Мать моя — женщина от журналиста

Весь вечер пили мы «мартини»…
В фужер хрустальный я Альбине
Все подливал и подливал.
А сам глазами пожирал
Ложбину меж ее грудями.
(Пришло на ум зачем-то маме
С глубоким вырезом халат
Надеть в тот вечер…) Я женат.
Но разве «прыщики» супруги
И даже «яблочки» подруги
Сравнить с «шарами» мамы Али?
«Доилы» эти возбуждали
Меня давно. Я их хотел!
Но никогда бы не посмел
Признаться матери. Тем паче —
Взять Алю силой. И задачи
Такой не ставил для себя.
Лишь по ночам, член теребя,
Я размышленьям сладострастным
Мог предаваться. Полновластно
В мечтах Альбиной обладал.
Когда с женой, с подругой спал,
Я представлял, что мать имею.
Не мог придумать панацею
От похоти своей преступной.
И оставалась недоступной

Родившая меня вагина…
Вдруг неожиданно Альбина
«Мартини» выпить предложила.
(Жена с ребеночком гостила
На даче у своей мамаши.
Я обитал в квартире нашей
Как натуральный холостяк,
Частенько попивал коньяк.
Жену подруга заменила.
Но и подруга укатила
Куда-то с мужем отдыхать.
Теперь о мамочке мечтать
Никто уже мне не мешал.
Но маму Алю увидал
Я наяву, а не во сне.
Она приехала ко мне,
Чтоб погостить денек — другой…
Так с мамочкой своей родной
Наедине я оказался.
И в тот же день не отказался
С ней выпить сладкого «мартини»).
Итак, мы пили… По Альбине
Блуждал мой похотливый взгляд…
Она болтала, шоколад
(Закуска наша!) поглощая.
Я отвечал, не отрывая
От выреза в халате взгляд,
Причем, конечно, невпопад.
Но матушка не замечала
Мою рассеянность. Болтала
Альбина обо всем на свете —
О Блоке, о моем портрете,
Висит который на стене,
Об Эрмитаже, о вине,
О том, что толстая она…
Бутылку выпили до дна…
И тотчас я открыл вторую!
Гримасу скорчив озорную,
Сказала мамочка… «Пьянею…
Сам знаешь — пить я не умею.
Начну ведь песни петь сейчас…
Или прилягу на палас
И буду до утра храпеть…
Не будешь, миленький, жалеть,
Коли напьется мама в стельку?
Пора нам баиньки! В постельку…
Где я сегодня буду спать?
Мне нравится твоя кровать…
Твоя пуховая перина!»
Слегка потупилась Альбина…
И, осушив фужер до дна,
Шепнула сдавленно она…
«Давай сегодня ляжем вместе…»
Всю жизнь мечтал я об инцесте!
А тут вдруг взял и… оробел.
Безумно Алю я хотел…
Но разве мог предположить,
Что мать захочет обнажить
Обворожительное тело?
Ведь спать одетыми — не дело…
Ужель я буду обладать
Той, что меня родила? В мать
Ужель спущу я свое семя?
А мама Аля в это время
Уже халатик расстегнула,
Сняла его, на спинку стула
Игриво бросила, смеясь.
Меня ни капли не стыдясь,
В трусах и лифчике стояла
Передо мною мать… Являла
Она родному сыну тело.
Я обнял Алечку и смело
Стал прямо в губы целовать.
Как хорошо сосется мать!
Мне было сладко! Очень сладко…
«Родная! Ты, как шоколадка…» —
Альбине в ушко прошептал.
Застежку расстегнув, я снял
Бюстгальтер с матери. Упали
«Доилы» на живот. У Али
Бюст небывалого размера.
На титьки маме из фужера
Я вылил сладкое «мартини».
Стал слизывать его… Альбине
Понравилось ужасно это.
«Ведь я поклонница минета…» —
Она бесстыдно мне призналась —
«Мне хочется, чтоб оказалась
Во рту моем твоя игрушка.
Не думай! Я не потаскушка!
Но твой писун хочу сосать!».
Ширинку расстегнула мать,
С меня стянула быстро брюки.
(Как кол — пипирка!) Ее руки
Моим хозяйством овладели.
