочери она совсем не стесняется и та воспринимает игру матери, как должное.

Ива все время улыбается, играет ягодицами. При нашей первой встрече она запомнилась мне бесконечными слезами. Плакала голой пленницей; ревела ночью в моей клетушке и когда я порол ее «березовой кашей» ; всхлипывала возвращаясь в клетушку с пятном девичьей крови на заду рубашки. Сейчас она расцвела и пышным телом, и душой.

Неожиданно Ива спрашивает меня:

— Муженек ладушка, скажи, у меня красивые ляжки?

Я ловлю ее за мохнатку и тут начинается веселая игра, в процессе которой дочка пересажена на полати, а место на моих коленях заняла голозадая Ива.

***

Справа дом Травки, моей старшей жены. Она не пожелала жить в доме Горобоя и ей срубили просторные хоромы. Травка верховодит всеми женами и домашним укладом, упивается своим положением и строго блюдет все дедовские обычаи. Если она начинает зарываться, я шутливо предлагаю своей «большухе» :

— Пойдем в баню, полапаемся — намекая, что близкое наше знакомство началось именно с вопиющего нарушения одного из старинных обычаев. Впрочем, хозяйка она хорошая.

Рабыня Рада попала в полное подчинение Травки и целые дни проводит за прялкой или ткацким станком. Многие молодые рабы хотели бы взять Раду, но Травка препятствует даже такой видимости брака. В тайне от меня грозилась выдавить ребенка, если Рада станет брюхатой. Но Рада все-таки «принесла в подоле» и живет рабой несостоявшаяся родственница Травки и ребенок ее раб.

Основное мое жительство в доме большухи Травки. На лавке в красном углу занавешено мое место. Там на стене висит автомат, лежит бронник и остатки прочего снаряжения десантника. Там же, скрытый от взглядов детей, я играю телом Травки. До сих пор люблю раздевать мою большуху до гола. Это забавляет нас обоих. Уже снято все, я целую ее в пупок, а Травка шепчет «нитку перережь» — в память о нашей свадьбе. Никакой нитки и в помине нет, живот большухи многократно раздували деточки, а вспомнить ей приятно. Теперь нужно поцеловать сосочки, иначе подумает, что муж разлюбил. Травка закидывает мне ноги на плечи и в такт толчкам двигает попой, вздыхает, охает. Она никогда не встанет подо мной на четвереньки (как эта рабыня:) . Елену до сих пор не любит, с трудом терпит ее присутствие в качестве лекаря.

Травка ужасно гордится, что начало моему многочисленному потомству положил ее первенец с незамысловатым именем Первак. Сейчас это крепкий подросток.
Он слышал, что его мама девушкой была обещана совсем другому, но я на поединке зарезал этого жениха и забрал невесту себе. Конечно, он не знает подробностей истории с ниткой, которая опоясывала живот его будущей матери. Главное для него, что отец с ножом в руке (против трех топоров!) завоевал право на его маму.

Я учу своих сыновей рукопашному бою, владеть ножом и мечом, стрелять из лука. Первак просит показать, как я зарезал Яра. Достаю из сарая запасное топорище, даю ему в руки и предлагаю:

— Ударь меня тем концом, где топор насаживают. — пару раз уклоняюсь, шаг вперед: и чиркаю Первака пальцем по горлу.

— Вот так, сынок, это было.

Первак дотошно любознателен. Все то ему надо знать.

— Тятя, почему ты второй и третьей женой взял рабынь, за тебя с радостью отдали бы девушку из любого рода?

— Тогда я был беден, мне нечем было заплатить вено за вольную девушку невесту. А еще мои жены из рабынь покорны и благодарны за то, что из наложниц-подстилок стали женами. И родичи жен в мои дела не вмешиваются.

— А за маму ты вено платил?

— Нет, я ее боем взял.

— А Елене за что клеймо на задницу поставил?

Слыхал, постреленок, байки своей матери о том, что Елена околдовала меня, прельстила своим телом.

— Елена великая знахарка и хорошая наложница-подстилка. Я получил ее в награду за победу над Горобоем. Прижег ей задницу горячим железом, чтобы она не позволяла себе лишнего.