Ну, что ж… Добился своей цели!
Теперь мне можно кайфовать.
Альбина стала поливать
Вином яички и колбаску,
Большую, красную. Как в сказке
Я чувствовал себя, не скрою.
А мама, на коленях стоя
Передо мной, как проститутка,
Шептала… «Сладкий мой Мишутка…».
В мошонку, в пенис целовала,
Залупу нежно облизала,
Открыла ротик и взяла
Мой фаллос за щеку. Ввела
Его поглубже — в глотку прямо.
До гланд дошел мой ствол, но мама,
Хоть трудно было ей дышать,
(Дышала носом…) Выпускать
Свою добычу не спешила.
При этом Алька теребила
Мою мошонку и катала
Яички твердые. Всосала
Альбина пенис без остатка.
Я думаю, моя «лошадка»
Дошла mаmаn до пищевода…
(Ах, до чего же мать-природа
Доводит шалунов-детей!
Я из Альбининых грудей
Питался молочком когда-то…
Маманя и меня, и брата
До года титькой баловала.
И вот теперь опять достала
Свои сосуды для меня.
Они пусты! Но все же я
Сейчас сосал их с наслажденьем.
Да что сосал!… Деторожденьем
Займусь с Альбиной, как самец.
Спущу ей в матку, коль конец
Мне не откусит при минете).
Тем, от чего родятся дети,
Пора нам с мамочкой заняться.
Не терпится уже добраться
До вкусной маминой вагины.
Не без труда из уст Альбины
Извлек пипирку — всю в слюне.
Обиженно сказала мне
Моя сисястая подружка…
«Зачем отнял мою игрушку!?
Я ей еще не насладилась!»
Вновь мое дуло превратилось
В затычку чувственного рта…
Я трахал Алечку в уста
И чувствовал… не за горами
Уже поллюция… Словами,
Конечно, трудно описать,
Как я схватил родную мать
Довольно грубо за кудряшки
И, не давая ей поблажки,
Стал головою управлять,
Туда-сюда ее таскать —
Быстрей… Быстрей! Еще быстрее…
Как только голову от шеи
При этом ей не оторвал?..
Мычала мама. Я стонал.
Почти кричал. «Кончаю! Мама!!!».
И содрогался… В глотку прямо
Ударил семени фонтан…
Мать выла. Я, как истукан,
Стоял пред ней и продолжал
Упрямо тыкать. Член увял.
Но мать его не выпускала
Из рта развратного — сосала,
Как «чупа-чупс», мой инструмент.
Но все же наступил момент
Разлуки пениса с устами
Родной минетчицы. Я маме
Велел яички обсосать.
Покорно вылизала мать
Мою мошонку и лобок.
«Тебе понравилось, сынок, —
Альбина ласково спросила, —
Как я тебя сейчас доила?…».
Я с благодарностью взглянул
В глаза родные и шепнул —
Так ласково, как только мог…
«Ах, мамочка! Ты мой торчок
Так обслужила, что не знаю,
Как я смогу тебя, родная,
За это отблагодарить…
Люблю тебя! А не любить
Тебя мне не возможно… Слышишь!»
Ответила Альбина… «Миша…
Какой ты сладкий! И смешной…
Сегодня ночью я женой
Твоею стану. И в постели
Со мной расплатишься. На деле
Покажешь мне, что я мужчину
Произвела на свет…». Альбину
Поднял с колен я за подмышки,
Стал целовать взасос… Трусишки
С себя спустить мне почему-то
Не разрешила мать. Минута

Уже прошла, за ней — вторая.
Снять трусики не позволяя,
Со мною Алька целовалась
И терлась титьками… Казалось,
Что вечность целая прошла…
Моя рука сама нашла
Соски огромные. Катаю
Я их меж пальцами, сжимаю
Довольно сильно и дою…
Член встал. Торчит! Но мать в свою
Пещерку допустить не хочет
Его никак. Терпеть нет мочи.
«Отдайся, мамочка… Отдайся! —
Молю ее, — Не издевайся!
Ты обещала стать женой…
Впусти в свой орган половой
Мою пипирочку… Скорее!!!