Думает Первак, примеривает к себе мужские подвиги отца.

— А у меня будет пять жен и все вольные. Для твоего сына любая невеста с радостью ляжки раздвинет и закинет ноги на плечи. И детишек от них будет еще больше, чем у тебя.

***

Слева дом моей третьей жены Сорожки. Громадная, сильная как мужик Сорожка добра, работяща, но боится Травку после того как была выпорота моей большухой. Сорожка любит меня сверх всякой меры. Для Ивы я просто данный богами муж, Травка уверена, что это ОНА меня завоевала, а у Сорожки выступают слезы восторга на глазах, когда я прихожу в ее дом. Быстренько загоняет детишек на полати, хлопочет, старается вкусно накормить меня, а потом снимает поневу, задирает подол рубахи до горла и открывает мужу сиси. Стоит молча мая третья женушка, белотелая, сдобная, взгляд просит ласки. Ну, как тут не поставить ее на четвереньки! Толстые ляжки Сорожки не дают воткнуться глубоко, когда она лежит на спине. А мы оба любим, чтобы на полную глубину: Вот и стоит подо мной Сорожка на четвереньках, попу высоко подняла и широко раздвинула колени. Втыкай в меня муженек.

Наш с Сорожкой старший сын Окунек тихонько наблюдает с полатей, как мама дразнит отца голыми сисями — для словенских детей игра мужа и жены, зачатие ребенка не тайна, все на виду происходит. Учится малолетний хитрец, запоминает, примеряет поведение отца с матерью к будущей своей невесте и жене. Парнишка уже сам рыболовные сети плетет, рыбу ловит, ножом режет деревянные ложки. Все пуговицы на моей рубахе вырезаны его руками.

Этот мир жесток и в своих сыновьях хочу воспитать качество бойцов и жестких лидеров. На ежегодном разгоне крови девушка учится быть покорной мужчине и умению терпеть боль. А жених без жалости порет прутом свою девушку и постигает науку повелевать. Через насколько лет станет мой Окунек парнем и надо будет подарить ему девушку-рабыню. Пусть валяет и трахает ее на сеновалах. Подаренной девушке, не смотря на ее рабское состояние, будет страшно и стыдно, когда подросток поднимет до горла подол ее рубашки. По-хозяйски он будет трогать хохолок между ляжек, повернет ее и станет мять половинки молодой попки. Затем наступит очередь твердых титичек. Будет щупать и мять их молодой господин, будет учиться повелевать.
А ты раба стой, держи рубашку у горла и жди, когда он соизволит повалить на спину и лишить девственности.

А может быть лучше подарить мужатую бабу рабыню, чтобы сразу обучила паренька всякой премудрости? Поставлю голыми у крыльца трех-четырех баб рабынь. Насельники, конечно, сбегутся «что такое, почему столько голых рабынь, за какую вину наказывать их будут»? А я позову Окунька:

— Приготовил тебе, сынок, подарок ко дню рождения. Подходи и выбирай любую. Да, не торопись ты, осмотри и с зада и с переда, пощупай каждую. Тогда и выберешь, которую из них взять на сеновал.

Доброй маме Сорожке будет неприятно, она хорошо помнит, что сама когда-то стояла голой рабыней на торгу. До сих пор приносит жертвы Матушке Воде за то, что я купил ее, сделал своей третьей женой. Но надо сынка учить, и не только рукопашному бою. И он, и Травкин старший сын Первак уже сейчас могут на кулаках в одиночку выстоять против троих сверстников. Главное научить их повелевать телом и душой других людей.

Но это еще не к спеху, будет время подумать.

В гости к Сорожке часто забегает Зорька с очередным ребенком на руках. Бывшая «порванная целка» вполне счастлива в доме своего мужа, но надо же посекретничать с подружкой. Зорька тараторит, учит Сорожку славенским премудростям, передает сплетни и обе страшно рады встрече.

У ворот домик бывшей сотрудницы Института сравнительной истории моей любимой рабыни Елены. Видимо, она всегда имела душу прирожденной рабыни, потому простила тот факт, что я прижег раскаленным клеймом ее задницу. Интриговать больше не пытается, как и прежде, готова ублажать своего господина «лежа, сидя, стоя, спереди и сзади». Но теперь я ценю не столько ее искусство в любви, как умение подать умный совет и медицинские таланты. Мои жены знают, что я до сих пор заваливаю Елену и трахаю ее всеми способами. Елена так и не захотела родить ребенка и стать свободной. Положение любимой рабыни ее вполне устраивает, она спокойно носит рабскую рубаху. Вреднючая Травка мечтает выпороть Елену, но понимает, что это ей даром не пройдет. Тем более, что женщины поселения уважают Елену, как знатную повитуху — все роды она принимает. В том числе и у Травки.

Семен Иванов, князь

Бывшее поселение Горобоя превратилось в крепость, а, затем, в городок. Причина этого была в стабильности. Я прекратил свары между окружающими поселениями, старался разрешать споры по справедливости. За это соседи платили нам пятую часть своих доходов и мы перестали нуждаться.

И все было хорошо, пока на один их родов не напал отряд мореходов. Они обратили жителей в рабство и вознамерились навечно обосноваться на этой земле. За помощью обратились ко мне, а я объявил сбор всех мужчин и умеющих стрелять из лука женщин для военного похода. Пришло и много женщин с детями. Не для боя, но нужно и еду сготовить, раненому воды подать, да мало ли что потребуется. Мои жены Травка, Ива и Сорожка не отстали от всех, прибыли с малышами. Собрались все, но нас было мало, по сравнению с числом мореходов. Самый слабый из этих профессиональных воинов, был сильнее в бою, чем лучшие из нашего полуобученного ополчения.

Собравшемуся ополчению были выданы такие установки:

1. В ближний бой не вступать, поскольку мореходы сильнее в рукопашной.

2. Действовать из засады и на расстоянии, стрельбой из луков.

3. Запасов у врага немного, будем брать их измором.

Но чувствую, что мужики в растерянности, непривычно пахарям выходить на профессиональных воинов. Тем более, что значительную часть моего войска составляли бабы и девки, из тех, что метко стреляли из луков.

Родичи Медведко привезли на телеге старого волхва для поддержки от потусторонних сил.
И тут он почувствовал, что требуется моральная поддержка не только Перуна и Сварога, но и всех мелких божков.

— Походным князем быть Воину и всем его слушать без споров. — сказал старый волхв.

Потом дед долго чесал лысину и изрек, что нужен святой обряд, который не исполняли уже десять поколений. Все женщины, невесты и молодые девушки у которых еще и женских кровей не бывает, должны в один день под мужчинами и неженатыми парнями ляжки раздвинуть и ублаготворить воинов перед их ратным подвигом. И отказа чтобы никому не было — кто кого сгреб, тот того и поимел.

Засомневалось мое войско. Жены под мужей лягут, тут все понятно. И на чужую жену лечь можно ради святого дела, а вот как с невестами и молодыми девчонками быть? Парни и девки кричат.

— Так всех девок перепортят, как им потом на свадьбе перед женихами быть? Поросенка резать и его кровью зад у рубахи мазать?

На то волхв вынес решение. Которых нельзя поиметь в женское лоно, тем член-уд вставлять между ляжек. Там и двигать, а изливать семя на живот девушки. А можно и в зад поиметь, втыкая уд внутрь или просто между половинками зада. Там и излить мужское семя.

Веселье, шум, крик и новые вопросы:

— Между ляжек или между половинок задницы сухо, там члены свои сотрем.

А девки-невесты в ответ:

— А мы горшочек сметаны припасем, маслицем смажемся.

— А как брюхатым быть? Им тоже под мужиков ложиться?

— Которые на сносях или в других всяких болезнях, тем в святом действе не участвовать. А для отлички, всем женским участникам — бабам, невестам и молодым девкам — с утра подолы сзади поднять и над поясом укрепить. А, поскольку парням и мужикам иным нужно любовный напиток испить, а какие невесты и девки захотят слабительным очиститься, бабам травницам те травы варить. А святое действо начинать на восходе на третий день от нынешнего.

[/responsivevoice]

Category: Эротическая сказка