И ты увидишь, как умеет
Твой сын, твой мальчик делать ЭТО…
Тобой я буду до рассвета
Без перерыва обладать…
И стал с Альбины я опять
Спускать ажурные трусишки.
И снова мамочка сынишке
Сою писульку оголить
Не разрешила. Повалить
Ее я на пол попытался.
Маманя вырвалась. Погнался
Я по квартире за ломакой…
Мать сущей сделалась макакой!
Даваться в руки не желала.
На кресло прыгнула сначала,
Перескочила на диван,
Потом на стол… В меня стакан
(Промазав, правда) запустила.
Она визжала и скулила,
Меня «скотиной» обзывала
И «извращенцем». Обещала,
Что все моей жене расскажет.
А так же — брату… «Он покажет
Тебе, как мамку обижать…».
Я с изумлением на мать
Смотрел. Ну, что же с ней случилось?
В мегеру Аля превратилась…
А ведь была нежна, как роза…
Какая с ней метаморфоза
Произошла — не представляю.
И вдруг… И вдруг я понимаю,
Что мама Аля очень хочет
Быть изнасилованной. К ночи…
Да! К брачной ночи подготовка —
Всего лишь это. Обстановка
Вполне ясна… Теперь я знаю,
Как с ней себя вести. Хватаю
Ее за ляжку. Изловчился!
Теперь не отпущу… Вцепился
В свою добычу мертвой хваткой.
«Иди ко мне, моя лошадка!».
«Пусти! Развратник! Жеребец!!!».
«Да! Точно, мамочка! Конец
Сейчас введу в свою кобылку…».
Хотела мать схватить бутылку
(Должно быть, в качестве дубины),
Нагнулась… Титьки у Альбины
Призывно свесились. Тотчас
Я ухватил сосок. «У Вас
Я оторву его, мадам…
Ну?.. Дашь?!». «Пусти.. Пусти же… Дам!».
Но я не отпускал соска.
Он, как в клещах. Моя рука
Тугую титьку тянет вниз.
«Сейчас покажешь мне стриптиз!
Спускай трусы! Да поживей!».
«Сыночек! Миша! Пожалей!» —
Надрывно мать заголосила.
Но этим только распалила
Еще сильней меня она.
Одной рукой налил вина
И сунул матушке под нос
Фужер. «Не надо, мама, слез…
На! Выпей сладкого «мартини»…
И допусти к своей вагине…».
Пила вино Альбина, плача.
В фужер, на фаллос жеребячий
Слеза горючая лилась…
В моей душе борьба велась
Между самцом и сыном нежным.
Победа сына неизбежна!
Убит, раздавлен им самец!
Я посмотрел на свой конец.
Упал, увял, лежит бессильно…
Мне маму жалко. Так обильно
Из глаз родимых брызжут слезы…
И в сердце будто бы заноза
Вошла… Оно затрепетало…
Сосочек отпустил… Сказала
Мне мать, слезая со стола…
«Ты истерзал колокола,
Которыми тебя вскормила…
Нет! Не мужчину я родила
Себе на радость, а козла…
Себе на муку…». И со зла
Пощечину влепила звонко.
За ней — еще одну вдогонку.
И третью… Я стоял столбом
Пред гневной мамой. Поделом!
Ах, поделом мне, дураку…
Вместо того, чтоб на скаку
Кобылой этой овладеть,
Я принялся ее жалеть…
Она меня считает тряпкой.
Ей надо, чтобы я в охапку
Схватил ее и поволок
В свою постель… Я за сосок
Альбину снова ухватил
И сам пощечину влепил —
Еще звончей, еще сильнее,
Чем мне она. Совсем дурея,
Схватил уже второй сосок…
И титьки вниз рванул! Урок
Ей,сучке, будет, как дразниться.
Над мамой Алей поглумиться
Мне нестерпимо захотелось.
Альбина снова разревелась…
Но сердце сына очерствело.
За титьки дернул вниз. Присела
Она от боли. Застонала…
«Сыночек!!! Я все осознала…
Я дам тебе! Бери меня!», —
Кричала Алька. Впрочем, я
Подобный опыт уж имел.
Не отпустил ее. Велел
Трусы снимать. Она покорно
Приказ исполнила. Притворно,
При этом

Category: Мастурбация